Мой читательский промысел определил для меня два романа Акунина: «Алтын-Толобас» и «Статский советник». Предвкушая приятные часы, обещанные критикой, принялся я за чтение и чем дольше читал – тем больше удивлялся…
Что главное в романах Акунина? Мастерски закрученный сюжет, знание исторических реалий, бойкий слог? Как бы не так! Главное в них – правильный взгляд на вещи. Взгляд, на сто процентов соответствующий либеральным догмам конца двадцатого – начала двадцать первого века. Взгляд оттуда на нас. Взгляд идеологически выдержанный, до смешного примитивный и прямолинейный. Возьмусь утверждать, что произведения Акунина – либеральный агитпроп, что это заново возникающая на постсоветском пространстве жёстко идеологизированная литература. Предмет обличения – Россия и русские. Предмет восхищения – кодекс либеральной чести господина Фандорина, потомка крестоносцев. (Поскольку Фандорин разных исторических эпох един во всех своих обличиях, не стоит обращать внимания на разные имена – не в них суть.) Итак, судите сами.
«…историческая Родина подбросила Николасу неприятный сюрприз – он впервые в жизни стал стыдиться того, что родился русским…»
Знакомая песня, не правда ли? Продолжаем.
«…бедный Николас хватался за сердце, когда видел кавказские бомбежки…»
Чувствуете, как всё адекватно: не иракские или там югославские, а именно кавказские. Не взрывы домов и сотни невинных жертв трогали его сердце. Его точечная нравственность избирает лишь то, что адекватно взгляду западного глобализма на Россию. Хотя, казалось бы, это только естественно, что свой народ любишь сильнее другого. Ну не можешь ты любить заочно, издалека, через телевизор – других, когда у тебя в душе ежедневно и ежечасно болит боль твоего народа. Если ты, конечно, не претендуешь на лавры сверхчеловека или святого. Тут, разумеется, встает вопрос – какой народ Фандорину свой, во всяком случае, русских он судит со стороны, отрешенно. Что поразительно – они никогда не оказываются достойными не то что любви, но даже элементарного понимания и сочувствия. Русский народ – по Акунину – никогда не жертва и, следовательно, его не за что любить, жалеть. Зато можно с чистой либеральной совестью обвинять.
«…болезненно кривился, когда пьяный русский президент дирижировал перепуганными берлинскими музыкантами…» и всё дело в том, что президент «не советский, а русский…»
Принципы двойной морали и Гаагского трибунала прослеживаются четко. Вот уже всему миру объяснили, что сербы сами виноваты в бомбёжках, Милошевич же виноват в том, что нагло дразнил мировое сообщество, а слабонервное НАТО, не выдержав надругательств, начало кидать бомбы на суверенную европейскую страну. Аналогии налицо. Мы, русские, виноваты в том, что был у нас такой пьяный, ничтожный президент и нечего там долбить о геноциде народа и антинародном характере правления, – русские не могут быть жертвой по определению, и потому – виновны. Судят нас по гаагскому счету. Судит Фандорин уже самим своим стерильным присутствием в нашей грязной истории. И позиция его – неуязвима.
ЧИТАТЕЛЬ, ТЫ ВИНОВАТ!
Эта мертвящая позиция и есть основа, на которой созданы оба вышеназванные романа Акунина.
«Хуже всего в новой России было кошмарное сочетание ничем не оправданного высокомерия с непристойным самобичеванием в духе «я – царь, я – раб, я – червь, я – Бог». А вечное попрошайничество под аккомпанемент угроз, под бряцание ржавым стратегическим оружием! А бесстыдство новой элиты!..»
Видишь, читатель, ты виноват кругом и оправдываться бессмысленно и глупо. Виноват ты в бесстыдстве транснациональной элиты, обобравшей твою страну. Виноват в том, что некогда гениальный Державин отразил суть покаянно-радостного ощущения русской жизни, ведь мимолётное использование этой поэтической строки обвиняет отнюдь не «новую Россию», но и вообще Россию всю. Виноват ты в том, что твою Родину выставляют попрошайкой. Виноват, что у попрошайки есть оружие (а коль оружие, то это уже разбойник и его хочешь не хочешь приходится опасаться). Просто остается сказать с низким поклоном: «Спасибо, что есть такое высоконравственное мировое сообщество и такие высоконравственные люди как Фандорин или Сергей Адамович Ковалев, которые всегда могут найти свободную минуту, чтоб обличить вас и вашу страну». Что ж! И это пойдет нам на пользу. Во всяком случае ни для одного другого народа нравственную планку не поднимают на такую высоту.
Время от времени герой занимается аутотренингом: «Предположим, Россия – страна не слишком симпатичная… Политически отсталая, к тому же нетвердых моральных устоев…» О, знаменитая молитва мытаря и фарисея! Мытарь всё: «Помилуй меня, Боже, грешного», а фарисей о своем: «Спасибо, что я не таков, как другие люди». Тоже аутотренинг. Главное – научиться выносить объект стыда во вне. «Стыжусь за тебя, немытая Россия!» Так и хочется вразумить: «Оставь, милок, Россию в покое – за себя постыдись!»
Но не так-то легко сбить с либерального толку кумира нашей интеллигенции Фандорина.
РУССКИЙ ЗАПАХ
«Такие разные романы. Но ото всех так вкусно пахнет великой русской литературой…» (Ex libris НГ)
«…московиты совершенно равнодушны к дурным запахам, а главная пища – сырой лук и чеснок…» (драгоценная деталь – русских в связи с этим называли «чесночниками»)… «сейчас будет мясной ряд… чуть не задохнулся от жуткого зловония… русские к гнилью равнодушны… груды протухшей требухи…» Любимое кушанье русских – щи из тухлой капусты, которые они поедают, невзирая на запах…
Это – наш доморощенный «бестселлерист», подчиненный какой-то внутренней жёсткой схеме. Ему надо так видеть Россию, он хочет её видеть такой, он хочет такой показать её нам. И чтоб цивилизованные люди в ужасе отшатнулись: ещё бы – и вонь, и щи надо хлебать, короче – ужас. В Европе – чистота и благоухание, в России – грязь, вонь и мерзость. Это – по Акунину.
Откроем мировой бестселлер – «Парфюмер» Зюскинда. Скажем, на описании парижского рынка… Дичайшая вонь, дикие нравы, непотребные оборванцы, грязь, нищета… Европейский быт той же эпохи воняет чудовищно и в прямом, и в переносном смысле. Но этот факт не трактуется как обличающий Францию и французов. Так что до европейской свободы и непредвзятости нам действительно далеко.
Свои восторженные излияния «Ex libris НГ» мог бы и попридержать. Потому что великая русская литература и романы Акунина пахнут по-разному. Как говорится: на вкус и цвет товарища нет. Кому нравится сыр с плесенью, кому – проза с душком.
НЕПРАВИЛЬНЫЕ ЛЮДИ
«…старуха… выскочила из щербатых ворот, когда вороному вздумалось опростаться на ходу, покидала в подол… дымящиеся яблоки и, плюнув вслед иностранцу, засеменила обратно…
…потом попался мужик, в одной рубахе. Он лежал посреди дороги не то мёртвый, не то пьяный, не то просто спал…» (эпизод гоголевский, вся разница в интонации).
«…двое ребятишек, совсем голые, чумазые… с пустыми, немигающими глазёнками. Один шмыгал носом, другой сосал палец. Корнелиусу они показались совершенными зверёнышами…»
Сюда же – офицер и солдат – пограничники (воплощенные тупость и наглость), кабатчик, Максим Эдуардович Болотников – учёный, связанный с мафией, «кнехты князя Татьева», шалящие по улицам, – несть им числа. Одним словом «хитрости и пройдошливости у московитов можно было поучиться…»
Всё это, конечно, фон, но – постоянный и навязчивый во всех деталях. Чего, впрочем, и ожидать от этих, не могущих вместить в себя либеральный кодекс людей и даже не осознающих его как высшую ценность? Ценностей у них вообще нет. Из всех этих генетических, врождённых неправильностей и складывается образ России. Скажем, русская святость. «…Пьяный поп ударил прохожего кадилом… пьянство грехом не считается…» Тут и отвратительный юродивый, швыряющий комок грязи… Царь Алексей Тишайший – и посты, и стояние в храме по шесть часов, и одновременно – развлекуха, театры-балеты, запрещённые везде, окромя царских палат, и царские шутки… Многовато для одного человека, даже и царя.
Замечательны детали, разбросанные повсюду – и в исторической части, и в современности: «армия у русских дрянь», гостиница – хуже некуда, общественный транспорт – лучше на роликах… Экзекуционный плац – «виселицы с покачивающимися мертвяками… колья с насаженными руками и ногами… женщина, зарытая в землю по самые плечи… на закопанную наскакивали два бродячих пса…» Жуть, а?.. Как не согласиться с откровениями, звучащими с Кукуя: «Вся эта страна – огромный болотный пузырь…», «русские свиньи», «подлая рабская страна…»
ПРАВИЛЬНЫЕ ЛЮДИ
По жёсткой схеме «теза – антитеза» неправильным людям противопоставляются правильные. Живут они в Немецкой слободе, где только и отдыхает взор и истомлённая душа. Кукуйский рай: «утешительное видение… обрисовался милый немецкий городок: с белыми опрятными домиками, шпилем кирхи…» Что за слог, что за поэзия! Жители здешние – «люди всё достойные: офицеры, врачи, мастера часовых и прочих хитрых дел…» Курят трубочку, пьют кофий с ромом – всё чисто, стерильно.
Есть в романе «Статский советник» человек, которого не один раз главный герой с тёплым юмором величает про себя «ангелом». Вы будете смеяться, дорогие читатели, но это – арап. Какой-то это уже вывернутый расизм, расизм, поменявший знак. Всё в соответствии с двойной моралью.
Имеются и прочие правильные люди: датские и английские купцы (славные, почтенные), есть современный бандит, симпатичнейшее существо – Иосиф Гурамович Габуния («по-детски открытый толстяк»), про которого вообще розовой водицей писано – для дам, и про идеальный брак, и про ребёночка… Ну, симпатичен он Фандорину!.. Генетически.
Не буду углубляться в примеры. Принцип вы поняли, на «плюс» и «минус» раскидаете сами, точно в соответствии с авторской позицией.
Добавьте ужасающий «новояз» современности, типа: «Ну чё ты, не гноись!» или «Ты чё, Толян, с клубники упал?..» И тут же, как давеча с Державиным, авторское ёрничанье на тему классики: «Нельзя не верить, чтобы такой язык не был дан великому народу…»
Образом России становится Кремль – «муравейник. Бессмысленное и беспорядочное нагромождение деревянных и каменных построек… Хоромы по большей части ветхие и кривые…» Добавьте сюда дворцовые подвалы, набитые гнильем, и мерзостную атмосферу доносительства, тайных пороков, пыток, сплетен…
А тут ещё наша еда! И щи, и вместо любезных иностранному желудку «хот-догов и гамбургеров» – «…неровные куски белого хлеба с жирной чёрной колбасой, завернувшимися кверху ломтиками сыра и маленькими ссохшимися рыбками…» Честное слово, дорогой читатель, просто заплачешь вместе с иностранцем, а тут еще в руки просроченный йогурт суют! Ну, Россия! Здесь действительно «может произойти всё, что угодно».
Только у нас, наверное, возможно, чтобы представитель аристократической фамилии, наш кинематографический барин Никита Михалков прельстился бы именно романом «Статский советник», и снимал бы фильм по произведению, уничижающему саму идею русской аристократии, идею спасения России и служения ей.
«Это бес нас водит, видно, и кружит по сторонам», – написал Пушкин, а «Эхо Москвы», подделываясь под Гоголя, выдало перл, гордо перепечатанный вместе с прочими хвальбами на авантитуле «Статского советника»: «будто чёрт какой свил своё гнездо на неутомимом пере писателя…» Положим, чертями на перьях и на экране телевизора сейчас никого не удивишь. Но в одном автор публикации прав. Лукавый нам глаза засыпал, объегорил, обошёл, запорошил, отвел – интригой мастерской, сюжетцем крутым, легковесной иронией. И как будто б мы читать по-русски разучились – не видим ничего. А автор нам ведь всё сказал, что хотел. Давайте уж вместе глаза протрём – всё-таки явление, тиражи впечатляют, интеллигенция одобряет, народ, кто ещё не разучился, читает…
ТЕРРОРИСТ И АРИСТОКРАТ
Террорист Грин, по началу претендующий на роль главного злодея в романе «Статский советник», оказывается жалким щенком перед Глебом Георгиевичем Пожарским, наследным князем, вице-директором Департамента полиции. Фамилии, дорогой читатель, само собой говорящие: Грин – романтика, «Алые паруса» и Пожарский – спаситель России.
Террорист, бомбист, убивец и «стальной человек» Грин и впрямь по-своему симпатичен: во-первых, живёт идеалами, во-вторых, цельный, не лишен понятия «чести», пусть и где-то ущербной. Но ведь ущербность-то эта объяснима и, пожалуй, простительна: тут тебе и трудное детство, инородчество (дальше всё по схеме, дорогой читатель, продолжишь за меня) – черта оседлости, погромы… Тему эту оставим как неприкасаемую для определенных интеллигентских кругов, есть и без нас исследователи, позволим себе лишь характерную деталь. «Шли чинно… с хоругвями и пением… пожгли синагогу, пошарили по хатам…» (опять же – святость по-русски). Естественно, что после всего этого Григорий Гринберг (Грин) стал врагом «злобной, тупой несправедливости». Одним словом, человек в высшей степени достойный, пусть и переборщил с методами.
Зато – князь Пожарский!.. Нет такого ругательства на земле, коего было бы много для этого двурушника, подонка и подлеца. Фандорин так прямо ему и заявляет: «Вы – провокатор, двойной агент, государственный преступник». Но Пожарский за словом в карман не лезет: «Я – человек, который может спасти Россию… Россия создана тысячу лет назад одним из моих предков, а другой триста лет назад помог ей возродиться…»
Чувствуете, как ненавязчиво назревает вопрос: «Если таковы лучшие люди России, то какова вообще Россия?» Какой там свой путь? Какая там особая цивилизация? Просто мерзость, предательство и срам! Так и воскликнешь вместе с Фандориным: «Добро защищают дураки и мерзавцы, злу служат мученики и герои!» Ну, припечатал, веско сказал! Да ведь сам автор в популярной форме энным количеством страниц убедительно доказал, что никакого добра в принципе, связанного с Россией, – нет и быть не может. Сама идея о неком ее спасении (сбережении, хранении, любви, жалости, жертве) смехотворна.
Во всяком случае у самого Пожарского (генетически неправильного человека) иллюзий на этот счет не имеется: «Мой прославленный предок – болван… просиживали филейную часть без малого триста лет, а Россия тем временем досталась этаким мининым… наши с вами предки – разбойники, награбили богатств…» И прочая, и прочая, и прочая… Мимоходом поминает князь небесных покровителей рода – Глеба Муромского и Георгия Победоносца (хороши подопечные! По схеме – русская святость).
Надеюсь, дорогой читатель, что ты уже начал проливать слёзы над историей нашей страны. Мы-то надеялись, а?.. Но Акунин лучше знает. Молчу уж про то, что одним из лучших агентов Пожарского была «милая, чистая, бескорыстная старушка», доносившая на товарищей сына и про всякую иную грязь.
Жалкий аристократишка! Небось, теперь уж прекратим благоговеть перед (по удачному выражению Акунина) «бронзовой парой», а проходя Красной площадью, просто брезгливо отворачиваться начнём: чур меня от этих спасителей неизвестно чего.
ОБРАЗ ГЕРОЯ
И вот приступаем!.. Думаю, вы обнажили головы и затаили дыхание, потому что здесь предмет вышеестественный. Олицетворённые честь, благородство, политкорректность, терпимость и уважение прав меньшинства. Здесь умолкает разум и говорит либеральное сердце. Ибо поставь этого человека перед Гаагским трибуналом – и там заплачут от умиления и скажут: «Вот тот, кого мы безнадёжно искали!»
Во-первых, основатель рода – Корнелиус – спаситель христианского мира. Он, он один уберег догматы от падения, а народы – от религиозных войн, вырвав, с риском для жизни, из рук аптекаря Вальзера еретическую книгу «Иудино евангелие», после которой никто бы в вере не устоял. Всего несколько страниц и… «Я уже узнал, – заявляет аптекарь, – об Иисусе такое, что смысл всех его деяний предстал предо мною в совершенно ином свете… Если б предъявить миру только эти четыре страницы, и то вся христианская вера пришла бы в шатание…»
Помните хвалебно-юмористическое высказывание о чёрте, угнездившемся на пере Акунина? Ой, есть в этом «сермяжная правда». На эти темки просто так не потянет…
Наш же с вами современник Николас Фандорин – человек духовно-широчайший. Веротерпимость неудобопостигаемая, сам атеист, но подает ценнейшие советы о молитве. А вот его высокородие Эраст Петрович «свечку в церкви ставить не стал, потому что суеверие», зато моление Будде Амида сотворил и удачно, естественно, благодаря Будде, сиганул с крыши.
Удивительно духовное родство статского советника Фандорина с террористом Грином. Фандорин раздумывает «подавать ли руку Храпову», а Грин доводит дело до логического завершения и приканчивает генерала. Оба играют на одном поле – там, где произрастает честь.
Больше всего на свете Фандорин любит поучать, налево и направо, всех подряд. «А не противно?» – взывает блюститель нравственности к Пожарскому; отчитывает инженера Ларионова, тайного осведомителя охранки, работающего вроде бы и в интересах Фандорина: «Шпионить на своих товарищей мерзко… Как вам не совестно, ведь вы дворянин…» Перефразируя Маяковского, невольно скажешь: «Я себя под Фандориным чищу…» Поистине, ничего не нужно герою нашего времени, кроме прихотливо трактуемой чести и известной доли хитроумия.
И по большому счету – скучно, дорогие читатели, копаться в этой примитивной схеме: ни тебе художественности, ни глубины. Какая, скажут, глубина в детективе? По выражению нашего бестселлериста: «С клубники, что ли, упал?» Да нет! Особенности жанра я понимаю. Не понимаю – почему детективы эти называют «русскими» и всё пытаются пристегать к «великой русской литературе». Я ведь только белые нитки желаю повыдергать! А посему, двигаясь к завершению, не могу обойти ещё один пикантный аспект.
ЛЮБИМЫЕ ДЛЯ ГЕРОЯ
Двигаемся по схеме. Алтын Мамаева – генетически правильная женщина. Трудное детство (в точности, как у Грина, хоть он и из другой книги: «все они были русские, а он нет…»). Вот и Мамаеву «дразнили – золотухой». Эта отксеренная копия Эллочки Людоедки изъясняется ужасающим сленгом: «что ты за хрен с горы… полный придурок… лохом прикидываешься…» и пр. Работает эта мамзель в журнале, сверхзадача которого «освещать процесс врастания России в цивилизацию…» (А где мы сейчас?)
Вот оно, духовное родство, с подоплёкой опять же по схеме: нет в России никакой цивилизации и её из болота нужно благородно вытаскивать. Голый идеализм, всё стерильно: «она его за муки полюбила, а он её – за состраданье к ним». Даром что героиня – мала ростом, худа, дурна, сквернословка, а вот – поди ж ты! Только либеральные ценности способны так возвышать человека над грубой действительностью.
Любимая для статского советника – Эсфирь Авессаломовна Литвинова, дочь банкира, революционерка (и денежки, и идеалы). По схеме: генетически правильная женщина, трудное детство: «…влепила в морду директору гимназии, упомянувшему о «жидовских сребрениках», выгнал с волчьим билетом…»
Сленг: «Скотина! Животное! В морду захотел!..» Бунт против общества: «…алая туника… разрез чуть не до талии и отсутствие лифа и корсета…», разговоры о «женской чувственности, рабочем вопросе, черте оседлости, вредности нижнего белья…» Ну и само собой – свобода в любви… Сидя в постели, читает газету: «Евреи в России – самое удручающее наследие, оставленное нам не существующим ныне Царством Польским… Принятые меры по преодолению голода в Саратовской губернии не принесли желаемого результата… служатся молебны… Патриоты России глубоко возмущены олатышиванием народных училищ в Лифляндии. Теперь детей там заставляют учить туземное наречие…» Комментарий Эсфири – подлость, подлость и подлость! А вы как думаете, читатель? Что, может быть, банкирская дочка голод в Саратовской губернии на свой счет примет и попытается принять хоть какое-то личное участие? Как бы ни так! Зато молебны – кощунство. И про евреев так нельзя, хотя действительно именно с разделом Польши связана история появления основной части этого народа в России и возникновения «еврейского вопроса» в связи с этим. А в Прибалтике, думаете, почему сейчас так с русскими – Акунин напомнит первопричину и всё четко по схеме: русские виноваты в силу какой-то своей просто генетической подлости.
«В главном она права», – думает Фандорин. А мы, кстати, и не сомневались. Автор не оставляет ни одной молекулы сомнения в том, кто на этом свете прав, а кто виноват.
«СУБЪЕКТИВНО ЛУЧШЕ…»
В России Николасу Фандорину субъективно оставаться лучше, хотя в Англии жить – «объективно лучше». Думаете, что-то изменилось внутри героя – и способен он стал не судить, а сострадать?.. Если бы! Всё дело во внешних условиях. С помощью милейшего бандита можно открыть «бюро советов» и тихонечко «рубить капусту». Маленький гешефт посреди всеобщего постсоветского бардака.
Впрочем, и господин статский советник действует в той же благородной, достойной струе, выбирая «частную жизнь», предоставляя барахтаться на государственной службе подлецам и мерзавцам, фальшиво глаголющим о спасении России. Сидим в уголочке, занимаясь физзарядкой с японцем, а любовью с Мамаевой-Литвиновой, упиваясь собственным благородством, и между делом – подаем советы, поучаем – «рубим капустку». Вот идеал, вот – небесная чистота, вот положительный герой нашего времени.
Что хуже: ТНТ, например, не скрывающее своего истинного лица, или Акунин, благоразумно запелёнутый в подобострастные похвалы? Небось, скажи супротив – мигом прослывёшь неполиткорректным. Однако, как говаривал диктатор Сталин: «Оба они хуже». Овощи это с одного идеологического огорода. Потому и раскрутка такая богатая произведена для Акунина. Нет, не в мастеровитости и литературном таланте дело. Он способен разложить на образы и одеть завлекательной целлюлитно-рекламной плотью – жёсткую идеологическую схему.
Да, Акунин обличает нас и обличает тяжело и убийственно. В нашем же доме он водрузил на стол отравленное хлёбово, а мы едим да нахваливаем. Всё против логики. Удивительный мы народ! Генетически неправильный. Спасибо Акунину – доходчиво разъяснил.
Анна и Константин Смородины
Напечатано: «Роман-журнал ХХI век», № 3, 2002 г.