Идеи, воплощенные в художественных образах, оказывают огромное влияние на ход человеческой истории. Творческая интеллигенция не только открывает новые смыслы, но и зачастую оказывается в положении «ведомой», особенно во времена «духовных смут» и мировоззренческой неопределенности.
Кинообозрение-2009
Кино – почти всегда бизнес-индустрия, а еще это коллективный организатор, воспитатель и пропагандист. Кино – это значимый повод порассуждать на тему, куда движется мир, народ и государство.
Идеи, воплощенные в художественных образах, оказывают огромное влияние на ход человеческой истории. Творческая интеллигенция не только открывает новые смыслы, но и зачастую оказывается в положении «ведомой», особенно во времена «духовных смут» и мировоззренческой неопределенности.
Когда-то литература была самым аристократическим из искусств – она требовала образования, начитанности. Теперь это самый демократический вид занятий начинающему писателю ничего, кроме компьютера и интернета, не надо. Другое дело – кино, где дело не двинется без продюсера и бюджета.
Но вот деньги найдены, звучит команда «Мотор!», и съемки начались. О фильме «Живи и помни» по известной одноименной повести уже было сказано много. Добавлю и своё мнение. Очевидно, что 90 процентов современной молодежи «Живи и помни» не читали, и, возможно, свои первые впечатления о творчестве Валентина Распутина они почерпнут из фильма Александра Прошкина. Но вряд ли эти 100 минут станут временем высокого духовного напряжения. Достаточно сказать, что за первые полчаса на экране можно увидеть три весьма малоэстетичных совокупления, когда главные герои, по меткому замечанию одного из зрителей, «ползали друг по другу, как жуки».
И, впрямь, перед нами «мир насекомых», а вовсе не стихия народной жизни, в которой огромной трагедией ворвалась война. «Реализм» Прошкина – это натурализм, «экскурсионное понимание» русского народа и сибирской деревни. Режиссер пытается «изображать» тогдашнюю жизнь, либо не зная её, либо не обладая должным мастерством, чтобы показывать крестьянский мир «изнутри», а не извне. В игре актёров много истерики и мало смысла. Строго говоря, на экране мы видим неких звероподобных людей, охваченных двумя инстинктами – половым и самосохранения. У зрителя, который не читал повести, в голове наступает хаос. Писателя-автора, на экране, естественно, нет, нет и его «подсказок» — нравственных оценок; нет тех полутонов-характеристик, которые свойственны литературе. Зато есть некий этнографический «изобразительный ряд» и бормотливые, с диалектизмами и «логопедизмами», диалоги героев. Так и неясным для зрителя, например, остаётся вопрос, почему главный герой Андрей Гуськов дезертировал из армии. Если у него плохо с головой, о чём свидетельствует его звериный облик и половая невоздержанность, это один коленкор. Но почему тогда жена Настёна относится к нему как к несчастному, но вполне здоровому человеку?! Неужто она столь глупа? Если же Гуськов просто трус, то зритель вообще попадает в нравственный тупик: значит, добро и зло – относительны, не говоря уж о таком понятии, как «долг»? Потому что в отсутствии внятного «героя нашего времени» предлагать в качестве «точки возрождения» духовно оступившегося человека – идея крайне несвоевременная.
Интересно, как «оттеняет» эту ленту фильм «Кабеи» японского режиссера Едзи Ямада. Картина тоже рассказывает о Второй мировой войне, а главный герой ленты – «дезертир», профессор токийского университета, выступающий против милитаристского курса Японии. За свои убеждения он, отец двоих девчушек, оказывается в тюрьме. Его жена Кабеи с величайшим достоинством проходит через все испытания – нужду, голод, отчуждение своего отца. Отказывая себе во всём необходимом, она передает мужу в тюрьму продукты, одежду, книги… Среди них – «Война и мир» Льва Толстого. Не знаю, повлияли ли воззрения нашего классика на японцев в целом, но идеи ненасилия автору фильма, по-видимому, весьма близки. Во всяком случае, никакого насилия над зрителем здесь не совершается. Режиссер весьма скуп в художественных средствах, а знаменитая японская корректность и «закрытость», сдержанность в проявлении чувств с лихвой окупаются той внутренней очистительной энергией, высоким духовным напряжением, которые дарит картина зрителю. И, в отличие от «Живи и помни», здесь почти все люди хорошие. Малокультурный родственник помогает деньгами, «идеологически правильный» руководитель уличного комитета находит для главной героини работу, врач, посещая Кабеи, упавшую в голодный оборок, не берет за свой визит деньги… И т.д.
Если судить о состоянии народного духа по этим картинам, то становится совершенно непонятным: как же во Второй мировой войне могли победить звероподобные русские, а благородные, полные внутреннего достоинства японцы, оказались побеждёнными?! Но на самом деле эти картины свидетельствуют о современности: о духовной расторможенности и падении в примитивную, инстинктивную чувственность части нашей творческой интеллигенции, и о духовной собранности, требовательности к себе и своему делу японских коллег.
Великие победы – достояние истории, но вечных победителей не бывает. Духовные капитуляции и творческое бессилие — опасные предвестники материальных поражений. Что будет с Курильскими островами? Неужели и их сдадим?! Где вы, герои? Дезертиров мы и так каждый день по телевизору видим…
Но вот что интересно: Александр Прошкин – это вовсе не «враг народа», задавшийся целью «очернить» Россию. Напротив: в его интервью можно встретить много здравых мыслей, происходящее в стране он оценивает, в общем-то, правильно. Но слово у режиссера разительным образом расходится с делом. Приглашённый на «Эхо Москвы», Прошкин высказывал вполне здравые мысли – про разрушенную деревню, бесстыдство олигархов и социальную несправедливость. Напрасно ведущая его «обводила», подталкивая к идее, что русские-де, сволочи и хамы, и иной жизни не достойны (что, в общем-то, из его «этнографического» фильма и следует). Режиссер не уступал, и этим своим упорством вверг собеседницу в величайшее раздражение.
Случай Прошкина показывает, какая пропасть иногда разделяет наши убеждения и явленные миру художественные результаты. (Вот и Александр Гордон снял «Огни притона», картину, которая немногим лучше тех, которые он ядовито разбирал на «Закрытом показе».) Некоторые художники считают, что социальное обличение и натурализм помогают народу «очнуться», «встряхнуться» и сделаться лучше. Но этот путь давно уже ведёт в никуда, точнее, на тот свет; не случайно унылых бытописателей и чернушных киношников с такой радостью славит «мейнстримовская» критика, действующая не деньги тех, для которых Россия – досадное недоразумение, каким-то чудом всё ещё существующее в природе. «Физиологическое кино» — давно уже не лекарство, а яд, однако же самоотравление всё длится и длится.
***
Очевидно, что копия всегда хуже оригинала. Что можно ожидать от фильма, сценарий которого написан по мотивам чеховской пьесы «Дядя Ваня»? Живая, трагикомическая картина «Разговоры о пустяках» болгарина Владимира Краева для многих оказалась откровением. Режиссер и его творческая группа создали выдающуюся киноверсию русской классики на болгарском материале.
Действие фильма происходит в современной Болгарии, в первые месяцы после вступления страны в Евросоюз. В провинциальном захолустье, где на двести верст в округе нет ни одного младенца (зато есть огромное кладбище и психиатрическая больница), работает доктор, который покинул благополучную Канаду и вернулся в эту «дыру». Круг его общения – сотрудники местной очистной станции (интеллектуал по прозвищу «Дарвин» и молодая женщина Мария, философ по образованию), а также красавица Хелен, которая когда-то вышла замуж по расчету за пожилого профессора. Оборудование на старой станции часто ломается, и Дарвин, после высоких рассуждений о Хайдеггере, то и дело оказывается «в полном дерьме». Мария давно и безнадёжно любит доктора, а тот страдает по пианистке Хелен, которая поставила крест и на своей карьере, и на своей жизни. Помощник доктора по фельдшерскому пункту всячески подбивает своего начальника «загнать» лекарства — они приходят по линии гуманитарной помощи; и вообще, он не понимает, как можно было уехать из «цивилизованного мира» в эту тмутаракань?!
Такова, в общих чертах, начальная точка отсчета фильма, ну а дальше киноповествование обрастает деталями и подробностями политической и бытовой жизни современной Болгарии. Увы, всё это так напоминает Россию! Потому зрители живо реагировали на картину – просмотр сопровождался смехом и аплодисментами (лента входила в конкурсную программу 18-го Кинофорума «Золотой Витязь», который проходил в Липецке).
Но в чем разница? За весь постперестроечный период в России невозможно вспомнить ни одного фильма, пытающегося честно рассказать о провинции, без чернухи и натурализма. (Разве что эпопея Евгения Матвеева «Любить по-русски» приходит на ум, но и это достояние не реализма, а, скорее, сентиментализма.) А вот Краеву, хоть тот и задействовал такие сильные средства, как психбольница и канализация, это удалось! Жаль, что режиссер снял так мало: это его третий полнометражный фильм после 17-летнего вынужденного простоя – кинопроизводство в Болгарии разрушено, студии проданы американцам, прокатная система разбита…
Краеву удалось совместить в своей ленте разные миры – чеховскую вдумчивость и пронзительность, бытовую и политическую жизнь современной Болгарии, славянскую доброту, юмор. И всё это пребывает в художественном единстве, гармонии, чему немало способствует замечательная, слаженная игра всех без исключения актеров, занятых в фильме. Ничего не бывает случайным: сценарист и оператор картины ещё в советское время учились во ВГИКе, и видимо, хорошо учились, если любовь к русской классике так прочно вошла в их жизнь. После сценарист уехал в Канаду, долго там жил, и всё же вернулся на родину. Свежие (и очень точные) впечатления от увиденного, несомненно, вошли в картину. Так что болгарский «Дядя Ваня» — не «проект» и не «постмодернизм». Это искусство пережитое, выстраданное. И оно действительно – настоящее.
Чехов – это наше всё, во всяком случае, в кинематографе. Из этого колодца черпают не только отечественные режиссеры (вот и Карен Шахназаров снял свою, достаточно серую версию «Палаты № 6»), но и – что нам весьма приятно – зарубежные мастера. Картина Стефана Арсениевича «Любовь и другие преступления» — дебют молодого сербского режиссера в полнометражном кино. Перед нами драма из современной жизни, где криминальные торговцы жгут в «экономических войнах» друг другу киоски, и где всё, увы, решают деньги – скоро будет построен большой гипермаркет, и эти «разборки», в результате которых гибнет главный герой Станислав, потеряют какой бы то ни было смысл… От Чехова в фильме – неоднозначность и сложнохарактерность героев, а от Пушкина – цитата из «Евгения Онегина», звучащая в картине. Главная героиня, Аница, — учительница русского языка, а влюблённый в неё Станислав когда-то воровал деньги у матери, чтобы заплатить за урок, хотя уже в то время «русский язык был никому не нужен»… Грустный вывод и грустный фильм. А всё же это интереснее, умнее и тоньше наших «Бумеров». Фильм оставляет долгое «послевкусие», он заставляет думать.
Чехов сумел очень точно передать бессмысленность тщеты жизни, драма думающего интеллигента отражена писателем с непревзойдённым мастерством. Фильм талантливого узбекского режиссера Ялкына Туйчиева «Безмолвие» — ещё одна иллюстрация к русской классике в современных восточных интерьерах. Лобар (роль Рано Шодиевой) – известная актриса, с утра до вечера она крутится, как белка в колесе. В театре у неё «Три сестры», в кино – сериал, на телевидении – реклама майонеза… «Освобождённая женщина Востока» полностью погружена в виртуальную реальность, так, что забывает про день рождения своего семилетнего сына. Экран и сцена крадут жизнь актрисы, она уже не может разобрать, где роль, а где её сущность, и потому, играя в сериале женщину, теряющую слух, вдруг находит эту же болезнь и у себя – так «материал» начинает управлять «творцом». Расплата неизбежна: наступает безмолвие (или пустота) бытия, и только смерть матери отчасти возвращает Лобар в реальность – оказывается, что тепло родных рук дороже глянцевой известности.
Но и настоящее искусство – это часто потеря, это нечто эфемерное, за что мы платим жизнью. Искусство – это магия, которая губит и своих творцов, и тех, кто оказывается рядом… Такова идея французской ленты «Тайна Антуана Ватто», в которой студентка искусствоведческого факультета Люси (прекрасная актерская работа Сильви Тестю!) пытается разгадать смысл живописных работ художника XVIII века. Ей это удаётся, но как ценой! Человек, в которого была влюблена Люси, умирает – возможно, из-за её небрежения. Искусство – это ложно-тревожная цель. Профессор предупреждал Люси – не надо входить в этот мир, он требует непомерной платы, вот и сам он, разгадывая тайну Ватто, потерял жену. Впрочем, бывает и сытое, «благополучное» искусство – его в картине олицетворяет мать Люси, преуспевающая театральная актриса, увлечённая лишь своими поклонниками и деньгами.
***
На липецком «Золотом Витязе» состоялся вечер памяти Василия Шукшина. Звучали песни, воспоминания, на экране менялись сцены из кинофильмов. И думалось: есть что-то беззащитно-погибельное в этом путешествии народных художников в царство идей, в высокое искусство. Здесь чувствуют себя спокойно и выживают только те, кто давно оторвался от почвы, ушел, не оглядываясь, от истоков. А почву укрепляет церковь. Православие — идея старая, проверенная.
Наталья Бондарчук в своём фильме «Гоголь. Ближайший» как раз и попыталась найти опору в её канонах. Конечно, 29 млн. рублей, которые выделило Госкино на ленту, потрачены в дело, не зря. Перед нами – старательная иллюстративная работа, очень корректная, без пошлости и вкусовых провалов. Снимать в биографическом жанре сложно, тем более, когда речь идёт о такой гениальной фигуре, как Гоголь. Авторы взяли несколько тем – религиозные искания писателя, его отношения с женщинами, и, конечно же, Украину.
Что получилось? Строго говоря, перед нами правильный государственный фильм, выполненный в лучших «советских» традициях. «Советскость» картины – в ясности, незыблемости идеологии, положенной в основу ленты (речь идёт о православии). Перед нами, по существу, идеально выполненный «госзаказ», который сделан существенно лучше, чем «Тарас Бульба» — в фильме Натальи Бондарчук всё более соразмерено и гармонично.
Видно, что авторы картины провели большую подготовительную работу – много читали, искали интересные факты, пытались соответствовать духу эпохи. Но в Гоголе, как и во всяком великом писателе, есть загадка, которую невозможно постичь одним знанием. Все мы понимаем, что хороший, умный критик может так «развинтить» роман или повесть, что разбираемый писатель только ахнет – столько в его творении обнаружится смыслов и идей, о которых он и понятия не имел. Но такое многознание вовсе не показатель того, что этот же критик способен написать хотя бы один хороший рассказ. Образное искусство – самое трудное, здесь нужен особый талант.
Вот и Гоголь в фильме – это не Гоголь, а наши знания о нём. Конечно, многое зависело от исполнителя главной роли. Здесь задача стояла архисложная: чтобы сыграть гения, надо быть либо гениальным притворщиком (Евгений Редько к таковым явно не относится), либо личностью, сопоставимой с писателем (увы…).
Зрителям фильм понравился (самый первый показ состоялся в Липецке). Зал внимал. Да и после сеанса беглый опрос зрителей показал – народ доволен. Школьники сказали, что это здорово, пригодится в учёбе, офисная молодёжь призналась, что давно не видела ничего подобного, а женщины-пенсионерки похвалили создателей за серьезность темы и её решение. Что ж, народ наш, большая его часть, легко поддаётся визуальному управлению, и, вероятно, с помощью госпродукции такого вот свойства людей ещё можно поворотить к красивому и вечному. Да и средний уровень современного отечественного кино настолько низок, что добротное и старательное кино, снятое в рамках традиции, нормы, уже воспринимается зрителями с большим энтузиазмом.
Конечно, госзаказ – это лучше, чем «самовыражение» бессодержательных душ, лучше, чем «стилизация» в фильме «Живи и помни», лучше, чем «обезьянничание» Голливуду, но… Но только это не искусство. Зачем искать истину, если истина – в православии? Создатели фильма «Гоголь. Ближайший» сразу поставили для себя «ограничители», и ни разу не вышли «за околицу».
***
Главная тема фильма о Гоголе – это выбор художника между творчеством и религиозностью. Православие склоняет художника к семье, творчество – к одиночеству. В сущности, все наши великие писатели – это глубоко несчастные в семейной жизни люди. Пушкин? А из-за чего дуэль-то была?! Лермонтов, Гоголь – без комментариев. Лев Толстой ушёл из дома. Некрасов, Блок, Маяковский, Бунин – их семейная жизнь с точки зрения православия, да и просто здравого смысла — совершенная патология. Есенин – судорожные попытки обрести личное счастье… Либо ты служишь Богу, и ты – добропорядочный семьянин, либо ты ищешь истину («а чего её искать, если Бог есть?», — скажут вам церковные деятели), служишь искусству (нет, не своему эго, тебя волнует ни слава или пиар, а дар, талант, который в тебе есть, и который можно «придушить» только вместе с самим художником), и тогда ты – 100 % грешник, погибший человек. Художник, если он честен, всегда «берёт грехи» добропорядочных граждан на себя.
Православие, жизнь по заповедям – это будто бы возвращение вновь и вновь в сад Эдем, а жизнь художника – это ежедневный поход за плодами с Древа познания добра и зла. И, может быть, не по своей воле художник совершает этот путь – он же не просил о своём таланте, он – его жертва, а не хозяин. Но кто же и для чего наделил его этой страстью? Чёрт, бесы? А, может быть, всё-таки Бог?!
Божественная музыка звучала в фильме Карлоса Саура «Фадо». Фильм, в общем-то, «безделица», но на нём лежит печать личности большого мастера. Фадо — португальский музыкальный национальный стиль. На экране зритель видит молодых и старых людей, мужчин и женщин, но главное – лица поющих, наполненные глубоким внутренним содержанием. «Португалия будет бескрайней», — поёт один из мужчин, и да, в это нельзя не верить – с таким искусством страна никогда не будет знать границ!.. «Фадо – это печаль, которую дали мне люди», — объясняет пожилая женщина, и с ней нельзя не согласиться; искусство – это печаль и жизнь…
Одним из гостей «Золотого Витязя» в этом году был знаменитый польский актёр Ян Новицкий, представивший на фестивале ленту «Ещё не вечер», в которой он сыграл главную роль. Фильм — о прошлом и настоящем известных актёров, которые собрались на отдых и «доживание» в пансионат. Когда-то эти «звёзды» были молоды и прекрасны, полны сил и надежд, теперь они беспомощны, как дети. Герой Новицкого стал возмутителем спокойствия – он призывает коллег не «плесневеть», а поставить «Фауста» Гёте…
Пан Ян – человек откровенный. На вопрос, как он оценивает фильм, ответил прямо: «Мне нравится эта картина, я её люблю так, как любят неполноценного, больного ребенка». А дальше последовал его взволнованный монолог:
— Везде царит частное ТВ. Царят сериалы, фигня и вообще чёрти что. И в результате мы понимаем, кто является восходящей звездой в шоу «Танцы на льду». Это сам лёд!
Вы спросите, почему я об этом говорю?! Но, чёрт подери, а о чём же я должен говорить?! Если все деньги, финансы направлены на это. Понятие Актёра с большой буквы уходит в прошлое, а на экране перед вами царит лахудра, обезьяна. Но почему она должна занимать моё внимание?!
Я не плачу над этой ситуацией. Слёз заслуживает человек, когда его ногу отрезала сенокосилка – это ранит моё сердце. Но мы же видим: экономика развивается, а народ глупеет. Всё делается для того, чтобы человек во время мира был винтиком в отлаженной машине потребления, и пушечным мясом – во время войны. Когда первый поляк погиб в Ираке, все плакали. А сейчас люди мрут, как мухи, и все молчат.
Кино?.. Да, здесь можно заработать деньги, славу, съездить за границу. Но это – бизнес, а не искусство. Посмотрев картину, вы можете на маленьком листочке записать ту идею, которая в неё вложена. А вот на 52 страницах повести Достоевского «Неточка Незванова» — весь мир, с его страданиями и горестями. Потому что литература – настоящее искусство!
Литература – это Бог, душа, это – всё! Полгода назад я в пятый или в шестой раз перечитал «Анну Каренину» и понял, что это абсолютно сатирический роман. У меня были съемки в Венгрии, с собой я взял «Идиота». Читал его в десятый раз, и когда остались две последние страницы, я чуть не заплакал, что кончается эта великолепная история жизни…
…Да, именно на пространствах классической литературы сделаны те великие идейные и образные открытия, которые пытается эксплуатировать кинематограф. Так, вероятно, будет и впредь. Но для тех, кто «управляет народами», главным давно уже является визуальное воздействие, а «важнейшим из искусств» они считают телевизор, наполненный рекламным и медиа- насилием. И он, действительно, остаётся мощнейшим институтом манипуляции, а вовсе не источником добра и просвещения.
***
И в этой измененной, искривлённой медиа-реальности, человек всё чаще перестает чувствовать себя хозяином своей судьбы. Он осознает не своё умаление – перед Богом, а свою ничтожность – даже перед самим собой, тем, каким бы он мог быть. И вот уже на помощь ему спешат инженеры и технологи человеческих душ – они знают, как жить! Но зачастую их «ответы» — это очередной зигзаг конъюнктуры, а не поиск истины.
Подтверждение тому – новый фильм Александра Прошкина «Чудо». В основе картины положена легенда о «стоянии Зои». В 1956 году в Куйбышеве (ныне Самара), девушка, не дождавшись на вечеринку друга, взяла икону с ликом Николая Угодника и попыталась пуститься с ней в пляс. И вдруг Зоя замерла на месте, окаменела. Никакие усилия родных и врачей не могли привести её в чувство – медицинские иглы ломались, когда девушке пытались ввести лекарство. Простояв таким образом до Пасхи (128 дней), девушка очнулась.
Уже в наши дни было совершенно несколько журналистских паломничеств по следам легендарных событий. Репортёры желтых и вполне серьезных газет отправлялись в Самару на поиски сенсации, но чуда не произошло – достоверных фактов о том, что «стояние Зои» существовало в действительности, не обнаружено. Журналисты скрупулезно собрали противоречивые слухи и оставили бытие окаменевшей девушки под большим вопросом. Считается также, что архивные материалы об этом событии (если они существовали), утрачены во время разрушительного пожара в здании самарского УВД в феврале 1999 года.
А вот сам Прошкин в многочисленных интервью говорит о том, что «фильм основан на реальных событиях», ему же вторит сценарист Юрий Арабов, эта же информация была распространена в официальных документах 31-го Московского международного кинофестиваля, где впервые был показан фильм. Разумеется, почти полторы тысячи журналистов, работавших на форуме, не вдаваясь в подробности, стали распространять информацию о «стоянии Зои» как о факте, существовавшем в действительности. Всё это, в совокупности с фильмом, снятым в реалистической традиции, видимо, призвано уверить зрителя, что подобные чудеса возможны, и человеческое тело с явными признаками разложения тканей может «ожить» через четыре месяца!
Но хочется сказать всем, кто участвует в умножении мировоззренческого хаоса: товарищи дорогие, остановитесь! Потому что «а кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской» (Евангелие от Матфея, глава 18). Ложью множится не вера, а суеверие и оккультизм. И кто позволил лже-интеллигенции соблазнять «малых сих» и лгать ради своего «самовыражения», вторгаясь в такие тонкие материи, как вера и национальное самосознание?! И ладно, если бы это было добросовестное заблуждение. Нет, ради рейтинга и «посещаемости» нужно непременно соврать, выдать желаемое за действительное. Т.е. главное – не вера, а деньги! И это – наши лучшие кинематографисты, работы которых представляют Россию?! Что же тогда говорить о худших, и до какой же степени нравственного падения докатилась наша культура?!
Теперь о самом фильме. В отличие от «Живи и помни», эту картину можно досмотреть до конца – игра актёров вполне удовлетворительна, им удается удерживать зрительское внимание, несмотря на все сценарные несуразности (фильм распадается на несколько не связанных друг с другом частей). Но каков же пафос этого произведения? Он незамысловат: все советские люди – сволочи и хамы, от комсомолки-безбожницы Тани до Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущёва. Главная героиня – сначала распутная девица, после воскресения — безумное существо. Журналист центральной газеты, которого партийцы направляют в уральский город Гречанск разоблачить миф про окаменевшую девушку — циник и бабник. Его верующая жена — ханжа и зануда. Православный батюшка – лгун, трус и пьяница; «чудо» под давлением властей он развенчивает в проповеди перед прихожанами. Уполномоченный по делам религии – садист и демон. Хрущёв, посещающий дом с застывшей девушкой, это вообще хохочущий идиот, но зато обладающий почти божественной властью – проблему «стояния» он вмиг «разруливает», чего не удавалась сделать до него даже церковным иерархам. Ну и, разумеется, интерьеры, в которых живут герои, сгодились бы для бомжей; местный завод – это нечто мрачно-гулаговское, лучшая гостиница в городе кишит клопами. Сверхзадача, которую поставили перед собой авторы картины, видимо, такова: зритель должен запомнить раз и навсегда – он жил в быдляцкой стране, и нечего удивляться сегодняшней участи народа – ничего другого дети и внуки «безбожников» не заслуживают.
Таким образом, ложь, положенная в основу фильма, за сто минут экранного времени умножается многократно. Перед нами фильм-фарс, сделанный с абсолютным бессердечием к своим героям. Никакой евангельской любви к «родному пепелищу» и «отческим гробам» в этой картине нет. Есть любование авторов фильма собой, своими «придумками» (например, когда у уполномоченного по делам религии выпадает искусственный глаз и его затаптывают в грязь партийцы, это, оказывается, символизирует «самоуничтожаемость» тоталитарной системы, её «всевидящего ока»!), своей возможностью безжалостно судить других, время, историю. Это, конечно, не художественное произведение, а памфлет с костюмированными героями; политическая публицистика, часто лживая, временами снисходительная, мелкотравчатая по сути, но пыжащаяся нам, убогим, открыть глаза на тоталитаризм. Но вместо правды вышла ложь, мировоззренчески и художественно несостоятельная. Всё не так – без красоты не бывает ни великих трудовых подвигов, ни чудес, ни произведений искусства. «Чуда» не случилось. Эта лента будто бы задержалась по своей ровно-чернушности в середине 90-х. Но в ней появился новый «метод» обличения прошлого – оказывается, все наши беды идут от безбожия! Мысль, что и говорить, глубокая. Но картина от этого не перестает быть типичным образцом современного фарисейства и конъюнктурщины. Потому, наверное, фильм и получил специальный приз кинофестиваля…
***
А всё же великое чудо в нашей недавней истории было. Это победа во Второй мировой. Если проанализировать «расклады» по началу войны, по стремительным территориальным, человеческим и материальным потерям, то совершенно непонятно, как мы могли одолеть такого могучего врага?!.. Разве не чудо, например то, что Краматорский завод начал давать продукцию через 12 дней (!) после прибытия на новое место, из Донецкой области в Новосибирск? А ведь это не производство шпилек и булавок, а предприятие тяжелого машиностроения! И подобные чудеса не единичны — к концу первого полугодия 1942 года в действие вступили 1200 крупных эвакуированных заводов. Из сегодняшней расслабленной эры нам начинает казаться, что только чудо-люди, люди со сверх-возможностями могли так работать, так воевать и так побеждать. Определённо, обычный советский человек, безбожник-комсомолец, безбожник-коммунист, безбожник-пионер на подобное напряжение сил просто неспособен. Значит, не обошлось без вмешательства и помощи из потустороннего мира.
И вот полнометражный анимационный фильм «Первый отряд», в производстве которого приняли участие представители разных стран. Авторы сценария, художники Миша Шприц и Алеша Климов (именно так, детскими именами, они обозначены в титрах), давно живут за рубежом. В Канаде они нашли фирмы, которые профинансировали проект, а в Японии – режиссера Йосихару Асино и студию, где был осуществлён их замысел. Таким образом, перед нами, в некотором смысле, киноискусство будущего – созданное представителями разных стран, народов и культур.
Что же получилось в результате? Оккультное фэнтези на материале Великой Отечественной войны. Фабула такова: в феврале 1942 года советские войска с трудом сдерживают наступление немецких армий в районе озера Селигер. Противник с помощью оккультных техник решает привлечь на свою сторону дух предводителя крестоносцев барона фон Вольфа, погибшего в Ледовом побоище, и жаждущего реванша за перенесенное унижение. Генерал Белов, начальник 6-го отдела военной разведки, противопоставляет этому замыслу работу пионерки Нади. Девочка обладает даром ясновидения и сверх-возможностями. С помощью специальной установки «Спутник» она попадает в загробный мир и находит там своих друзей-пионеров — Марата, Лёню, Валю и Зину, ранее погибших от рук фашистов. В решающий миг сражения – «момент истины» — бой будет идти не только на материальном уровне – между солдатами двух армий, но и на духовном, невидимом – между захватчиками-крестоносцами и «ангелами»-пионерами. В фильме возникает и фигура православного монаха, спасшего Надю (имя символическое – Надежда) от неминуемой гибели.
Знаменательно, что создатели фильма изо всех сил (что роднит их с авторами «Чуда») стремятся убедить зрителей, что их картина тоже «основана на реальных событиях». На эту задачу работают лже-документальные врезки с «говорящими головами» — артистами, размышляющими в кадре от лица историков, психологов, участников боев с обеих сторон, разведчиков. Разумеется, взрослому человеку, имеющему минимальный, ещё советский уровень образования, развести правду и вымысел в данном случае не составит труда, но как быть с основной аудиторией этого мультфильма – детьми и подростками?! Поскольку школа дает теперь лишь «вариативные азы» отечественной истории, то не получится ли так, что через несколько лет, обработанное подобной культурной продукцией, наше население будет пребывать в полной уверенности, что победа в Великой Отечественной войне стала возможной лишь благодаря помощи оккультных сил?! А как же подвиг народа? Реальный, трудовой и боевой? И духовный, кстати, тоже, но только не в стиле телепередачи «Битва экстрасенсов».
То, что авторов фильма, Мишу и Алёшу, сомнения подобного рода совершенно не мучили (они долго и целенаправленно шли к осуществлению замысла), наводит на грустные мысли: вовсе не юные наши соотечественники, весьма одарённые и образованные люди, видимо, совершенно лишены такого качества, как социальная зрелость и всё ещё пребывают в глубоком духовном инфантилизме. Потому что желание «славы любой ценой» на таком трагическом материале, как Великая Отечественная война, это, конечно, лучше, чем ложь ради денег, но не намного. Искусство, да еще такое мощное, как кинематограф, работает с подсознанием, и вольно или невольно закладывает смыслы – ложные и подлинные. Неужели задача настоящего художника в том, чтобы «карнавализировать» прошлое, безжалостно играть с ним, «шагать по трупам», и всё это — ради удовлетворения своих мелких амбиций?!
Что же касается художественной стороны фильма, то нужно признать – многое в нем сделано хорошо. Некоторые эпизоды, повествующие о довоенной жизни в СССР, выполнены японскими аниматорами превосходно, это настоящий советский романтизм в лучших его образцах – московские улицы, золотые фонтаны ВДНХ, цирк. В картине нет НКВД, ГУЛАГа, усатого злодея Сталина, авторы ушли от традиционной для нашей интеллигенции задачи – мести прошлому. Но, к сожалению, они ушли слишком далеко и от того, что называется чувством родины и причастностью к ее истории. Показательны в этом смысле размышления Миши: «Пионеры-герои — это такие тотемы, божки… Языческое сознание целостностью не отличается. Эти божки могут исходить из какого-то своего добра, и в результате в их системе сдать папу — подвиг, а не предательство…» Миша и Алёша полны грандиозных планов: «переписать», используя «оккультное пространство», историю Великой Отечественной. «Сдать папу» (деды обоих авторов участвовали в войне) для них не предательство, а творческая задача.
***
Любопытно, что если авторы «Чуда» и «Первого отряда» всячески пытаются убедить зрителя в достоверности иррационального, происходящего на экране, то Кира Муратова в фильме «Мелодия для шарманки» делает всё, чтобы подчеркнуть условность своей картины. Сам её творческий метод – несколько манерная, «ненатуральная» игра актёров, диалоги-декламации, затянутые сцены, «странности» эпизодических героев – казалось бы, должны показать искусственность и нереалистичность создаваемого на экране мира. Но чем дальше развивается действие, тем сильнее тот ужас узнавания, который охватывает зрителя: эта, казалось бы, весьма вычурная картина – очень корректно высказанная, но беспощадно честная правда о нашем времени. Не о социалистическом тоталитарном прошлом, попинать которое ныне считается высшим шиком для лже-интеллигенции, а о том кошмарном капиталистическом «рае», который был выстроен на пространстве бывшего СССР, где потерян самый главный человеческий инстинкт – инстинкт живой и нравственной жизни.
В сущности, это очень простой рассказ о двух маленьких сиротах, сводных сестре и брате, которые убегают из детского дома в поисках своих отцов. В горестном путешествии среди нынешних «мёртвых душ» (дети побывали на крупном вокзале, в казино, в супермаркете) маленькие странники оказываются совершенно беззащитными. Лишенные отцов, они обречены на гибель (Никита замерзает от голода и холода). Дети – единственные по-настоящему живые и взрослые сущности в этом безумном мире, цель их проста и благородна – найти родных людей. Взрослые же (из разных социальных слоев) воспринимают мир как игру, и отдают эту занятию всё своё время и силы. Женщина-игроманка на вокзале так увлечена «однорукими бандитами», что не замечает, как у неё уводят чемодан. Взрослые мужчины в компьютерном зале сидят с совершенно выключенными лицами, в то время как в реальности их дети скитаются в поисках простого человеческого внимания. Богач из лимузина, направляющийся в казино, обещает сироте назвать её именем яхту, тогда как для несчастной девочки вопрос жизни и смерти — это кусок хлеба… «Я этот фильм всей нашей так называемой богеме и власть предержащим в воспитательных целях показывала, может, малость прозрели бы», — заметила после просмотра одна из зрительниц.
Атеистка Муратова оказалась честнее многих лже-верующих. Она сняла потрясающей силы гуманистическую, христианскую картину. Режиссер с диссидентской биографией приводит пронзительные и неоспоримые аргументы в пользу ушедшей «безбожной» эпохи — в фильме звучит божественный голос Анны Герман, её «Колыбельная». А что же сегодня, когда религиозность для многих стала модой (действие фильма происходит на Рождество), каково отношение общества к детям?! Для нового времени – песня Земфиры «Господа», которая трижды «прокручивается» в картине: «Господа, маски сброшены, карты разложены, получаем, кому что положено». На смену мелодичности прошлого пришли композиции-причитания, похоронные песнопения, свойственные эпохе утраченных смыслов.
Это совершенно беспощадный фильм, и всё-таки он наполнен любовью к людям. Режиссер не пытается внушить зрителю, что «Бог умер» и потому всякое сопротивление бесполезно. Автор пытается «встряхнуть» современников, пробудить в них волю к жизни.
«Мелодия для шарманки» – это явление искусства, гениальное произведение, но ещё это и портрет времени, в котором нет никаких «перекосов» в сторону обличения. Это картина о том, как «по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь». А ещё о том, что главное чудо на свете – это человеческая жизнь, и прожить её художнику надо так, чтобы не было бы потом мучительно стыдно за сделанное и несделанное. Совесть и честность – главные качества, которые служат умножению веры, любви и надежды.
Мы живём в эпоху, когда идеи – сильней поступков. Техника – сильнее природы. Мёртвое – сильнее живого. Многие из нас очарованы этой мёртвой жизнью, и послушно шагают за победителем, поскольку человек – слаб. Что же нам остается? Вера и действие, как единственные источники живой, природной жизни, как противостояние против мертвечины. Думающий и действующий – победит.
Лидия Сычева
Комментарии:
10-04-10 15:15 умница
Браво, давно не читала такой яркой, такой глубокой статьи. Это не только анализ фильмов. Это беспристрастный взгляд на эпоху, в которой мы живем, на нынешнее искусство и на самого современного человека. В статье Лидии Сычевой не просто констатация фактов, в ней — боль и желание противостоять»мертвечине». В ней — оптимизм и энергия, и в конечном итоге -жизнь, в отличие от статей многих публицистов, просто жонглирующих словами и идеями.Полностью согласна с вами, Лидия. «Мелодия для шарманки» — явление искусства. Ответить
10-04-10 15:25 лана
Мне очень близка ваша мысль о губительности искусства. Подкупает также не просто кинематографический анализ, а умение смотреть на кино как на часть жизни, видеть его связь с человеком и эпохой. Ответить
11-11-07 04:38 Paulina
If you’re looking to buy these atrlices make it way easier. Ответить