Дискуссию начинают статьи Капитолины Кокшеневой, Татьяны Соколовой, Александра Титова, Владимира Бондаренко, Захара Прилепина, Лидии Сычевой, Германа Садулаева, Вячеслава Лютого, Анатолия Байбородина, Виктора Никитина и Александра Потёмкина.
В последние дни ушедшего 2010 года, некоторые инициативные спорщики СПР навязали (на сайте РП) провокативную дискуссию, в которой была заметна явная тенденция: рассорить Гражданский литературный форум и Союз писателей России. Зачем представлять писателей Форума разрушителями СПР? Да, являясь членами данного Союза, хотя и давно им невостребованными, пребывающими в некотором «временном неравноправии», мы ценим все, что было ценного, но мы и хотим его совершенствования. ГЛФ не намерен вести «битву внутри окопа» — мы готовы сотрудничать со всеми здоровыми силами (куда никак нельзя отнести дискутантов) в «центре» СПР, мы готовы вести продуктивный диалог о современной русской литературе. Мы помним полезные дела СПР — можно отметить выпуск серии «Славянский мир», приложение к журналу «Новая книга России», издавших достойно Алексея Хомякова, Ивана Дронова и др., а также серию «Памятники церковной письменности».
Все мы помним и настоящую творческую атмосферу первых русских народных Соборов, как полагаем трезвомыслящим военного прозаика Николая Иванова, привлеченного к руководству СПР. Однако, мы хотели бы поговорить о тех проблемах, которые связаны с судьбами писателей сегодня и их профессиональными организациями.
Комментарии:
11-01-13 00:00 Капитолина Кокшенева
Противоречия — личные ли они?
Статья первая
«Золотым веком» для дворянства историки называют век Екатерины Великой – дворянство было освобождено от обязательной службы. «Золотым веком» для писателей была советская эпоха – от Сталина до Брежнева. Только тут, напротив, идея служения стояла на первом месте: Союз советских писателей был создан как идеологическая организация. Да, писатели были «инструментом власти», от которых требовалось быть патриотами, что значило работать пером на укрепление советского государства и его идеологии. Официальный патриотизм неизбежен и обязателен в любые времена, кроме революционных (тут, когда рушится прежнее устройство государства, «старый патриотизм» всячески компрометируется). В ответ советские писатели были хорошо обеспечены государством (что я знаю от очевидцев, но я лично никакого отношения к этим благам не имела, как и последующие за нами поколения): при зарплате инженера в 120 рублей, писатель за книгу в серии ЖЗЛ (в годы цветущего «застоя») получал гонорар от 20 до 22 тысяч рублей; за переводы стихов с любых национальных языков на русский можно было легко заработать пять тысяч руб. в кратчайший срок (стоимость «Жигулей»); можно было тридцать лет кряду ездить практически бесплатно на месяц в Коктебель и пр.; можно было за копейки жить месяцами в Переделкино; не обладая великими талантами, можно было получить квартиру, распределением которых занимались специальная комиссия (см., например, воспоминания С.Семанова «Быть русским достойно есть»*); семинары молодых писателей тоже, говорят, проводились с размахом в домах творчества, принадлежащих СП.
К моменту крушения СССР Союз писателей был мощнейшей организацией – Литфонд был богаче всех иных фондов, принадлежащих другим творческим союзам. Дома отдыха и поликлиника, детский сад и типография и т.д. – «и куда всё то пропало?». Я не знаю и не в состоянии в этом разобраться (тут нужна какая-то специальная квалифицированная комиссия, если писателям интересна их нынешняя бедность). Я все это говорю только к тому, что собственность общая была растащена (ясное дело, что все это обоснуют как «неизбежность»!), Союз писателей разделился, и в момент когда в новой Конституции прописали отказ от государственной идеологии, у писателей и начался новый этап серьезной идеологической войны. Оба союза, как я понимаю, принимали для ведения боев местного значения все больше и больше «писателей»: я думаю, если честно взглянуть на нынешний списочный состав обоих Союзов, то картина поразит воображение. Однако, всякая «чистка рядов» сегодня невозможна. «А судьи кто?» — нет ни одного авторитетного имени, к кому прислушались бы писатели, как не найдется и ни одного безумца, чтобы жизнь положить на расчистки «конюшен». Союз писателей России до сих пор мыслит себя как идеологическая организация, и таковой, действительно, является. А при потере всякой экономической базы и прежней, привычной и реальной нужности государству, СП стал организацией, содержание и смысл деятельности которой трудно понять.
Содержательные, идейные формы жизни СПР в антисоветское, а позже в рыночное время, остались советскими (пленумы, празднования юбилеев, выездные заседания, наезды отдельных лиц из «центра» в регионы, представительства, редкие конференции, где новым стал только «религиозный компонент», да еще премиальная гонка, когда «премией» частенько является бумажка-грамотка, чего лично я решительно не понимаю; но, естественно, есть и премии денежные – я думаю, что найдется любитель-доброхот и озвучит имена, получивших премии за последние двадцать лет), а вот экономическая жизнь СП стала широкому кругу писателей неизвестна. Наверное, нет ничего трагического в этих «формах», кроме одного – они не содержали в себе развития, под которым я понимаю развитие русского самосознания, дерзновение мысли, обеспечивающей идеологические победы, понимание (поддержку, а не изоляцию) подлинно-талантливых писателей, которые, само собой, всегда не очень-то «удобны», вернее – всегда неудобны.
В общем для всех советском Союзе писателей была внутренняя проблема, о которой многие писали – вполне политкорректное по форме сосуществование рядом, но реальное противостояние русских и еврейских писателей. (Союз-то один, и отпускаемые блага были общими! Читай снова Семанова – в примечаниях). Последние, официально полагающиеся географическими «русскими», а реально являющимися и не еврейскими (дабы не были творцами еврейской национальной культуры), и не корневыми русскими, — последние, вышедшие из СП России, отнюдь не избавили этот новый союз (правопреемник СП СССР) от проблем. Я никогда не занималась проблемами еврейской культуры и еврейского сознания – меня всегда интересовала русская культура и русское самосознание, а потому я считаю возможным в этом вопросе опереться на существенные мнения тех, кто продумывал уже эти вопросы.
Статья «Модерн» Рихарда Вагнера, написанная в 1878 году, начиналась так: «В одной недавно присланной мне брошюре прозвучал некий «авторитетный еврейский голос», сообщивший буквально следующее:
«Новый, современный [moderne] мир должен одержать победу, поскольку он вооружен несравненно лучше, чем старый, ортодоксальный мир. Власть пера стала ныне мировой властью; без поддержки с её стороны нельзя удержаться ни в одной области, а вы, ортодоксы, этой властью совершенно не обладаете. Конечно, ваши ученые мужи пишут прекрасно и вдохновенно – но только для тех, кто им равен; а паролем [Schibboleth] нашего времени стала общедоступность. Современная журналистика и беллетристика полностью овладела либеральными умами как среди евреев, так и среди христиан. Я говорю «среди евреев» – а на деле немецкое еврейство трудится сегодня над созданием новой культуры и науки так неутомимо и энергично, что значительная часть христиан направляется, сознательно или безотчетно, именно духом современного еврейства. В наши дни нет почти ни одного журнала или другого печатного издания, которым бы не руководили, прямо или косвенно, именно евреи».»
В том, что для современного уха, все процитированное, сказанное евреем от лица «еврейского мира», кажется актуальным, смешно сомневаться. Статья Вагнера бесконечно точна, а потому позволим себе привести некоторые его заключения: «Но иногда кажется, что дело обстоит совсем иначе; ибо, несмотря на власть, которой евреи располагают, у них отсутствует всякая оригинальность, необходимая для того, чтобы творчески применить эту якобы всемогущую «власть пера». Чужими перьями можно только красоваться, как и теми пышными именами, под которыми ныне выступают (несколько неожиданно, но весьма эффектно) наши новые немецкие сограждане, тогда как мы, скромные потомки крестьян и горожан, должны и в будущем оставаться какими-то жалкими Шмидтами, Мюллерами, Веберами, Вагнерами и т.д. (….) Но все-таки «либеральному еврейству» ещё предстоит изрядно потрудиться, чтобы окончательно погубить все оригинальные качества немецкой литературы, чтобы и наши собственные перья годились лишь для игры в непонятные слова, в неверно переведённые и неуместно использованные остроты; наконец, чтобы и наши композиторы овладели замечательным искусством: сочинять музыку, не испытывая вдохновения».
Всё это длинное цитирование для меня важно одним – тем выводом, который мы обязаны сделать, вслед за Н.Мальчевским: «В своей статье Вагнер угадал эту психологическую драму еврейства, его судьбу – жить несобственной жизнью, и вытекающее отсюда стремление: подталкивать к тому же другие народы. Вполне откровенно сказал немецкий художник и о том, что среди самих немцев есть немало желающих поиграть в «национальное самоотречение» – конечно, за определённую мзду, за возможность попасть в число «гениев современности», не имея на то никаких реальных оснований. Вот эта-то интеллектуальная челядь разных национальностей и создает ситуацию «модерна» в культуре любого народа, а сегодня – ситуацию «постмодерна”» (статья «Самый новый шибболет», впервые была напечатана в лучшем русском философском журнале 90-х годов XX века «Русское самосознание» Н.П.Ильина).
Живущие «несобственной жизнью» писатели, естественно, покинули СП России. Но, повторяю, проблемы остались – значит, глупо считать, что все они были связаны с «еврейской партией». Партия эта, отлично чувствуя время, обладая большими способностями быть интеллектуальной челядью, активно осваивала новые формы жизни – именно в 90-е, ставшие для них реальным пиром «гастрономии» (в литературе – ешь не хочу от пирога постмодернизма, причем уже в готовых западных интеллектуальных упаковках – своего-то так и не изобрели!), именно в 90-е были впервые опробованы новые формы. Начался процесс премиализации и фестивализации всей страны: средства государственные и личные, олигархические (нелигитимные) шли с тем же напором, как и жирная нефтяная струя, в строительство «новой культуры», мыслившей теперь проектами, реалити-шоу, — т.е. той самой общедоступностью и демократизацией культуры, превращаемой с помощью «властителей пера» в славу, раскрутку, популярность, известность тех, для кого шибболетом (паролем) стала в принципе идея новизны и творчества без вдохновения – новой России, новой литературы, новой свободы, нового человека и т.д., вплоть (вспомним «авторитетный еврейский голос», писавший Вагнеру) до новой веры – иудео-христианства. Нового и правда стало много, но либеральный проект в России провалился, о чем свидетельствовали и сами носители либерализма по-антисоветски (другого до недавнего времени у нас и не было).
«Русская партия» СПР, и это правда, в массе своей не побоялась и не постеснялась остаться ортодоксальной, консервативной, патриотической, много думающей о прошлом, цепляющейся за него как за спасательный круг. Писатели, действительно, оставались там, «где их народ». А народ не мог измениться так, как это делала интеллектуальная челядь – донная (глубинная) жизнь народа и до сих пор неясна, как видим, нашим политикам и экспертам, так много уже заработавшим на изучении «мнений народных». «Русская партия» проделала в 90-е годы колоссальную работу по открытию обществу многообразия не столько советского, сколько большого исторического пространства жизни русских и России. Работа проделана была грандиозная, но, увы, она ПРОПАЛА для современников. Да, мы все верим в силу возрождения русского народа в любой плодотворный момент истории, а потому не считаем эту работу ненужной, Сегодня этот открытый континент вечной и большой России пребывает для большинства русских, особенно молодых, увы, как бы в свернутом (потенциальном) состоянии, что, естественно, печально. Но ведь при иных исторических условиях, я уверена, все что было продумано и собрано, будет востребовано и развернуто – в национальных школах, например, которые все равно когда-то придется строить. А вот «обратной стороной луны» — изнанкой советской жизни — все больше интересовались как раз либералы. Они с необыкновенным сладострастием и рвением её (изнанку) описывали и выставляли напоказ (кстати, несмотря на дряблость этой четверть вековой правды, она остается востребованной – не смотри новый роман Л.Улицкой, он об этом же, повторяет сказанное!). Но, тем не менее, я считаю, что эта грубая работа была тоже необходима – необходима именно для понимания русских себя и своей истории, для оттачивания честного взгляда на себя.
А вот теперь «советское», с ходом времени, все больше «очищается» собственно от советско-партийного, марксистско-диалектического, примитивно-мировоззренческого. Советское стало только идеей социальных гарантий и справедливости – для новых поколений.
Другой важный момент в деятельности наших русских писателей – они удержали в культуре вообще историзм как принцип; они сохранили ощущение и представление об истории как о том, что расширяет и обогащает пространство жизни всякого человека. Современного в том числе. Хотя этот «современный человек», живущий потреблением, в массе своей превращен в человека, обрубленного со всех сторон, обладающего усеченным сознанием, что до него, вроде как и не было ничего, достойного внимания, а после него – да хоть потоп, ведь от него останется только «лопух на могиле»! Все-таки есть у меня стойкое ощущение, что без борьбы за историю «русской партии» СПР, наше общество одичало бы еще более основательно и быстротечно…Но скажем и о том, что писатели тут не одиноки – самый популярный и мощный исторический сайт ХРОНОС делается одним человеком – Вячеславом Румянцевым!
Но, в своем достаточно мужественном стоянии в 90-е годы, стоянием на одной точке (ортодоксии и консерватизма) «русская партия» и наш СПР проглядели важное: они тоже обязаны были развивать свои идеи, поддерживать идею новизны, развития личности, продумывать свое, русское и христианское понимание свободы, как и критически освобождаться в себе от того, что мешает пониманию себя и росту. Этого не было сделано – все обсуждения, конференции и прочие чтения в СПР с началом нового века были скучны, рутинны, безлики и серы — будто нечего сказать о «носителях русского слова и русского духа», будто не стало его в русской литературе, как нет и не может быть новизны, развития, творческой дерзости в русских писателях. В результате осталось прежнее советское ощущение, что Союз писателей – звучит гордо, нужно и важно; но поскольку эту «нужность» не удавалось реализовать в реальности, то оставалось одно – превращать «своё прошлое» в символический капитал, усиленно стараться прежний престиж продлевать в другом времени, — времени, в котором верные дети России-государства ей были не нужны, а русские писатели, верные СП, но видящие ошибки «пути», тоже оказались не нужны теперь уже самому СПР. Центр СПР стал управляться довольно узкой группой лиц (дела которых были мало кому ведомы) и рассчитывал в основном на энтузиастов типа Р-вой, которые за счастье говорить от лица СПР готовы отдать себя в безвозмездную эксплуатацию надолго, если не навсегда. Я не раз слышала, что русский писатель должен быть нищим, бедным якобы потому, что так он вернее служить своим патриотическим идеалам. С чего это ради голодный будет сплошь об идеалах думать? (Недавняя дискуссия на сайте РП показала прямую зависимость бедности от натужной идеологической возгонки своих чувств; бедность потребовала как мы видели компенсации – в виде идейного лидерства, мозговой распалённости, вплоть до оголтелости, в поиске врагов СПР (и русского народа). Как есть ложная святость, так есть и ложная, больная идейность, превращаемая в подозрительность, искривляющая взор и мысль, что и было продемонстрировано в основном женщинами и Н.Дорошенко, представляющими СПР (а некоторые из женщин и под мужскими именами вели «дискуссию»). Во-первых, быть ли писателю «бедным» — это личное дело писателя. Отдавать ли себя СПР «без остатка» и свои рукописи бесплатно (лишь бы напечатали в «Роман-журнале XXI век», например) – тоже дело приватное, но никак не дело организации утверждать образ жизни писателя. Во-вторых, на стоит делать вид, что «буржуазность» и желание «очень хорошо пожить» не коснулась центра СПР.
Не было денег, скажете, чтобы развиваться? Не было, нет, и представим себе, что не будет — пока не будет ясно, что делать. Но вот создать фонд поддержки критики и направить ее усилия на поддержку русской провинции было возможно? А вместо пышных конкурсов и поездок на пленумы бросить эти деньги на создание единой системы распространения книг через провинциальные организации СПР можно или никак нельзя? Работать с библиотеками тоже было нельзя? Отправить критиков по библиотекам страны с целью пропаганды «другой» — нормальной — литературы тоже архи-трудно? Создать собственный электронный банк данных по книгам, выходящим по всей России через региональные отделения Союза ну просто немыслимо трудно!? Создать электронную централизованную библиотеку произведений лучших писателей России тоже невозможно? Или так и будем кричать, что Интернет и прочие электронные каналы – изобретение дьявола?!
Бескомпромиссным борцам за человеческую «правду» напомню одну историческую ситуацию, рассказ о которой не раз слышала от Леонида Бородина: после победы народного ополчения Минина и Пожарского над самозванцем, из московского КРЕМЛЯ в качестве изменников и предателей выходили в том числе и Романовы. Они, как и многие другие родовитые русские люди, были прощены, а вскоре и решительный конец смуте был положен избранием именно из Романовых самодержца на русский престол! Но такая логика истории дискутантам от СПР, видимо, не доступна в их страстном судилище над другой правдой.
Примечания:
* «В начале горбачёвской перестройки (…….) меня избрали заместителем председателя жилищной комиссии Союза писателей. То была вторая по значению комиссия в Союзе (после приёмной, ибо «поступить в писатели» тогда было очень трудно). Мы распределяли квартиры, хорошие и бесплатно, что сейчас кажется чем-то невероятным. В работе нашей комиссии, как и во многих иных общественных и даже государственных организациях, чётко, хотя и негласно, соблюдался принцип двоичности – наличности русской партии и еврейской. Свидетельствую, что в этой важной и сугубо деловой сфере обе партии действовали разумно и успешно. Скажу, например, что в ту пору хорошие квартиры получили известный П.Палиевский и еврей А.Нежный, заметный тогда публицист. (….) Короче говоря, оба крыла нашей литературной «птицы» махали слаженно, и летала она в тогдашних взвихренных небесах вполне спокойно. Приятно вспомнить. Случаев подобного плодотворного сотрудничества русских и евреев было тогда крайне мало, но они имелись, и в этом проглядывается возможное будущее. Теперь уже можно спокойно рассказать. Как мы хорошо сотрудничали с первым в конце 80-х полом Израиля (…) Арье Левином. Он выказывал себя убежденным израильсикм патриотом и полагал, что сотрудничество с патриотическими же силами в России плодотворно в настоящем и будущем. Намечались далеко идущие планы, и не только со мной (я был тогда первым заместителем Всероссийского фонда культуры), но и с такими видными русскими деятелями, как Ф.Кузнецов , В.Распутин, и другими.» (С.Семанов. «Быть русским достойно есть», Наш современник, № 1, 2010.) Добавлю от себя, что название статьи – ужасное!
Продолжение следует
Капитолина Кокшенева
Ответить
11-02-07 16:59 Дмитрий Чёрный
Да, «Историю Массолита» ещё предстоит написать. Вот уж не думал, что СП так богат на сюжеты… Касаемо же русских и нерусских писателей — совсем не понимаю Захара. Я вот писатель советский, наверное, третью партию придётся организовывать. Ответить
11-01-13 16:46 Татьяна Соколова
Господь несёт фонарь
Когда погаснет день за редкими лесами,
И замерцает путь в осенней полумгле,
Чуждаясь деревень, безмолвными полями
Страдающий Господь проходит по Земле.
В далёких городах клокочет истерия,
Блаженствует разврат и торжествует зло.
Господь несёт фонарь, и в нём горит Россия,
И льётся мягкий свет, и Господу светло.
Ю. Калашников
Светло ли Господу хоть немного от нас, вот в чём главный для меня вопрос. Конечно, метафизически он поставлен неверно. Господь неизменен и благ, и нет в этом мире слов, способных выразить Его величие и вездесущесть. И Богови, конечно, Богово, в кесарю кесарево. Но мы-то, русские писатели (и, значит, хотя бы ментально православные, и тем более, если позиционируем себя таковыми) способны ведь понять, что каждый из нас микроскопическая искорка в этом свете: свето- или тьмоносная, не только в текстах своих, но и в делах каждодневных?
Такие примерно размышления не отпускают меня с тех пор, как в июне 2010 года после 9-ти лет (с трёхлетним перерывом) я добровольно оставила должность председателя Пермской краевой организации Союза писателей России. Наконец-то у меня появилась возможность ещё что-то реально, а не урывками, видеть в этом мире, кроме, в течение этих лет главного: как выстоять писательской организации в запланированном для России беспределе.
От каких-либо комментариев в пермской прессе я отказалась. Предполагала прежде снять с себя чиновничью шкуру и поговорить по возможности беспристрастно. Управленчество и писательство вещи диаметрально противоположные, на их стыке приходится постоянно ломаться. Шкура эта так просто не снимается, хорошо, если удастся соскоблить её за год. Одновременно столько налепилось нелепиц о Союзе писателей России, пермской организации, и обо мне самой в газетках, интернете и на слуху, что поговорить, конечно, хотелось.
Однако держал Господь, молчала. Потому что считаю, что говорить надо только тогда, когда можешь реально изменить ситуацию к лучшему (а что есть это «лучшее» второпях не решается). Ещё лучше – не говорить, а работать, что я всегда и предпочитала делать. Ещё лучше – говорить и работать, не обольщаясь собственным всесилием, а останавливая себя: не навреди. Иногда я, конечно, говорила, когда уж вовсе «доставали», как с этой теперь разборкой на сайте «Российский писатель». И никогда пользы от этих разговоров не было. Польза (или вред) бывает от дел (что слово это тоже дело, я, безусловно, знаю).
Ну, что толку, например, рассказывать, чего мне стоило тащить на себе (а это именно так) организацию Союза писателей России в либеральной Перми (она всегда была такой, сейчас всё это просто наружу вылезло)? Как ночь за ночью просыпаешься в холодном поту от того, что на помещении висит миллионный долг, с договором тянут, а что задумали, неизвестно, потому что лукавству чиновников всё меньше предела, а если придут выгонять, что мне делать. Все финансовые крохи подобраны, за УЖКХ, телефон и т. д. платить нечем. Рассказать, конечно, можно, и слушатели всегда найдутся. А толку? Кто не скажет, тот подумает: если дура, так и не спи, взялась за воз – вези, а не можешь – уйди. И будут правы.
Писатели (за редким исключением) от Союза только чего-нибудь ждут. Вопрос о том, что дают ответно, даже не ставится, и так понятно: своё нетленное творчество. Объяснять, что теперь Союзу нужна помощь, если мы хотим, чтобы он хотя бы просто был, бесполезно. При этом, издаваясь на собственные деньги, окончательно расслабились, уровень текстов катастрофически падает. Равняясь на него, в Союз лезут и лезут все, кому не лень (естественно, за статусом, иногда и плачут при этом). «Хоронили» нас поначалу много раз, но во власти были ещё более-менее государственники, подавали на нищету, увещевали – перестраивайтесь!
Я в ответ проект за проектом, всё как вода в песок – не вписываемся, к тому же из Москвы на нас никаких распоряжений нет. Все механизмы реорганизации Союза в пределах Пермского края я испробовала (в том числе и по выстраиванию линии «власть — творческие союзы»). Да, и либеральным методикам пришлось выучиться. А правила игры (уже не жизни) всё ужесточались. Всё чаще не «овцы среди волков», а хоть волчью шкуру надевай.
Чем сама держалась? Идеализмом. Я знала наших «стариков», которые, как от репрессий, падали один за другим в 1990-е. Многим из них было чуть за пятьдесят («я умираю, потому что страна умерла, а ты должна стоять», так сформулировал это один из них). И я радовалась, что работаю хотя бы ради них, чтоб не забыли, не выбросили из пермской культуры. В помещении была дыра на улицу от пола до потолка длинною метра четыре, ничего, отремонтировала, альманах возобновила, книжки стали выходить.
Союз в конце 1990-х был самим собой (то есть тем, в какой мы вступали) примерно 50 на 50 (%). Остатки шлейфа государственной статусности были настолько могучи, что даже самые либеральные чиновники покушались на него с оглядкой. Но главное – мы были другими (то есть эти 50 %, так вот я механистически о людях). Мы вырастали в организации (не все, но, как правило) и входили в Союз как в жизнь. Что-то получать от него, конечно, подразумевалось, но на первом месте было – быть достойными. Такая вот лирика.
Теперь нас осталось в Перми человек десять из почти сорока. Остальные – другие. И я их ни в чём не виню. Время дышит в каждом из нас помимо наших желаний. Вот один из этих десяти, наипатриотичнейший, сказал мне на днях: «Союз надо распустить и создать снова». «Ну, – согласилась я. – Плохую страну лет двадцать назад распустили, чтоб создать новую. И где теперь та страна?»
А особенно изумительное мнение против Союза писателей России я прочитала не так давно на сайте ГЛФ. Елизавета из Питера, раздав многим сестрам по уничижающим серьгам, в изумлении воскликнула: да как этот Союз писателей, вопреки всему, до сих пор ещё жив! «Браво!» – говорю я ей. Именно вопреки он и жив. Чудом Божиим. И жить будет, пока хранит Господь. Такой противный, никому не нужный, будет жить. Бесполезно давать ему какие-либо определения, хвалить или проклинать. И реформировать его (особенно в масштабах России) сейчас не только бесполезно, но и опасно. Хотя формы, безусловно, есть, да нет властной воли. Во-первых, можно ли представить в либеральном государстве (определение для простоты) процветающую государственническую структуру? А без идеологии это будет совершенно другое образование. Во-вторых, пойдут такие непредсказуемые (и на уровне иррационального) процессы, остановить которые будет уже невозможно. Аргументы эти можно продолжать. Но главное не в них вовсе, а, скорее, в той иррациональности, которую нельзя понять логикой.
Из того, что имею, лишь один из мночисленнейших личных примеров. После шести лет моего председательства (два срока) каторжной работы (и этого никто не отрицал) в организацию пошли более-менее деньги, стали выходить книжки, премии даваться, попечительский совет был подготовлен в главе с нынешним сенатором от Пермского края. На втором этаже здания, где находится организация (320 метров в центре города), власть была готова открыть муниципальное учреждение Дом писателей (а это регулярное финансирование на помещение, содержание и работу в литературном поле) и т. д. Шёл 2004 год. Перед собранием я, конечно, заметила мутное шевеление: звонки домой пошли странные, самые из патриотов стали стыдливо глазки отводить. У меня были очень хорошие связи, реальная программа и высококлассные политтехнологи. А я будто сил лишилась. На собрание с программой вышла и сразу всё поняла. После выборов (с переголосованием, не по уставу, всего плюс одни вместо 2/3), когда один из патриотов сидел, низко опустив голову к разворошённому банкетному столу, я подошла и спросила: «Ну, и что вы сделали? Выбрали журналиста и либерала, он до меня два года сидел, несчастный человек, работать не умеет…» «А чёрт его знает», – таков был дословный, в самую точку, ответ. Только через год большинство из них поняли, что не меня «зарубили», а организацию.
Эту песню можно петь и петь. Как «стучали» потом по чиновникам (очень хотелось протащить меня и через суд). Или теперь, уже в 2010, когда ушла рационально, по физической немощи, за два года подготовив человека (а прежде, журналиста мелкой руки, «протащив» в Союз в тщетной надежде на его литературно-критические способности), а он, сев в это маленькое кресло, такие фиги мне теперь показывает, что хоть в Союз не заходи. Воистину, попускает Господь.
И главное здесь, не озлобиться, амбиции умерить и мух-то от мёда всё-таки отделить. Потому что есть в нашем мире такая штука как духовная жизнь. Нам порой кажется, что она где-то отдельно протекает (в церковь ходим, посты соблюдаем, по святым местам ездим и пр.), а она везде, она сущность всего, уж не говорю, в каждом слове и деле, в помышлении. Простите за азбуку, но так я смотрела на последний писательский съезд. Может, кого-то на него отбирали, не знаю. Но не расчёты или недоумство руководили на нём людьми, из которых я многих просто давно знаю, а именно эта сущность, хотя большинство из них, я считаю, о ней и не думали.
И личность Ганичева для меня находится тоже в этой сущности. И бесполезно меня в этом разубеждать. В духовной жизни у каждого ведь свой опыт, свои ценности и авторитеты. Мне неинтересны разговоры вокруг Ганичева (да хоть бы сказали, что он на большой дороге грабит). Ни про миллион долларов (в Перми об этих долларах давно говорят), ни про семью (значит, некому больше доверить, ближайшие соратники обычно и предают), ни про его творчество (это совершенно другой предмет). Мне также почти неинтересно его окружение (кроме, пожалуй, трудяги Г. Иванова да трёх, тоже тружениц, из аппарата). Для меня миссия выше пользы, а Ганичев определённо человек миссии. И можно бы оставить за скобками, но скажу: я считаю, что крест (именно так!) этого человека настолько высок, что мы за дымом наших страстей просто не способны его видеть.
Именно этот дым (зависть, тщеславие и пр.) давно уже распаляют и пожар сначала лично против Кокшенёвой, теперь против её личного проекта. И делается это во вред вовсе не ей, а Союзу писателей России, что особенно горько. Да, у меня свой опыт, и когда в Пермский край пришла культурная революция, и гельмановская ржа стягивала горло до потери почти дыхания, духовно держали меня два человека в России: Ганичев и Кокшенёва. Если для кого-то это сюжет про два стула, то это не мои проблемы.
О Союзе писателей России до сих пор моя главная печаль. Он сегодня – фактически (то есть вопреки всему) одна из немногих государствообразующих структур. Да, мягко скажем, несовершенная, ослабленная всем известными причинами, с остатками администрирования (чаще всего в неумных претензиях отдельных личностей), идеологически не совместимая с современной федеральной культурной политикой структура. Мировоззрение её представителей размыто. Реально абсолютному большинству писателей она даёт только профессиональный статус. И реально мыслящие писатели больше от неё ничего не ждут. Последние двадцать лет на местах организации СПР поддерживаются (а где-то и хорошо содержатся) только личной волей тех или иных чиновников. И по-другому, при существующем государственном строе (а другого не предвидится) не будет. Всё остальное – либо иллюзии, либо редкие, благодаря возможностям лидеров, прорывы. На этом и надо стоять. Сохранить хотя бы статус-кво.
Не стоит к Союзу писателей приставать с мелочами, и ему не надо самовосхвалять себя в этих мелочах, и отзываться (да ещё довольно неумно) на каждый чих. Конечно, в нормальных условиях это не мелочи – издательская политика, просветительская работа, социальная защита писателей и т.д. Но кто скажет, что страна наша живёт хотя бы в относительно нормальных условиях? Союзу писателей России сейчас надо хотя бы просто быть. Остальное – только дай, Господи. Потому что, не знаю, как в Москве. Но в Перми, если не будет Союза писателей России, литературное пространство (и так гуще некуда засаженное литературно бездарными и идеологически откровенно сатанинским сорняками) вообще посыплется. Такая вот патетика.
И потому очень печально, когда на сайте издания Союза писателей России разворачиваются (да ещё и под местоимением «мы» элементарно провоцируются, а немного погодя провокация ещё и констатируется) откровенно кухонные свары, подобные декабрьской. На каждый довод якобы защитников СПР (или банальный, или бабски истеричный) можно привести контрдовод. Я не стану этого делать. В Перми мы это прошли лет десять назад. Каждый человек в своих мнениях свободен, будь он писатель, олигарх или дворник. Кто с кем дружит и кто к кому в гости ходит – это дело и совесть тех, кто дружат (Кокшенёва, например, с Потёмкиным, а очень русский писатель Алексей Иванов, принятый в СПР молниеносно за антирусский и антиправославный роман, с Чубайсом, и что?).
Союз писателей России – не секта, а державно ориентированная профессиональная творческая организация, призванная в современных условиях этот профессионализм прежде всего и поддерживать. Нельзя представителям её руководства (или так себя позиционирующим) опускаться до выяснения личных отношений (используя при этом знание, например, запальчивости человека) на виду у всех. Нельзя, прикрываясь пользой дела, мимоходом отправлять в недоумки и хапуги не один десяток человек.
Не нами сказано – с себя начинать всегда лучше, что и делаю. Потому что я в этой ситуации самый бессовестный человек. Кроме всего прочего, в мае 2010 года я приехала в Москву на деньги ГЛФР и сразу пошла к Ганичеву. «Благословите, Валерий Николаевич, – сказала. – Ухожу с председателей. Не могу больше, сил нет дальше перед «гельманоидами» прогибаться». Что он мне ответил, естественно, не озвучиваю. Но ни в недоумстве, ни в хапужничестве не обвинил.
Да дело и не в этом. Не в том, кто с кем дружит, кто сколько взял и кому сколько дал, каждый сам за это ответит, а в том, кто и как служит русской (для меня) литературе. Такая вот перемешанная с пафосом лирика. Для меня более важно, что говорила и как действовала Кокшенёва у нас на Астафьевских чтениях в 2005 году среди совершенного мировоззренческого винегрета из писателей и филологов. Именно её книжка «Русская критика» (которую надо бы было разослать по всем писательским организациям России, а особенно в такие либеральные места, как Пермь) выстроила для меня отношения православие-литература (когда я предполагала писательство оставить вовсе) и помогла понять главное.
Вот в этой же «дискуссии» на сайте, как детей малых, пугает всякими конспирологическими штуками Дорошенко. Да много таких пугателей, ещё больше самих этих штук в уверенно шагающем в царство антихриста человечестве. А Кокшенёва своей книжкой главное мне сказала: ни на минуту забывать не надобно, Кто на самом деле правит этим миром, надо только уметь положиться на Его крепкую руку. Да, именно она, вот так странно, при моей многолетней церковной жизни, при, настольно, святых отцах.
И теперь Кокшенёва делает хорошее дело. И делает его красиво. Ещё скажу, с точки зрения СПР (как мне видится): побольше бы таких Кокшенёвых. Если бы такой проект появился, например, в своё время в Пермском крае, я постаралась бы (хотя бы попыталась) привлечь его на свою сторону. Как сделала это однажды с фондом Филатова. Да, было письмо из Москвы: грядут эмиссары Филатова, вербовать к себе. Не было никаких эмиссаров, никто не вербовал. Спустя несколько лет молодёжь предложила форум некий провести, согласилась, иначе ушёл бы он (а заодно молодёжный альманах, на пермские деньги, который мы сделали, как надо) под СРП. Посмотрела на «филатовцев»: работать с ними неприятно, как с сектой. Бр-р, да и только. В Подлипках они ребятам мозги, говорят, моют. Это беда (да только воюет-то, слышно, там с ними опять Кокшенёва). Но большая гораздо беда, что отбирают они к себе тех, у которых мозги уже в школах, а потом (у нас, например) в двух университетах промыты.
Такие мобильные, яркие и конкретные проекты, как ГЛФР, центральному Правлению СПР сегодня явно не по силам. И главное, не его это роль в современных условиях. Может, и не плохи два позиционированных ему сайта, но с литературной точки зрения они обзорны (и от вкусовщины никуда не уйти, и устраиваются на них, в основном, те, у которых хорошая пробивная сила).
И совсем уж забавны обвинения в претензиях образованного Кокшенёвой ГЛФР на дублёра СПР. Ну, очень это потешно! Неужели, кому-то доказывать надо, что здесь совершенно разные смыслы? И фактически: во-первых, 50 человек против 7 тысяч, во-вторых, структура совершенно иная и т.д. С этими дублёрами можно вовсе далеко зайти. Ассоциация писателей Урала, например, объединяет чуть ли не четверть писательских организаций России (не разделяя СПР и СРП). И хорошее дело Кердан делает, на традиционных технологиях: писателей раз в год собирает, семинары для молодёжи проводит. Послушать бы, что там в кулуарах говорят. Я слушала, ничего особо нового.
Да ведь и дублёр-то давно создан! У нас так он всё громче в спину дышит. Союз российских писателей называется. Не знаю, как где, а у нас старики радовались, когда в 1990-е организацию удалось сохранить от разделения. А теперь, порой думается, может, и лучше было бы. По крайней мере, их нынешние амбиции можно бы считать справедливыми. А то в СПР половина либералов (и они, вот тоже, дружат, с нашей точки зрения, не с теми) и в СРР их уже 16 человек, принятых с нуля, многие без книжек, да ещё навечно на СПР обиженные, потому что их по качеству текстов когда-то в нашу организацию не взяли (а один на мой вопрос, как он там оказался, так же трафаретно ответил: «А ч… его знает!»). Много там журналистов, ребят речистых, по мировоззрению и культурной стилистике к нынешней власти близких. Всё труднее с ними говорить о хотя бы численных пропорциях (1 к 2). Вот где реальная, с нашей пермской колокольни, опасность замещения, и ребята на их последнем съезде на это «заточены», и механизмы не так уж сложны.
Анализом этой ситуации в масштабах России и надо бы заняться радетелям за СПР. Если не получается соглашение, хоть какую-то совместную резолюцию сделать. И, конечно, ужесточить работу приёмной коллегии. И, коли закон о творческих союзах много лет не проходит (да он и не пройдёт при нынешней власти, это даже в нашем медвежьем углу понятно), другие пути государственного (и регионального) субсидирования поискать. Хоть те же поправки в закон о социально значимых НО, может быть, использовать.
Вот такие, с позволения сказать, размышления удалось «вымучить» из себя мне, не успевшей за пять месяцев сбросить с себя чиновничью шкуру (конечно, и оволчиться я успела, не без того).
Вся эта декабрьская вакханалия на сайте «Российский писатель» сплошная иезуитская провокация (не настаиваю, может, по элементарной глупости затеянная, зло и глупость всегда ведь рядом идут), повторю, сработавшая вовсе не против Кокшенёвой. Хотя, зная её правдолюбие и нечиновность, её именно спровоцировали на не подготовленный и не по форме ответ. Но она ведь очень сильный и целеустремлённый человек. Уверена – как делала своё дело, так и будет делать. И она всегда готова за него ответить. Не перед чиновниками, хоть и из СПР. Перед Господом Богом. А все обвинения и оскорбления, прозвучавшие в адрес её и ГЛФР, вернутся к тем, кто их изрекал.
И главное – бесполезно это всё. Как был Союз писателей России, так и будет, пока Господь хранит. И ГЛФР как есть, так и будет (ну, хоть бы вспомнили ответ Гамалиила фарисеям).
Да, я еле «вымучила», потому что это не стояние за СПР или тем более Россию, а бесовские игрища, отнимающие у людей время и духовные силы. Невооружённым глазом ведь их методики-то видны, начиная с вывешивания списка (не в тему вовсе, вот Гельман так же списки неофашистов публикует), и оскорблений, и вопросов, и восклицаний в их истерическом духе: с кем вы? Отрекитесь! Пошли вон! Да кто спрашивает-то? С Господом Богом я, и Сыном Его, и Духом.
Про Садулаева, конечно, забыли, потому что он не волнует их. А у меня, даст Господь, скоро русский внук от невестки коми-пермячки родится. И сидит Садулаев, бедняга, в Берлине, Россию в предательстве обвиняет. С ним бы лучше поговорить. Да прежде родного мужа бы убедить. А то, вот тоже, то Боговдохновенное что-то напишет, а то «Ехала Россия мимо мужика». Как убедить их, а главное, себя, что Россия не предаёт и мимо мужика не едет. Настоящая Россия почти уж вся на небе. И нам бы сподобиться туда, хотя б на краешек, попасть.
Татьяна Соколова
Ответить
11-01-13 16:47 Александр Титов
Я член не СПР, а СРП (Союза российских писателей), участник Гражданского литературного форума. Меня пригласили участвовать в его работе, и приглашение это было, насколько я понимаю, без всякого намека на какую-либо будущую партийность, узкую клановость, идея форума заявлена в момент его создания – сохранить и по мере возможности возродить российскую литературу.
В моем понимание ГЛФ – это котел, в котором пока еще «варится» будущая литература, ведь участниками форума является не только уже шестидесятилетние Б.Агеев, П.Краснов, а также другие писатели старшего возраста, но и молодые авторы, с именами которых связаны надежды на сохранение традиционных ценностей русской литературы: З.Прилепин, Р.Сенчин, С.Шаргунов и др. Надеюсь, что у сегодняшних молодых форумчан проявятся со временем не только литературные, но и организационные, и даже административные способности. Ведь прежние советские секретари писательских организаций умели работать и с документами, они знали основые законы и нормативные акты, были вхожи в высокие кабинеты.
Мне кажется, сейчас, как никогда, в литературе требуются лидеры, способные повести за собой разрозненные группы литераторов, ведущих по уголкам и весям страны полунищенский образ жизни.
О задачах, которые ставит перед собой ГЛФ сказано в рубрике «Мы» на сайте форума:
«Гражданский литературный форум позиционирует себя как актуальное пространство современной культуры. Форум представляет главных лиц современной русской литературы и критики. На Форуме действует не принцип «литературной группировки», но принцип собора личностей, ярких в своем творческом воплощении, независимо от их политических взглядов и разных мировоззренческих установок. Способность к диалогу, который не требует измены себе самому – важное и сознательно культивируемое качество участников Форума».
Т.е. на Форуме никто никого на коротком поводке не держит, и выступать в печати по разным поводам не понуждает.
Уже начал было забываться скандал, связанный с писателем Г.Садулаевым, и вдруг эта статья А.Шорохова… Зачем? Повод для упрека Гражданскому литературному форуму? Форумчане поступили по-человечески правильно, поддержав члена своего сообщества в трудные для него дни, хотя подписались под обращением в защиту писателя далеко не все, т.е. на ГЛФ соблюдается свобода мнений и взглядов. А это в наше время свобода творческой личности дороже книг, дороже славы и прочих привилегий.
Вдобавок приведу цитату К.Кокшеневой из ее интервью для сайта «Живая Литература»:
«ГЛФ открыто и достойно выступил в защиту Германа Садулаева, собрата по перу, и это дорогого стоит. Не каждый союз писателей так поступит. Устойчивость ГЛФ и в том, что это все же сетевое братство талантливых людей и у них просто нет времени и возможности склокничать…
Гражданский литературный форум – это сетевое товарищество, где нет никакой сугубой централизации. Это значит, что мы не собираемся сразу и все вместе; что мы при возникновении неких инициатив, допустим, трех человек, не обязаны все «вставать под ружье» и участвовать в мероприятии, в подписании письма и т.д. На Форуме много людей разных, ярких индивидуальностей, имеющих разные идейные и эстетические позиции, что, тем не менее, позволяет нам продуктивно сосуществовать. Но на Форуме нет ненавистников России – и горькие слова в ее адрес все же иногда произносятся ее сыновьями, а не пасынками».
Сказано исчерпывающее.
Мое мнение таково: если ГЛРФ заменит собою слабые и раздробленные два вяло враждующих меж собой союза – СПР И СРП, это будет выглядеть вполне естественно. Другой реальной литературной силы на горизонте пока не просматривается.
К сожалению, идея объединения двух писательских союзов, еще пару лет назад витавшая в воздухе, более не обсуждается. Почему? На это вопрос пока нет ответа.
Пока еще нет четкого направления будущего объединения. Не обсуждается формат объединения, его задачи, роль писателей в будущем. Зато часто наблюдаются приступы раздражения, взаимные упреки в писательских, и без того недружных рядах, становятся все громче.
Странно и горько наблюдать, как группы вчерашних «наших» превращаются в сегодняшних «не наших». В какой-то момент на литературной, изрядно вытоптанной поляне, где некоторое время стояла тишь и гладь, вновь начинается процесс «раскола раскольников».
После гибели СССР образовались два новых писательских союза, инициатором раскола писательских рядов, насколько я помню, были члены будущего Союза писателей России. То же самое происходило и в регионах. Например, четверо писателей ушли из Липецкой писательской организаций, образовав свой «патриотический» союз, к ним потянулись те, кого не долгое время не принимали в писатели, за короткое время ряды их выросли в примерно втрое.
Впрочем, члены СРП тоже оказались не на высоте, да и сил уже не было для удержания бывшей «советской» писательской организации в прежнем составе. Инерция развала СССР больно ударила по творческим людям. Нас тогда в областном отделение СРП оставалось семеро, я помню, как тогдашний секретарь И.Завражин в начале девяностых отбивался от графоманов, пытавшихся пополнить собою ряды СРП, он за свой счет арендовал комнату для писательской организации, проводил собрания, пытался возродить дух творчества и дружбы…
Увы, помню я и свое тогдашнее настроение – хотелось скорее удрать из «советского» опостылевшего союза, стать самостоятельным независимым автором… Как раз в те годы организовался еще один союз – «независимых» литераторов, сейчас о нем ничего не слышно. А тогда я думал: вступить в него или не вступить? Ситуация с творческими союзами в начале девяностых напоминала сюжет из платоновского «Чевенгура», когда Захар Павлович водит Сашу Дванова по кабинетам разных партий, организовавшийся после Октябрьского переворота, и, в конце концов старик записывает приемного сына в коммунисты, определяя такие образом его дальнейшую судьбу.
«Независимость» и «гордое творческое одиночество» ни к чему хорошему не приведут. Творческие люди выживать и защищаться поодиночке не могут, им обязательно нужно сообщество, причем не только творческое, но и в хорошем смысле бюрократическое – с начальником и с печатью.
Кончилось тем, что за минувшие десятилетия оба союза («горе граду разделенному»), выражаясь платоновским стилем «пришли в упадок», очутившись на задворках общественной жизни, они напринимали в свои ряды новых членов, порой откровенных графоманов — лишь бы увеличить количество рядов. Наверх шли отчеты о дееспособности той или иной организации, все, кто имел желание вступить в тот или иной писательский союз, давно в него вступили.
Писательские ряды росли и ширились, но не становились дружнее и талантливее, обстановка не налаживалась, кто-то по-прежнему каждый год выпускал новую книгу, кто-то чувствовал себя обделенным.
Не пришла ли пора для великой писательской «чистки»?
А «чистка» невозможна без объединения двух союзов – СПР И СРП. Даже аббревиатуры почти одинаковы, до объединения, казалось бы, один шаг, в нем должна быть сконцентрирована воля и самообладание. И творческие лидеры, о чем я говорил выше.
Личные амбиции должны быть на время забыты, объединяться необходимо по принципу здравого смысла. Не объединимся – заплесневеем в мелких дрязгах, утонем в личных амбициях.
Будет много обиженных, будут интриги, но приступать к этому мероприятию необходимо, талант автора должен определяться по «гамбургскому счету», тайным голосованием.
«Много званых, мало избранных» — под ветхим, но вечно живым девизом должны быть опубликованы имена тех, кто останется во вновь созданном объединенном Союзе писателей.
Я не буду роптать, если меня отсеют — лишь бы новый Союз был настоящим, деятельным, уважаемым обществом и властью.
На заре перестройки мы смеялись над 10 тысячами советских «письменников», изучали в толстом справочнике никому не ведомые имена. Тогда эта цифра казалась нам огромной. Невольно приходила на ум мысль — зачем стране столько писателей? А сколько их в современной России? Кто сосчитает?
Конечно, и в советские времена, в писательских рядах было много слабо одаренных авторов, зато почти совсем не было графоманов. Какой-то литературный уровень соблюдался. Писатели, как говорится, отдельно, графоманы отдельно.
Увы, нет мира и в сегодняшних писательских рядах. Плохо, когда писатели, еще вчера объединенные одинаковыми убеждениями, вынуждены (по совершенно не принципиальным разногласиям!) вступать в конфронтацию. Даже если эту конфронтацию называть «диалогом», то такой «диалог» непродуктивен.
Александр Титов
Ответить
11-01-14 18:00 Светлана Василенко
Уважаемый Александр (Арсен) Борисович! Если вы считаете Союз российских писателей таким слабым, вялым, никчемным, и хотите его «слить» с другим союзом, тоже, на ваш взгляд, вялым и слабым, то не получите ли один слабый и вялый союз писателей под названием Гражданский Форум? И если вам так не нравится союз, в котором вы не просто состоите, а являетесь одним из его руководителей — сопредседателем СРП — то не лучше ли вам из него выйти и перейти туда, где вам состоять интереснее — в Гражданский Форум? Или хотя бы честно сложить с себя полномочия сопредседателя СРП? Тем самым, начав с себя ту «чистку» писательских рядов, о которой вы с таким упоением тут пишите?.. Ответить
11-01-14 20:24 Александр Титов
Уважаемая Светлана Владимировна! Если Вы, как руководитель СРП, предлагаете мне выйти из рядов СРП, я выйду. Я, кстати, считаю оба Союза слабыми. Вы, наверное, погорячились, предложив мне «вступить в ряды ГЛФ». Вступить в форум невозможно. Это все равно, что предложить древнему крестьянину вступить в какое-нибудь Новгородское вече. ГЛФ – площадка для диспута, виртуальное общение писателей. Слово «чистка» я взял в кавычки, потому что это полемический прием, я же не комиссар в кожаной тужурке. Я просто попытался задать планку диспута – нужны или не нужны Союзам графоманы? Почему у писателей нет общих интересов, общей идеи? Увы, пообщавшись на некоторых сайтах с коллегами, я понял одно – мы порой не вдумываемся в мысли и тексты друг друга. Оттого и не получается продуктивного разговора. А у начальства всегда так: скорее наказать, прогнать… Отчество мое не Борисович, а Михайлович. Ответить
11-01-14 23:12 Светлана Василенко
Уважаемый Александр Михайлович! Извините, что погорячилась и обидела достойного человека — Арсена Борисовича Титова. Но суть от этого не меняется: если человеку в союзе (а союз -связывает людей, которым быть друг с другом интересно) скучно, нехорошо, некомфортно, плохо, — то из него выходят. Ничего тут ужасного нет. Даже близкие люди разводятся и расходятся. А дискуссия, согласна, это вещь хорошая и замечательная, но зачем же обижать своих коллег? С которыми вы состоите в одном союзе? Если союз, по вашему, слаб, то не разваливайте его, а делайте жизнь в нем интересней и осмысленней. Что, собственно, и делают многие ваши коллеги. Ответить
11-01-15 00:12 Александр Титов
Чем же я обидел своих коллег? Наоборот, в своей статье я защитил их, вспомнив, как в 90-е годы они противостояли развалу Союза писателей СССР, как пытались сохранить творческую атмосферу, отбивались от наплыва графоманов… Я состоял в СП СССР с 1983 года. Затем остался в СРП. Я не собирался, повторяю, обижать своих коллег,тем более что встречаюсь с ними примерно один раз в год, потому что я — сельский житель, теперь уже получается «свой среди чужих, чужой среди своих»… Я просто участвую в диспуте и высказываю свои мысли о том, что не все гладко в нашем литературном королевстве, разделенном на две части, вроде Кореи. Что касается Вашего предложения «сделать жизнь интересней и осмысленней», то это, извините, напоминает мне партийные собрания 70-х годов прошлого века, когда парторг редакции призывал нас молодых тогда журналистов, «сделать советскую жизнь еще ярче и справедливее». А как мы могли тогда это сделать? И что лично я смогу сделать сейчас, когда рефреном нашего с Вами внешне спокойного диалога становится давно забытое: «Партбилет на стол!» Ответить
11-05-28 12:34 Theresa
Great common sense here. Wish Id thoghut of that. Ответить
11-01-16 00:00 Владимир Бондаренко
Взлет и падение патриотики
Увы, ныне мы присутствуем при крахе старой патриотики. Как литературно-художественной, так и политической. На мой взгляд, налицо парадокс. В то время, как сам русский народ в кои то веки всё больше начинает чувствовать себя русским, тому подтверждение и Кондопога, и Хотьково, и Ставрополь, и похороны спартаковского болельщика, и множество других, пока еще замалчиваемых фактов, в политической элите лидеров, равных французу Ле Пену, китайцу Дэн Сяопину, англичанке Маргарет Тэтчер, отстаивающих прежде всего национальные интересы своего народа, нет.
Народ готов к русификации режима, к чаемой еще с царских времен «Национальной России», где и все коренные малые народы будут чувствовать себя уютно под крышой имперского всечеловечного русского народа, а никаких политических вождей у них нет. Одни – чересчур вымазаны в экстремизме (оклеветаны или нет, это уже не имеет значения), другие давно уже стали марионетками в руках партии власти. И уже всерьез не рассматриваются, как национальные русские лидеры, ни Геннадий Зюганов, ни Владимир Жириновский.
Да и в литературных кругах, вроде бы былая гражданская война пошла на убыль, нет острой полемики между либералами и патриотами, но тихой сапой в журнальном, газетном, в издательском мире, кроме чисто рыночного сектора, определяемого прибылью от продажи книг того или иного писателя, все остальные позиции заняты либеральной интеллигенцией.
И это естественно, всё определяет движение, развитие, омоложение. Как бы ни были велики и знамениты Валентин Распутин, Василий Белов, Виктор Лихоносов, Станислав Куняев, Юрий Бондарев, но уже в силу своего возраста эти живые классики ушли из литературного процесса.
Оказалось, достойной смены у них нет. Вернее, она есть, талантливая и разносторонняя, но их имен, их книг никто не знает. Увы, но ни Союзы писателей, ни конкретные наши знаменитости школы своих учеников не оставили, поддержку в СМИ, в издательском мире никому не оказывали.
Вот и получилось, если брать мир литературы, то новое поколение представлено в поэзии Сергеем Гандлевским и Тимуром Кибировым, Бахытом Кенжеевым и Алексеем Цветковым, Максимом Амелиным и Светланой Кековой, сплошь достойными, талантливыми представителями либеральной литературы. То же и в прозе: Виктор Пелевин и Владимир Сорокин, Александр Иличевский и Дмитрий Быков, Людмила Улицкая и Дина Рубина… О каком противостоянии с ними можно говорить?
Да, появилось совсем недавно, как из-под земли , новое поколение национальной литературы Прилепин, Шаргунов, Садулаев, Елизаров. Но – это уже тема другой статьи, другой новой патриотики. И связи между этими молодыми патриотически настроенными писателями и так называемой старой патриотикой нет ни-ка-кой.
Вот так и в политике, к счастью, появились разные, иной раз враждующие с собой молодые патриотические группировки, новые центры влияния (те же «Основы национализма»), но и они появились сами по себе, без всякой связи со старой патриотикой.
Еще живы классики национальной мысли Игорь Шафаревич, Михаил Лобанов, Сергей Семанов, их изучают как исторические явления. Свое подвижническое дело ведет институт русской цивилизации во главе с неутомимым Олегом Платоновым, выпускающим десятки важнейших идеологических книг по русской национальной мысли. Еще активно пишут, и даже определяют в чем-то движение русской современной литературы Александр Проханов и Владимир Личутин, Эдуард Лимонов и Леонид Бородин. На первый взгляд – всё хорошо. «Наш современник» числится в лидерах толстых журналов. Почти все литературные газеты, включая «Литературку» явно грешат патриотизмом. И всё же чувствуется повсюду апатия и пассивность, происходит геронтологизация всей русской патриотики.
Так было в брежневской политике последних лет. Всё хорошо и спокойно, отмечаются девяностолетние юбилеи и так далее, а жизнm общества пошла по другим рельсам. Об этом мало пишут, что одной из главнейших причин крушения советской державы было одряхление его руководства. Когда-то молодые сталинские талантливые лидеры Устинов, Брежнев и другие, превратились в дряхлых динозавров. И легко отдали власть разрушителям.
То же случилось и в девяностых-нулевых годах в русской патриотике. За ними уже не стоят ряды молодых бойцов, как стояли в 1991-ом, или в 1993-ем годах. За ними нет ни молодого Ганичева, в 35 лет возглавившего крупнейшее издательство «Молодая гвардия», ни молодого Станислава Куняева, притягивающего в свой журнал все талантливые национальные силы страны.
Изредка мелькнет где-то Сергей Бабурин, слышим приглаженные под Кремль концепции Александра Дугина, громыхнет на своем мотоцикле в Брюсселе Дмитрий Рогозин, но как единого политического явления в сегодняшней России патриотического движения нет. Как мощная политическая сила, иногда даже приходящая к власти , национальные и патриотические движения, партии, народные фронты существуют в большинстве стран Европы и Азии, от Польши до Норвегии, от Индии до Южной Кореи. На острове Тайвань и сейчас у власти так называемый Гоминьдан , что переводится как Националистическая партия, то есть, партия, защищающая интересы коренного народа страны.
У нас сегодня даже представить трудно, чтобы в Думе заседала Русская Национально-консервативная партия. В результате мы видим, что с одной стороны, за защитников русских национальных интересов себя выдают часто и «Единая Россия», и КПРФ, и «Справедливая Россия», с другой стороны, народ сам все более отчетливо ощущает в себе русскость, а с третьей стороны, как политического движения, как реальной силы, патриотики сегодня не существует. Она исчезла у нас на глазах. Последняя попытка живой политической патриотики была связана с возникновением сразу двух разных партий – Национально-большевистской партии Лимонова и рогозинско-глазьевской партии «Родина». НБП запретили по суду, навесив на эту вполне миролюбивую, сколоченную по европейским законам партию все мыслимые и немыслимые грехи. «Родину», всерьез испугавшись создания реальной русской политической силы , раскололи по частям, кого купили, кого припугнули, кого сломали. В культурных и литературных организациях осознанно сделали ставку на естественное старение лидеров и на нежелание любых перемен.
Помню, в начале девяностых мы шли в колоннах протеста из сотен тысяч человек. Прав Лимонов, почему не пошли тогда на Кремль? А сейчас мы радуемся тысяче сторонников. И по всем каналам привычно звучит злобная антирусская пропаганда.
Какое-то время стыдливо умалчивали свое участие в письма «Раздавите гадину», призывающее к расстрелам и запретам всех патриотов. Сейчас на похоронах Беллы Ахмадулиной услышал, что всё большее число молодых либералов этим расстрельным письмом гордятся.
Вот и остается с царских времен вопрос, почему в России трудно быть русским? Почему патриотические силы, как правило, прогосударственно настроенные, в России всегда вызывают неприятие у властей?
Русская патриотика, как таковая, в Советском Союзе после долгого перерыва возникла в 1948 году. Одновременно при поддержке Сталина возникло государство Израиль. Событие всколыхнувшее и расколовшее советскую интеллигенцию . И тут же Сталин начинает борьбу с космополитизмом внутри своей страны. Думаю, было немало шансов русской партии в КПСС победить в тот период, но именно вся русская партия в рамках «ленинградского дела» и пошла под нож вослед за космополитами. Не место в рамках статьи анализировать причины взлета и поражения русской группы, но больше такого шанса до нынешних времен история русским не давала.
Хрущевская оттепель при всем бытовом антисемитизме Никиты Сергеевича реально привела к власти и в культуре, и в политике скорее тех самых космополитов, уцелевших при Сталине. Русские силы, окрепнувшие в последние сталинские годы, вновь были рассеяны. Но закончилась оттепель. Пришло новое, более национальное руководство страны. В 1966 году было основано Всесоюзное общество охраны памятников истории и культуры. Ставшее культурным ядром «Русской партии». Председателем ВООПИК был избран Игорь Васильевич Петрянов — академик отделения химических наук. Общество получило помещение в одном из домов Высокопетровского монастыря в Москве. Активистами и идеологами общества были русские писатели Олег Волков, Вадим Кожинов, Сергей Семанов , Дмитрий Балашов и другие. Помню хорошо эти годы, влияние общества росло по всей России. К тому времени появился и журнал «Молодая гвардия» , (а позже «Наш современник»). Также как либералы в «Новом мире» мы тоже умели доискиваться до смысла, не замечать неизбежные цитаты из классиков советской школы. «Комсомолку» возглавил один из лидеров «Русской партии» Валерий Ганичев, крепли русские национальные издательства. Казалось, что Россия просыпается, и русская национальная интеллигенция готова возглавить идеологию нового общества. «Великая деревенская проза» Виктора Астафьева, Василия Белова, Василия Шукшина, Валентина Распутина и других по сути определяла развитие всей литературы. В поэзии под умным контролем Вадима Кожинова, одного из крупнейших идеологов русского движения, царила «тихая лирика» Николая Рубцова, Станислава Куняева, Владимира Соколова. В живописи – Илья Глазунов, в кино – Сергей Бондарчук и тот же Шукшин. Рос интерес к русской истории.
В ответ на самом верху пошла новая волна борьбы с русскостью. Юрий Андропов, тогда еще глава КГБ, в 1981 году пишет : «В последнее время в Москве и ряде других городов страны появилась новая тенденция в настроениях некоторой части научной и творческой интеллигенции, именующей себя «русистами». Под лозунгом защиты русских национальных традиций они, по существу, занимаются активной антисоветской деятельностью. … Согласно документальным данным противник рассматривает этих лиц как силу, способную оживить антиобщественную деятельность в Советском Союзе на новой основе. Подчеркивается при этом, что указанная деятельность имеет место в иной, более важной среде, нежели потерпевшие разгром и дискредитировавшие себя в глазах общественного мнения т.н. «правозащитники». Изучение обстановки среди «русистов» показывает, что круг их сторонников расширяется и, несмотря на неоднородность, обретает организационную форму. Опасность прежде всего состоит в том, что «русизмом», т.е. демагогией о необходимости борьбы за сохранение русской культуры, памятников старины, за «спасение русской нации», прикрывают свою подрывную деятельность откровенные враги советского строя…».
Так с помощью КГБ не дали нашим патриотическим организациям перерасти в широкое общественное, а с приходом перестройки, и в политическое движение.
В тот период, в отличие от нынешнего, скорее национальная русская элита была готова к переменам. Весь мир знал писателей Распутина и Белова, Солоухина и Астафьева. Михаил Шолохов оказывал самую большую поддержку молодым патриотам. Валерий Ганичев, Сергей Семанов. Юрий Мелентьев, Илья Глазунов формировали широкую сеть клубов и культурных организаций. Среднее интеллектуальное звено для устройства «Национальной России» было готово. Русифицированное звено партработников, пришедшее в тридцатые годы, и в годы войны из русской деревни, от станка , и с фронта, тоже были готовы к национальным переменам. Требовался государственный лидер, требовалось широкое массовое движение. Их не оказалось. Вместо Романова и Машерова к власти пришел сначала Андропов, а потом его ставленник Горбачев. Народ , в большинстве своем, был еще достаточно интернационален. Ему не нужна была Великая Россия, у него был «наш адрес – Советский Союз».
Сейчас народ готов защищать свои национальные интересы, но уже нет той широкой сети патриотических организаций. Нет среднего звена. А существующие – возглавляются все теми же героями шестидесятых годов. На мой взгляд, главная задача сегодня всех русских патриотов – формирование русской национальной элиты.
Владимир Бондаренко
Ответить
11-01-14 00:00 Александр
Доброе время суток, товарищи писатели!
Расскажу я вам про дискуссию на сайте Рос. писателя. По глупости принял в ней участие. Но видно, на роду мне написано быть гонимым — меня повторно (видимо, навек) забанили. За что? За следующее сообщение:
«Здрасьте вам, дорогие писатели! Пишет Вам репрессированный (забаненный) читатель Александр Москвичев из Тайнинской. Я снова с вами — меня помиловали. И что же я вижу?! Меня всего лишь за цитаты, из вас же, писателей, забанили, а сами вы что себе позволяете?! Цитаты: «у «членов» в голове ничего нет», «предатели никогда не предают один раз. Как открестились от СП России, так предадут и свой Г…». Разве это допустимый тон в литературной полемике?! Ая-яй. Будете вы сами себя читать, мой вам прогноз. В красном углу у Вас будет стоять портретик с ликом глубоко неуважаемого мною литератора и гражданина В.Н.Г.
Бросьте вы всё это. Пишите хорошие книги лучше, и народ к Вам потянется».
Это сообщение я скопировал, зная, сколь нетерпимы люди на сайте Рос. писа. А что такого я сказал? Разве «глубоко неуважаемого мною» это большее оскорбление, чем «у «членов» в голове ничего нет»?!
Прошу филологов высказаться на этот счёт.
Ответить
11-01-14 00:00 Капитолина Кокшенева
Уважаемый Александр! Не переживайте. Я вчера в комментариях на сайте РП оставила скромное сообщение, что мы, как и обещали, начинаем дискуссию на сайте ГЛФР. Сегодня утром я не обнаружила и следов моего сообщения. Я снова (на сей раз с копией) отправила им послание о том же — теперь они потрудились, сделали перекодировку текста и там висит абракадабра.
Это все элементарная трусость и мелочность. Русский богатырь ходит прямо. А этих дискутантов мне жаль — ничего не получится хорошего при такой мизерности (и уже ничего не получилось ни у Дорошенко, ни у Репь-й — я о их «творчестве»).
Видимо они и всегда так действуют — ваше мнение им невыгодно и его нет, а нас они «трактуют» тоже в выгодную для себя сторону. Они слепы. Только отчего «их стон раздается» вот уже двадцать лет в адрес других — страшных и ужасных непатриотов, — которые их тоже вточь так же замалчивают?
Ответить
11-01-15 00:13 Виктор Никитин
Для начала и почти для конца сразу же цитата из романа Гончарова «Обрыв»: «Это пассивный ум, способность таиться, избегать опасности, прятаться от силы, от угнетения… Такой умок выработала себе между прочим, в долгом угнетении, обессилевшая и рассеянная целая еврейская нация, тайком пробиравшаяся сквозь человеческую толпу, хитростью отстаивавшая свою жизнь, имущество и свои права на существование… Этот умок помогает с успехом пробавляться в обиходной жизни, делать мелкие делишки…»
Это всё мы сейчас воочию наблюдаем. Вот, скажем, Союз писателей России всё же есть, а Союз российских писателей ещё надо поискать с лупой. Ну и что с того? Подавляющее большинство так называемых «русских писателей» в книжных магазинах — это представители «еврейской диаспоры». Может быть, поэтому и не стало за 20 лет торжества демократии в России именно русской литературы? Т. е в XIX веке она была, еврейской не было, а теперь русской не стало, а объявилась «российская», хотя понятно, что за этими словами кроется. Ну да, есть Улицкая, роман которой «Казус Кукоцкого» заканчивается радостью старых евреев за своих детей, которым удалось-таки выехать из этого треклятого Советского Союза к лучшей жизни. Есть Дина Рубина, у которой так развито «боковое еврейское зрение, привыкшее к опасности» (цитата из её же рассказа), что просто становится страшно её читать. И так далее и тому подобное… На той, «российской» стороне, есть главное — деньги, потому что это государственная политика. Есть банкиры-евреи, которые дают деньги на все эти «Толстые книги», Липки-Подлипки и т. д. А на русской стороне — книжечки без гонораров и взаимные обвинения. Что делать в этой ситуации?.. А вот не знаю — ситуация пока что сильнее. Но так же ведь не постоянно будет, верно? Ничего ведь постоянного нет, как мы уже на своём веку убедились. Настоящая литература сейчас вызревает в подполье — это моё мнение… Ответить
11-02-04 10:44 Михаил
«Русская», «еврейская»… Скажите, Вы это всё серьезно пишете? Вы действительно считаете, что литература делится по пятой графе? Есть Литература и есть дерьмо, вот и всё деление. Есть откровение и есть простой набор слов, скомпонованных в предложения и фразы. Можно делить литературу по идеологическим воззрениям (непонятно, правда, для чего это делать), по стилям, по уровню, но уж никак не по наиональной принадлежности автора. А то от русской литературы отпадут эфиоп Пушкин, шотландец Лермонтов, евреи Пастернак, Мандельштам и Бродский, татарки Сейфуллина и Ахмадулина. Давайте говорить о литературе, а не о какой-то диаспоре. Я не поклонник господина Проханова, мне чужды его воззрения, но он очень мощный литератор. Его произведения — это настоящая литература, хотя всё, что он пишет, производит на меня гнетущее впечатление. Так давайте вот так же говорить о других, неприемлемых для нас писателях:»Мне противны его взгляды, но он большой талант». По крайней мере, это будет уважительно и по-человечески. А сыпать обвинениями, далекими от литературы — нужен ли для этого именно Литературный форум? Ответить
11-01-15 00:00 Капитолина Кокшенева
Уважаемый Виктор! Да. было бы справедливо творчество Улицкой и Рубиной называть точнее — современной еврейской литературой.
Но все-таки, наши проблемы — это наши. И не будем кивать на Улицкую.
И меня как раз не устраивает, как и вас, «мелкая грызня» в среде русских писателей — ведь у нас так много накоплено за эти годы важного и глубокого… но оно нами же не поддерживается.
А в СРП тоже есть талантливые русские писатели — и я дорожу их творчеством. И Олега Павлова, и Владислава Отрошенко, да и роман Светланы Василенко «Дурочка» был весьма заметен (нового не читала). Видимо для нас сейчас время такое — копить силы и избавиться от собственных штампов…
А ЛИПКИ — ну я тут имею позицию такую: этим не занимались союзы (о причинах не говорю — констатирую факт), стал заниматься Филатов. И могу сказать точно — не стоит демонизировать ситуацию. У меня была возможность высказать прямо свое мнение и в Липках. Да, безусловно, некая повышенная степень концентрации либерального мировоззрения (довольно скажу простенького в сущности своей) в Липках есть. Но ведь кого-то именно это и воспитает в ином духе (перекормить молодежь легко чем угодно!), а во-вторых, ну нет сегодня альтернативы липкам. И я лично там нашла ярких молодых русских писателей. А езжу в ЛИПКИ с интересом, может быть это личное – любую ситуацию сделать для себя плодотворной, даже некомфортную изначально. Ну и хорошо, что Захару Прилепину. например, ЛИПКИ дали старт, но ведь не обет же верности Филатову от него требовали?!
Ответить
11-01-16 23:08 Виктор Никитин
Мой опыт Липок убедил меня в том, что всё это мероприятие делалось (и делается, наверное) под трех-четырех заранее отобранных персон, а остальная сотня приглашенных с широкой географией — исключительно для массовки, для придания мероприятию как раз этой географией значительности. То есть те отобранные, заявленные лидерами люди так и остались на слуху и в литературе, а сотня канула в небытие.
Пожалуйста, пример работы в Липках. Я был на семинаре Вячеслава Пьецуха и Олега Павлова, и мой рассказ по итогам был признан лучшим. Среди участников был молодой писатель Л. с каким-то… рассказом, кажется, про «пидора Лёху». Ну, посмеялись над ним, посчитав «рассказ» самым слабым из всех, он (не Лёха)обиделся, а года так кажется через два вдруг оказался удостоен Новой Пушкинской премии (так вроде бы называется). Я, конечно, вполне допускаю, что, в ответ на неприятие и непонимание он усиленно работал над собой и тем самым, как говорится, заслужил и оправдал, как подающий надежды (и т. д.), но только мне помнится, что всё равно там (в его текстах) без «пидора Лёхи» или уже его близких по духу друзей не обошлось. Я, конечно, имею в виду тон, тему, они не изменились. И получилось, что как бы сам Пушкин уже пожал ему руку и благославил, как Державин в своё время Пушкина.
Это всё похоже на анекдот, за анекдоты у нас теперь, кажется, и дают премии. Наше будущее, по мнению «специалистов», и есть один сплошной некдот. Здесь очевидно срабатывают какие-то внелитературные механизмы, и они по существу и являются самыми главными в сегодняшнем литературном процессе. Вот даже в тех самых Липках выходили же какие-то сборники по итогам семинаров, но моего имени там нет. С точки зрения Липок я тоже канул в небытие, меня там вовсе и не было.
Новая литература, пока что литература подполья, придёт всё же не оттуда, она не будет нуждаться ни в каких подпорках в виде Липок или творческих союзов — как консервативного, так и либерального. Она появится без разрешения, без благословления издательских монстров (которые за неё потом всё равно ухватятся), без одобрения либерального «экспертного сообщества», без рекдамы товара. Она появится как воздух, которым дышит, и будет пропитана жизнью. И патриотические силы ещё объявятся. И даже ум вернётся, и честь, и совесть. Ответить
11-01-17 00:00 Евгений Чеканов
Когда в Польще буйствовала «Солидарность», году этак в 1988-м, поехали ярославские журналисты в эту братскую страну. Ну, встретили их честь по чести, удоволили. Попили, поели… Но всё время спрашивали ярославцы: а где же эта самая «Солидарность», покажите нам ее! Так много про нее пишут, а мы ее и в глаза не видали…
Один поляк показал тогда рукой на многолюдную улицу, никого на этой улице особо не выделяя:
— Вот это всё — «Солидарность»!..
Может, пример и не очень удачный, знаем мы теперь, как оно там всё делалось… и про ЦРУ слыхали, и про роль костёлов… Но я к чему этот пример привел: НАДО бы всем нам сделать так, чтобы смогли мы однажды с полным на то правом показать рукой на всю русскую улицу: «Вот это всё — оно самое и есть!..»
Еще проще скажу: в ближайшие 5-7 (да хоть и 10-15-20) лет нам всем, мыслящим и пишущим, нужно заниматься тем, чем уже 20 лет (в условиях «рыночной экономики») занимаются лучшие из нас, тот же Румянцев.
ПРОСВЕЩЕНИЕМ НАРОДА, ВОТ ЧЕМ!
Я имею в виду не «новое народничество», выбирать деревню на жительство совсем не обязательно, Интернет везде уже есть или скоро будет. Нужно говорить, писать, делать сайты, порталы, участвовать в таком делании. И нужно уже прекращать «броуновское движение», нужно «сливаться во что-то большее», нужно посильно участвовать в нарастающем, великом, всеобъемлющем, настроенным на победу РУССКОМ ДВИЖЕНИИ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XXI ВЕКА ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА.
Думать и действовать. Объединяться. Помогать друг другу. Не давать «им» возможности нас спровоцировать. Повторять, как молитву, слова верещагинского крестьянина: «Не замай, дай подойти…»
Ответить
11-01-17 00:00 Вячеслав Лютый
Все, о чем говорится здесь с горячей душой, верно. Да, сегодня СП РФ неповоротлив и во многом косен. Геронтократия в патриотической литературе просто зашкаливает, к тому же и воспитывает свой ближний круг в соответствующем бюрократическом духе. Премии, присуждаемые «патриотами», как правило, даются седовласым, а не безусым. Активное противодействие либерализму в литературе и одновременное сохранение традиции происходит вяло, будто по инерции. Расчет и делячество в патриотической литературной среде губит ожидания читателя. Он поверил автору в предыдущей книге, а в последующей неожиданно обнаружил очередной клон коммерческой писанины. Натурализм и матерщина, грязь и насилие подаются, порой, читателю под патриотическим соусом. Дескать, в таком мире мы с вами живем, вокруг такие вот нравы – это как бы черное живописание родной земли через призму «противного нам капитализма». Но если света нет в нас, то откуда он возьмется вокруг?.. Стоит какому-то грязному письменнику надеть на себя фартучек с надписью «Россия – родина моя», как патриотическая критика пускает слюнки от умиления: мы-то думали, что ты негодяй, а ты оказывается слегка немытый друг. Стоит воспитывать чистоту через мужество, а нас порой тянут к любви через грязь.
Все это – свойства нынешней «патриотической литературы», в массе своей ревнивой и сварливой. Ей катастрофически не хватает честного порыва и бескорыстия.
И кто-то скажет: во всем виноват ганичевский Союз писателей! А вот тут я такому оратору не поверю. СП РФ – часть нас всех, сегодня пишущих повести, стихи и размышляющих над художественной строкой. Не надо идти свиньей на Союз писателей, разбивать его шаткую крепость и потом шарить на этом пепелище – авось найду что-то подходящее для жизни! Не нравится тебе этот наш общий союз, построй другой и найди возможность взаимодействия нового со старым. Если ГЛФР завалит СП РФ, то будущего у Форума не будет. Но если несмотря ни на что он примет на себя многие тяготы борьбы за родную страну, то в завтрашний день Форум войдет не запятнанным междоусобицей разрушителем, а сильным и великодушным младшим бойцом, окрепшим, повзрослевшим и ответственным за общее дело.
Ответить
11-01-18 00:00 Капитолина Кокшенева
Дорогой Вячеслав!
Ты меня сильно удивил относительно «ГЛФР ЗАВАЛИТ СП РФ» — ты не читал, что я писала? Ты когда-нибудь от меня слышал некие предложения пойти войной на СПР? Или ты тоже веришь сплетням и нарочной возгонке конфликта? Конфликта, в котором заинтересованы несколько рьяных (пьяных от собственных домыслов) человек из СПР?
Есть ли будущее у Форума? Ну так это зависит от всех нас — об этом я говорила сразу: у нас можно протянуть руку и попросить, но другой рукой нужно дать, отдать, принести свою лепту. Я, кажется, сто раз говорила об этом принципе: никакого советского иждивенчества не будет, никакие позы — «мне все обязаны, потому что я русский писатель» — не допустимы и не будут приниматься в расчет…
Извини, конечно, но ничьим «незапятнанным младшим бойцом», этаким младшим братом» я себя не могу чувствовать — мне уже пятьдесят лет, а все к кому-то под бочок «братом-бойцом»? Это, на самом то деле, — большая проблема «старших»: власть нужно передавать «молодым» вовремя, а не «пожирать» силы, содержа в «песочницах» до пенсионного возраста.
Ответить
11-01-18 00:00 Лидия Сычева
Ниже я публикую свою старую статью о Форуме в Липках. Можно сравнить, что было и что стало…
НОВОЕ ЧЛЕНСТВО, или С КЕМ ВЫ, МАСТЕРА КУЛЬТУРЫ?
Культурная общественность наша в последнее время вдруг стала стенать: ах, литературе отечественной пришел конец (и дядюшка Сорос не помог), а если уж и не конец, то что-то вроде того. В «Литгазете» даже прошла дискуссия под шапкой «Сумерки литературы». В самом деле — прилавки завалены бульварными поделками, писатели разделены идеологически (а зачастую и национально) в разные союзы, статус творческого работника законодательно не определен, тиражи у серьезных книг мизерные, а государственные издательства влачат жалкое существование… Что делать? Как быть?
И тут, как сказал бы классик, «рука Всевышнего Отечество спасла». Но прежде чем рассказать о чудесном мессии, явившемся в литературную среду, кратко скажем о роли художественного слова в обществе. Стихи — это ведь не нефть и газ, они не пополняют бюджет и не умножают доход олигарха, а романы или повести не крылатые ракеты или атомные боеголовки, их не выдвинешь в качестве силового аргумента в международном споре. Более того, в наши дни, когда с помощью телевизионных технологий и легко продающихся представителей шоу-бизнеса можно обрабатывать огромные массы электората, роль писателей и во время выборов не велика. Но у художественного слова есть другая, более значимая роль. Слово есть культурное ядро, где главенствует нравственность и попирается дикость. Аксиома, что настоящее искусство всегда нравственно. А нрав, по Далю, включает волю, любовь, милосердие, страсти, в отношении же целого народа — это житейские правила, привычки, обычаи. Незаметно для общества именно высокая литература формирует, указывает вектор развития народа. Каков же он в постперестроечное время?
Если посмотреть на писательское сообщество с точки зрения одобрения или критики проводимых в течение последних 15 лет реформ, то подавляющее большинство литераторов в основном осуждают и развал СССР, и приватизацию и разнузданность ТВ, и «шоковое лечение» «обновленной России». Зато у писательского меньшинства, авангард которого призывал в 1993 году «раздавить гадину», в руках оказались большая часть литературных журналов, успешные частные издательства (благодарные «победители» подкинули первоначальный капитал), телеподдержка (а значит, и «пиар»), а главное — на подмогу «меньшевикам» сориентированы многие госструктуры, в частности Минкультуры. И когда Михаил Швыдкой говорит, что «литература перестала быть важнейшей идеологической работой партии, государство отступило и предоставило людям пишущим свободно заниматься их делом», он, конечно, мягко говоря, лукавит.
Доказательства? Пожалуйста. Сергей Филатов, бывший в пору президентства Бориса Ельцина главой кремлевской Администрации, отступив в тень большой политики, создал Фонд социально-экономических и интеллектуальных программ. Одно из направлений работы СЭИПа — программа «Молодые писатели России». В октябре этого года Фонд во второй раз провел в подмосковном пансионате «Липки» Форум литературной молодежи. Нужно сказать, что качественная смена — вопрос, больной для всех писательских союзов, существующих ныне, все-таки вырастить поколение наркоманов или даже «челноков» — задача более простая, чем воспитать юношество в духе нравственности и творчества. Логично предположить, что Сергей Филатов (сын поэта, между прочим!), руководствуясь высокими идеалами добра и служения Отечеству, объединит усилия раздробленного писательского сообщества и пропорционально представит на форуме литераторов разных направлений. Увы, при таком подходе количество «почвенников» значительно бы превысило число «западников»! Тогда избирается другой принцип: в качестве соорганизаторов привлекаются «толстые» журналы, и соотношение «патриотов» к «либералам» номинально становится 2 к 8, а реально «почвеннические» журналы «Москва» и «Наш современник» лишь создают видимость «палитры». Закоперщиками в Фонде выступают писатели-«гуманисты», коллеги Сергея Филатова по 1993 году, подписанты знаменитого расстрельного письма: Борис Васильев, Римма Казакова, Татьяна Кузовлева, Александр Кушнер, Анатолий Приставкин, Александр Рекемчук, Мариэтта Чудакова. Право, литературной молодежи есть у кого поучиться гражданской активности!
Конечно, это дело Сергея Филатова — лица частного, — кому помогать и с кем дружить. Но непонятно, почему столь одиозному Форуму выражают свою поддержку наши госведомства — Минпечати и Минкультуры? Программа поддержки молодых писателей выполняется при участии двух министерств, а следовательно, частично финансируется на деньги налогоплательщиков. Какую же «культуру» несут обществу открытые Фондом писатели?
После первого Форума, который состоялся в прошлом году, начал выходить интернет-журнал «Пролог», а издательство «Вагриус» выпустило к нынешнему собранию сборник с лучшими произведениями молодых авторов. Книжку эту увезли с собой все высокие гости, побывавшие в «Липках»: и министр Швыдкой, и Дмитрий Козак — заместитель руководителя нынешней президентской Администрации, и Андрей Нечаев — президент Российской финансовой корпорации. Читаем:
«Я знаю, что надо делать! — воскликнула пьяненькая Соня. — Надо купить искусственный член! (…) Скинемся, купим один на двоих, сделаем вид, что в подарок покупаем, ради шутки. Ты, главное, стой рядом и молчи, я сама буду говорить, что надо… А жить он будет неделю у меня, неделю у тебя».
Скажите, уважаемый читатель-налогоплательщик, вы хотите поддержать материально это молодое «дарование» — даму, закончившую в Литинституте семинар прозы Анатолия Приставкина? К сожалению, размеры статьи не позволяют побольше процитировать это драматическое произведение о резиновом члене — у кого что болит, как говорится… А ведь посылая книжку в свет, Сергей Филатов сопроводил ее предисловием: «Русское художественное слово, несмотря на вторжение в его святая святых низкопробных… «откровений» и «новаций», а также на возрастающее проникновение в него слов иностранных, все-таки существует». Да, существует, но только не в сборнике «Пролог». И абсолютное число авторов, представленных в книжке, подменить русскую литературу не смогут, так же как высокие отношения между мужчиной и женщиной никогда не зазастит синтетическое изделие.
Впрочем, министр Михаил Швыдкой другого мнения. Он полон уверенности, что вместе с Филатовым сможет создать условия для появления в России новых нравственных установок, для выращивания в стране «народных писателей» принципиально иного типа. На встрече в «Липках» с молодыми литераторами он выдавал такие перлы, что можно было только диву даваться. Например: «У меня, как у министра культуры, нет никаких эстетических пристрастий. Главное, чтобы было качество, нечто, похожее на текст». Или: «Когда социум бандитский, то и герой может быть бандитом, ничего в этом страшного нет». Посетовав, что губернаторские вкусы ныне более всевластны, чем вкусы партсекретарей, и главы местных администраций — это удельные князья, Швыдкой заверил собравшихся, что Форум может порекомендовать Минкультуры молодых писателей, «которым мы дадим гранты». Так что собрание в «Липках» носило характер «прикармливания» смены, воспитанной писателями-«гуманистами». Лев Толстой со своим «непротивлением» тут, как говорится, может отдыхать…
Михаил Швыдкой на встрече в «Липках» заявил также, что «литературная ситуация сейчас вполне успешна, процесс идет нормально». Правда, при всей «нормальности» последние годы не родили чего-то художественно значимого в отечественной словесности. Во всяком случае, миру сие не явлено в достойно растиражированном виде. «Я мечтаю, чтобы появилась книга, о которой бы меня на заседании правительства спросили: «А ты вот это читал?..» Теперь можно с полной уверенностью сказать, что такая книга есть. Интересно, найдутся ли в наших «верхах» совестливые люди, которые, открыв сборник молодых «дарований», спросили бы министра: «А ты вот это про искусственный член читал?» Но, впрочем, чему удивляться?! Высказал же министр гипотезу, что «русский фашизм страшнее немецкого». Продолжение следует?
Лидия СЫЧЕВА
«Российская Федерация сегодня», № 21, ноябрь 2002 г
Ответить
11-01-18 17:15 Захар Прилепин
Разговор, происходящий здесь, важен, но иногда выходит за рамки моего понимания.
Итак, есть изначально весьма надуманный конфликт: несколько деятелей СПР, используя скандал вокруг Германа Садулаева, начали вялотекущую кампанию против ГЛФ.
Чего плохого сделал ГЛФ Союзу писателей, я не знаю. В чём провинился перед Союзом писателей отличный литератор Садулаев, я тоже не понял.
Однако выплеск из этого получился ещё более странный: разговор о взаимоотношениях меж ГЛФ и СПР (т.е. между патриотами и патриотами) почему-то переходит иногда в обсуждение русско-еврейских отношений.
Кто-нибудь объяснит мне, зачем?
Т.н. «еврейские писатели» давно ушли из СПР, а в ГЛФ и не приходили – так чего ж делает этот третий в разговоре двух русских субъектов?
Но вот Виктор Никитин грустит о нынешней литературной ситуации: «Есть банкиры-евреи, которые дают деньги на все эти «Толстые книги», Липки-Подлипки и т. д. А на русской стороне — книжечки без гонораров и взаимные обвинения».
Вот оно как, значит.
У меня вопроса собственно два.
А чего ж русские банкиры не придумали своей «Толстой книги» и Липок-подлипок? Если в список «Форбс» посмотреть – так там и русские лица в достаточном количестве обнаружатся.
Но нет, целая генерация молодых русских патриотов, которым, как мои сотоварищи утверждают, «моют мозги» в Липках – вышла как раз из этих Липок. И я тоже оттуда вышел. Людей с либеральными – глубоко чуждыми мне! — взглядами там действительно больше, чем с патриотическими – но, надо заметить, что «Наш современник» и «Москва» всегда вели там свои семинары, и имели все возможности тоже «мыть» мозги. И мыли. И правильно делали.
Вопрос второй: если с одной стороны в нашей литературе «пасынки банкиров», а с другой — авторы «безгонорарных книжек» — тогда надо понять, на какой стороне при таком раскладе находятся самые читаемые русские писатели?
Ведь далеко ни одна Улицкая с Рубиной лежат на прилавках!
Зайдите в любой магазин – там на самом видном месте обнаружатся и Александр Проханов, и Александр Сегень, и Юрий Поляков, и даже Валентин Распутин с Юрием Бондаревым найдутся в самых разных изданиях.
Или вот едва ли не в классику уже вошедшее поколение 90-х: Алексей Иванов, Олег Павлов, Алексей Варламов, Антон Уткин, Александр Терехов, Олег Ермаков, Владислав Отрошенко – все именитые писатели, почти все, к слову сказать, лауреаты тех или иных «толстых» премий.
И что, все мной названные русские писатели – ни разу не либералы! — издают «книжечки без гонораров»? Да нет, как раз с гонорарами.
Открою вам страшную тайну: даже Виктор Пелевин – русский писатель. Ужасный, конечно, факт, но что поделаешь.
А вот уже прозвучавшее поколение «нулевых»: Денис Гуцко, Роман Сенчин, Сергей Самсонов, Дмитрий Данилов, Андрей Рубанов, Михаил Елизаров – и я ещё долго могу продолжать – и тоже получатся одни, прости Господи, русские люди, один другого русей.
Зайдите в любой книжный – и там опять увидите книги всех мною названных. И гонорары за книги ими получены и потрачены.
Есть, впрочем, ещё другие фамилии: чеченская фамилия Садулаев, татарская — Абузяров, дагестанская – Ганиева, и ещё Саша Гаррос есть, дитя СССР, полулатыш, полугрузин…
Это я о прозе говорю, известных прозаиков перечисляю.
Но примерно та же самая ситуация и в поэзии, и в критике.
Мало того, литинститутовские старожилы говорят, что в главный литературный ВУЗ страны фактически перестали поступать еврейские юноши и девушки – видимо, профессия писателя не кажется их родителям или им самим, как нынче выражаются, перспективной.
И что, полегчало нам от этого?
И если старшее поколение ещё может, вспоминая старые раны, поговорить о русско-еврейских сражениях – то для моего поколения этот вопрос уже не кажется ни столь больным (больным – но не столь), ни что-либо всерьёз объясняющим в нашем житии-бытии (что-то объясняющем, но далеко не всё!).
Это ж смешно даже: вот из моего поколения, допустим, человек тридцать закрепилось в литературе. И что нам – в подавляющем большинстве русским – даже так: ррруским! — писателям, сказать по поводу еврейского вопроса, когда мы живём в стране с русским президентом, русским премьером, в основном русским правительством, сплошь и рядом русской партией «Единая Россия», в довесок к которой идёт не менее русская «Справедливая Россия»? Кто нас жрёт поедом, печенеги, что ли?
Чубайс всё у нас виноват, который, как печально заметила Татьяна Соколова, дружит с Алексеем Ивановым. Вот уж грех так грех. Но мы уже спрашивали тут, чего ж купец Сидор Петрович Иванов или мануфактурщик Егор Иваныч Сидоров не дружат с русскими писателями?
Нет нам ответа.
Впрочем, нет, могу предложить один ответ.
А потому что русские писатели сами не дружат друг с другом. А отдельные, кроме того, не дружат с головой.
Кого ж нам в этом винить?
Вот есть знаковые персоны «патриотического» лагеря: сердечно почитаемый мной Вячеслав Ганичев, один из главных моих учителей Станислав Куняев, отличный писатель и михалковской породы харизматик Юрий Поляков, мой сотоварищ, неженской силы и смелости критик Капитолина Кокшенёва, один из любимейших моих литераторов Сергей Есин – в каком страшном сне могу я представить, что соберутся все они за одним столом и, скажем, придумают «толстую русскую премию»?
А ведь могли бы – объединив свои возможности.
Но не приснится такой сон никому и никогда.
У меня никаких претензий ни к СПР, ни к СРП, ни ко всем иным конфигурациям этих трёх букв нету. Надеюсь, что и у них ко мне тоже.
Но знаю ли я, чем они занимаются? Нет.
Вот Капитолина Кокшенёва перечислила их благие дела – что ж, низкий поклон.
Наверняка, этих дел ещё больше, но в масштабах страны – они всё равно не так различимы, как хотелось бы.
СПР, в котором я и сам, кстати, состою – назовём вещи своими именами, — фактически находится вне контекста, прошу прощения, актуальной литературы. Но манера поведения в СПР унаследована от прежних, советских времён: они мыслят себя в центре литературного процесса. Те, кто хочет придти в литературу – должен придти к ним и попроситься на ковчег. Ибо всё, что вне их и помимо их – от лукавого. Между тем, есть ощущение, что почти всё главное и насущное в литературе происходит именно вне их и помимо их, и СПР за процессом не только не поспевает, но и не следит даже.
Поэтому – какие ж к ним претензии.
У меня есть лишь слово ко всему русскому писательскому миру: нельзя жить так, будто мы в осаде, нельзя осмыслять действительность с позиций сектанта, окружённого врагами. Мы не сектанты и мы не в осаде.
Осадное самоощущение – оно, конечно, успокаивает сердце. Сладко думать, что кабы не хазарская вражья сила – о, как бы встал бы я, как бы развернулся во всю ширь. А тут стреножили, не дают, стерегут.
Полноте.
Пора уже так поворачивать литературную жизнь, чтоб русские писатели, коль они того хотят, имели и свои «толстые книги», и «липки с подливкой» и гонорары, и всё остальное, а не гордились своим бессеребриничеством – потому что нечем тут гордиться.
В Гражданский форум я пришёл за тем, чтоб как можно большее число моих собратьев по русской литературе поняло: это наша земля, наша литература, здесь открыты все пути, нам никто не помеха, кроме нас самих. А если кто-то всё-таки стоит на пути – то можно по нему пройти.
Беда не в том, что есть еврейское, весьма, кстати говоря, неоднородное лобби. Беда в том, что русского лобби нет и в помине.
Парадоксально, но первые, кто начал нас, Гражданский форум, бить – оказались свои же.
А те, кому все начали давать сдачи – вообще рядом не стояли.
…Чтоб преломить невесёлый ход нынешней русской истории, мы всё Куликовскую битву ждём. Но пока у нас даже не битва на Калке, а натуральная междоусобица, где братья только глаза друг другу не выкалывают.
Захар Прилепин
Ответить
11-01-27 02:16 Олег Павлов
https://www.youtube.com/watch?v=jgrZreYdKjk Ответить
13-06-03 18:34 Нелли Григорян
Здравствуйте. Прочла некоторые Ваши работы в электронном варианте. Многое понравилось. Немного резко, но не всегда же есть сладкое. А вообще, как у Вас дела, как самочувствие? Не собираетесь больше в Армению? Ответить
11-01-18 20:48 Виктор Никитин
Отвечу Захару по существу: ему Липки дали многое — это прекрасно, кто же с этим спорит? Это даже замечательно, что в пустые нулевые, закончившиеся для современной российской литературы «афедроном», появился проблемный роман «Санькя». Для меня же Липки оказались пустой тратой времени, обманом. В чём меня надо ещё убедить?
Почему русские банкиры не поспешили со своей премией? Да всё потому, что «неоднородная еврейская диаспора» едина в своей любви к себе. Ну нет у них разногласий по этому поводу! А в среде русских ли патриотов или ещё хоть как их назови — предостаточно, и вот тут именно и ютятся «книжечки без гонораров», изданные СП России «по федеральной программе», «при поддержке…» и т. д. Их нет и не будет в книжных магазинах. Это литература резервации. Я специльно зашёл в крупный воронежский книжный магазин, чтобы посмотреть, что там есть на прилавках. Конечно, перечисленных Прилепиным авторов можно найти, если потрудиться, однако на самом видном месте, в качестве рекламы не просроченных продуктов, как бы деликатесов, пользующихся чуть ли не повышенным читательским спросом, стопками разложены всё те же Улицкая, Рубина, Гришковец да ещё неутомимый певец пустоты, унылый весельчак Пелевин. Может быть, Улицкая, Рубина да эстрадный конферансье Гришковец — русские писатели? Русскоязычные — это конечно. Ну, про евреев теперь говорить не буду, а то как-то и неловко уже. Уже и непонятно становится, кем быть ловко: русским тоже как бы неловко, а иметь «прямой русский взгляд» так и вовсе чем-то нехорошим попахивает…
Ну да ладно, в свободной всё живу стране уже 20 лет, а не как раньше, когда был «несвободным». Я, конечно, мог бы дать оценку творчеству перечисленной группы писателей, но делать этого не буду. Хотя нет, про Пелевина всё же не удержусь. Мне так представляется, что каждой бабочке снится, что она Виктор Пелевин, а Виктору Пелевину снится, что он великий писатель.
Тут же речь идёт о власти писателей? Сегодня у писателей власти нет. Власть — это деньги, господа-товарищи. А как эта власть называется, мы видим по результатам. Спросите у людей, а не у писателей. А все эти встречные вопросы (как бы в лоб, напрямую): «А что тебе, вам, всем нам мешает, чтобы..?» напоминает мне некий печальный анекдот, что-то вроде того, как если бы владелец заводов, газет, пароходов посоветовал бы какому-нибудь бедолаге, уже заведомо почитая его и отмечая в нём коллективного пьяницу и лежебоку, просто пойти работать, чтобы «стать таким же, как он», одаривая при этом «коллективного пьяницу и лежебоку» роскошной лукавой улыбкой. Ответить
11-01-18 00:00 Лидия Сычева
В ожидании космических пришельцев
«Мы считаем наших противников заблуждающимися, они нас ругают подлецами».
А. Фет
В декабре, перед Новым, 2011-м годом, позвонила мне старинная приятельница. После традиционных в таких случаях приветствий и пожеланий, она как-то странно хихикнула и перешла к делу:
— Лидия, ходят слухи, что вы завербованы. То ли германской разведкой, то ли ФСБ.
— Ага, точно. Мой непосредственный начальник – Владимир Владимирович. Вы же знаете, что он долго работал в Германии, и вот – результат…
— Да вы что! – на другом конце трубки что-то булькнуло. – Сам В.В.?
— Ну да. И Садулаев Герман – завербованный, оттого он и сидит сейчас то ли в Баден-Бадене, то ли в Мюнхене. Готовит, как Владимир Ленин, оттуда поход на Москву. Для этого и в КПРФ вступил. Весной прилетит в «колыбель революции» (Петроград) в запломбированном самолёте.
— А-а-а… — Повисла долгая пауза. Потом приятельница опасливо спросила: — Говорят, что вы – один из идеологов Гражданского литературного форума.
Я оскорбилась:
— Полная чушь – не мой это масштаб. К идеологии тяготею с детства – в пионерии политинформации вела, потом поступила на «идеологический факультет» — исторический, много лет работаю в политическом журнале. Что мне Гражданский форум?! Я с Владиславом Юрьевичем на дружеской ноге. Задумает он что-нибудь новенькое в стране провернуть, сразу мне звонит, советуется: «Вот, мол, друг Лидия, что вы думаете о нынешнем политическом застое? Не пора ли нам партии расшевелить?..» И – пошла потеха, спецкоры, собкоры – 35 тысяч одних информсообщений в день.
— Поняла, — в трубке завистливо вздохнули. – Но как же вы, Лидия, про которую добрые люди пишут, будто для вас скандал – смысл жизни, смогли так ловко в верха пролезть?
— Сама не пойму! Но о себе я так думаю: если бы мне вдруг понадобился псевдоним, то можно было бы такой взять – «Тишайшая». С Вячеславом Румянцевым, главным редактором «Хроноса», мы съездили в октябре 2010 года на конференцию памяти Вадима Кожинова в Армавир. Там же присутствовал Владимир Бондаренко с супругой. Между прочим, коллега мой по Гражданскому форуму, очень ратующий за сплочение писательских рядов. И что вы думаете? В своей заметке с конференции он перечислил и «прошлогодних» писателей, и тех, которые в Армавире никогда не были, а нас с Румянцевым – забыл. Вроде бы странность – я же автор его газеты «День литературы». Но я этот трагический провал в памяти объясняю тем, что наше присутствие с Румянцевым на форуме было столь благостным, что о таких людях и вспомнить нечего – к чему нас, «тишайших», лишний раз тревожить своим вниманием. Что это за патриоты: даже не напились ни разу.
— Вот! Всё время вы боритесь за здоровый образ жизни. Журнал, который редактируете, назвали «МОЛОКО», нет, чтобы «Первач». Есть в этом что-то подозрительно нерусское…
— Из-за границ не вылезаю, там и набралась космополитизма. Вам известно, что это теперь главный патриотический тренд? Вон, поэтесса, которой Вадим Кожинов давал рекомендацию в Союз писателей, а журнал «Наш современник» всячески поддерживал, та прямо заявила – ухожу в другую нацию, в русской пассионарию делать нечего. Что, Кожинов или «Наш современник», ошибались в этом таланте?! Ни в коей мере. Началась спецоперация патриотов – задушить космополитов в объятиях. Настоящих либералов-западников – раз-два и обчёлся, а славянофилов-то, славянофилов!.. Возьмём числом, это ясно, тут и умений больших не надо. Мы с Капитолиной Кокшенёвой съездили в Иорданию…
— Израиль же рядом! Западный берег! «Моссад»! – вскричала потрясённая приятельница. – Вы — тройной агент! Теперь понятно, почему про вас, Лидия, рассказывают, будто вы хотите захватить власть на Комсомольском проспекте, 13, сослать Валерия Николаевича Ганичева в Соловецкий монастырь, насильно постричь его там в монахи, а в Союзе писателей России установить фашистскую безалкогольную хунту! Да вы диктатор покруче Лукашенко! Вас надо сечь! И Бориса Агеева, писателя из Курска, тоже! И поэта Владимира Шемшученко! И неблагодарного сына Отечества, сходного дарованием с Боборыкиным, Анатолия Байбородина!..
— А Владимира Бондаренко тоже сечь будут? – поинтересовалась я. — Ему не привыкать к репрессиям, он в газете «День» работал вместе с Прохановым.
— Нет! – отрезала приятельница. – Бондаренко не прошел лицензирование!
— А Павлова Юрия Михайловича, профессора из Армавира? Неужто не приложите?
— Он – заблудший! Околдованный и одураченный!
— А Петра Краснова из Оренбурга?
— До него ехать далеко. Пусть одумается.
— А почему Захар Прилепин с Шаргуновым Сергеем не в списке? Они моложе, у них зады крепче, костистей…
— Им и так пиара через край, жирно им будет!
— А Веру Галактионову?
— Обязательно надо высечь! Ишь, чего о себе возомнила! Цаца!
— Вроде бы телесные наказания в России отменены ещё сто с лишним лет назад… При императоре Николае II.
Но эта реплика лишь воспламенила собеседницу:
— А мы – введём! Вы — не священные коровы! Куда подевали пыл вашего сердца?!
— Работаем же на три разведки, распыляемся, — попыталась я отшутиться от разбушевавшейся правдолюбки. — Хлеб, опять же насущный, надо добывать…
— Работать надо бесплатно! – Взялась поучать меня проповедница. — А помирать вообще лучше в канаве! И побыстрее! Вот достойный русского литератора путь! Быть со своим народом надо всегда: народ – в бомжи, и писатель туда же, бутылки собирать; народ за «Единую Россию» голосовать, литератор следом, на избирательный участок; народ – на Манежную площадь, прозаики и поэты пусть тоже хватают бейсбольные биты – и вперёд, правоохранителей дубасить!
— Не поспеешь за народом нашим… Я вообще против коллективизма, в общежитиях много жила.
— Потому вы и не Достоевский, Лидия! И не Лев Толстой! И даже не Чехов!
— Что же мне, пол менять?! Он мне от рождения дан. Семья, опять же. Чувства…
— Работать надо над собой! Я тоже была человеком безвестным, а теперь во как взорлила!.. Могу любого батюшку затмить: такую проповедь прочитаю, мало не покажется! Куда там Владимиру Николаевичу Крупину!.. Овец заблудших насильно вывожу к свету истины: такую отчитку литераторам устраиваю, что бесы вскачь несутся.
— К вам или от вас рогатые бегут?.. И что же, никаких сомнений у вообще вас не рождается?
— Откуда они?! От лу-ка-во-го! Творческая тревога и человеческая порядочность – это постыдные атавизмы, пережитки атеистического сознания. Для верующего человека нет сомнений! И я вас заклеймляю, Лидия!
— Да за что же? – изумилась я.
— Как за то?! – вскипела правдолюбка. – Веруете ли вы в то, что Валерий Николаевич Ганичев выше Достоевского, Льва Толстого и Чехова в одном лице?
— Как человек или как писатель? – опасливо спросила я. (Хотя по телефону нанесение телесных увечий собеседнику пока невозможно, однако из трубки пыхало таким жаром, что я даже отставила её в сторону.)
— Шутки шутить? – разъярилась моя старая знакомая. – Какое вам дело до художественных достоинств его прозы? Это что, главное в руководителе творческого Союза?!
— Александр Фадеев, — забормотала я, — Константин Федин, Георгий Марков, Юрий Бондарев…
— Не юлите, Лидия! Где ваша «принципиальность» в кавычках?!
— Верую, — вздохнула я. – Никто из перечисленных вами классиков не способен был безвозмездно положить 16 лет своей зрелой жизни на улучшение условий творчества для других писателей. Да ещё в эту благотворительную деятельность всю свою семью вовлечь. То есть фактически пустить родных по миру, с интеллигентской сумой куски собирать по городам и весям. Это вещь будет посильнее «Фауста» Гёте! Куда там Льву Толстому с его отказом от собственности!
— Вот видите, — смягчилась приятельница. – Хоть изредка, но удаётся вам понять души высокие порывы. Вы думаете, мы не знаем, что с каждым годом Союз писателей терял свой авторитет (вкупе с имуществом) и в литературной среде, и в общественно-политической? Но что из того?! Высшие Силы дали нашему председателю власть над писателями! Вы хоть это понимаете?
— Конечно, — охотно согласилась я. – Не зря же в нашем трижды переписанном государственном Гимне есть строчка: «Так было, так есть и так будет всегда!..» И в советское время были Высшие Силы, которые угнетали верующих, назначали писательских начальников. И сейчас есть Высшие Силы, которые поднимают церковь и «пасут» литературных генералов. Разницы никакой. В советские времена писательские начальники помогали торжеству правящей идеологии. Сейчас – то же самое. Высшие Силы со Старой площади говорят: рулите так, чтобы ваша семитысячная писательская рать лбы расшибала в духовном усердии и уповала только на Провидение. Книжонки чахлые издавайте, собирайтесь где-нибудь за бутылкой в тёмных углах, ругайте Чубайса и сильных мира сего. Погружайте литераторов в управленческий хаос и отчуждение от своих насущных задач. Пусть они пребывают в убеждении, что сделать ничего нельзя, даже и пытаться не нужно. А мы тем временем своими делишками займемся. То есть: мы вас не трогаем, вы – нас. Жужжите там у себя, на сайте. Семь тысяч человек – и никакой централизации! Ни издательств, ни книжной сети, ни журналов, ни магазинов, ни читателей – ни-че-го, кроме прошлого!
— Лидия, какую же вы конспирологию развили! – собеседница моя, похоже, сильно задумалась. – И что же, по-вашему, делать в этой ситуации?
Тут я не выдержала, расхохоталась:
— Такие умы нами правят, и не придумают, что делать?!.. «Каков поп, таков и приход», — ну это стопроцентно про нашу писательскую организацию. Надо Союзу писателей открывать монастыри в региональных отделениях. Сейчас как раз церкви имущество возвращают – вот и с писательскими домами вопрос решится. Простой труд, пост, молитва, писание житийной литературы, преподавание в школах основ православия, — сразу и смысл жизни, и спасение души. Очень удобно. Глядишь, состарится нынешняя липкинская молодёжь и тоже в эти пределы потянется… Скажите, — странный разговор меня порядком утомил, и я решила подшутить над своей старинной приятельницей, — сами-то вы как? Когда Земной шар собираетесь возглавить?!
В трубке послышалось задумчивое сопение. Потом тяжкий выдох:
— А вы откуда знаете?!.. Эта информация засекреченная.
— Инопланетяне рассказали!
— Так вы и с ними в контакте?!.. Ах, ах, ах!.. – и в трубке раздались короткие гудки.
…Такие вот сказочные истории происходят под Новый год. Пришлось оставить «свидетельство» – вдруг инопланетяне объявятся — всё-таки День Космонавтики не за горами. Культурные люди к нам прилетят, «физики», пусть почитают про то, как местные «лирики» друг с другом общаются. Весело живём, с огоньком!
январь 2011
Лидия Сычева
Ответить
11-01-18 00:00 Андрей Рудалёв
Я не знаю ничего о Союзах писателей. Их сейчас много, раньше – один. Когда пошла вразброд страна, треснула и писательская чашка. От нее остались осколки – три, четыре, не помню.
Я ничего не знаю о Союзах писателей, хотя пару раз заходил в особняк одного из них, топтался у книжной лавки, проходил в редакцию газеты, занимающую одну маленькую комнатку, схожую с чуланом, справил нужду в туалете.
Вот и для меня СП – это что-то чуланное, сундучное, раритетное. Пожухлая фотокарточка, висящая на стене и рождающая милые и нежные чувства. Атрибут былого, пусть и недавнего. Мощные издательства, поселок Переделкино, ЦДЛ, писательская корочка, как безусловный пропуск в самое сокровенное. Из всего этого – только буфет в ЦДЛ, где всегда можно найти хмурых мужчин, вечных страдальцев о еврейском вопросе.
Есть ли у нас Союз писателей, а тем более Союзы? Наверное нет. У нас и писательского сообщества нет, как и нет такого социального статуса, как писатель. Нет такой профессии. Не знаю, есть ли в реестре профессий такая специальность, как клоун/клоунесса, но писателя точно нет. Писатель – внесоциальные элемент. Его Союзы, это уже давно даже не собесы, а декорации фольклорной деревни, в которые и случайного туриста не загнать. Этакая система имитаций и подобий…
Писатель – маргинал, его декоративное расколотое осколочное сообщество дробится пошлыми претензиями и обидами, а литература в России все более становится балетом и на нее все меньше спрос в обществе. Она уже не отвечает запросам вызовам нашего сегодня, существует по инерции и погружена в прошлое, поеденное молью.
Я не знаю ничего о Союзах писателей и есть ли смысл о них спорить? Можно бесконечно рыться в пыльном сундуке и доказывать себе и окружающим, что все это пыльное тряпье сгодится и в нем еще можно форсить на балах и всяческих гламурных пати. Но что от этого изменится? Зачем мы сидим в сковородке своих иллюзий, в яме прошлого?
Но все это я вовсе не к тому, что у писателей не должно быть своих организаций. Писателям необходимо собственное мощное лобби, структура, которая бы вытащила из лубка и банально защищала их интересы. Интересы отечественной литературы и, в частности, современной. В нашей пространной и обширной, не до конца оформившейся стране писатели должны быть соорганизованы. Особенно, это важно для провинции. Недавно я был на юбилее местной архангельской ячейки Союза писателей России. В юбилейный год местную организацию лишили помещения, в котором она находилась. Благо приютила областная библиотека, выделив писателям комнатку. При этом, еще лет десять назад писательская организация в Архангельске располагалась в здании администрации области, даже не под боком у власти, а внутри ее…
Так вот на юбилей пришло довольно много людей, приезжали даже из районов, но не было прессы, а из власти – кажется клерк третьей руки. У писателей нет силы. Это обособившийся оазис, в котором рассуждают о чистой духовности, о важности слова, но при этом пески пустыни неумолимо наступают. Поди им, пескам, объясняй про слово…
А все потому, что нет единой писательской корневой системы. Порублена она лопатой, повыкорчевана. Там обрубок, там… Что-то силятся сделать: то ли прорасти в скудной почве, то ли догнить, не разберешь. И в провинции это очень хорошо чувствуется. Скоро по таким обрубкам у нас будет с сотню русскоязычных самозамкнутых местечковых литератур, которые можно будет помещать в сборники в стиле «Литературы регионов России». Да и России ли уже к тому времени?..
Я не знаю, что должно такое жуткое приключиться. Возможно, школу окончательно зачистят от преподавания литературы, возможно, закроют в силу отсутствия рентабельности библиотеки, а книги скинут на помойку. Может с языком что… уж слишком темен он, дремуч и не отвечает запросам мировой информационно-виртуальной эпохи. Не знаю…
Но я твердо уверен, что должно что-то мощно ужалить наших эксвластителей дум, чтобы не держались они за трехбуквенные аббревиатуры, а помыслили: что дальше то делать? Ведь нельзя же век плакаться о своей печальной доле, грустить по былым радостям и срубать не тучные дивиденды со старых лекал и брендов. Нам нужна мощная корневая писательская система, которая бы соединила страну, нашу историю, культуру, а уж как все это называться будет – дело сто двадцатое.
Ну а форум в Липках, премия «Дебют», собирающие и примечающие молодых со всей страны или свежий надидеологический Гражданский форум России – чем плохи? Давайте обсуждать, давайте спорить, а не сидеть в душных кельях и не навешивать гневные ярлыки и выжигать тавро. Это бухгалтерии, как правило, разные, а дело-то литературное – одно, общее.
Андрей Рудалев, г. Северодвинск
Ответить
11-01-19 00:00 Герман Садулаев
Власть слова
Насколько я понял, эта «дискуссия» на сайте, кажется, «российский писатель», началась в комментариях к критической статье о моём романе, или вообще что-то там было про меня. Вы меня простите, но я имени автора этой критической статьи не запомнил. И про сайт «российского писателя» узнал впервые. И вообще обо всей этой истории узнал только потому, что о ней было упомянуто на сайте Гражданского литературного форума России.
Я понимаю, что подобное невежество не делает мне чести. И я вовсе им не хвалюсь. Просто вот так получилось, что никогда раньше я не знал этого критика, никогда потом не встречал его имени, а ведь он, наверное, какой-то важный человек. И про сайт, который по названию должен быть главным сайтом для всех российских писателей, я тоже не знал. И вообще мало что слышал про организацию «союз писателей России» — ну, есть такая. И всё.
Вы меня простите, я же не настоящий сварщик. То есть, писатель. Тем более, я не критик и не литературовед. Поэтому невежественен. Меня учили на юриста, юристом я работаю. Я вот знаю, например, чем правовая система Великобритании отличается от правовой системы Германии. И сколько частей в Российском Гражданском кодексе я помню, и о чём каждая часть. И даже про историю российского права могу рассказать – от Русской Правды до сегодняшних дней. А про историю писательских организаций мне известно мало. Делились они зачем-то. Наверное, им это было нужно. Может, они как амебы – делением размножаются. Пусть их. Меня в литературе всегда интересовало другое – то есть, сама литература интересовала. Мне и в Липках было хорошо, и с ГЛФ интересно, я и в «Завтра» печатался, и в «Знамени», и Владимир Бондаренко мне друг, и Наталья Иванова – товарищ. Я всех люблю. Если человек любит русскую литературу и болеет душой за Россию – то он мне как брат. Или как сестра. А то, что думают мои братья и сёстры по-разному, так это нормально. Мы же просто – братья и сёстры, а не однояйцевые близнецы.
Я хотел даже предметно и по пунктам разобрать голословность утверждений и необоснованность обвинений. Да передумал. Это же мне надо будет вчитываться. Цитаты выписывать. Не примет Господь такого мученичества – скажет, это ты не за справедливость, а из гордыни только. А прими смиренно. Се, человек, сказал, что ты низок и грешен. Спасибо, добрый человек! Ибо, правда – низок я и грешен перед Господом нашим, да так низок и грешен, как ты, добрый человек, и сам не знаешь, и знать не можешь! Спасибо, добрый человек, что учишь меня смирению!
Но потом я подумал, что такое показное проявление смирения – тоже гордыня. Вот, дескать, какой я смиренный! Почти что святой! А какой я святой? Я не святой вовсе. Поэтому скажу про критика – дурак ты, а не критик!
Вот, теперь баланс восстановлен. И довольно об этом.
Далее, про власть слова. Нужны ли писатели, и что нам всем делать.
Меня что-то не все понимают, а я на разные лады говорю одно и то же. Постараюсь ещё раз. Нужны. Писатели для народа – это как армия.
Народ, который не хочет кормить своих писателей, будет кормить чужих.
Всё врут нам, что наступил новый век, где литература не нужна. Что, мол, рынок. Свобода и всё такое. Копирайт. Маркетинг и Мерчендайзинг. Как демонов не назови, а всё от слова, и святость и подлость. И партийные программы, и рекламные ролики, всё имеет в своей основе – литературу. Нам сказали – не нужна больше литература! А что видим? Видим, что наша литература не нужна. А свято место заняли чужие, в книгах и производных, от школьных учебников до киносценариев.
Значит, всё-таки нужна.
А нас надули. Чтобы мы оставили окопы. Дескать, война закончилась, бросай, мужик винтовку. Мужик винтовку бросил, а немец её подобрал и в спину того мужика штыком заколол.
Вот вам и свободный рынок.
Нету никакого свободного рынка. Нету перемирия. Ни в какой «свободной» стране не прекращается поддержка собственной армии, сельского хозяйства и литературы. Хотя каждая «свободная» страна ратует, чтобы все остальные прекратили поддерживать, дабы не нарушать законов свободы конкуренции и всего такого. Понятно, зачем.
Потому что армия, сельское хозяйство и литература вместе образуют суверенитет нации.
Нужно подробнее объяснить, как? Или понятно?
Думаю, понятно.
А ещё, конечно, немцу хорошо, когда в наших окопах солдатики друг с другом грызутся насмерть. Это очень экономно. Не придётся тратить свой порох.
Про немцев я так, в качестве архетипа. Реальная Германия – моя любимая зарубежная страна. И настоящие немцы – прекрасные люди. И делают для поддержки русской культуры едва ли не больше, чем собственные наши правители. Потому что наши правители – это и есть они, внутренние немцы. Опять зря я назвал их немцами – это для немцев обидно. Да как их назвать? Татарами? Это будет оскорбительно для настоящих российских татар, которые лучшие русские патриоты и государственники. Нету для них слова в русском языке, вот какое дело.
Потому что они нам чужие. Они всем нам чужие – и русским русским, и русским чеченцам, и русским татарам и русским евреям они чужие. Это такая инопланетная нечисть, зараза. И, посмотришь, вроде человек по паспорту русский, и патриот по убеждениям, и член самого русского союза, а рот откроет – оттуда чудище, чужой.
А теперь, от метафизики к простым земным материям. Итак, упал престиж писательской профессии, а вместе с ним – социальная и политическая значимость всех и любых писательских союзов, как их ни назови: хоть союзом российских писателей, хоть союзом писателей России. От перемены мест сами знаете что.
Кто же виноват?
Враги?
Немцы?
Может, это перестройка виновата?
Разруха?
Почему же опять разруха и где она снова поселилась?
Может, попробовать смывать за собой в туалете?
Мы сами себе хуже немцев.
Снова скажу просто и по-земному. Не буду про богоизбранность и боговдохновенность русского писателя, об этом русском писателе уже хорошо сказал Игорь Яркевич, всё сказал, добавить нечего. А давайте экономически, раз сейчас такая мода на экономику. Что такое писатели? Цех. Корпорация. И любая корпорация жива, покуда живы корпоративная этика и солидарность. Только внутренняя солидарность и этика делают любой цех значимым и уважаемым во внешнем сообществе. Да, верно – строгие правила отбора, жесткий отсев, а прошедшие горнила – крепят свой статус взаимным уважением. Только так бывает. Только так, понимаете?
Понимаете, что никаким президентским указом нельзя заставить обычных людей уважать сборище склочников и скандалистов, пинающих друг друга и льющих друг на друга ушаты помоев, а?
Пастыри, говорите, духовные отцы? А каково ребёнку, когда родители при нём собачатся день-деньской? Да лучше мне сиротой быть – подумает чадо. Но сиротой оно не будет. Определят ему ювенальных родителей, которые не алкоголики, а в сюртучках, с указкой и книжкой по Basic English, чтобы мог в африканском отеле унитазы мыть, раз свой сортир не сумел содержать в чистоте, всё разруха мешала.
Я, слава Богу, не писатель. У меня профессия есть. И в моей профессии – то же самое, важна корпоративная этика. Если приходит ко мне клиент, которому ранее дал заключение другой юрист, я не скажу сразу, что тот юрист был мошенник. Я внимательно прочитаю, отмечу первым делом хорошее и полезное. И потом, если нужно, корректно выскажу своё мнение как дополнение и развитие к ранее установленному моим коллегой. Только самый глупый юрист будет делать иначе – все дураки и мошенники, один я умный. Он думает, что так он всех клиентов себе заберёт. А на деле он и есть первый дурак. Потому что клиент подумает: да, прав был сосед Вася, не нужно вообще к этим юристам ходить. Там один мошенник на другом сидит и третьим погоняет. Все честят друг друга, закон как дышло, знаний нет, прав нет, ничего нет. Лучше я по совету Васи сделаю, Вася честный человек, а не юрист. Лучше не пойду я в суд, а дам взятку. Вася так сделал, и всё сработало.
В результате имеем правовой нигилизм и падение престижа юридических профессий. И общее беззаконие. В России мы это и имеем! Потому что это я один такой понимающий, а слишком много среди юристов таких же вот, как писатели – дураков.
Итак, верный путь к падению престижа и социальной значимости любой профессиональной корпорации, а, следовательно, к провалу этой корпорацией своей социальной и государственной миссии, состоит из двух этапов:
1. Снижение требований к вхождению в корпорацию. Так «писателями» у нас стали все кому не лень, и книги напечатали, и в союзы повалили графоманы тьмами и тьмами. А «юристов» наплодили коммерческие «университеты», когда каждое ПТУ стало «университетом» и заимело на пустом месте собственный «юрфак».
2. Отмена внутрикорпоративной этики. Барыги вместо юристов и гопники вместо критиков. Склоки, свары, обливание дерьмом. Вежливость – признак слабости. Конкуренция! Загрызи товарища! Ты с какого раёна?
И всё. Бинго!
Ни юристов, ни писателей. Никакой аристократии духа.
Мы гопники духа, вот кто мы такие.
Далеки даже от разумного эгоизма. Затопчи в грязь товарища – думаешь, это поможет тебе над ним «подняться»? Дудки! Вся твоя литературная критика превращается в женский бой в грязи, ты не критик – а измазанная тётка, клоун. А зрители рукоплещут, потому что забавляются, не потому, что прислушиваются. Да и зрителей всё меньше – скучно. Первые три минуты смешно, потом скучно. Футбол интереснее.
Объяснить, как нужно?
Нужно чтобы ворон ворону глаз не выклюет.
И не надо мне тут про бла-бла-бла. Или ворон ворону глаз не выклюет, или дальнейшее погружение в грязь и ничтожество.
И всё бы ничего, и так нам и надо, дуракам и подлецам, да чадо жалко – вот оно уже с Basic English и туалетным ёршиком стоит на коленях у африканской границы.
Герман Садулаев
Ответить
11-01-19 00:00 Капитолина Кокшенева
Да, Герман! Позволь с тобой во многом согласиться.Видишь ли, вся история с тобой все-таки доказала и показала, что товарищество — есть.
На Форуме многих задела статья в твой адрес.
Сейчас уже пишется статья о твоем «ШР» — критик сам вызвался ее писать, она, конечно, не будет буквальным ответом на статью в РП, но оппонировать ей он будет непременно.
Ты знаешь, я тут как-то ехала в поезде в Вологду. И такие попутчики оказались отличные — один (весьма благообразный, я приняла его сначала за священника) — поклонник древнерусского благочестия,понимаемого как вера в силу природы и свое предназначение; другой — успешный управленец в крупнейшей международной компании, филиал которой находится в Ярославле,полурусский-полуармянин (по маме); женщина-врач, работающая в детдоме и я — православная да еще и критик. Наши проблемные «зоны» несогласия тут же были нащупаны друг в друге. Но.. честно скажу, я давно не испытывала такого деликатного и умного общения, желания не трогать грубо то, что другим важно… Мы сразу определили общее — мы — дети России и ее мы любим, мы — русские и наследники русской культуры, мы хотим жить в России. А потом уже стала возможна интереснейшая беседа о судьбе исторической и вере, о народе, о корпорациях и т.д.
А в нашей среде для меня вообще способность человека к пониманию другого и восхищению талантом другого принципиально ценна.
Ответить
11-05-29 18:27 Gerrie
Youre a real deep tihnker. Thanks for sharing. Ответить
11-02-05 23:38 Михаил
Очень мудро и толково сказано. Особенно про взаимополивание дерьмом. Ответить
11-01-19 00:00 Вячеслав Лютый
Дорогая Капитолина! По-моему, об СПР я написал вполне определенно в своей реплике. И мое определение Форума как «младшего» целиком относится именно ко времени появления на свет ГЛФР. В данном контексте, по моему разумению, Форум ДОЛЖЕН чувствовать себя братом по отношению к СПР – несмотря на озлобленную реакцию структур противоположной стороны на форумные инициативы. Однако дискуссия, в отличие от твоей вводной заметки к ней, идет своим чередом, и порой идеи выдвигаются не лучшие, скажем, у того же Титова. И в этих обстоятельствах ФОРМАЛЬНЫЙ младший брат роднее деверя с цепким взглядом, в роли которого порой пытаются представить ГЛФР. Кстати сказать, эта склонность сквозит и в текстах многих участников настоящего обсуждения.
Я уже говорил лично тебе, что считаю Форум здоровым порождением литературного процесса: что не может, не хочет и не умеет делать СПР, то Форуму и в охотку, и по плечу. Форум не может взять на себя все потенциально здоровые, но не исполняемые функции СПР – да ему это и не нужно, у него другие задачи. И именно этим определяется взаимодополняющее существование двух, не похожих друг на друга, писательских сообществ.
Но если у Форума свои задачи, то тогда непонятно, зачем столько времени обсуждаются именно «лишаи» на «теле» СПР? Не заняться ли собственными делами, не обращая внимания на злопыхательство? Думаю, что именно «строительной» стороной своей деятельности Форум просто обязан стать состоятельным. И именно этот фактор я считаю оценкой будущего ГЛФР. Какие это будут акции, вопрос отдельный.
Что касается декламаций на темы «я – русский писатель», «я – государственник», то ими я объелся до тошноты не менее тебя, причем все они отличались плохо прикрытым сознательным иждивенчеством и попутным стремлением покровительственно потрепать тебя по щеке. Впрочем, последнее – до первого раза….
И наконец: в отношении бюрократических структур СПР Форум понимает себя «молодой кровью», и старый дядя с одной лестничной клетки его не должен волновать по определению. Не дело ГЛФР яростно обсуждать Союз писателей, если Форум считает себя самодостаточной организацией. Тогда как ругательная реакция СПР психологически мотивирована, хотя и является, на мой взгляд, вполне глупой.
СПР хочет, чтобы Форума не было. Тогда как Форум хочет, чтобы ОН – был. А тот, кто изнутри в той или иной форме подает позицию ГЛФР с дополнением: «чтобы еще и СПР не было» – тот в моих глазах является провокатором.
Надеюсь, я высказался ясно, и ты меня правильно поняла.
Вячеслав Лютый Ответить
11-01-19 00:00 Капитолина Кокшенева
Вячеслав! Я надеюсь, что тебя поняла.
И мне кажется все же, что объект размышлений не столько СПР, сколько, действительно, «положение» сегодняшнего писателя и стратегии, которые возможны. И потом, мне лично интересно всех прочитать, поскольку все свободны и искренни. Я лучше узнаю людей нашего Форума и радуюсь, честное слово! Радуюсь товариществу, смелости человеческой, нацеленности на дело и борьбу.
Ответить
11-01-20 00:00 Александр Титов
«Низы не хотят, верхи не могут!» — эта ленинская фраза имеет отношение и к сегодняшней писательской ситуации, особенно в провинции.
Чего не хотят писатели, особенно те, кто в глубинке, которые не на виду? Они не хотят безвестности, безденежья, ощущения полной своей ненужности.
Чего не могут писательские «верхи»? Литературные начальники, добрые, в общем-то, люди, не имеют возможности обеспечить своих подопечных возможностью издать книгу, тем более получить за нее достойный гонорар (забытое в провинции слово «гонорар»!).
Бог с ним, гонораром. Каждый настоящий писатель, независимо от вероисповедания и социального статуса, ощущает себя гражданином своей страны, и хочет быть полезен своей Родине. Если, конечно, Родина его заметит, не оттолкнет на обочину…
Сталин был тиран, но он был хороший читатель, идеолог, он понимал, что обществу требуются высокая духовная атмосфера, поэтому он создал Союза писателей СССР. Плох был или хорош этот Союз, об этом много споров и разговоров, однако канувшая в Лету писательская организация успешно выполняла роль духовного наставника общества до конца 80-х годов прошлого века.
Литература оставалась первоисточником культуры. По книгам снимались фильмы, ставились спектакли, люди по вечерам добровольно приходили в ДК на литературную лекцию или в читальные залы библиотек, чтобы обсудить книжную новинку, поспорить, высказать свое мнение.
Дети, воспитанные на книгах того времени, умели уважать старших, юноши в порыве романтики ехали на далекие стройки, изобретали новую технику, ракеты спутники, лазеры… В магазине можно было купить телевизор, радиоприемник, телефон, сделанные в России и других республиках страны.
На фоне общественного подъема писатель также был весьма уважаемой личностью, юбилеи русских классиков проводились с личным участием генсеков и политбюро.
В советское время многие известные писатели жили в глубинке, но были известны за пределами СССР, в каждом областном центре были свои «зубры» — часто издаваемые и почитаемые. Были Дома творчества, где любой член Союза мог пожить некоторое время, сочинить в спокойной атмосфере книгу, подлечиться и просто отдохнуть.
Конечно, возврата к прошлому быть не может. Но и повторение судьбы древнего летописца Даниила Заточника, который обращается к с в о е м у князю с мольбой о милости и покровительстве, тоже не радует современных авторов… Кто же такой Даниил Заточник? История о нем почти ничего не знает. По стилю письма – одаренный писатель, по тону послания – холоп. Хотя и ощущается в письме Даниила затаенная гордость, оскорбленное самолюбие таланта…
…Был недавно на местном базаре: с лотка продают в широком ассортименте детективы, кухонные рецепты, какие-то фэнтези с монстрами на обложках… Хоть бы какого-нибудь «Блюхера» или «милорда глупого», как говаривал классик, унести с базара! Нет и книг современных московских авторов, награжденных солидными премиями. Поэтому, наверное, и покупателей возле лотка мало, два-три человека, посмотрят на ходу и бегут дальше.
Художественных книг для детей и вовсе нет, кроме раскрасок, наклеек иностранных автомобилей, а также советов «маленьким хозяйкам». Даже размалеванных сказок с чертями на обложках нет.
Я спросил у книгопродавца: бывают ли у него детские книжки наподобие «Чука и Гека», «Витя Малеев в школе и дома», имеющие воспитательное значение? Книги современных детских писателей?
«Мы привозим т а к и е книжки по заказу»! — ответил продавец.
На этом пока и поставим точку.
Ответить
11-01-21 00:08 Георгий Дроздов
Зашёл на днях в магазин компьютерной техники. На витрине большой выбор рейдеров – приспособлений для чтения электронных книг. Форматы самые разнообразные. Скоро рейдеры заменят (не полностью, конечно), бумажную книгу. Будет налажен выпуск электронных книг. Кроме этого каждый мало-мальски владеющий компьютерными технологиями сможет создавать свои электронные книги. И продавать соответственно. Интернет сейчас даёт возможность любому поместить свои творения для всеобщего обозрения. Писателей столько же сколько и читателей. Дело писателя всё более становится увлечением, нежели профессией. Гонорары выплачиваются немногим. И, возможно, будут выплачиваться пока жива ещё бумажная книга. С распространением же электронных книг это понятие отомрёт. Пиратское копирование, думаю никуда не денется. И стоит выпустить хотя бы тысячу экземпляров такой книги как она мгновенно начнёт тиражироваться, что сейчас мы и наблюдаем в отношении музыкальных произведений. Содержание выпущенной книги тут же появится на сайтах, и без проблем будет скачиваться. Времена меняются. И союзу писателей России, чтобы выжить и сохраниться в новых условиях нужно соответствовать духу времени. Писателей прежде всего нужно объединить. Чтобы каждый член организации знал, чем живёт Союз писателей и что пишет каждый из его членов. На мой взгляд для этого необходимо следующее: 1. Каждое региональное отделение Союза писателей России делает свой сайт на котором информирует о себе и представляет площади всем своим членам. 2. Союз писателей России также создаёт свой сайт. На этом сайте делаются ссылки на сайты писательских организаций и на так сказать «дружественные» сайты. Таким образом выйдя на сайт Союза, и пользуясь ссылками писатель может прочитать, то что написано его коллегами. И соответственно читатель. Опыт в союзе писателей кое-какой уже имеется. Взять сайт того же издательского дома «Российский писатель». Или сайт «Русское воскресенье». Кстати взаимоссылок ни на том ни на другом сайте я не обнаружил. А вроде бы делают одно общее дело. Но сайт должен быть свой. Чтобы набрав в поисковике: «Союз писателей России» выходить именно на этот сайт. А на сайте по ссылкам выходить и на издательский дом и на «Русское воскресенье». И на другие сайты соответственно. Возрастёт и роль критики. Критики будут лоцманами в обширном литературном море, подсказывая читателю, что действительно заслуживает прочтения. И тогда, имея огромную электронную библиотеку можно будет издавать электронные книги из лучших произведений. Те же авторы которые не будут изданы, будут хотя бы прочитаны. Ответить
11-01-21 17:57 Степан Степанович
Вам таких стихов не пишут, вот вы и завидуете: Николай Рачков * * * Валерию Ганичеву Как земля и тепла, и нежна, Знают ноженьки только босые. Разорву своё сердце: страна! Задохнусь от восторга: Россия! Эти сны на душистом стогу… Эти песни о горькой рябине… Русский штык на альпийском снегу… Русский гром в очумевшем Берлине… Говорилось в который уж раз: В грозном мире метелей и ливней Нет на свете доверчивей нас, Безрассуднее нет и наивней. Боже! Сколько размётано в дым. И последнего скоро лишимся, Но на небо, на небо глядим, Даже если и в землю ложимся. Ответить
11-03-07 14:15 vakvor
просто замечательные стихи, вот бы этой земле ещё бы и правителей таких, с такой любовью к России!!!! Спасибо. Ответить
11-01-21 18:24 NN
Наверное, СП России все-таки когда-то и нужен бывает? Праздник имперской культуры в День Святого Богоявления Это особенный праздник Русской культуры, когда в Союзе писателей России собираются лауреаты национальных премий «Большая литературная» и «Имперская культура». Множество соискателей, авторов книг, публикаций и общих литературно-культурных дел было рассмотрено комиссиями по присуждению «Большой литературной премии» и премии «Имперская культура» имени профессора Эдуарда Володина. И вот 19 января лауреаты этих премий собрались на церемонию награждения в Конференц-зале Союза писателей России на Комсомольском проспекте в доме № 13. Премия «Имперская культура» В НОМИНАЦИИ «ДРАМАТУРГИЯ»: Виктор Никитин (Москва) — за пропаганду русской классической литературы. Ответить
11-01-28 00:00 Евсеенко Иван Иванович
Гражданский литературный форум
Я не очень большой любитель участвовать во всяких литературных диспутах и спорах. И особенно в последнее время. Никакого сколько-нибудь существенного влияния на развитие современной литературы они не имеют. Литература развивается по своим, независимым от этих споров, а часто и вопреки им, законам, о чем лучше всего сказал Пушкин: «Веленью Божьему, о, Муза, будь послушна». Да и задача у писателя иная – не спорить по поводу литературы, а делать ее. Но, обнаружив в числе участников форума многих своих старых друзей и знакомых, в искренности высказываний которых я не сомневаюсь, авторов журнала «Подъем» в те времена, когда я работал там зав. отделом прозы и главным редактором: К.Кокшеневой, В. Бондаренко, Л.Сычевой, В, Никитина, А. Титова, В. Лютого, я тоже решился высказаться по поводу завязавшегося разговора, хотя и рискую быть не понятым. Все спорщики моложе (иные так и гораздо моложе) меня по возрасту и могут воспринять мои заметки как ворчание старого сочинителя. И, тем не менее, несколько слов скажу.
Разговор, как нетрудно заметить, ведется в двух плоскостях: творческой и сугубо организационной.
Меня, разумеется, интересует больше творческая сторона писательского дела. Об организационной же в последние годы говорено много, еще больше наделано (и делается до сих пор) глупостей.
На мой взгляд, современная молодая литература утратила признаки русской национальной литературы. (Об этом я писал почти двадцать лет тому назад в статье «Русская национальная литература и литература лавочников», которая была опубликована в «Литературной России», высказывался на съездах и пленумах СП России, на других литературных собраниях). Из нее ушла народность и высокая художественность — два компонента, на которых русская национальная литература всегда держалась и которыми она выгодно отличалась от многих иных литератур.
Современная же новая литература почти вся «безъязыкая». Написана она грамотно, тут ничего не скажешь (самые модные писатели через одного кандидаты и доктора филологических наук – как быть корявыми и неграмотными!), но компьютерно-сухом и практически одинаковым для всех сочинителей языком.
Основной герой новой литературы – рефлектирующий молодой человек, духовно очень бедный и ограниченный, а то и примитивный, Новая эта литература не родила ни одного героя, который мог бы служить образцом для подражания подрастающему поколению. Не подражать же ему герою романа Прилепина «Санькя», который в перерыве между занятиями оральным и анальным сексом занимается еще и правдоискательством, похожим, правда, больше на террористическую деятельность. Читать литературу, лишенную народности, русского живого языка и хоть сколько-нибудь значительного нравственного поиска, просто скучно. По крайней мере, мне, воспитанному на традициях русской национальной литературы Х1Х – ХХ в.в.
Организационная путаница и неразбериха, которая творится в писательских Союзах последние два десятилетия, происходит, на мой взгляд, потому, что государство наше ушло не только из экономики (чем, кажется, чрезмерно гордится), но и из культуры. Администрация Президента и правительство иной раз напоминают ООО «Администрация Президента» и ООО «Правительство РФ», то есть «Общество с ограниченной ответственностью». Во всяком случае, по отношению к культуре в целом и литературе в частности. Ни в одном из ежегодных посланий Президента и в бытность Путина, и ныне слово «литература» не прозвучало ни разу, слово «культура» если и прозвучало, то невнятно и вскользь. Я, разумеется, не ратую за мелкую организационную или, не дай Бог, идеологическую опеку со стороны государства. Но внимание к литературе должно быть. Увы, его нет. Похоже, что наши лидеры с блестящим университетским образованием книжек не читают (нравится это кому или не нравится, но последним руководителем страны, который читал литературу, был бывший семинарист Сталин) и по этой причине просто не понимают, что литература есть дело первостепенной государственной важности. Писатели (хорошо ли, плохо ли – это другое дело) пишут судьбу, характер и деяния своего народа во всех его проявлениях. От древней Греции практически ничего не осталось, кроме «Илиады» и «Одиссей». Боюсь, что и от нынешнего времени через многие века и тысячелетия ничего, кроме произведений писателей, не останется. Это тоже надо понимать и чувствовать и не относиться к писательскому труду, к таланту (если только он подлинный) с равнодушием и высокомерием. Подобное равнодушие всегда было недопустимым, а сейчас, когда страна находится в глубоком нравственном провале и кризисе, недопустима вдвойне и втройне.
Гражданский литературный форум проводится под несколько задиристым и даже провокационным девизом: « Есть ли власть у писателе». Русские писатели в прежние времена имели неоспоримую духовную власть над человеческими умами. В наше время она во многом потеряна.
О ее восстановлении и должна бы идти речь на форуме, тем более, что он обозначается форумом гражданским.
P.S. У меня есть что сказать по поводу отдельных, не очень обоснованных претензий Капитолины Кокшеневой и Владимира Бондаренко к старым советским писателям и Союзу писателей СССР, но все это в общем-то мелко и несущественно. Поэтому ограничусь лишь несколькими замечаниями.
Капитолина, в советские времена, насколько я понимаю, вы были еще слишком юной и не все знаете об истинном положении дел в тогдашнем Союзе писателей, судите о них лишь по апокрифам и сказаниям. Союз писателей СССР был организацией самодостаточной и существовал на отчисления в Литературный фонд по 13% (если я не ошибаюсь в цифре) от каждой публикации и издания. За эти деньги он строил квартиры для писателей по долевому участию, содержал Дома творчества. На моей памяти в Воронеже Горисполком не видели писателям ни единой квартиры. Более того, он забирал себе от долевого участия Литфонда в строительстве квартир до 47% выделяемых средств, хотя по законам Литфонда полагалось всего 8 %. Так что не государство содержало писателей, а как раз, наоборот, писатели помогали государству решать жилищную проблему. То же самое и с гонорарами. Хорошая книга в серии ЖЗЛ писалась не так, как ныне, при помощи интернета за несколько месяцев, а годами и десятилетиями. Распределите весь баснословный гонорар на эти годы, и Вы получите ту же среднюю зарплату в 120-150р.
Владимир Григорьевич, а ты чего это так рано нас всех хоронишь?! А вдруг возьмем да и напишем что-нибудь стоящее, на уровне самого Захара Прилепина. Да многие и написали, только все лежит в столах. У меня, грешного, например, есть почти десяток повестей и столько же больших и малых рассказов. Бери, печатай, пропагандируй творчество старых писателей. Они борозды не испортят.
Иван Евсеенко
Ответить
11-01-29 16:00 Vladimir
Ваня, так кто тебе мешает отправить мне рассказы. Присылай, вот и всё. Если рассказы стоящие — напечатаем.А насчет , похорон старшего поколения, ты принципиально не прав. Дай Бог нам писать хоть до 100 лет. Но газетами, журналами, союзами должны управлять молодые. Был жив Шолохов, а литературу определяли Бондарев, Белов, Астафьев, или Битов, Аксенов, Гранин. Был жив Толстой, а литературу определяли Горький, Чехов, Бунин, Андреев, Куприн. А сейчас осознанно тормозят молодых, и в журналах, и в союзах. Вот это и плохо. Нам, Ваня с тобой, пора советы давать, да сидеть на завалинке, авось, что-нибудь гениальное еще и напишем. Так что разные вещи — писать до 80 лет, и управлять, командовать всем до 90 лет. Как Брежнев со своими дряхлыми старцами. Вот страну и профукали. Владимир Бондаренко Ответить
11-01-28 00:00 Капитолина Кокшенева
Дорогой Иван Иванович!
Нам, всем поколениям, есть что сказать о литературе и своей литературной судьбе. А она — довольно трудная — у всех поколений русских писателей (как есть и легкая). Мне нравится наша дискуссия — но только вот высказывается народ не очень активно при том при всем. Многие боятся быть искренними, но большая часть последних поколений писателей, действительно, не понимает, зачем им нужен любой СП?
Да, советский период для меня — это рассказы мужа и других старших писателей, но никто не опровергнет одного факта — лучше. чем в совесткую эпоху от Сталина до застоя, советские писатели не жили! И гонорары были роскошные, на них можно было жить и кооперативы строить, и во многих регионах все крупные писатели постоянно улучшами жилищные условия, переезжая всякий раз в новый обкомовский дом (знаю точно по ВОЛОГДЕ! А если они «помогали» строить жилье — дак это здорово! Значит, опять-таки как был организован Литфонд, что денежки были большие, что и помогать слуги народа могли народу. По-моему этим можно гордиться. Ни я, ни мой отец, ни мой дед НЕ ПОЛУЧИЛИ ОТ ГОСУДАРСТВА НИ ОДНОЙ КВАРТИРЫ! Видимо, это крестьянская психология — быть независимыми, иметь свое жилье-дом. У деда был дом, отец и дед нам построили дом, я в Москве купила квартиру, а теперь и мы строим дом… Трудно, всегда было трудно, но зато ни от кого ничего не ждешь.
О государстве вы написали правильно — я тоже много раз писали статьи на эту тему.Но теперь у нас государство-корпорация. А корпорация живет не за счет труда, а за счет нефтяной трубы. Зачем работать, если растет цена на нефть, и если цена перевалит чуть за сто или будет около ста, в стране будет бюджет на год бездефицитным?
Уповать и ждать понимания в ближайшие годы не стоит, но вот придумывать проекты и ТРЕБОВАТЬ на них деньги — реально (особенно в канун выборов, и после речи Президента о роли русской культуры).
О Захаре вы зря написали так грубовато:он, один из немногих молодых (уже и почти немолодой!) и смелых, кто не стал кидать камень в советскую литературуи советского человека. Я его люблю и ценю — и в литературе, и в товариществе. Для меня он — русская национальная литература, а молодежь — несчастная и трудная часть нашего народа, активные и идейные, увы, сидят нередко по тюрьмам (те самые, что за народ). Я лично не выношу ни в каком качестве Лимонова, но не считаю себя вправе требовать что-то от тех,для кого, как и для Захара, и других, он был в некотором смысле «отец».Верность отцу, даже если его другие не любят, — дело правильное.
О народности? Ну отчего же ее тоже у нас вот так и нет? Лучшие народные рассказы у ЛИДИИ СЫЧЕВОЙ! Какой язык, сколько чистоты чувства, сколько крепости натуры, сколько жалости и любви к своему, часто сбитому с толку,падшему, герою из русского народ?!! Проблема «старших» (я на себе это знаю и живу в этом долгие годы, а потому всегда категорически и настойчиво поддерживаю «младших»)- именно русских «старших» в том, что «младшим» не дают простора, не поддерживают, а бесконечно «воспитывают» методом отрицания — и того-то нет, и сего! Ужасная и горестная ошибка! У нас есть Галактионова — и этим все русские писатели должны гордиться. Смотрите, как гордятся и продвигают Улицкую! А талант ее уже, грубее и проще. Разве Галактионова — это не пронзительная национальная и народная литература! Ну покажите мне, кто с такой художественной силой вывел наши времена смуты и крушения имперского СССР? А Смородины? Ну, да весь наш ГЛФР -и я уверена, что и большая русская провинция — талантливы и ярки! Проблема еще в том, что очень многие русские писатели и в столице, и в провинции, живут с ощущением не доданности (что так и есть, несмотря на корявое слово), неполноты, непонимания — не хватает внимания критики! Это так важно! Тут должна была все годы, начиная с перестройки, вестись огромная и сознательно планируемая работа! СПР ее не делал! Я об этом писала — об упущенных навсегда возможностях. Да и русской критики у нас мало (тут тоже важно понимать, что есть русская критика), а та, что есть в наличии — ей старательно вставляет палки в колеса (по себе знаю — так, как меня поливают «патриоты» и как активно, подло, тайно со мной борются — никаким либералам не снилось).
Я не знаю, Иван Иванович, правильно ли так скорбеть об исчезновении русской литературы? Или все-таки усиленно читать и искать талантливых писателей? Я предпочитаю второе. Да, старшее поколение, если человек живой и мыслящий — как, например, самодумный и самостоятельный в мнении и мысли Юрий Федорович Галкин, — может весьма «украсить» русскую литературу (то, что он делает сейчас, осмысливая трудовую традицию русского общества, уйдя как бы на обочину всякой литжизни — чрезвычайно нужно, да ведь на слуху в СП тут иные модные имена, стенающие сначала о том, что колхозы надо уничтожить, а теперь, что деревню, блин, порушили!). Слава Галкину!
Ну а если перед нами какой-нибудь седовласый долдон, пусть даже и сильно «православный», — чего же нам делать? Да, седины уважаем, но если он писатель, то и выставляет себя для публичной жизни, а тогда и спрос с него — ведь от него нет жара и вдохновения, нет пользы для души — для ее укрепления, а только сплошная чужая «правильность»…
Молодая литература сегодня тоже очень разная, и что интересно, она вся реалистичная, совсем не плохо, а часто весьма культурно написана… но больших идей нет! ЛИЧНОСТИ часто нет — откуда мощь возьмется? А личность откуда возьмется , если десятилетиями воспитывался человек выживающий, потребляющий, без начала и конца (без истории, и не мыслящий о смерти), без дна потребностей, не насыщаемый мешок хотения?!
У нас слабая поддержка друг друга — я лично трачу 90 процентов своего времени не на себя, а на других. Вот статью свою пишу уже три месяца… аж противно… а что делать?
Ответить
11-01-28 00:00 Борис Агеев
Финансовые обязательства (российский резервный фонд, географически обоснованный в Америке и работающий на укрепление доллара), а также управление умственной и психической обработкой туземных масс находится на третьей стороне – скорее всего там же.
И теперь объясните мне, какова должна быть политика руководителя государства, который пытается судорожно припрятать деньги в разные фонды и под личиной разнообразных гуманитарных программ, — чтобы пустить их хоть на какое-то развитие, да даже и добавить старикам на пенсии (и это в условиях вселенского внутреннего грабежа)? И ещё ухитриться обновлять ржавые ракеты и подлодки? При том, что он, президент (или премьер, что одно и то же) не имеет власти сместить того же Эрнста с должности главного охмурителя и «анестезиолога» России, или нано-Чубайса, который во всём виноват ещё со времён Ельцина? И при том, что источник хоть каких-то доходов в казну — добыча природных богатств в том или ином виде тоже находится под внешним управлением?
О каких перспективах развития писательских организаций можно толковать, когда естественным образом иссякла государственная подпитка не только писателей, но и социальной жизни и культуры вообще? Дальше — страшнее.
Нынешнее руководство Союза писателей России, да и вся писательская «пирамида» Союза в этом случае – естественные похоронщики этого же Союза. Если нет импульсов и резервов развития и обновления этого Союза, то речь должна идти о том, когда именно он скончается. Таковая мысль не доставляет мне удовольствия, поскольку я тоже буду должен, как часть этого Союза, потихоньку умереть. Но мне уже и по возрасту положено.
Литература уходит из фокуса общественного внимания – и уходит только по «причине» самой литературы (из-за её недоступности нынешнему упрощённому сознанию, что происходит, как думается, по причине естестественной перегруженности художественно-образных систем, свойственных любому литературному произведению). Деревенский идиот понимает только «ам-ам» и «пи-пи»… Как его заставишь чувствовать: «Восходило пышное солнце», или как понудишь понимать E=mc2? Недуги лечатся, порча – нет. Она может исцелиться только чудом…
Мы пишем для тех, кто способен чувствовать и понимать. Таких немного. Может быть, два человека… Это те, кто без художественного слова не может обойтись, и те, для кого литература — предмет исследования. Других нет и не будет. Чем скорее мы это все поймём, тем быстрее освободимся от иллюзий. Сила слова, его потаённые смыслы и великие значения остались в проигрыше против наглой силы злата. Она, сила слова, не проиграла злату главную битву, — и не может ему проиграть — но осталась в резервации, где и должна продолжать свою роль.
Мне думается, прежняя свара на сайте РП, да и нынешнее обсуждение на ГЛФР должны были бы придти к этому «знаменателю»: МЫ ОСТАЛИСЬ ОДНИ. Как же получилось, что началась русская самоубийственная распря, — кто святее и патриотичнее? А должно быть так, как сообщил в своём послании Герман Садулаев: если ты член этой униженной, загнанной в угол корпорации Слова – СТОЯТЬ ВСЕ ЗА ОДНОГО!
Ответить
11-01-29 00:00 Капитолина Кокшенева
БОРИС! Ясная головушка! Я за трезвомыслие, — ты знаешь. Мне вообще кажется с возрастом еще более важна способность к избавлению от иллюзий и ясному видению себя и других, способность к живой жизни души. С возрастом она-то — живая жизнь — только и начинается.
Это точно — читателей меньше у нас у всех, чем нас, писателей. Тонны слов написаны, иногда это так смущает, что и писать не хочется… а все пишут и пишут… даже удивительно… непродуманное, «непереваренное» — с одной стороны, и страшно-шаблонное, жвачку о «русской идее» и пр. — с другой стороны. Вот прекрасный русский философ (не известный, заметь, нашим патриотам!) Петр Евгеньевич Астафьев написал всего-то две книги, а остаток жизни проводил в «сократических беседах с друзьями». Ну а книги-то каковы! Вот кого читать надо, чтобы понять себя и свой тип культуры. вот его блистательные статьи:
Психический мир женщины, его особенности, превосходство и недостатки. М., 1881; Национальность и общечеловеческие задачи. К русской народной психологии. М., 1890; Из итогов века. М., 1891; Они были изданы в книге, выпущенной журналом Москва в серии «Пути русского имперского сознания».
ВСЕ ЗА ОДНОГО ! Прекрасно, но невозможно, особенно среди писателей, — крайних индивидуалистах. А потом внешняя среда давит: вот у нас на форуме есть и были люди, которые в личных письмах делали мне такие признания, ну просто ужасно хвалебные, а при этом НИ РАЗУ в публичных СМИ меня не посмели назвать вообще… у литературы есть тайная история зависти, личной трусости и смелости, борьбы за себя за чужой счет и т.д. Она, может и не видна в вечности, но как знать, каково воздействие на реальные судьбы? Объединить может только некий центр как общая идея… Давай, вот ты лично каким видишь этот ЦЕНТР? Вот у меня в голове созревает большой альтруистический проект. Я нарочно его хочу так и назвать альтруистическим или идеальным, чтобы Александра Потемкина снова злобно не клевали. Если он потом решит поддержать — это будет потом, но начать надо именно изначально по любви и без корысти.
Вот кстати, «все за одного!» — Потемкина усиленно не хотят считать писателем! А с чего это ради? Почему какие-то адвокаты, юристы, военные, экономисты, чиновники налоговой или какой-то там еще службы у нас писатели (по одной книжке написали-ли?), а он — не писатель, потому что богатый? Прости, но у меня сердце горячее — ты знаешь… хамство надоело…
А пока лично тебе скажу утешительное — третий год подряд во втором семестре я начинаю занятия с того, что читаю медленно, подробно, с остановками и повторами твою статью о булгаковском «Мастере и маргарите»! Вот.
Ответить
11-05-29 19:30 Bubi
Good to see a tanelt at work. I cant match that. Ответить
11-01-29 00:00 Евгений Чеканов
Давайте-ка успокоимся. Ничего мы не потеряли. Всё у нас есть. Если власть не хочет помогать русской литературе — хай ей грец. Давайте забудем про эту власть — и не будем ни мешать, ни помогать ей. Давайте заниматься СВОИМ ДЕЛОМ — писать стихи, рассказы, повести, романы, организовывать бумажные и сетевые периодические издания, учреждать премии,выдавать и получать их, собираться в новые союзы, заводить связи с литераторами Зарубежья…
РУССКИМ ПИСАТЕЛЯМ НАДО ЗАБЫТЬ ПРО ВЛАСТЬ! РУССКИМ ПИСАТЕЛЯМ НАДО ПРЕКРАТИТЬ ЧТО-ТО У НЕЕ ПРОСИТЬ!
Если всё это перевести на «технический язык», то нам, похоже, надо создать СРО (саморегулируемую организацию). Законодательство позволяет, кадры есть, по тыщонке скинемся — И БУДЕМ ЖИТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНО!
Вы понимаете, какие перспективы открывает перед нами такое поведение?
Вы понимаете?
Ответить
11-01-29 00:00 Капитолина Кокшенева
Уважаемый Евгений!
Не имею чести вас знать, но как-нибудь познакомимся.
Вы, конечно же, правы. Самостоятельное и независимое житие (а это было присуще крестьянскому сословию, за что и пострадало)- дело хорошее. Да мы все, если приглядеться, так и живем, от государственных денег никак не зависим. Но все-таки, когда огромные бюджетные деньги тратятся на всякую дрянь — ну хватаешься в сердцах за перо и начинаешь требовать!
А то, что мы будем жить и сможем жить при любых обстоятельствах, — так на то мы и русские, живучие, стойкие и выносливые…
Ответить
11-01-29 00:00 Евсеенко Иван Иванович
Капиталина, здавствуйте!
Большое Вам спасибо, что откликнулись на мои скорбные и, наверное, несуразные заметки. Лиду Сычеву я очень люблю. На ее деревенских рассказ, которые мне удалось опубликовать в свое время в «Подъеме», мы и сошлись, и сдружились. Сейчас она меня поддерживает, выставляет все мои творения у себя в «Молоке». Но Лида ведь уже зрелый писатель, и хватит ее держать в молодых.А то получится, как с моим поколением: додержали нас в черном теле до сорока ле, а потом обозвали «сорокалетними», будто в насмешку. Правда, Володя Бондаренко хотел нас обозначить почему-то «осенним поколением», но не прижилось. Мы, наверное, ближе к зимнему.
К Прилепину и Галактионовой отношусь сдержано. Мне представляется, что так называемая «протестная» литература уже давно испытывает некую усталость. Вообще она была интересна в советские подцензурные времена, когда существовала иногда в самиздате. А сейчас, когда все дозволено, на одном только протесте далеко не уедешь.
Пользуяс случаем, хочу передать искренние мои поздравления Вадиму в связи с юбилеем. А я ведь его помню мальчиком-десятиклассником, который лихо отплясывал на вечерах в общежитии Литинститута. Передайте ему также мою сердечную благодарность за поддержку во время выдвижения меня в лауреаты премии им.Шукшина два года тому назад. Каюсь, премий я получил много и все хороших имен: Бунина (ксати, за рассказ, опубликованный в журнале «Москва»), Платонова ,Тургенева и др. Премии эти возникли не от хорошей жизни или мелкого тщеславия. Благодаря им, писатели имеют хоть какую-то возможность получитить вознаграждение за свой труд. У меня, к примеру, последняя гонорарная книга (если не считать изданий в «Роман-газете») выходила в 1990году. И думаю, не у меня одного.
Желаю Вам здоровья и удачи во всех Ваших замыслах и начинаниях. Горите, только не сгорайте до тла. С высоты своего стариковского времени я теперь вижу, как много мы тратим времени на воторостепенные дела, вместо того, чтоб заниматься первостепенным, то есть писать собственные сочинения.
Ваш Иван Евсеенко
Ответить
11-01-29 00:00 Капитолина Кокшенева
Дорогой Иван Иванович!
Спасибо вам за понимание. Ни Лида, ни даже Захар не молодые писатели. Молодые — это двадцатилетние. Они нынче рано начинают и это хорошо.
Мы очень мало знаем друг друга и живем часто слухами, а что русская литература может быть разной — и протестной, и радикальной и экспрессивной и тихой — это важно. Она эстетически тоже должна развиваться — в перестройку многие русские писатели, начинавшие в журнале МОСКВА, например,ушли от «патриотов» только из-за узости эстетической — рамки почвенной и деревенской литературы (а слова почвенная тогда еще не было принято) им казались тесными, как и рамки простого реализма. Хотелось мировой свободы, яркости, дерзостного полета! ну а почему бы и нет? Вот почитайте Ивана Зорина у нас — чем не мастер? Эта проблема, кстати, остается до сих пор, а я считаю что никакой талант мы не должны отдавать, если он не враг России и понимает себя русским писателем.Это проблема наша и по сю пору — за публикацию Прилепина готовы коллеги были и донос на меня писать ( а может и писали — не знаю). Читайте, пожалуйста, наш сайт — я скоро сделаю всем писателям России предложение, мне, кажется, важное. Вадим живет хорошо. Пишет книжки и доволен очень. Спасибо вам за добрые слова в его адрес — плохое отношение ко мне,увы, перенесли и на него — волком смотрят. Ну да это факты не нашей биографии. Позавчера в Лужниках был официальный концерт вологодской администрации, посвященный юбилею Николая Рубцова. Понятное дело, пел Кобзон и прочие символы старого времени, но Вадима потрясла ЛОЛИТА. Она спела песню на стихи Рубцова великоплепно, без своей привычной пошлости, проникновенно, чисто и красиво! Могут ведь, заразы, а живут по иным продажным законам. Он говорит, что потом, на банкете, двигал ее за талию к столу поближе (меня-то не было рядом, я приболела) и называл «Лолитушко!» При этом все они, шоу-звезды, называли Рубцова великим русским поэтом, гением. Стадион в три тысячи человек был полным. А мы так боялись, что будет мало народу! И кто об этом знает? Кто знает, что Рубцова в девяностые годы издавали общим тиражом в два миллиона? В общем, нужно учиться защищать себя и культуру в наше ничтожное и мизерное для подлинного время.
Ответить
11-01-29 00:00 Анатолий Байбородин
Искушение избранных
В Союзе писателей России обитает тьма разнообразных сочинителей – и средне-русских, равнинно-серых, и откровенно бездарных, и одаренных, как от Бога, так и от лукавого; и тьма писателей может вытворять, что им в буйну голову взбредет, и Правление Союза писателей России за тьму писателей и отвечать не обязано.
Губернские писательские отделения раскалываются по разнообразным творческим и материальным причинам, создают диковинные клубы, форумы, кружки, и, опять же, Правление СП не отвечает за писательскую самодеятельность. Так же оно не может винить в расколе и писателей, вошедших в Гражданский Литературный Форум России, созданный Капитолиной Кокшенёвой, ибо писатели Форума никогда не заявляли, что Форум противостоит Союзу писателей России, как некая его подмена, но осознавали Форум ветвью писательского сообщества, идейно и творчески созвучную, хотя и формально независимую.
Тому, что Капитолина Кокшенёва – чьи дарования, литературно-критические и организационные, оказались невостребованы в СПР, – вдруг некую часть забот-хлопот о современной литературе взвалила на свои плечи, Правлению СП России надо радоваться, как радуются постаревшие старейшины рода, когда подросшие чада подсобляют им вести родовое хозяйство. Добрые старейшины радуется и тогда, когда выросшие и заматеревшие чада даже выделяются, чтобы зажить своим хозяйством, но во славу и благо рода; мало того, старейшины вручают им часть добра из имения, ибо оно принадлежит не старейшинам, но всему роду. Плох тот отец, что словно собака на сене: и сам не ам, и достойному не дам.
Возможно, в московской писательской элите и вспыхивают брани на материальной почве (присвоение имущества Литературного Фонда, издательств, журналов, газет и прочего общеписательского имения); возможно, и губернское писательское начальство поживилось неким братчинным добром, Бог всем судья, но участники Форума, как и прочие рядовые члены Союза писателей России, сроду не уповали на материальную, премиальную помощь Союза, надеясь лишь на частный купеческий капитал, да в избранных губерниях – и не казённый. А чаще уже ни на что не надеясь.
Долог ли будет век Литературного Форума, Бог весть: трудно загадывать русскую литературную судьбу в нынешнее время, когда российская власть поддерживает лишь бойких либерально-космополитических беллетристов без Бога и царя в голове, да, скрипя сердце, иных русских народных писателей, от коих трудно откреститься, потому что советская власть, говоря нынешним жаргоном, «раскрутила» их имена на весь мир. Впрочем, их творчество того и заслуживало. А как жить в литературе или хотя бы выживать писательским дарованиям, что от Бога и русского народа, что прозябают по российским захолустьям да и в первопрестольной?.. Вот о чем должна бы денно и нощно болеть душа столичных и губернских писательских начальников; вот в чем литературный Форум и призван помочь Правлению СПР.
Не ведаю, как сложилась литературная жизнь в либерально-космополитическом Союзе писателей, но в патриотическом Союзе из литературной жизни ушел сам литературный процесс, и жизнь творческая обрела некий соборно-фестивально-банкетный образ. Живописец может представить картины на выставке, и собратья по кисти выразят ему впечатления: и похулял, и похвалят; так же и композиторы, а каково писателю, скажем, завершившему роман или книгу сказов?.. где и как скажут ему собратья поучение по духу, мысли и слову сочинения? В добрые литературные времена процветали областные, зональные, всероссийские, всесоюзные семинары по прозе, поэзии, критике, публицистике, по результатам которых радением писательских властей рождались журнальные публикации и книги. Словом, писательство шло по рабочему литературному пути, ставя путевые вехи, большие и малые, чтобы идущие вслед не блудили в ночной темени и снежной замяти. Всё было, да сплыло, утонуло в суетной буржуазной пучине, словно захлебнулось на пиру во время чумы. Ныне… иным пышные презентации, пленумы и фестивали, иным, нередко даровитым, известным в «широком» дружеском кругу, лишь горькие похмелья…. В этом, кажется, кто-то из форумчан и справедливо упрекнул писательские власти, за что и навлек немилость на сам Форум.
Без рабочего литературного процесса деятельность писательских властей бессмысленна и даже порочна; а посему горемычные писатели, особенно, провинциальные, отчаявшись, вдруг и обрадели: может, литературный Форум и взбодрит задремавший рабочий литературный процесс?.. Писатели и не уповают на то, что Форум вдруг станет печатать и распространять их книги – непосильно; писатель и сам чудом соберет с миру по нитке, как христорадник на паперти, да и напечатает книжонку. Но если возродится былой рабочий литературный процесс, то писатель хотя бы ощутит цену своему труду, узрит удачи и огрехи в духе и слове.
Рядовым писателям, вошедшим в Форум и не вошедшим, делить нечего, а спорить можно… скажем, о том есть в том или ином литературном произведении русская народность или она там не ночевала.
Спорить можно, коль в споре якобы рождается истина, но зачем браниться?! Скажем, некая писательница вдруг бранит собратьев по ремеслу за то, что вошли в Гражданский литературный форум России: мол, «предали» Союз писателей России, особенно теперь, когда он переживает тяжкие времена; потом обвиняет и Капитолину Кокшенёву, и правление Форума в «беспринципности». Это по поводу меня, грешного… «И почему, если вы (Капитолина Кокшенёва и правление ГЛФР – А.Б.) такие уж принципиальные, не устроите публичную порку, например, (…) Байбородину? Начните полоть лебеду в своих рядах! Это было бы справедливо». И далее: «Но я не думаю, что на не столь уж давнем творческом вечере Анатолия Байбородина, тоже члена ГЛФ, устроитель вечера, он же ГЛФ, назидал ему, что он всё ещё не вырос хотя бы до прозаика Боборыкина, но что возможности у него такие всё ещё есть. Наверняка, пели заздравную аллилуйю. Как всегда». Насчет того, что я – лебеда, спорить не стану, может, Ирина и права, и никто Кокшенёвой не запретит «устроить публичную порку… Байбородину», а вот насчет творческого вечера, где «пели заздравную аллилую», суровая писательница ошиблась: в декабре минувшего года ГЛФР лишь помышлял о моем творческом вечере на вторую половину января. Брань на вороту не виснет, но чего браниться, можно и договориться…
* * *
Искушение избранных – вот камень, на коем споткнулась ныне, спотыкалась вечно, российская литературная жизнь; об этом, суть, и полемика, что разгорелась на сайте Гражданского литературного форума России. По прочтении статьи Капитолины Кокшеневой, а потом и других статей, и у меня явились некие мысли о искушении избранных …
Русское писательство, даже и не воспевающее порочные страсти, но ярко и образно утверждающее «ветхозаветный» безблагодатный, нравственный закон, писательство, порой и насыщенное христианской догматикой, – роковое испытание человеческой души: тьма сладостных соблазнов пасут художника. На своей судьбе испытал сполна. Художественное творчество – либо путь спасительный, либо погибельный, ибо художественное дарование может быть и от Бога, и от князя тьмы; может искренно воспеть жертвенную, сострадательную любовь к ближнему Христа ради, а может, живописуя и романтизируя дьявольские соблазны мира сего, увлечь души ближних в адскую бездну, где огнь, сера и скрежет зубовный. Неслучайно в корне слова «искусство» – искус… Священник ответит Богу и за души прихожан, художник ответит за свою грешную душу и за души ближних, кои искусил «от человецев» дольней мудростью, что для мудрости горней божественной – безумие, а скорбнее того, ежели соблазнил воспетыми грехами и пороками падшего мира сего. «Горе тому человеку, через которого соблазн приходит… Лучше есть ему, еже повесится жернов мельничный на вые его, и потонет в пучине морстей» (Мф.18:7,6.) В поучение Иисуса Христа речь идёт о малых чадах, кои яко ангелы небесные, пока взрослые не искусят их порочным миром, но и простолюдье русское – дитя дитём, коему не устоять перед соблазнами без кнута и пряника – без сурового, но справедливого догляда Отца Небесного, отца народа, отца семейства.
Искушения могут быть столь утонченными, что в миру могут выглядеть и добродетелью, – кто полагает, что бес бродит по земле с рогами и копытами, будет его вечной жертвой. К тому ж даровитый, именитый художник должен еще и сам миновать огни, воды и медные трубы, не спалив душу искусом честолюбия, корыстолюбия и гордыни. Тяжко придётся душе знаменитого, всемирно славленого писателя, ежели, упаси Бог, по слову его тысячи читательских душ ушли за ним, слепым поводырём, в бездну кромешную…
Художественное творчество может спасти, коли осветится сострадательной любовию к ближнему, что уже в радость Вышнему; но творчество может стать и погибелью души, когда душа, не говоря о Вышнем, эгоцентрически замкнута от ближнего, истерзана честолюбием, тем паче неутешенным. Будучи директором бедного писательского издательства, я это остро ощутил, и так эгоцентрическая самостность писателей меня печалила, а порой и корёжила, что на собрании я и выплеснул раздражение на горемычные писательские головы. Хлеб ешь, а правду матку режь… Но, помня слова святого Макария о том, что «доброе слово и злых делает добрыми, а злое слово и добрых делает злыми», придержал брань, что уже вертелась на языке, а закатил восторженную речь:
«Восхищаюсь я братьями-писателями: вваливаются в издательство, шумят, за грудки хватают: «Ты, пошто Иванова-Сидорова не издаешь? – талант же от Бога, от народа!». «Чего ты орёшь?! чего разоряешься?! – отбиваюсь от доброхотов. – О себе бы подумал, о своей книге похлопотал». «Да ладно, я перебьюсь. Издам книгу, не издам – не велика потеря для народа. А вот Иванов-Сидоров…»
Когда я окончил пламенную речь, когда до писателей дошло моё восхищение ими, братья-писатели в недоумении выпучили глаза, стали вспоминать, когда они за кого хлопотали?.. Но вспомнили лишь то, как орали и рубахи рвали: «Иванова-Сидорова издаешь, такой-сякой-разэдакий, а я что хуже?! «Да Иванов-Сидоров – народный поэт, к тому ж в летах да и беспомошный, – пятый год не может книгу издать». «Да чихал я на твоего Иванова-Сидорова с пожарной каланчи! Я свою книгу хочу издать!.. понял?..» Я!.. я!.. я!.., а прочие… пропадите пропадом, горите синим полымем!..– вот гибельный эгоцентрический путь художника, вот смерть души задолго до сосновой домовины.
С грустью помянулся вычитанный случай с талантливым русским киноактером и режиссером Леонидом Быковым, который в 1972 году поставил фильм «В бой идут одни “старики”», где сыграл главную роль. Картину, возлюбленную простолюдьем, выдвинули на премию, и премиальный комитет уже и настроился вручить награду Леониду Быкову. Но в списках выдвиженцев оказался и Василий Шукшин с фильмом «Калина красная»… Леонид Быков, по воспоминаниям очевидцев, пошёл в комиссию и отказался от премии в пользу Шукшина: де, у меня фильм рядовой, а «Калина красная» – явление в русском кино. Вычитав о геройском поступке актера Быкова, я невольно задумался: а случалось ли подобное в современной русской литературе, устоял ли некий писатель перед премиальным соблазном, отказался ли в пользу собрата по перу, чье произведение, на его взгляд, оказалось более достойным премии?.. Примерил на себя, вздохнул обреченно: велико искушение, тяжко испытание… «Талантов много, но не от Бога…» Увы, на такое …уступить награду собрату… может решиться лишь дарование от Бога, а коль в русской литературе со времен советских и поныне премии …и ради славы, и ради денег… нередко получают и средне-русские, равнинно-серые, но бойкие и начальственные сочинители, так разве дождешься, чтобы эдакий «серый кардинал», «серый сочинитель» отказался от премии в пользу… народного поэта Иванова-Сидорова. Впрочем, «серый» никогда и не догадывается о своей «серости», и может огрызнуться, если укажут: «Да это ваше мнение, от зависти, а тёща читала и плакала». Бог весть, как делят богатые премии в либерально-космополитическом Союзе писателей …тамошние писатели похожи на «казачков», засланных из вражеского стана… но и в русском патриотическом Союзе, случается, что богатые премии не в награду, а к разладу.
Для начальствующих в русском искусстве к помянутым соблазнам добавляется искушение властью, коя открывает такие богатые возможности, что голова от счастья кружится; и столь трудно преодолеть искус …жить у воды и не напиться?.. что преодолевшему можно ставить прижизненный памятник. Правящим кругам Союза писателей России – и столичным, и губернским – искушение властью заодно с имуществом перешло по наследству из советского строя, но искушение обрело иную, постсоветскую, потаенно буржуазную суть. А в начальственных речах былой советский патриотизм …без Бога и царя в голове… вдруг пышно окрасился православной риторикой, словно со скелета сдернули ленинский кумач, и облачили костяк в расшитые золотой нитью, багряные ризы.
* * *
Но в первые постсоветские годы искушения властью еще не налились былой силой, поскольку правящие круги Союза писателей России, как и вся русская национальная элита, как и все патриоты Российской державы, сплотились в противостоянии бесу-русоненавистнику, что воцарился на российском престоле, в противостоянии либерально-космополитическому, прозападному Союзу Российских писателей. Мало того, известные русские писатели, соборно воссоединившись под покровительством Правления СП России, по сути и возглавили русское национально-оборонительное движение по всей былой Российской Империи. Не добившись крутых перемен в государственной политике, направленных на духовно-нравственное возрождение русского народа, на политическое, экономическое укрепление русского государства, тем не менее, писатели-патриоты в ту постсоветскую пору сослужили великую службу по возрождению русского православного самосознания.
Но миновал век, и сама российская государственная политика обрела некий лукавый патриотический образ; кремлевские и губернские чиновники ради красного словца стали сурьмить и помадить речи русскими национальными идеями. А в былой национал-патриотической элите, еще вчера боевой, а ныне усталой, да и постаревшей, наступило нечто похожее на брежневский застой. Искушения элиты раздробило и обессилило русское национальное движение, отчего оно не стало реальной силой в реальной российской политике, отчего и победили… говоря по-сталински, враги народа. Враги, бесы ушлые, смекнули: зачем тратить пули и порох, русские … коль без Бога в душе… в окопах меж собой передерутся за котелок каши, тут их и бери голой рукой. И взяли.
Валентин Распутин в принародной, но откровенной беседе скорбел: «Нас (русский народ, державу, — А.Б.) раздирают а мы (русские национал-патриоты, — А.Б.)набрасываемся друг на друга» («Доля ты русская»: «Советская Россия» № 16, 2001). А почему набрасываемся, это писатель жалостливо утаил за словами, ибо не судите да судимы не будете. Впрочем, эту заповедь нынче может сказать судьям и обвинителям в зале суда и подсудимый душегубец, по которому тюрьма горько плачет. Так почему же национал-патриоты, забыв о России, бешеными псами кидаемся друг на друга, хватаем за грудки, что же мы не поделили?.. Власть, деньги, славу?.. А потому что избранные не устояли перед искушениями, и невольно предали братьев. А предавший опаснее врага — свой среди чужих, чужой среди своих. Враг виден насквозь, от него, ясно море, кроме погибели русским ждать нечего, а что ждать от предавшего братьев, Бог весть: может, завтра подставит тебе подножку, а то и засадит промеж лопаток кривой варначий нож. Русское предательство, едва зримое, неисповедимое (как и нынешнее гениальное русское мошенничество), внешне благообразно: красное словцо — одно: за веру, царя и Отечество не щади живота!.. а жизнь — другое: без Бога и царя в голове. Иной борзый «национал-патриот» искренно и неистово крестится за Святую Русь, рвет принародно рубаху за други своя, клянет царствующую нерусь; но вот открестился, охолонился и припомнил, что и самому бы не грех поесть хлебушка с икрой да поносить пиджачишко с искрой, а для сего, оставаясь «русским националистом», надо изловчиться и к либерально-космополитическому корыту прибиться. И прибьется, и, обгоняя либеральную нежить, кинется сломя голову набивать мошну, объегоривая набегу други своя. Оно, конечно, стыдно быть богатым, когда народ в нищете, но да Бог с ним, с родным народом, сам виноват в своей скудости, — не кается, подлец, что вместе с большевиками семью царскую распял и церкви ломал. Народишко русский хоть сдохни от хлада и глада – по грехам твоим кара небесная; пропади ты пропадом чернь русская, лишь бы я да чада мои были сыты, одеты, обуты, жили в довольстве и неге. Но на соборах будет за народ русский креститься, божиться и головой о земь биться…» Правой рукой крест кладут, левой мзду берут, иные с постным фарисейским лицом, с тихими «христианскими» речами и церковными свечами («Господи,в чужую клеть впусти, помози нагрести да вынести»), иные …се загадочно и непостижимо… искренны в русской духовно-национальной оборонительной страсти и в буржуазном цинизме. Глазом не моргнет, ради хлеба куса обманет новодельный национал-буржуа своего брата, с коим еще вчера крестами менялся, и молился: да я!.. за други своя!.. Для други своя у Егорки в заначке есть отговорки: чего уж после драки кулаками махать, коль проиграли сражение за русский народ, коли уж бесы Русь полонили. Теперь, просто, поживём, хлеб пожуём… Половодье российского времени поглотило в мутной пучине сокровенное ожидание русского чуда: и даже самые ярые национал-патриоты, еще вчера дравшие глотку: «Бей жидов, спасай Россию», — стали привыкать к тому, с чем бранились не щадя живота, от чего еще вчера с души воротило. Не все, но, увы, многие, устали, смирились со злом в душе. Устали и на лиходеев, укравших Россию, ворчать, вспомнили: а жизнь-то проходит, братья-славяне!..
Искушения не миновали и, повторю, начальственную элиту в русской писательской среде – и губернскую, и столичную – в чем, кстати, на съезде Союза писателей России их прилюдно обличали Владимир Личутин и Владимир Бондаренко, но съезд, в большинстве своём собранный из «правящих писательских кругов» и провинциальных писательских начальников, предал анафеме обличителей. «Лицемере, изыми первее бревно из очесе твоего, и тогда прозриши изъяти сучец из очесе брата твоего», – так и меня обличали после гневливых, бранливых речей начальствующие, указуя: де, на честолюбивой, корыстолюбивой зависти замешаны ваши обличения.
В очерке «Плач о литературе» я уже писал, а нынче напомню: «Почему русские писатели, теряя читателя, сплошь и рядом проигрывали место под литературным солнцем русофобствующим русскоязычным беллетристам?.. Не потому что у тех всё схвачено, оплачено, а потому, что русские, бранясь, беса тешили, либералу служили, что в русских литературных верхах иссякла праведность, осталось лишь фарисейство, что вылилось, опять же, в овеянный легендами делёж Литфонда, делёж щедрых премии и путешествий по миру. В суетной, тщеславной, своекорыстной тяжбе русские литературные дарования – особенно в провинции – проигрывали бойким «воспевателям святой Руси», и те, немощные в духе и слове, вытеснив с поля дарования, единолично и представляли русскую литературу, единолично и противостояли русофобствующей беллетристике, и, разумеется, проигрывали… даже в русских читательских умах. Исходя из этого, думается, что русская литературная немочь опаснее русофобствующей литературы, как опаснее доморощенный предатель откровенному врагу. И доколь русская литературная власть будет властвовать неправедно, даже и фарисействуя на собраниях, дотоль и будет царствовать на Руси слово нежити и неруси.
* * *
Если исключить бессребренных подвижников русского православного духа, искушение честолюбием, корыстолюбием коснулось не только писательской, художественной, но в целом всей русской элиты, которую либеральный бес-русоненавистник решил взять ни мытьем, так катаньем: не смог одолеть на поле идейной брани, одолел искусом честолюбия и корыстолюбия. Имевшие доступ к былым народным, потом, вроде, бесхозным благам, православные русские националисты, и патриоты-коммунисты не устояли перед искусом – живые люди, любили покрасоваться в собраниях, любили и пожить на широку ногу, а жить у воды и не напиться… Это Иосиф Сталин горделиво ходил в потёртом кителе, а его дочь красовалась в юбке из мундирного сукна; а уж после Сталина и поныне начальствующие …даже, напомню, из ярых русских патриотов… уже не могли жить в скудости, подражая простолюдью (скажем, школьным учителям и библиотекарям), что вечно перебивается с хлеба на квас. Но лукавый искуситель, одолев мамоной, не запретил искушенным витийствовать на соборах и собраниях за Святую Русь, поскольку витийство обратилось в фарисейское сотрясание воздуха, коему народ не поверит, и по слову их не пойдет за ними: мол, все вы одним миром мазаны. Впрочем, может, народ и пойдет за ними по заповеди Христовой: «Вся бо,елика аще рекут вам блюсти, соблюдайте и творите; по делам же их не творите: глаголют бо, и не творят.» (Мф.23:3) Вспоминается ходовая советская байка… В колхоз приехал Упал-намоченный с лекцией о моральном кодексе строителя коммунизма. Перед лецией Упал-намоченный просит председателя: «Вечерком подбегай в заежку. Возьми пойла, подгони тёлок, гудеть будем…» Вечером постаивает Упал-намоченный на крылечке заежки, поджидает председателя и вдруг видит диво: топает председатель с ведром коровьего пойла, следом пастух гонит стада тёлок, а за ними – пионер с трубой – трубит, гудит…
К закату прошлого века и мутному рассвету нынешнего всё смешалось в российском доме: народились диковинные русские коммунисты и русские православные националисты: искренно и страстно, принародно обличающие дьявольский, цинично-рыночный буржуазный мир, либеральных буржуа без Бога и царя в голове, без стыда и совести, но и рука об руку с буржуа наживающие корыстный-некорыстный капиталишко ребятишкам на молочишко… Впрочем, когда русские патриоты, даже из писательской среды, уходили в бизнес, греха в том не таилось, если в частное дело не втягивались нажитые советским веком, лукаво присвоенные, общеписательское добро и само имя писательского сообщества, а так же имена издательств, газет и журналов, если мамона не выжигала из души предприимчивого писателя Любовь к Вышнему и ближнему, к родному русскому народу. Русские купцы, суть предприниматели – богобоязненные, человеколюбивые, горой стоящие за Святую Русь, – воздвигли города с монастырями и храмами, сиропитательными домами и богадельнями. Разумеется, и в купечестве, как и в зажиточном крестьянстве, хватало мироедов и ухарей, у коих в кумирне курился ладан не Господу Богу, но «золотому тельцу» и бесам порочных земных страстей. Богомерзкие купчины безжалостно обличались в русском искусстве, но, вопреки обличений, в купеческом сословии мироеды были не типичными; в ином случае не видать бы народу, как своих ушей, могучего Государства Российского, купеческим капиталом обеспеченного; будь они буз Бога и царя в голове, без любви к родному русскому народу, давно бы уже распродали державу оптом и в розницу.
Предприниматели из писательской среды – явление редкое, а вот предприимчивых писателей, втянувших в частное дело нажитые советским веком, лукаво присвоенные, общеписательское добро и само имя писательского сообщества, а так же имена издательств, газет и журналов, эдаких – досточно. При повальной нищете, которая не миновала и писателей воистину народных, воистину талантливых, подобное предпринимательство в самой литературной среде напомнило казенный сиропитательный дом, где начальник и его челядь исподтишка сбывают налево сиротское добро, но плачут на соборах и в застольях о сиротках горемычных, которых сами же содержат в черном теле, проклинают дьявольскую силу, якобы обездолившую бедных сиротинушек. Бог им судья, начальникам, а я не прокурор, но печально, что искушение избранных стало верховной причиной того, что русскую литературу загнали в трущобы, а избранных увели на большую дорогу, где бродят с кистенями тати придорожные.
Увы, увы, чем больше мы, русские националисты, орали о соборности и братчинности, тем дальше уходили в индивидуализм… ибо живем однова. Но Валентин Распутин в помянутой статье писал, с надеждой на чудо: «Если соберем волю каждого в одну волю — выстоим! Если соберем совесть каждого в одну совесть — выстоим! Если соберем любовь к России каждого в одну любовь — выстоим!». Но песенка русско-советской национальной элиты была спета на закате прошлого века, а нарождающая элита еще бродит в тумане, и соберет ли силы воедино ради Царства Русского, устоит ли перед искушеними мира дольнего, Бог весть.
Анатолий Байбородин
Ответить
11-01-29 00:00 Борис Агеев
«Центр» уже создан на сайте ГЛФР. Это первобытно-мохнатый, многим непривычный, виртуальный мир, в котором, тем не менее, обращается большинство потенциальных наших читателей. Здесь и окуклился необходимый для всяческого общения форумный «кокон». Вспоминаю объявленный ранее на Форуме конкурс произведений, ныне бесславно исчезнувший, и гадаю… А ведь для начала необходимо объявить открытый конкурс произведений, выставляемых под разными номинациями. Их можно разделить так: художественная проза, поэзия, и даже отдельные стихотворения, выставляемые в рубрике «Стихотворения дня» или «Стихотворение недели» (впрочем, почему бы не объявить тогда и еженедельный конкурс прозаически-актуальных произведений?), публицистика, очерк, эссе. Уверен в одном: не будет более набыченно-пристального, более пристрастного обсуждения в таких конкурсах, чем членов Форума, а в итоге, — не будет и более точного определения значимых в художественном отношении произведений, чем мы сами это определим…
Отбор на конкурсы так же должны производить сами участники Форума, как и подводить его итоги. Просто ради этой цели должна быть усложнена конструкция сайта, учитывающая и счётчик посещений страниц, который ныне везде выключен, и раздел комментариев под материалами, который почти везде закрыт. Это нужно изменить. Пожелание касается не изменения политики сайта, а изменения его неудобного для посетителей технического оформления и ради открытости процесса голосований. Чего, как ни удивительно, до сих пор не было сделано…
Остальные пожелания дошлю позже.
Ответить
11-01-30 00:00 Капитолина Кокшенева
Борис! Я не очень поняла, видимо, всю механику твоих предложений. Напиши мне подробное письмо на личный адрес.
А с конкурсом — ну так специально тянем, потому как его объявление сразу привело к таким страстям — я о них никому не рассказывал, — что все отменили. Сама возможность победить или не победить уже людей сильно изменила, а с некоторыми и отношения сильно испортила.
В общем, Александр Потёмкин ни во что тут не вмешивается и ни от чего не отказывается. Это наше дело — но я лично одна этим делом не хочу заниматься.
Давай обсудим все подробнее — ты не хочешь в Москву приехать за счет ГЛФР?
Кстати, Потёмкин единственно на чем настаивал — это на полной открытости конкурса, мнений. Ты вот хотел о нем написать — я думаю, что было бы очень интересно. Да, Александр Потёмкин — гражданин мира в лучших его качествах по своей судьбе, но он и русский писатель. Мне о твоем романе статью прислал Титов — я счастлива, а то было очень неловко, что мы так долго молчали… о причинах — отдельно напишу тебе.
Ответить
11-05-29 02:21 Jonetta
Youre a real deep thinker. Thnkas for sharing. Ответить
11-01-31 00:00 Александр Потёмкин
Уважаемые русские писатели!
Я бываю в России не больше трех месяцев в году, но всякий раз вижу одно: нет духа мирного, но разлад и продолжение смуты повсюду. В писательской среде особенно тяжелы конфликты. Недавно «Российский писатель» предпринял очередной кавалерийский наскок на меня, на Бориса Агеева, Капитолину Кокшеневу, Лидию Сычеву, Захара Прилепина, Анатолия Байбородина, Веру Галактионову — на ГЛФ в целом и на отдельные личности.
Я помню, что г-н Дорошенко уже писал некий текст в «РП», но я и коллеги решили тогда не отвечать – предлагаемый уровень полемики, ругательство, критика, основанная не на чтении сочинений, а на интервью и т.д. – все это, я полагаю, должно быть изменено. Потом еще раз был сделан выпад, где я обвинялся чуть ли не в фашизме, нацизме и сатанизме. А мои товарищи, общающиеся со мной, назывались носителями «клейма сатаны».
Еще раз и несколько шире хочу разъяснить свою точку зрения.
Можно порадоваться, что Н.Дорошенко так пафосно защищает русскую интеллигенцию и так много сил потратил на защиту ее бедности, скромности и религиозности. Опираясь на классиков, он нам доказал, что русские писатели были скромны и требовательны прежде всего к себе, а вот всякие другие «смертной ненавистью ненавидят» их за сохранение «православной, духовной основы». Я не буду судить о «духовной основе» современной литературы, но из статьи Дорошенко я понял, что нынешние «духовные» русские писатели сконцентрировались именно в СП, в Москве, а вернее, именно на «Комсомольском, 13» и они, как доказывает нам автор, и русские, и духовные, а остальные выведены в «каинову кухню». Странно. То ли наивно, то ли самонадеянно? И совсем нескромно, в чём обвиняет нас автор статьи в ее первой части. И как-то очень такая позиция компрометирует СП России. Ведь из этой статьи мы видим, что у вас, в СП, тоже есть свой отбор «на русскость», так что не очень-то понятно кто дал право вам производить этот «ницшеанский» отбор? Почему вас, коллеги, так интересует состав моей крови? Не странно ли это? Или любовь к России теперь измеряется кровью? И это глубоко духовный подход? А почему я не могу писать и размышлять о современном мире? Какая институция наложила табу? Если кому-то хватает классиков – пожалуйста, не читайте мои сочинения.
Теперь о «ницшеанстве». Г-н Дорошенко с жаром переусердствовал. Никакого ницшеанства я не защищаю (хотя его проявления в современной культуре меня интересуют) – речь в интервью шла о научной точке зрения, которую я разделяю. У этого мировоззрения множество приверженцев. Человечество неумолимо (это не остановить) идет к евгеническому проекту, полагая, что мы должны изменить себя сами. Как это будет сделано, что делать здесь с человеческой личностью, где мера нравственно-допустимого – а что неизбежно требует и конституционного, законодательного вмешательства? Вот что меня волнует. Ну а про «равенство» на личностном уровне говорить не приходится: в вашей статье тоже ведь его нет. Быть может на нашем Форуме как раз больше равенства как товарищества и свободы – потому к нам и пошли? Да и культа чьей бы то ни было личности на Форуме тоже нет.
20 марта 2010 года президент США Обама подписал указ о бюджетном финансировании исследования стволовых клеток. Вброшены огромные деньги. Так что не о ницшеанстве кричать надо, а попытаться подключиться к этим научным процессам, чтобы они были управляемы и прозрачны. В ближайшие 50-100 лет эти инструменты по изменению человека будут разработаны, хотим мы того или нет. Можно конечно, спрятать голову в песок и заклеймить всех каиновой печатью, а можно попытаться понять эти новые технологии, которые изменят сознание не только русского человека, но и всего человечества. Возможно, что результат этого «восстания евгеники» может оказаться и предельно конечным для человека.
Да, можно сказать, «что все в руках Божиих» и ничего не делать: не бороться за повышение рождаемости, не создавать новых рабочих мест, не строить дорог, плюнуть на труд как таковой, а только пропагандировать шопинг и секс. Увы, человечество выбрало потребление, а не интеллектуальность и нравственность: это я пытаюсь показать в своих книгах.
Еще раз публично заявляю, что никакая власть в Союзе писателей мне не нужна. Я даже в самом страшном сне не помышлял об этом. У меня шестеро детей, младшей дочке пять лет, у меня четыре внучки, у меня научная работа в МГУ, в Институте Экономики РАН и в Российском научном Евгеническом Обществе, председателем которого я являюсь. Так что свободного времени на общественно-литературную жизнь у меня никакого нет.
Наш Форум, как признает и сам г-н Дорошенко, действительно собрал «звезд» русской критики и русской литературы. Но их имена, как я понимаю, заработаны их трудом. Поверьте, меня совсем «никто не боится», и никто «из страха» обо мне не пишет. Да и панегириков в свой адрес я не читал: было сказано много критических замечаний, и я не претендую, чтобы критики разделяли все мои эстетические и этические позиции. Как не писали наши критики по принуждению и о Михаиле Тарковском, и о Зое Прокопьевой, и о Геннадии Старостенко, о Вере Галактионовой… Я удивлен, как в пылу полемики, вы запросто пренебрежительно отзываетесь о своих товарищах. Я вообще не понимаю, почему творческие сообщества, иные, чем СП, кому-то мешают? Вызывают злобу!Я не понимаю, почему критика деятельности г-на Ганичева воспринимается чуть ли не как оскорбление всех русских и всей России. Ну, скажите честно, разве я лично или кто-то из нас позволили себе столь уничижительно говорить о вашем руководителе, как вы пишите обо мне?!
Я не понимаю, зачем вам эта смешная «борьба». Я не понимаю, зачем вам нужен враг? Ведь известно, что люди, имеющие врагов, живут коротко.
Предлагаю начать разговор по существу: давайте говорить о творчестве и творческих проблемах, об отражении современной жизни в современной русской литературе. Давайте продуктивно тратить свои силы. Давайте слушать, а не оскорблять друг друга. И читать друг друга. Полемика показала, что никто ничего не читал и пока читать не хочет. Предлагаю изменить это скверное статус-кво.
Надеюсь, вы согласитесь с моими пожеланиями.
С уважением и предложением творческого диалога,
Александр Потёмкин, сочинитель
Ответить
11-02-01 00:00 Капитолина Кокшенева
Александр Петрович!
Я думаю так — те, кто так хотел вас втащить в дискуссию, вряд ли будут отвечать. Ну что они могут вам сказать? В вопросах евгеники никто не компетентен — а вести разговор с позиций христианских можно, но кроме общих фраз вы ничего не услышите. Тема, на самом деле и ужасна и серьезна.
Кроме того, патриотическая цензура — это чаще всего «борьба против», а не «борьба за». Ведь человеческую способность к творчеству никакая организация не может «организовать» — а наиболее рьяные оппоненты именно глухи для творчества.
Я полагаю, что мы дадим дискуссии новые ответвления… Обсудим иные темы. А пока вот что:
мне вдруг стало так весело, что я сочинила начало фантастического романа «Комсомольский, 13», помня, что сама возможность памфлета и сатиры — это следствие зрелости жанра, так сказать, «первичного материала».
Вы любите театральность в прозе — почитайте!
«КОМСОМОЛЬСКИЙ, 13»
Фантастическая история наших и не наших дней, случившаяся с русскими и не русскими писателями
Однажды, бодрой московской осенью, в час второй после полудня, по Пречистенке шли два человека. Первый из них, одетый в прекрасный, модный, с отливом серый костюм, был роста небольшого, но и не маленького. Был фигурист, плотен, и содержал в себе восемь пудов мужской красоты, как, раскатисто смеясь, он сам себя любил аттестовать – особенно дамам, взбадривая при этом ус и бороду. Второй был сухонек тельцем, – не молодой, но с фигурой подростковой, узкоплечей – был в костюме неопределенного производства (видимо, все же китайского) и неопределенного цвета, но при ярком лиловом галстуке. Уса и борода у него не росли, что при его склонности к религиозности, было ему особенно досадно (вид какой-то прямо не основательный получался, хоть и стрижен «под горшок», по-немодному).
Первый из них, Тимофей Дворов, еще недавно провинциальный писатель, был в Москве известен пока мало. Но это его еще не печалило: если что пойдет не так, он вернется опять в свою Сибирь-матушку, там всегда прокормится. Второй, Виктор Викторович Стукало, напротив, в Москве пообтерся изрядно – поучившись чему-то в Литературном институте, написав десяток рассказов, он неясным для нас образом вступил в ту самую организацию, которая позволила вести ему деятельную жизнь: разъезжал по стране с делегациями то на один праздник – Славянского единения, то на другой – Общерусской соборности, а то и на третий – Всеобщего коллективизма.… А теперь вот почти, да-да, почти возглавлял Союз русских и нерусских писателей.
Шли они не спеша, бросая слова друг другу с оттяжкой, с паузой, что явно свидетельствовало об их взаимном недоверии. Будто прикасались друг другу кончиком рапиры, когда говорили об общих делах. Проверял каждый другого.
А дело было таким, – и тот, и другой считал себя наследником нынешнего стареющего Руководителя своего, так сказать, ведомства. Ведь и Тимофея он в Москву вытащил, горячо и тихо шепча в кабинете о наследстве. Отчего именно ему, из всех двадцати тысяч писателей Российской Федерации, выпала эта карта? – не понимал, нет, не понимал Тимофей…А вот Виктор Викторович, кажется, уже что-то начинал понимать, но не говорить же о том этому, с пышной фигурой и довольной физиономией, сибиряку. «Пусть потешится», – думал он про себя и думал как самую сладкую свою думу, физически ощущая, как этот сибиряк сдуется как шарик…
Они перешли уже Садовое кольцо, шагнули на Комсомольский, как их окликнул долговязый человек, с разлетающейся гривой длинных волос, высокий и особенно любящий в себе «выправку» будто бы офицерскую (никаким офицером отродясь не был, даже и в армии не побывал, но тоже прибыл недавно из провинции и теперь бегал по столице в поисках пропитания). Вообще-то он, Стас Шопотов, был поэт, а потому игривый нарциссизм ему постоянно прощался.
– И откуда вы, мужики? – вскричал поэт, забрасывая половинку легкого белого шарфа на спину.
– Из главного храма, сам Патриарх служил, между прочим, –
весело выпалил Тимофей, и, как, показалось Виктору Викторовичу без должного почтения в голосе…
– Это так важно сегодня, дух Церкви воинствующей. Мы, воины духа, должны народ бодрить, нести слово Патриарха людям. Он совещается с интеллигенцией, он обращен к молодежи… Церковь и религиозное сознание в писательской среде – вот что надо предложить нашему Руководителю обсудить на ближайшем Пленуме.
Поэт воодушевился, шарф снова принял прежнее – скучное и неартистическое положение, вернувшись со спины на грудь.
Тимофей захихикал своим рассыпчатым голосом, что не было одобрено строго-настроенными товарищами…
Больше они не разговаривали, укрупнили шаг и уверенно приближались к цели.
Старинный особняк грязно-желтого цвета с массивными колоннами и широким подъездом для карет помещался на Комсомольском проспекте 13. Много раз всяческие посторонние лица и прочие наглые граждане указывали писателям на несчастную цифру 13. Мол, не будет лада и толка от ваших собраний и разговоров, нет, не будет!
Ответить
11-02-02 00:00 Капитолина Кокшенева
О возможности современной русской идеологии Корр.: По-вашему, русский человек импотентен и неспособен к созидательному труду?Сенчин: А где мы в жизни видим созидательный труд? В основном посредники. Сегодня, когда слово «патриотизм» всякий нормальный человек вынужден закавычивать; сегодня, когда «патриота» почти полностью вытеснил официальный «националист», – выбор (кем быть?) для мыслящего русского человека становится еще сложнее. Националисты-демократы (в том числе и бывшие русские традиционалисты-консерваторы) объединяются с либеральной оппозицией, и, скорее всего, перед выборами объединятся. Так, совсем недавно создан Русский гражданский союз. Главные лица этой организации давно и хорошо известны. И модератором проекта, безусловно, является Валерий Соловей с его концепцией этнонационализма. Его идеи транслирует и его «ученик» – С.Сергеев. Они считают, что империя – это гроб для русского народа и враг русских — прежде всего; что в России не было нации вообще И нет сейчас, а только «складывается» сейчас их усилиями), что Романовы исключительно эксплуатировали русский народ и т.д. Они не понимают, что народность и национальность как философские категории были в XIX веке часто слиты. Им не ведомо, что подлинные русские национальные философы были персоналистами — следовательно, смешно считать, что им была незнакома «проблема личности» и «свобода личности» как философская и политическая проблема! Но самая большая трудность в другом — С-Сер-в (и многие прочие) КАТЕГОРИЧЕСКИ не понимают проблем духа, веры, христианской (православной) константы в русском самосознании — они атеисты, что, естественно, их личное дело (ну, не дал Господь веры!). Но из своего личного атеизма они делают выводы, которые распространяют на ВСЕ русское национальное самосознание: для них русский дух, душа, что всего дороже для русской культуры и др. – все эти идеальные реальности исторически «не операбельны», и вообще не инструментальны для историка, – они их не видят, не чувствуют, не понимают, а потому считают, что их нет (а отсюда, неизбежно, много лгут на историю России). Они все (почти без исключения) практичны и прагматичны. Их главная цель одна — русское национальное самосознание упаковать в европейские легитимные парламентские схемы, чтобы, во-первых, прийти к власти (а то, что это вполне возможно на волне именно эксплуатации национальных чувств русских – это факт); а во-вторых, чтобы узурпировать и свою искаженную схему «русского национализма» выдать за настоящую и подлинную, тем самым «обезвредить» и исключить возможность подлинного понимания русскими самих себя. Да они хоть с чертом объединяться, не то что с либералами. Какого вы духа? — так ставит вопрос подлинная русская национальная философия. Понимать, как Соловей, под нацией только — кровь — какая нищета! Но… и кем-то разрешенная постановка вопроса (о крови), если ее автор из Горбачев-фонда благополучно перебрался в МГИМО. Стоит признать, что националисты-демократы иногда чувствуют слабые места «консерваторов» весьма точно и верно: некоторая окаменелость и неподвижность идей и мыслей в «консервативной партии» налицо. Например, повторять можно как клятву сто раз, что нужно «следовать традициям классической русской литературы; утверждать реализм как главное художественное направление; утверждать нравственность; бороться за чистоту русского языка; быть державниками», но КАК следовать? не РАЗВИВАЯ? Главная проблема «старых патриотов» в том, что они предпочитают побивание трафаретами и называния вместо активного раскрытия смыслов. Вообще штампов страшно много – как много и однообразия в мыслях. С «болью пишут» о всемирной отзывчивости русского человека; сокрушаются, что «по большому счёту, русский выбор обозначен: быть или не быть русским»; тысячу первый раз повторяют, что нужен «поиск новой национальной идеи (духовность, народовластие, державность)». И ведь, действительно, с болью и состраданием… Только проблема уже в другом. Проблема в том, что реестр русских идей составлен, а масса книг, написанных с самыми искренними намерениями, никак не работают: они даже уже не читаются и самими патриотами, поскольку представляют «перекладывание» и перетасовку «колоды» этих самых «русских идей». Понимание, что создание современной русской идеологии, во-первых, возможно только на серьезном философском фундаменте (русская философи о у нас есть, только знать её не хотят), а во-вторых, является не повторением пройденного и не долдонством, а настоящим творческим актом. Создание современной русской идеологии – это процесс обновляющийся и всякий раз становящийся в конкретных исторических условиях. Что может литература? Наверное, не так и много, даже если это правильная и честная, и скромная и хорошая литература. Литература русская может явить свою самобытную силу через конкретные образы, если эти образы писатель умеет создавать. Литература может раскрыть характеры русских людей и отстаивать их право жить по-своему, как и дать панораму тех духовных сил, которые у нас есть или поставить о них вопрос. Лет десять, а то и пятнадцать тому назад я уже писала статью «Тоска по идеализму». А сегодня эта проблема стоит во весь свой рост вообще как мучительная и принципиальная – как национальная проблема! Наиболее типическое (знаковое, реперное) произведение, и по этой причине справедливо заслужившее столько всяческой критики, — роман «Елтышевы» Романа Сенчина (причисленный к «новому реализму») для меня как критика просто вопиёт о тоске по идеализму. «Елтышев слушал рассказы об убийствах и самоубийстве, наблюдал, как полыхает клуб на той стороне улицы, почти равнодушно. Конечно, во время пожара опасался за свой домишко, а погибших молодых еще людей не жалел. Бессмысленно и глупо текла их жизнь, глупыми были их страсти и любови, глупой оказалась и гибель. Да и в своей жизни, в жизни своей семьи тоже все сильнее ощущал он эту бессмысленность и напрасность. Конечно, было что-то, наклевывались вроде удачи, возникали просветы, но тьма постепенно и настойчиво сгущалась все плотнее. Надежда сменялась злобой и тоской. Почти уже беспрерывными». Это – «усиленный», «продырявленный реализм». «Продырявленный» тоской, злобой, безнадегой, разоренной землей и опустошенным человеком. Естественно, что во все века главным козырем будет тут сама реальность – «правда жизни», так сказать (о произведениях, скучных как вчерашний суп, и тоже вполне реалистичных, я и говорить не хочу). И весь вопрос в том, как понимаются нужды и беды этой реальности. Но современные дискуссии редко на глубину опускаются – там тяжело дышать, давит «культурная память», с которой трудно иметь дело. Я понимаю, что «Елтышевы» лично для того же Романа Сенчина – это некий шаг «вверх по лестнице» в его литературной судьбе, хотя, его эстетику я по-прежнему не принимаю. Но кто, собственно, представляет свое время – Елтышевы Сенчина или Цахилганов Галактионовой, например? Правда или художественная правда? Роман Сенчин не раз признавался, что он ничего не выдумывает, и даже не умеет выдумывать. Такой реализм я называю утилитарным или утилитаризмом. Силой такой прозы становится сила разрушительная. Сама жизнь тут – это разрушение. И цитата из романа «Елтышевы» демонстрирует мою мысль всем своим строем, и суть этой прозы именно в том, что это правда социальная, но ограниченная и тупиковая для человека. По этой причине так трудна литературная полемика с носителями такой прозы – она (полемика) чаще всего вообще невозможна. Невозможна по принципиальным причинам – аргументация «я ничего не выдумываю» напрочь игнорирует специфику искусства. Художественный вымысел может удерживать не «низшую» только (тут достаточно утилитаризма), но высшую правду, которая добывается и творится всякий раз заново, а не является чем-то данным тебе только потому, что твоя профессия – писатель. Впрочем, упрощенная и уплощенная реальность лучше воспринимается, проще впитывается – как какой-нибудь нового поколения обезболивающий препарат. Нет, не удаётся Роману Сенчину превратить это все «бытовое как ужасное» в искусство. Это даже не «литература отрицания», – даже на «отрицание действительности» нет у писателя тех витальных сил, что я так люблю у Прилепина. Как, собственно, далеко Роману и до писаревского бодрящего ультиматума: «Что можно разбить, то и нужно разбивать; что выдержит удар, то годится, что разлетится вдребезги, то хлам». «Восстание против идеализма есть дело противоестественное», — сказал русский философ и публицист Н.Н.Страхов. Почему?. Все начиналось, как всегда, с критики лучших – в страховское время с Пушкина, которого бранили; все начиналось с усмешки и насмешки над самыми громадными явлениями человеческой истории и культуры. С точки зрения Белинского «Повести Белкина» Пушкина были недостойны имени Пушкина! Из-за чего? «Из-за низменности лиц и событий, ими изображаемых, из-за того, что критик видит в них фламандской школы пестрый сор». Страдания, бедствия, нужда – всё это было во все времена, как и во все времена были люди, умеющие терпеть и быть довольными малым. Голод, нищета, лишения мучительны и оскорбительны, но «все-таки нет в мире силы, которая бы могла покорить человека до конца. Поэтому мир управляется идеализмом; как бы ни были крепки различные силы, входящие в игру жизни, власть и господство принадлежит той силе, которая всех крепче и одна непобедима, – идеализм….Противники идеализма должны были бы понять, что идеализм есть величайшая сила, какая действует в человеческой жизни…. В этой силе заключается самое могущественное и единственное средство исцеления и возрождения. Как прежде, так и ныне исцелить и спасти мир нельзя ни хлебом, ни порохом и ничем другим, кроме благой вести» (Страхов Н.Н. Из истории литературного нигилизма. 1861-1865. СПб., 1890. С. 124-125). Таким образом, речь идет не об абстрактном идеализме, но об идеализме христианском. «В последнее время, — продолжает он же, — странные недоумения овладевают российскими умами, и у нас нередко появляются вопросы второго рода. Таков вопрос г. Дудышкина: почему Пушкин народный поэт? Таков вопрос г. Гымалэ: почему Татьяна в Онегине русская женщина?». Действительно, почему Егор прилепинских «Патологий» не так горячо любит Россию, как герои Льва Толстого? Понимание современности и современников – процесс трудный. Н.Н.Страхов и ввел в наше культурное сознание «пушкинскую меру» русскости: «Явился, наконец, поэт, который завершил все предыдущее трудное и странное развитие, который вышел из неопределенного и призрачного восторга, нашедши в своей душе ясный и существенный восторг, который вышел из обманчивого взгляда на нашу жизнь, нашедши истинно русскую поэзию и умея глядеть поэтическими глазами на настоящую русскую действительность». Да, это был Пушкин. Представителем другого ума, «вычеркнувшим жизнь русского народа из истории всемирного развития» был для Страхова Чаадаев, который признал ничтожной всю русскую жизнь и плоды нашего развития, — ту самую жизнь, которая породила поэзию Пушкина. Другой принцип русской литературы – это возведение чего-либо в «перл создания». В «перл создания» возвела Вера Галактионова свою Нюрочку в повести «Спящие от печали» и своего летучего монаха Порфирия. В «перл создания» возвели Лидия Сычева свою Летящую, Борис Агеев — Деда из старинного района Харасейки, Михаил Тарковский — Гошку Потеряева; Нила – Зоя Прокопьева; Захарку – Захар Прилепин; Иверова – Александр Потёмкин….. Но считать пушкинской мерой такой вот пассаж в повести Михаила Попова «Капитанская дочка» – «В этот момент в её сознании всплыло самое страшное для неё место в русской литературе: голую капитаншу Миронову тащат по грязи… Жуткая, голая, вопящая от стыда и боли капитанша Миронова – это наша родина в данный момент!..» – нет, увольте! Что-то нечистое есть в этом подверстывании своего текста о Ларочке (дочке советского капитана) под пушкинский канон. Возводить в «перл создания» – это тяжкий, упорный труд, который наша литература «на себе несет»: «Русские художники признают для себя требования непомерно высокие; они работают, исполненные какой-то религиозной боязни отступить от правды; они не смеют прибегнуть ни к единому рутинному приему, ни к малейшему облегчению своего труда посредством готовых, привычных форм. В этом смысле мы можем выставить некоторые произведения нашей литературы на образец всему миру. Можно поравняться с ними в правдивости, но превзойти их невозможно» (Н.Страхов). Да, так критик говорил о тех, кто для нас – классики. Но нам важно выявить действие некоторых принципиальных начал, среди которых – невозможность прибегать к готовым и привычным формам. Держать свой ум в состоянии созидательного обновления – вот еще один актуальный страховский завет. Капитолина Кокшенева Ответить 11-02-03 14:50 Ирина Гречаник О предмете разговора, о связи заглавия и содержания дискуссии. Разговор, возникший в рамках дискуссии «Есть ли власть у писателей» продолжает искать конструктивное русло и здесь хотелось бы большей ясности. Важно понять: что должно получиться в итоге? ГЛФ-овцы лучше узнают друг друга? Все попробуют свои силы в публицистическом жанре? Придут к конструктивным выводам и открытию, кардинально меняющему жизнь писателя в России? Необходимо определиться с конечной целью: принятие решения, связанного с ГЛФ? С СПР? Последующие конкретные действия? Читая художественные зарисовки и рассуждения, задумываешься, как это может относиться к заявленной теме. Да, всё в мире связано со всем, но как, подчас, долог путь… Обращаюсь к инициаторам беседы: в наших силах чётко обозначить: чего мы хотим и тогда уже определяться: кто с нами, а кто против; что понимать под властью; есть ли у писателя такая потребность, а если нет, то что ему нужно. Пока же название «Есть ли власть у писателей?» предполагает два ответа, логически вытекающих из любого, самого пространного и развёрнутого рассуждения: «Да, есть», «Нет, нет» (в равной степени имеющих право на обоснование). Получив один из достоверных ответов (или оба), придёт ли эта дискуссия к логическому завершению и сухому остатку? Или останется бесконечным разговором, извилисто петляющим по причудливым изгибам художественно настроенного сознания? Ответить 11-02-04 17:44 Олег Антонов Ну вот, я теперь, как и Александр, оказался забаненным на сайте Российского писателя, где дикие люди ведут дискуссию про вас — ГЛФР.Я вот что им написал,когда почитал, что о Захаре пишут, и о всех других. Вот судите сами — ну чё я плохого написал? …не понял? А чего это ваша Репьева, которая не критик и не писатель, а какой-то самодеятельный деятель, вцепилась в Захара? ну чего он ей дался — пусть пишет о ЕВСЕЕНКО! Тем более, я так понял, писатель пожилой — ему будет приятно.. а Захару, думаю, по фигу ее писульки.. У Кокшеневой читал две статьи — боевые, отличные об Улицкой и Быкове на сайте АПН. Вот бы тоже печатали на своем сайте, а не вопили, что вам она мешает…и смешно, Дорошенко, мужику говорить все, что ты лепечешь… «отстань, дай быть хорошим человеком…» Тебе лет сколько, дяденька? На мой вкус она вообще к вам великодушна и вас всех умнее…ха-ха а все-таки жду ответа — кто Прилепина в ваш союз принял и секретарем сделал?(спрашиваю это у них второй раз, а они делают вид, что ни слышат.. глухие писатели!) Почему был тогда, когда в союз брали, хорош, а теперь, не понимая современной жизни и молодежи, вы сами же вычитываете у всех только грязь — прям жизнь кругом такая розовая, надушенная.. вы там одни православные, а сами грязь любите.. не понял… А еще добавлю.. взялсся читать Игрока Потемкина — ну классно же пишет, ярко, зрелищно… и критически. Чего вы махаете кулаками за зря люди из СПР? Ответить 11-02-05 00:00 Александр Титов Литература и идеология… Тема, заданная статье К.Кокшеневой очень злободневна, пожалуй, как никогда в атмосфере общества ощущается недостаток какой-либо позитивной идеи, которая могла бы консолидировать все слои современного общества. «Создание современной русской идеологии – это процесс обновляющийся и всякий раз становящийся в конкретных исторических условиях» — важный по смыслу фрагмент ее статьи. Лишь в этом случае понятие «идеология» приобретает свой первоначальный смысл. К сожалению, слово «идеология» было девальвировано в поздние советские времена. Эпоха моей газетной юности (70-е годы прошлого века) пришлась на времена черненковского «соцВозрождения» — попытки партийной верхушки реанимировать то, что угасало у всех на глазах: соревнование трудящихся, политучебу в кружках, увеличить количество партсобраний, активизировать работу областных университетов марксизма-ленинизма, кабинетов политпросвещения в райкомах, оформить «красные» уголков на колхозных фермах и т.д. Это пример того, как огромные усилия старой власти, ушли в песок. Почему? – вопрос риторический. Душа народа в конце двадцатого века повзрослела, она в своих стремлениях и надеждах опередила идеи, которые предложила ей устаревшая во всех смыслах КПСС. Идеологам во все времена необходимо понимать настроение умов всех слоев общества, чтобы выходить к людям с понятными предложениями, которые могли бы найти отзыв в душе народа. Как предложил в свое время Ленин, провозгласивший: «Власть — советам! Мир — народам! Земля — крестьянам! Хлеб — голодным!». Ленин угадал идею, он отдал ее всем разнообразным слоям тогдашней России, и страна эту идею приняла, защищала ее на фронтах гражданской войны. Сегодняшний день просто вопиет о возрождении идеологии как таковой, а ее все нет и нет, потому что сама идея государства российского еще не созрела ни в умах ни в сердцах людей, идеологический путь страны пока неясен. Идеология вторична по отношению к идее, которая имеет сакральное значение для того или иного общества, идея же п о с т о я н н а для той или иной эпохи, она возникает из всемирного духа развития страны на том или ином этапе. Идея, как «новое» солнце, внезапно восходит над страной, а вслед за идеей возникает конкретная идеология, т.е. воплощении идеи в образах — книгах, кинофильмах, скульптурах, плакатах и т.д. Так в свое время идея справедливости, проблема объединения разных народов, воплотилась в Октябрьскую революцию, в социализм, пусть даже и со всеми его недостатками, в единый СССР. Национальная карта сейчас становится главным козырем в новой политической игре. Многое, конечно, зависит от тех, кто сдает эти карты, а также от тех, кто готов участвовать в подобной игре… На арену жизни вышло современное «нулевое» существо, лишенное защитного покрова идеологии. Армия этих существ трудится, читает разные книги, смотрит телевизор. И всё. К сожалению, потеряно чувство общности, принадлежности отдельной личности к народу. Появилось выражение — «эта страна», а вместе с ним чувство отчужденности человека, его ненужности как элементарной частицы всеобщего духа, и все это на фоне ощущения постоянной опасности, которая может настигнуть человека совершенно неожиданно. Когда-то мы, молодые районные журналисты 70-х, собравшись в узком кругу, высмеивали коммунистическую идею, осознав ее абсурдность, а также познакомившись лицом к лицу с ее «прорабами». В своей газете мы продолжали по привычке писать об успехах в животноводстве и полеводстве, о больших надоях и привесах. Дело было не только в тогдашнем дефиците колбасы и пива — ощутилась вдруг пропасть между желаемым и действительным. Идея перестала работать, хотя идеологические шестеренки продолжали по инерции вращаться согласно тогдашним предписаниям и постановлениям. Прошло с той поры более чем два десятка лет, и вновь, теперь уже без всякой иронии стали говорит о том, что народ непременно должен видеть далекую цель, и стремиться к ней. Идеи нет, зато гораздо чаще говорят о «качестве жизни»! Но ведь и это мы уже давно проходили: формула «изобилие продуктов и товаров при коммунизме» набила в свое время оскомину старшеклассникам, сдававшим экзамены по обществоведению. Идея, все-таки, рождается в массах, она не связана ни с деньгами, ни с надеждой на мнимое «процветание» страны. Увы, «качество жизни» не предполагает воздействия на дух человека. Словосочетание «идея богатства» звучит смешно, хотя редко встретишь непримиримого противника сытной комфортной жизни. Подобную лирическую жизнь фильм «Кубанские казаки» раньше всех Европ показал!.. Сейчас же внуки тех «благополучных» колхозников сами уже старики, доживают свой век по обезлюдевшим деревням. Ортега-де-Гассет в книге «Восстание масс» предрекал полную переделку мира мозолистыми руками рабочих. Однако современный мир лишился пролетариев как таковых, его некому революционно переделывать. «Труд прячется по окраинам мира», справедливо констатировал современный философ И.Чубаров. Труд немоден, заводские руины и обезлюдевшие «колхозные» поля зримо говорят о потере великого смысла труда. А где же современный производственный роман? Куда «спрятался» образ рабочего человека? Увы, трудовой люд устал от разных «идеологий», огромная заводская душа отдыхает, «парует». Наученная горьким опытом прошлого, она страшится общественных догм, бежит прочь даже от самой «счастливой» общественной «мечты». Однако массы без идеи жить не могут, значит, они рано или поздно родят простую, понятную им идеологию. У самой прекрасной идеи есть свое «зазеркалье», «антиидея», несущая разрушение, существует «старость идеи», которая рано или поздно проявляется. Так хорошая идея о полной механизации сельхозработ с одновременным укрупнением колхозов стерла с лица земли тысячи мелких, деревень – корни многочисленных крестьянских родов. А еще были идеи покорения целины, завоевания космоса, построение самого справедливого общества на свете и т.д. и т.п. О.Шпенглер в «Закате Европы», Ф.Фукуяма в «Конце истории» подчеркивали отсутствие идеи для дальнейшего развития континента и мира. Но душа отдельного человека, согласно воле Божией, способна на самоочищение помощью религиозных и морально-нравственных факторов. А это означает, что путь к спасению не потерян. Новая идеология ищет свою опору в новых общественных веяниях, порой необозначимых, не сообразовавшихся до формы «идеи», в трудах современных мыслителей, литературоведов, писателей. Пример тому – статьи К.Кокшеневой, книги молодых писателей З.Прилепина, Р.Сенчина и др., отражающих смысл и вопросы сегодняшнего дня «Мало таких произведений!» — воскликнет требовательный читатель. Да, очень мало. Но ведь и река начинается с родника! Ответить 11-02-07 18:10 Роман Сенчин Нужно писать, а не вещать с трибун
Меня удивила столь бурная реакция на статьи, направленные против Гражданского литературного форума, которые напечатала газета «Российский писатель» (или, точнее, ее электронная версия, так как бумажная выходит крайне редко). Впрочем, разговор получается интересный и полезный.
Спорить по каждому пункту я не буду, тем более что мнения были высказаны самые разные, все их проанализировать невозможно. Выскажу свое мнение по поводу Союзов писателей.
Но во-первых, я не согласен, что писателям нужно выбирать, быть им ГЛФР или в Союзе писателей России или каком-либо другом. Гражданский форум, это отдельное от Союзов объединение, построенное по другому принципу, и отлично, что в нем состоят и члены СПР, и СРП, и Союза писателей Москвы (я, к примеру), и, так сказать, внесоюзные. В Гражданском форуме немного членов, и это хорошо — нам легче общаться друг с другом, читать вещи друг друга, быть неким единым целым, хотя и не являться заединщиками. Нас объединяет только одно — серьезное отношение к литературе. А взгляды на многие вопросы у многих полярно противоположные.
Союз писателей России насчитывает несколько тысяч членов. Но что он реально делает для движения нашей литературы? Я, в общем-то, именно литературных действий этого Союза почти не вижу. Вспоминаются разве что живые и интересные дискуссии, которые устраивали Сергей Казначеев и Михаил Попов, но и они, кажется, давно не проводятся. Проводились эпизодически совещания молодых писателей, но и это было давно… Разные соборы, юбилейные заседания и тому подобное я литературными мероприятиями не считаю. Да и общественное их значение ничтожно.
То же бездействие, после смерти Риммы Казаковой, царит и в Союзе писателей Москвы… У Союзов нет ни своих печатных органов («Российский писатель» или «Московский литератор» за серьезные издания считать невозможно), ни каких-то программ, которые бы привлекали внимание к этим Союзам. Недаром многие молодые и довольно успешные писатели даже не знают, что Союзы существуют, а если и узнают, то не понимают, зачем им туда вступать.
В регионах есть яркие местные отделения. Например, в Тольятти — отделение СРП, а в Нижнем Новгороде — СПР, но это исключения. В основном же жизни в Союзах нет. И это не камень в их руководителей — просто, наверное, сам институт такого рода организаций уходит в прошлое. Они, огромные, громоздкие, обремененные документацией, отечно-выборными съездами, но бедные, просто не способны активно работать.
Гражданский литературный форум — объединение и реальное, но и в то же время виртуальное. Хоть нас и не так уж много, но мы ни разу все вместе не встречались, не проводили никакие съезды, ни за что не голосовали. Зато постоянно происходит обмен произведениями, их обсуждение, уже вышел очень приличный сборник «Для тебя» (надеюсь, он станет ежегодником), очень активно работают критики — члены Форума… В общем, плодов уже много, а заседаний нет.
Отлично, на мой взгляд, что нет и диктата. Член Форума не обязательно должен быть истовым православным, имперцем и тому подобным. Он не должен кричать о нравственности и о своей любви к Родине. Произведения литературы, совершенно разные, по разному показывающие жизнь страны, говорят сами за себя. Главное, что люди подобрались талантливые, предпочитающие писать, а не вещать с трибун.
В одном из комментариев я прочитал, на мой взгляд, правильные слова: «Русским писателям надо забыть про власть! Русским писателям надо прекратить что-то у нее просить!» Действительно, на власть смотреть не надо, какой-то помощи ждать от нее бесполезно. Нужно создавать общность творческих людей, которые бы существовали параллельно власти. Как это было в XIX — начале XX веков. Советский период приучил нас, что деятели культуры и государство — одно целое. Действительно, немало было честных, например, писателей, шагавших с государством в одном строю. Но было немало тех, кто не стал или не захотел стать с государством одним целым. Не считавших власть в стране своей властью. И власть их раздавила или исторгла за пределы страны. Но стране-то, России, они врагами не были.
Сегодня угрозы, что писателя, не считающего существующую власть своей эта власть загнобит, практически нет. Но и голос такого писателя услышат единицы. Если будут создаваться объединения, подобные Гражданскому литературному форуму, где бы собиралась некая общность писателей с разными мнениями, но общей целью, то они снова способны стать силой, какой были сто, сто пятьдесят лет назад. По крайней мере, мне хочется в это верить.
Роман Сенчин
Ответить
11-02-08 14:18 Олег Антонов
ЗАХАРУ ПРИЛЕПИНУ Меня опять забанили на РП. Я не понимаю, что такого я написал? Сначала не получил ответа — кто вас Захар принимал в СПР и являетесь ли вы секретарем? если так с вами воюют — может место ваше хотят занять? Но в целом же, вы их сильно, видно напугали и взбодрили — весьма они активнее стали. Вы — молодцы. Смотрите- вот чего я написал.. старался культурно:у них там Андрей высказал здравые о вас мысли, я ему и отвечал. «Андрею. Дайте им отдохнуть))).. они устали … мыслить они не умеют… Старостенко, кажется, использовали — ну пусть перекрестятся на икону, православные,что это он попросил поставить свой материал в эту дискуссию!? Уверен — ответа не будет… Старостенко их не волнует, как и то, что у него в статье -тоже. Им, главное, продолжать «бороться» и «мочить Захара» — вносить разруху … а не получится! Ваши (СПР)интеллектуальные занятия — сплошной мазохизм))) Что м. Р. (я имя ее убрал сейчас) знает о народе? К какому народу она обращается — значит те, кто вышел на МАНЕЖ — для нее не народ? Кто не православный — тоже не народ? Кто еще не народ? Писатели ГЛФР не народ? Потемкин — не народ? так и вообще, их методом исключения, ни русских, ни народа русского не останется. (Это я дописал про народ подробнее сейчас). Какие глупости она пишет — ей лучше бы щи варить, если умеет! Кажется, уже советовали. А то с мужьями ссорятся (ради идей!сами же писали, что дома у них война), мужья голодные сидят, а они, вишь ли, с Захаром и Кокшеневой и ГЛФ борются…У поэта Юрий Кузнецова были строчки:»Как зовут тебя? — Девка в придурью!» И вот эта самая «девка с придурью» — лицо СПР — это уже само по себе так бездарно, что … слов нет… одни «б=ские» слова… Р. обеспокоена, что Захар к власти придет! А представьте, что будет, если р-вы к власти придут?! Это правильно, что вы сидите в «гетто», мадама. ПРОЧИТАЙТЕ, люди добрые, этот маразм! «А каинит вполне может не только низменное Бл.-искусство любить, но и обезбоживать, добравшись до власти, все остальные области государственной жизни. Это даже не «кухарка, управляющая государством», это «кобель» у руля страной, который, в лучшем случае её утопит, а в худшем призовёт на помощь Ходорковского и иже с ним» (цитата закончена) А СЕЙЧАС У НАС ТАКАЯ ОБОЖЕННАЯ ВЛАСТЬ и ТАКИЕ ОБОЖЕННЫЕ И БЛАГОДАТНЫЕ ОБЛАСТИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЖИЗНИ! Сами вы каиниты, да и весь библейский пересказ мадамы — благоглупости. Молчи женщина! Предупреждаю — забаните, а я все равно напечатаю этот пост..» А поскольку меня забанили — значит в каком-то месте я попал не в бровь, а в глаз! Прав Андрей, что на вашем сайте больше понимания, что есть другие мнения… вот и Старостенко, как я понимаю, остается членом ГЛФ, и никто его не казнит, хотя и странно))) Ответить
11-02-08 18:13 Светлана Семёнова
«Изгой» — манифест нового сословия?
Что стоит за появлением романа Александра Потемкина
Основная коллизия «Изгоя» – между фундаментальным выбором мира сего, нацеленного на всяческое материально-чувственное ублажение человека на время его живота, и центральным героем, «ярчайшей звездой, финансовым гением, историком и философом» этого мира, причем его «высшего света», достигшим вершин успеха в бизнесе, в изысканном культивировании своей личности, в стиле жизни и поведения (миллиардное состояние, увлекательно-успешная игра на бирже, утонченные наслаждения, обладание всем желаемым…) и впавшим к началу действия в odium vitae, пресыщение, мировую скорбь. Именно он, Андрэ Иверов, внук богатого русского эмигранта и итальянской аристократки, французский подданный, решивший «полностью изменить себя, перевернуть все с ног на голову» (с. 135), становится как самым тонким и беспощадным аналитиком основ потребительского общества, так и провозвестником новых ценностей и бытийственных путей.
Потемкин избирает знакомый ему верхний элитный этаж общества, в полной мере жуирующий его благами, ту шикерию (замечательный его неологизм!), которая выработала как рафинированный шик своих домов, их убранства, коллекций, дорогих машин, яхт, самолетов, одежды от самых модных стилистов и кутюрье, всяческих капризных забав и развлечений, редких хобби (тот же Иверов был увлечен ихтиологией – обитатели его огромных аквариумов «соперничали с богатствами мировых океанов» – с. 44 – и ауспициями, гаданием по полетам птиц…), так и особую манеру общения, предполагающую свободу щегольского жонглирования редкими знаниями, сведениями, остроумными mots, тонкими, ироничными рапирами…
Иметь, бороться за обладание богатством, влиянием, положением – вот что напрягает ум, хитрость, подлость, мускулы, что мобилизует волю, разжигает азарт, создает деятельный тонус бытия, в котором наш герой до последнего времени был превзысканным счастливцем, создав свою раскинувшуюся на несколько стран империю собственности и всегда удовлетворявшихся страстей и прихотей. Еще герой «Беса» Иван Черногоров, такой же предпринимательский талант, магнетическая личность, по внутреннему самоощущению сверхчеловек со своей сверхидеей «организовать катарсис всея Руси», вернуть «русский дух XIX века», замечает: «В последнее время мир в корне изменился. Сейчас соблазны материального благополучия по широте выбора превосходят радости душевной благодати». Это на деле очень серьезная мысль: да, регистр и ассортимент сластей, страстей, удовольствий, развлечений столь невероятно развернулся и изощрился, утверждает себя столь непререкаемо, что ему, казалось бы, трудно, почти невозможно противопоставить нечто из бледно-отвлеченного репертуара душевных добродетелей и высоких духовных помыслов. Недаром с таким вкусом в произведениях Потемкина выписан и восписан льстящий всем рецепторам вещный комфорт, чувственный и гастрономический рай – более того, писатель любит тут на одну-две страницы дать гиперболически-избыточные реестры вещей, веществ, знаменитостей, продуктов и яств (так и хочется сказать, раблезианских, хотя, возможно, ближе по влиянию – гоголевских), будь то невероятно-фантазийный заказ в ресторане Черногорова, призванный ошеломить и отдать в его власть душу красотки Маши Молчановой, настоящая «поэма экстаза» в перечислении разнообразного психоделического зелья, которое разворачивает торговец наркотиками в том же «Бесе», или список излюбленных бордосских вин Иверова, известных мировых прелестниц – от Клаудии Шиффер до Шарон Стоун, – в разное время ублажавших князя своей красотой и пылом, данные гонораров современных кумиров, будь то манипуляции талантливой авантюристки Сисмонды Паппалардо с отравами, антидотами, приворотным зельем и психотропными снадобьями, или изобилие московского Дорогомиловского рынка в «Изгое»… А чего стоит описание «одного из самых замечательных дворцов в предместьях Ниццы, в Сен-Поль-де Ванс» (с. 44), принадлежавшего Иверову, его мега-яхты «Святой дух», или «автомобиля-мечты», «голубого “Бугатти” ЕВ 16, 4 Вейрон»! Умопомрачительно дорогие супервещи, сработанные знаменитыми дизайнерами и инженерами, получают особый, уникально-личностный статус – своего рода фетишей и идолов современных вещепоклонников.
Иметь идет рядом с казаться – недаром явление каждого персонажа этого мира чаще всего начинается с описания того, во что он одет, какими знаменитыми лейблами отмечены его костюм и обувь, какую стрижку соорудил ему модный мастер. Тот акцентированно-броский, глянцевый колорит, который лежит не только на внешности, манерах, реакциях и поведении персонажей, но и на стиле автора, функционально точен в романе, представляя дух времени, значащих, маркерных типов нынешнего космополитического социума: сам миллиардер, американский финансовый аналитик Эбби Крайд, большие и малые хищники вокруг Иверова – сногсшибательная топ-модель английского дома модели Жаклин Марч, фаворитка европейских подиумов зимы 2001 – весны 2002 года, последняя прихоть Иверова, приглашенная на год за 20 миллионов долларов время от времени услаждать его досуг, агент по особо деликатным поручениям князя, современная «сваха» г-жа Анна-Валери Болль, современная «ведьма» Паппалардо…
Переживший свое экзистенциальное пробуждение от жесткого захвата ценностями и целями этого мира, сорокадвухлетний Андрэ Иверов четко формулирует ущербы и тупики современной цивилизации, обострившиеся с процессами глобализации экономики и мирового уклада, ускоренной, даже в сравнении с 1960–1970-ми годами «стереотипизации», массовизации общественного сознания, рождающими «посредственности, людей-однодневок» (с. 149): «…все страсти человеческие брошены к ногам четырех идолов: деньги, секс, чревоугодие, внешность» (с. 150). Эти идолы, истовое им поклонение и служение колоритнейшим образом восписаны в романе Потемкина, как во французских, так и в русских его главах….
Мотив женской красоты как одного из самых дорогих и востребованных товаров, вызывающий разгоряченную за ней охоту, возникает и остро-увлекательно разрабатывается в излюбленных автором моралистических этюдах-размышлениях (моралистических – в жанровом смысле афористической прозы, типа прозы Лабрюйера или Ларошфуко); он же воплощается и в «Бесе», и в «Изгое» в экспрессивные картинки ошеломительного явления юных красавиц в места традиционного скопления свежеиспеченных российских толстосумов, удачливых аферистов и прожигателей жизни, депутатской и околокультурной элиты, в новые капища современных идолов – рестораны и казино.
В «Изгое» описанию одного из таких капищ, ресторана «Белое солнце пустыни», отведена целая глава. Здесь под «шелест купюр и шуршание дорогих платьев» (с. 585) на первое место выходит уже безудержное чревоугодие, «вакханалия пира: «Заканчивался вечер отдельного московского микромира, который убедительно подтверждал и обнажал древнейший постулат: человек не в силах превозмочь себя, чтобы вырваться из магического плена первородного греха. Здесь были убеждены, что фантазии материального мира будоражат сознание куда слаще, чем поиск духовных добродетелей. Телесное всегда побеждает духовное, но сколько продлится этот триумф? Неужели вечность?» (с. 587–588).
Именно Иверов выводит эту коллизию, как и вопрос о том, кто же правит на земле этот бал, в религиозную плоскость – вечного поединка Бога и его бытийственного антагониста («В ресторане царила атмосфера греха: духом и плотью командовал дьявол…» – с. 587). Тут один из метафизических вопросов, который мучает героя, рождает в нем собственные профетически-религиозные новации. Как раз эта смертная обреченность человеческого существования и ведет, по самому глубокому метафизическому счету, к исступленному от нее бегству в немногую земную сласть, в отвлечение-развлечение от жестокой истины смерти (паскалевский divertissement), когда можно погасить сознание (именно это отключение подчеркивается в сцене в ресторане), предавшись лишь всепоглощающему ощущению основных инстинктов, прихотливо разжигаемых целой современной индустрией секса и гастрономии, или включиться в азартно-увлекательную, заставляющую забыть тени и изнанки бытия, охоту за богатством и положением, признанием и славой. Недаром матерински привязанная к Иверову шестидесятипятилетняя г-жа Понсэн, его адвокат, горестно переживая метаморфозу своего хозяина, ждет от Жаклин Марч, что та сумеет своей красотой и искусством обольщения встряхнуть его, стронуть с неподвижной точки какого-то безочарованного прозрения, вновь бросив в отвлекающий жизненный круговорот: «Ему нужен человек, способный вывести его из чрезмерной задумчивости в мир развлечений и азарта» (с. 77). Но это и означает то, что Николай Бердяев называл истреблением духа вечности, духа святынь, высшей человеческой надежды на превозможение своей несовершенной, смертной природы, – надежды, питаемой христианской Благой Вестью. Именно этот дух и эта надежда начисто изгоняются в новейшей безбожной цивилизации, поклонившейся мамоне и призрачному лжебытию, в чем и таится конечный крах рода людского, отказавшегося от своей миссии восхождения, одухотворения себя и мира.
Светлана Семёнова
Ответить
11-02-09 08:02 Евгений Чеканов
ГИЛЬДИЯ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ Я вот тут подумал… В сухом остатке после всех разговоров — одно: нужна «Гильдия русских писателей». Настоящих писателей, а не графоманов с членскими билетами. Таких писателей, которые могли бы предъявить граду и миру нечто значимое: роман, повесть, рассказ, эссе, стихотворение — и чтобы значимость предъявленного признавалась (и защищалась) всеми членами Гильдии. Это — во-первых. Во-вторых, должны быть членские взносы. Или — паевые взносы… Если уж всерьез говорить на эту тему, то надо бы сразу определить и организационно-правовой статус Гильдии. Сегодняшнее российское законодательство предоставляет замечательную возможность свести налогообложение к минимуму, создав…только не падайте в обморок, друзья-писатели! — потребительское общество. Да-да, это — лучшее, что сегодня есть. Если вы внимательно изучите соответствующий федеральный закон, то увидите: возможности для реальной работы эта организационно-правовая форма предоставляет очень широкие. Потребительское общество «Гильдия русских писателей» — вот что я предлагаю создать! Ответить
11-02-09 10:20 Капитолина Кокшенева
Евгений! Интересно! Надо подумать… Напишите мне личное письмо -во-первых, расскажите о себе и что вы лично пишите-делаете, где проживаете? Во-вторых, — откуда такая «юридическая уверенность»? Ответить
11-02-09 00:00 Константин Смородин
О Союзе писателей – по-существу
Если уж говорить о проблемах Союза писателей, то по-существу, не превращая насущные вопросы в изящную словесность.
Союз писателей – что это за организация такая в наше время и нужна ли она как для писателей, так и вообще – стране, народу? Какая от неё польза? Какой от неё толк? Всё больше писателей задаются этими вопросами. Может быть, заменить это устаревшее образование на разные объединения по интересам, вроде ГЛФР, и потом уже говорить об идеологических составляющих тех или иных групп и их влиянии на власть или взаимодействии с нею. Что ж, ломать – не строить. Много чего уже поломали, но далеко не всё для пользы дела.
Итак, о Союзе писателей. Сразу скажу – на мой взгляд, Союз, безусловно, нужен. Особенно здесь, в провинции. Сами знаете нравы в России: чем меньше территория или населённый пункт, тем больше может быть произвола властьпредержащих. Писатель, как и всякий человек, зависит от власти, даже для того, чтобы его похоронили достойно и то необходимо взаимодействовать с администрацией. Смотрите, как по-разному относятся к писателям в областях и республиках, одним платят приличные стипендии, кое-где даже позволяющие безбедно существовать, окружают почётом и уважением, других же игнорируют и отбирают у них помещения и льготы. Не случайно те же предприниматели объединяются в союзы для отстаивания своих интересов, соответственно, и нам деваться некуда. Не буду развивать тему, здесь о многом можно сказать и мы, может быть, поговорим об этом в следующий раз. Сейчас больше волнует то, что происходит в руководстве Союза писателей России, напомню, самой большой писательской организации, которая по численности, пожалуй, больше всех остальных писательских объединений, вместе взятых. То, что там происходит, вызывает и тревогу, и озабоченность.
Мне кажется, руководство Союза писателей вовремя не сориентировалось в коренных изменениях в государстве и продолжало работать по-старинке, уповая на былой авторитет организации. Я не хочу сказать, что от СП не было пользы и что там собрались малоталантливые или неэнергичные люди. И польза была – проводили мероприятия патриотической и просветительской направленности, участвовали в созидательных проектах и т. д. И хорошие писатели у кормила власти оставались, скажем, В.Г. Распутин. Но постепенно, у нас на глазах, в силу объективных и не очень причин, возможности у российского Союза писателей сужались. Мне могут сказать: в сложившейся обстановке иначе быть и не могло. Возражу – могло. И пример тому – Союз кинематографистов во главе с Никитой Сергеевичем Михалковым. Будь на месте В.Г. Ганичева, скажем, Сергей Владимирович Михалков в расцвете своих сил, полагаю, что и Союз писателей России жил бы иначе. Значительно лучше. А где же взять таких, мне скажут. Однако же, на протяжении последних 10 – 15 лет я что-то не припомню попыток отыскать кого-либо подходящего, зато все хорошо видели борьбу за сохранение статус-кво в руководстве Союза.
Кроме того, Союз писателей перестал аккумулировать лучшие писательские силы. Не отмечаются и не поддерживаются зачастую яркие писатели, явления литературной и издательской жизни. А сейчас, когда так разорвалось культурное пространство России и властвуют умами с помощью барышной книготорговли вовсе не традиционалисты-созидатели, а разрушители, особенно актуально замечать и поддерживать лучшие русские писательские силы. Раньше такие попытки были, но, похоже, они если и не угасли, то едва тлеют. Посмотрите отчеты Союза писателей об участии Союза в литературной жизни на специальной странице в «Дне литературы». Интересное чтение, достойное внимательного анализа. И ещё. Все давно заметили, что многочисленными литературными премиями, соучредителями которых является Союз писателей России, отмечаются одни и те же лица, так или иначе приближенные к руководству. Не буду распространяться об этом, потому что это уже стало притчей во языцах. И в других союзах то же. Что скажешь? Увы и ах!
В последние годы наблюдается печальная тенденция снижения критерия приема в сам Союз писателей России. Престиж писательский упал, и критерии потянуло вниз. Сужу, конечно, в первую очередь по нашему региону. В принципе, вступить может любой желающий, издавший за свой счет пару книжек. Опять же отдельная тема и не буду в неё углубляться.
Теперь ещё об одном моменте. Почти ежегодно последние десять лет на территории Мордовии правление Союза писателей проводило разные заседания и конференции, посвященные праведному воину адмиралу Феодору Ушакову, мощи которого покоятся в нашем Санаксарском монастыре. (В.Н. Ганичев много сделал для причисления к лику святых этого выдающегося полководца и человека, за что ему честь и хвала.) Открою маленький секрет: лично со мной когда-то обсуждал советник главы республики просьбу господина Ганичева о содействии в проведении этих мероприятий. Я, конечно, поддержал инициативу Ганичева. Каково же было мое удивление, когда никого из писателей Мордовии на эти мероприятия ни разу не пригласили. Ну что это за потребительское отношение к провинции? Или вот ещё примерчик нашего провинциального писательского бытия. Несколько лет назад на республиканское мероприятие в Саранск приезжала представительная писательская делегация человек из десяти во главе с В.Н. Ганичевым. По этому случаю Союз писателей Мордовии провел собрание. На него из всей делегации нашел возможным прийти один Ганичев. Прочитал доклад, который на следующий день почти дословно повторил перед представителями общественности республики, сказал несколько отвлеченных слов. И всё. Где же поддержка провинциальных писателей со стороны руководства Союза? Что за отношение «элиты» (наверное, так они себя представляют) к «рядовым» писателям?.. Авторитета – ни столичным, ни провинциальным – писателям в глазах власти это не прибавило.
Есть здесь и вопрос человеческих, вызывающих сочувствие, слабостей – возраст, болезни и т. д. Трудно и читать, и следить за литературным процессом. Вот и приходится полагаться на мнение «близких» людей в оценках. А компетентное ли оно? Да и бремя власти, ох, тяжелое… Вон, Татьяна Соколова его крестом назвала… Но, взялся за гуж, не говори, что не дюж!.. И не только выступать следует правильно и красиво, вспоминая старые добрые дела, но и смену растить. Об этом в своей статье говорил В. Бондаренко, и хотя я с ним не во всём согласен, проблему «среднего звена» он означил верно.
Вернемся из провинции в столицу. Всех писателей несомненно интересует важный вопрос — куда подевалась большая часть весьма солидной собственности Союза писателей СССР и РСФСР, о чем в очередной раз напомнила К. Кокшенёва?.. Куда? И что сделал Союз писателей России дабы сохранить эту собственность? Или наоборот – разбазаривал её?.. Туманная область. И тем не менее – всё рано или поздно окончательно раскроется.
Давно надо было открыто поговорить о наболевшем. Наверное, сейчас уже позже, чем мы думали. Авторитет Союз почти потерял. Скоро и руководство разбежится.
Грустно, господа! Нужно навести порядок в собственном доме, а потом рассуждать об идеологии и устраивать конкурсы на тему: кто же из нас самый патриотичный патриот и кто имеет право вещать от имени русского народа. Да, ещё не стоит разбрасываться потенциальными союзниками, а то «путаются под ногами», видишь ли…
Константин Смородин
Ответить
11-02-09 22:56 Александр
Мне кажется, что главное дело писателей — создавать настоящие произведения. Вот как Николай Носов, «Незнайка На Луне» стал актуален! Он — гений: – А кто такие эти полицейские? – спросила Селёдочка. – Бандиты! – с раздражением сказал Колосок. – Честное слово, бандиты! По-настоящему, обязанность полицейских – защищать население от грабителей, в действительности же они защищают лишь богачей. А богачи-то и есть самые настоящие грабители. Только грабят они нас, прикрываясь законами, которые сами придумывают. А какая, скажите, разница, по закону меня ограбят или не по закону? Да мне всё равно! Ответить
11-02-10 11:01 Олег Антонов
Читайте последнюю «Литературную газету». Там интервью с Захаром Прилепиным «Вменяемый русский человек» — ответ всем патриотическим его «критикам»… После этого интервью вам — мадамы, будет вообще нечего говорить. А на сайте их появилось странное письмо, которое не знаю как и назвать , кроме как «Письмо к Богу» — оно никому не адресовано, ругаются о собственности, о миллионах долларов,блин, о Переделкино, и при чем тут «заветы великой нашей литературы о чести, достоинстве и бескорыстии русского писателя?» Не понял. А потом Я СИЛЬНО УДИВЛЕН: Только что речь шла о бескорыстии (бекорытии?), а дальше ПИШУТ: цитата — «Но не надо сплетничать, не зная существа дела. Станислав Куняев, избранный председателем МЛФ на V конференции в апреле 2008 года, узнав о трудном финансовом положении организации, предложил, чтобы в отличие от предыдущего председателя Ф.Ф. Кузнецова (получавшего в течении пяти лет более 100 тысяч рублей в месяц и появлявшегося в Литфонд только в день зарплаты), ему выплачивалась бы зарплата ВДВОЕ МЕНЬШЕ. В результате за истекший период бухгалтерия литфонда сэкономила 878 тыс. рублей (Т.Е, он считает, что и он мог бы получать сто тысяч, но решил быть скромным? — это я комментирую), которые пошли на юридические услуги и материальную помощь писателям. Кстати, И. Переверзин, следуя примеру Куняева, тоже принял решение о сокращении своей зарплаты вдвое.» (конец цитаты). Не знаю, кто такой Переверзин, а вот КУНЯЕВ, получающий 50 тысяч за работу в их фонде — это, как видим, страшно бескорыстно по сравнению с каким-то господином Ф.Кузнецовым, получавшим аж сто тысяч… КЛАСС))) Ответить
11-02-12 20:39 Евгений
Да-да претензия товарищам К. и П. высказана что надо! Только вот наврядли Кокшенева трудилась тут за просто ТАК, вы можете бросаться на амбразуру по велению сердца, а ее слово — дорого стоит… Ответить
11-02-15 11:48 Капитолина Кокшенева
я не поняла и не собираюсь понимать мутных речей некоего Евгения)) Благодарю всех, кто принял участие в дискуссии. Мы лучше узнали друг друга. И,вместе с тем, дискуссия обнажила серьезные язвы сознания наших оппонентов — это стоит видеть, чтобы и самим не допускать их возможности «произрастания» в себе. Всем — добра, любви, согласия в главном! Ответить
11-03-06 17:09 Марина Шамсутдинова
В ЗАЩИТУ БИБЛИОТЕКАРЯ Так часто в последнее время кликушествуют о погибели русской литературы, о её конце, что невольно поёживаешься от подобных откровений и начинаешь оглядываться вокруг себя в поисках подтверждения этих пророчеств. Очевидно следующее, между дряхлеющим старшим поколением и молодыми, начавшими писать сегодня людьми, — пропасть, не смертельная, но все же, очевидная. Проблема отцов и детей, непонимания ближних друг другу эпох — тема старая как мир, поднимавшаяся и в пещере неандертальца, и во дворце фараона, не обошла она и наше время. Что, по сути, сейчас они такое — молодые выскочки, вставшие в очередь за тощим пирогом писательских благ? Возможности напечататься, возможности получить литературную премию, возможности поехать в командировку по местам боевой славы умерших классиков? Я пишу о возможности, в принципе, намекая на эфемерность даже таких скромных желаний… По сравнению с писательскими благами прошлых коммунистических лет, квартирами, творческими командировками, правом заниматься оплачиваемым писательским трудом, сегодняшние крохи смешны и малы. Сегодня принцип «на всех не хватит» затмевает разум их старшим товарищам, привыкшим всегда все получать. Писательская организация советского периода насчитывала десятки тысяч человек, для многих эта организация была возможностью неплохо продвинуться по социальной лестнице; внести свой вклад в лениниану, поймать волну популярности, оседлать своего покладистого пегаса (больше напоминающего мула) и обрасти полезными связями в руководстве. Ныне здравствующий писатель того поколения в большинстве своем сейчас уже пенсионер, обитающий в хорошей квартире, имеющий неплохую дачу и относящий свои опусы либо мемуары в привычные издания, где сидят такие же как он пенсионеры, с которыми он в одном строю более 30 лет и знающими его как облупленного. Они знают, что он напишет, а он знает, что нужно написать. Сегодня о дороге к храму, завтра о поруганной деревне, послезавтра о победах древней Руси. То у него бедная березка колышется, то у него Пересвет собирается на Мамаево побоище. Можно еще рифмовать наиболее популярные страницы русской истории, а непопулярные — на кой ляд они нужны, ведь не поймут же и не напечатают, а пишет так, чтоб напечатали. Я ни в коей мере не осмеиваю святые для русского человека понятия, я протестую против употребления их всуе, ради выгодной конъюнктуры. Теперь о молодом писателе, который не ждет от страны ни квартир, ни премий, ни писательской зарплаты, а пашет потихоньку системным администратором, менеджером, продавцом и все равно пишет, потому что ему есть что сказать, потому что время, свидетелем которого он является, требует от него объективной оценки происходящего, свидетельских показаний, если угодно. Единственная его отдушина интернет, форумы и сайты, где он может пообщаться со своими читателями и выложить на суд общественности новые произведения. А сайты, и их создатели тоже недалеко ушли от наших печатных изданий. Специализированные литературные сайты, не все конечно, но многие, создаются только для того, чтобы потешить самолюбие сочинителям среднего возраста, которым не хватило прыткости в свое время стать у руля печатного издания, вот они и создали виртуальные. Системы баллов и оценок, низкий художественный уровень массы любительских сочинений, на фоне которых можно выглядеть звездой, возможность учредителей в буквальном смысле стереть, удалить неугодного автора. Достаточно сравнить имена основателей сайта с именами популярных на сайте имен, чтобы понять: объективностью и здесь не пахнет, а есть неумеренное тщеславие. Так и существует сейчас молодой писатель между возможностью – всё, что хочешь, написать, – и невозможностью хоть что-нибудь из этого напечатать. За деньги — пожалуйста, как-нибудь сверстают твой труд на серенькой, из экономии, бумаге. А откуда у писателя 300.000 на приличную книжечку, максимум наскребет 30.000 на 100-300 экземпляров, а это тираж несерьезный. В союзах очередь на издания из заслуженных товарищей, которые ждут переиздания к юбилею к 70-ти, к 80 годам, а молодому до этого срока еще тянуть лет 40, не меньше. Средний возраст членов Союза писателей России — 60 лет! Они, патриархи литературы, везде сейчас пишут о гибели культуры, а не понимают того, что власть только и ждет, когда через 20 лет все они вымрут как динозавры-долгожители, не подготовившие себе на смену ни новых имен, ни авторитетных книг. Их «союзы-особняки» отреставрируют и превратят в офисы. А, может быть, они хотят себе такой славы, хотят закончить собой свою эпоху неомезозоя! Другой же союз, Союз российских писателей, является в этом вопросе более лояльным и активно вербует себе молодых, неискушенных адептов. В нем можно активно ругать любую власть и поклонятся чему угодно. Но из западных ценностей. При мне милое создание 17-ти лет рассказывало, что оно не любит свою родину, что везде все одинаково, а под цивилизованными немцами русскому Ване было бы и сытно, и культурно. На мой вопрос, на каком языке они творят и на каком языке они изучали творчество Бодлера , Рембо и многих других, я получила трезвый ответ: на русском! Так значит, вы тоже русские писатели, раз создаёте литературные образцы на русском языке и на нём думаете! Значит, по Бродскому же, каждый из писателей обеспечивает будущее именно тому языку, на котором он творит! Шок у них был полнейший, они-то считали себя приёмными детьми западной культуры не по крови, а по духу! Да дух-то у них, язык, как оказалось, такой же, как и у нас у всех, – русский! Вот и вопрос, на чью мельницу льёшь воду, чей топор точишь?.. Отдельный вопрос о новых поэтических модных текстах, одобряемых союзом российских писателей. Смысл текста теперь не важен, важны ритмические упражнения со звуком, с буквой, с формой. Сами того не понимая, авторы играют роль литературных подмастерьев, своими экспериментами обогащая русский язык новыми образцами рифм и такой заумью, что Хлебникову и не снилась. Чувство «соразмерности» по Пушкину многим изменяет. Нагромождение философских понятий при слабом отличии текстов разных авторов друг от друга, явное эпигонство, позволяет думать, что направление развлекает само себя, либо просто, по-быстрому отрабатывает полученные на развитие такого направления русской культуры западные гранты. Когда в сотый раз в стихах читаешь мат и «посыл» Богоматери на три буквы, то устаёшь, хочется уже прочесть что-то более оригинальное, эпатажное, а не претензию на эпатаж, поверхностную чепуху! Так кто же тогда останется на поле русской литературы через 20 лет? Я думаю, останется читатель, владеющий русским языком, который в последнее время поверил в то, что русская литература умерла, так как в современных литературных журналах читает об этом. Он видит, не слепой, то убожество, которое протискивается на печатное поле после современной редакторской цензуры, то, что в каждом журнале своя горстка авторов и никакой объективности в отображении литературного процесса. А авторы кто? Всё те же лица: редактор, члены редколлегии и два-три имени для разбавления привычного состава. Даже преподаватели филологических факультетов не знают, что можно предложить своим студентам для анализа современной, т.н. текущей литературы – тексты современные сильно проигрывают прежним литературным образцам. А читателю хочется большего; и «пипл» вовсе не « хавает» пресный урапатриотический бульон и каламбурные фокусы с игрой в словечки, а ждёт слова! И проблема непопулярности сейчас литературных журналов не только в бедном читателе и дорогой подписке, но и в том, что там стало нечего читать, неинтересно из номера в номер перечитывать хроники межредакторских и межсоюзных войн, неинтересно это знать. И все! Да и в книжных магазинах продаются произведения тех же самых авторов. Союз российских писателей выглядит более сплоченным и богатым. Им издаются книги шумных поэтов 60-х годов, издаются имена, поднявшиеся на протестной литературе 90-х годов, издаются смешные поэты, с налётом сатиры. Попробуйте найти на полках книжных магазинов стихи поэтов Союза Писателей России! Тиражи книг, издаваемые на деньги министерства культуры, столь малы, что книг не хватает даже на районные библиотеки. Книжные магазины, превратившиеся в обычные торговые лавки, книги молодых неизвестных авторов не берут даже на реализацию, рекламы-то у них нет. Молодежь публикует себя на просторах рунета и ещё на сердобольных страничках пенсионерских газет да в библиотечных альманахах, так как именно библиотечные издания, и библиотекари — единственное, видимо, что в наше время реально заинтересовано в появлении новых, самобытных авторов. 2008 Ответить
12-06-22 07:37 Роман Эсс
Бедная русская литература литкритика Роман Эсс БЕДНАЯ РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА или ПОЭТ НА РЫНКЕ ПОЭЗИИ ( АБСОЛЮТНО ЧАСТНОЕ МНЕНИЕ ) Многие годы перечитывая наши толстые литжурналы обоих лагерей – как либерально-демократическо-космополитического, так и патриотического, тут и там натыкаешься на массу привычных в журналах, но весьма и весьма посредственных стихов, и обыкновенно — одних и тех же авторов. Читатель наш эту усредненность, общий поток стихосложения сразу же чувствует. И потому почти всегда равнодушно пробегает по строчкам всех этих «старых новых поэтов»… А почему? Сама наша неестественная, антирусская, антилитературная жизнь в обыденности даже и поэта понуждает, как он порой и не хоти того, как ни пиши на бытовые темы (разумею большую часть стихов в литжурналах демократии) обращаться к иным, злободневным, общественно-актуальным вопросам: в стране – мало кто видит — давно вопиющая революционная ситуация. Низам терпеть все это далее совсем уж невмоготу. Разве что средний класс богатеньких (совсем немногочисленный) этой жизнью доволен — совсем не осознавая того, что их сытость и тепло прямо построены на нужде, болезнях и смертях «дорогих россиян». Верхи же править не могут. Верхи хотят просто бежать «из этой страны». Несмотря на их образованность и их дипломы (скорее всего, полученные за зубрежку в ВУЗ-ах), несмотря на их барскую самоуспокоенность, верхи править уже и не хотят, и не могут: пост, кресло, место им нужны только ради их бездонных карманов – опять же для того, чтобы поскорей набить чемоданы долларами и евро, дограбить оставшиеся у нас крохи. … Поэта же, часто существо асоциальное (вспомним хотя бы Рубцова) эта ситуация достает, как теперь выражаются, гораздо более иных прочих,- не пишущих, мирно вкушающих с телеэкранов всемирную Матрицу космополитов и либералов. Покуда наш «электорат» получает свой кайф от купленной кофточки, дачки и огурцов, джинсов, телевизора «Сони» или даже новых «Жигулей», поэт, не имея престижной работы, по-прежнему никак не ассимилируется с новорусским, махровым, бандитским капитализмом. И уж тем более — с этим благословенным «рынком» верхов и середняков. Истинный поэт и писатель по-прежнему прозябает на этом холодном и грязном заплеванном рынке жизни – где теперь каждый продается и покупается: кто запродаст свое тело и душу в ад подороже? Вероятно, судьба многих нам пока неизвестных писателей и поэтов (уж слишком сильно они порой не вписываются в стандарты литжурналов — косных и привыкших к неведомо кем выдуманным литературным законам «большой литературы») теперь такова же, как и у Александра Грина (работал нищим разнорабочим на нефтепромыслах ), как и Пушкина (чуть не вечная ссылка в деревню), как у Лермонтова ( служил в армии), как у Есенина ( всю жизнь не любил города). Как у многих, многих иных интеллигентов в России. Истинная новая литература находит тогда себе иные выходы к читателям: литературному андеграунду теперь есть куда деваться – не семидесятые годы, когда самиздат печатали в трех экземплярах на пишущей машинке старые интеллигентки с «Беломором» во рту — прогресс! Покуда наш рынок повсеместно торгашит, кишит, самоопределяется, жарит шашлыки, выясняет «понятия», швыряет повсюду окурки и обертки, пьет пиво «Балтика», зазывает рекламой, покуда расплывшиеся богатые особи демонстрируют перед остальным муравейником новый яркий хитиновый покров из Франции или новую блондинку-самочку в соболях – поэт продолжает творить вечное и нетленное. Если только он действительно поэт. Поэт же – всегда в стороне от этого всего. А ведь некие другие «поэты» на этом рынке давным-давно заняли свою нишу – и вот, поди-ка ты, сидят, продают свои рекламные слоганы, тексты попсовых песенок). Продают этим расплывшимся тетям и дядям свои яркие незамысловатые книжонки про убийц и проституток. Правят документы в офисах новых русских. Или — в редакциях с евроремонтом занимаются журналистикой ( меж тем, журналистика – лихорадочное бесплодие, по определению Ивана Алексеевича Бунина). Стоят огромные новые дворцы «поэтов», сочиняющих телепопсу для какой-нибудь Глюкозы или Верки Сердючки — или рекламу зубной пасты «Колгейт».Поодаль – такие же особняки детективщиков или порнопроизводителей. После советской редакции или советского райкома — хорошо вписавшихся в гей-сообщества, имеющие большую долю в нашей экономике. А поэт? Он по-прежнему сидит в маленькой избушечке в своем Михайловском, ходит в баньку и один себе, понимашь, пишет настоящие стихи. За которые ему будут благодарны племена и народы в светлом будущем. Поэт едет на автобусе к издателю, проталкивается через этот «пупок», этот рынок жизни — еле-еле. Поднимается по мраморной и богатой новой лестнице (издательство недавно напечатало мемуары телохранителя Самого и еще — воспоминания кремлевской проститутки)……. https://www.stihi.ru/2010/01/25/3056 Ответить
12-06-22 07:51 Роман Эсс
Извините, на всех сайтах забанен мировым еврейством. в том числе на израильском Мейл ру Наши сайты litzona.net https://stihiya.org/romaness/ roma.ess@yandex.ru Ответить
12-06-23 07:45 Роман Эсс
https://litzona.net/ Когда я в Пустыне одна погибала Любовь Наволокина ..Когда я скиталась в безводной пустыне, Когда изнывала под солнцем палящим , Скажите, где были вы, верные ныне? Не слышали плача и стонов молящих . Глаза что ослепли от горя и муки, И сердце что ссохлось от спекшейся крови, И плети из кожи вдоль тела (то – руки ) И шепот бессвязный – никто не запомнил На краю Пустыни в Мираж провалившись В последнем усилье ЛЮБОВЬ вспоминала, И мчалась мечтами туда, где любила, Себя без остатка в любовь превращала. И с Миром, казалось, простившись навеки, Дотла догорев, по частям умирая Я вдруг ощутила Луч Света Небесный, И вдруг поняла, что я снова Живая. Небесный Отец мне не дал Всепрощенья , И Новым Дыханьем согрел мою Душу, И Благость приняв, подымалась с колен я, Оставив страданья в Пустыне горючей…. Зачем же теперь у меня – Возрожденной ! Вы просите Нежности, Взгляда , Улыбки? Я мстить не хочу за свой Дом Обожженный , Но просто — забыть на могу об Обиде … Теперь не нужны мне дары и награды, Гирлянды цветов без конца и начала, Забыть одного не смогу никогда я,- Когда я в Пустыне одна погибала. Где ж были вы ,страстные, верные ныне И даже воды мне не давшие братья ?! Души вы моей не коснетесь отныне Вам в Сердце мое никогда не пробраться И ваши подарки и ваше признанье Увы не сравнятся с рукою поддержки, Со взглядом сочуствия и состраданья Вот так..проверяются люди на Верность. И тот кто в Пустыне со мною скитался Кто сердцем со мною делился и Кровью, Тому лишь в Душе моей место осталось К нему одному воспылаю Любовью. За то что не предал, за то что не струсил Что рядом пробыл до конца Рокового Что Верность и Клятву свою не нарушил !.. Вот только Беда….. что не вспомню такого roma.ess@yandex.ru Ответить
12-06-25 11:36 Роман Эсс
МНЕНИЯ………………. kirillankudinov)…………. Поэты — враги поэзии…………. Мысль, в которой я недавно убедился окончательно, кажется мне настолько важной, что, повторив её несколько раз в комментариях, я не довольствуюсь этим и выношу данную мысль в отдельный постинг. Кажется, все солидарны в том, что с поэзией сейчас дела обстоят неважно. Я считаю, что главная вина за такое положение дел лежит вовсе не на тех, кого принято обвинять — не на «власти» (пора отказаться от идиотской привычки во всём на свете винить «власть»), не на «олигархах» и «буржуа» (пребывающих в другой плоскости по отношению к поэзии), не на представителях СМИ (которые виновны лишь в том, что им недостаёт смелости идти против «авторитетов»), не на «массе» с Петросяном и не на Петросяне. Основные виновники проблем современной поэзии — САМИ ПОЭТЫ. По крайней мере, «профессиональные поэты». В чём беда современной поэзии? В том, что пишется мало стихов? Нет. В том, что пишется мало хороших стихов? Тоже нет. Ещё одно положение, с которым согласны все: нет поэтических фигур, являющихся знаковыми и объединяющих вокруг себя читателей (не только читателей, принадлежащих к литературно-гуманитарному цеху). А теперь я задам несколько вопросов — и дам на них один и тот же ответ… Кто — появись поэт, вызывающий хоть какой-то интерес у публики за пределами «цеха» — тут же начинает свистеть, улюлюкать и насмехаться и над пишущим, и над читающими? Кто — исполнители дружной хоровой пьесы «Борис Рыжий — плохой поэт»? Кто — если поэт не раскручен, поскольку лишён возможностей раскрутиться — встречает его хихиканьем («да кому ты нужен, убогонький…»)? Кто с равным рвением пригашает свет звезды и светлячка? Кто сотворил обстановку, при которой появление каких бы то ни было общеобъединительных знаковых фигур в поэзии — невозможно? Кто требует выкинуть из антологии современной поэзии (обращённой к широкой аудитории) романтичного и понятного каждому подростку Виктора Цоя и требует вставить туда заплетыкоязыкателя Гандельсмана? «Профессиональные поэты», разумеется. Но «профессиональные поэты» — не только враги братьям по перу. Они стали врагами самой поэзии… Порыв к поэзии — столь же прекрасен и благороден, как любовь. Человек любит — это прекрасно; человек читает стихи, наполняется чувствами, сам пытается передать свои чувства на бумаге — и это тоже прекрасно (даже если стихи несовершенны). Художник Пискарёв влюбился в прекрасную незнакомку, а она оказалась проституткой. Точно так же начинающий поэт или (и) читатель ждут от современной поэзии «сладких звуков» и «гармонии» — а попадают в профессиональное мафиозное рубилово с «борьбой за распределение сфер влияния» и погоней за славистами. Один культуртрегер заявил: «Поэтами будут называться лишь те, кого мы в НЛО ( либеркосмополитический профессиональный литжурнал «Новое литературное обозрение») назначим поэтами». Если учесть, что «назначатель поэтов» — извращенец до мозга костей, что он испытывает животную ненависть ко всему естественному, простому и чистому… Ясно, что от такой «актуальной поэзии» всякий нормальный человек побежит, сломя голову, так, чтобы не видеть и не слышать всю эту «актуальность», чтобы забыть её, подобно кошмарному сну. Россия — иерархическая страна. Вопросы иерархий в ней всегда вытесняют всё остальное. «Профессиональные поэты» — тоже «люди иерархий». Им мало своих тусовок, публикаций и премий. Они хотят царить в небесах, на земле и на небе. Они желают не вылезать из читательского сознания. И они останутся у разбитого корыта, поскольку гордыня всегда завершается падением. Ответить
12-06-26 07:49 Роман Эсс
https://www.youtube.com/watch?v=2H635V41WP4&feature=related https://www.youtube.com/watch?v=QNC3BSFvfm4&feature=related Ответить