О романе Юрия Полякова «Грибной царь»
Один близкий мне человек, театральный художник с потрясающим чувством слова как-то обмолвился: «Книгу можно оценить по вопросу, который возникает в начале или середине процесса освоения чужой литературной мысли. Вопрос этот короткий, но очень важный: «Зачем я это читаю?»
В который раз убеждаюсь, что товарищ мой прав.
Основополагающий вопрос о смысле затраченных усилий на посторонний рукописный труд при прочтении романа «Грибной царь» Юрия Полякова родился у меня где-то к странице восемнадцатой. Но, признаюсь, дочитала до конца, поскольку нет предела человеческому любопытству и упрямству. Хотелось-таки понять, какая категория данному литературному творению все же ближе: «Психологическая драма с настоящим «героем нашего времени», «классический детектив», «история любви» или «сатирический портрет современного общества». И, хотя издатели настойчиво рекомендовали мне принять роман, как жанровый винегрет, мой обывательско-читательский консерватизм воспротивился смешению, желая некоторой однозначности.
Забегая вперед, скажу, что определения данному произведению я так и не нашла, и оно в моем сознании застряло где-то между прозаическим шаржем и пародией. Причем, оба жанра мне очень нравятся. Особенно в «киношном» выражении. Пусть даже приправленные «чернушными» специями, пародии дают вдохнуть вместе со смехом сладкий воздух самокритики. Из последних таким радостно-саморазоблачительным ощущением стала картина Кшиштофа Занусси «Сердце на ладони», где весело и легко насмешка над заезжим олигархом возведена в искусство. Шарж да еще прозаический вообще достоин преклонения. Каким нужно обладать видением художника и цепкостью альпиниста, чтобы литературно выпятить невзрачные части тела общественного человеческого организма!
Но и шарж и пародия тем и хороши, что кратки. Общая же протяженность романа «Грибной царь» более 350 страниц. А затянутая сатирическая нотка – это иногда страшнее, чем засидевшийся незваный гость, от которого намеки отлетают, как воздушные шарики от вздоха.
Но вернемся к содержательной части книги. Наверное, для этого нужно пунктирно передать сюжетную линию романа. Она по-детективному бесхитростна: владелец фирмы «Сантехуют» Михаил Дмитриевич Свирельников обнаруживает за собой слежку. Подключает к расшифровке данного факта знакомого — бывшего опера, который, в конце концов, устанавливает организатора слежки. К этой сюжетной линии, естественно, крепятся разнообразные отрезки, кривые и другие геометрические фигуры, как то: воспоминания молодости, сегодняшние реалии, быт, погружения в генеалогические колодцы персонажей, а также ссылка на одно сказочное поверье: найдешь в лесу грибного царя – загадывай желание. Разумеется, народная мечта об исполнении всех желаний дана не зря, поскольку в процессе расследования выясняется, что Свирельникова «заказала» бывшая жена с закадычным другом героя, и их разумнее всего с точки зрения «заказанного» опередить. То бишь, уничтожить. Но поскольку в пародии все должно быть понарошку, то чудодейственная сила представителя лесного подножного корма как раз дает погрязшему в грехе смертоубийства бизнесмену шанс на покаяние и окончание конфликта мирным путем. Оказывается не бывшая жена «заказала», да и не «заказывал» Свирельникова никто вовсе, просто дочка главного героя приревновала своего бойфренда к нынешней пассии папочки, которая моложе его лет на двадцать пять и является сокурсницей дочки. И заставила следить за ним. Такое вот хитросплетение любовных отношений. В общем, огромных размеров гриб внемлет потрясенному собственной жестокостью королю унитазов и устраивает чудесный хэппи-энд.
Как уже упоминалось, основная сюжетная линия снабжена массой повествовательных паутинок, в том числе представляющих собой краткие истории с приятным сатирическим привкусом. Особенно удачными из них, мне кажется, являются те, где автор знакомит непросвещенного читателя с кухней политических интрижек, с абсурдом и маразмом идеологических кошмаров бывшего «совка», с экскурсами в былое существование главного героя в качестве военного офицера и т.д. Иногда даже чудится, что авторская рука будто парит лебедем с шариковым носом над белой гладью бумаги. Улавливаешь даже залихватскую удаль литературной забавы, коей автор в полной мере напотчевался сам и с радостью готов преподнести читателю. «Страна явно поворачивалась от гееполитики к геополитике», «президент Ельцин в нетрезвом раздражении», «…свобода в СССР началась с почти теперь уже забытой противодочной инквизиции, и, вероятно, именно этот первородный грех навсегда исказил физиогномию российской демократии».
Но, на мой взгляд, не в многочисленных словесных образах авторской забавы главная изюминка. Как говорится, писатель «собаку съел» в пародиях на телепередачи. В данном романе их две, и обе заливаются смехом над убогостью, фальшью и откровенной тупостью так называемых ток-шоу. И неважно, что этот прием автор оттачивает чаще, чем позволяет читательская память. В частности, подобную пародию мы встречаем в финале романа «Возвращение блудного мужа». Но мастерство достигается долгими, упорными, однообразными упражнениями, и в данном случае «поляковские» ток-шоу по сравнению с реальными выглядят почти шедеврами.
Итак, все бы было ничего, и можно было бы, наконец, успокоить свой интеллектуальный накопитель тем, что на свете живет еще одна вполне съедобная сатирическая история, если бы… Если бы в одном из интервью в Инете автор не заметил, что «Грибной царь» является семейным романом и на написание его затрачено пять лет. Что и говорить – много! В наш век стремительно мутирующих технологий это почти вечность. Тем более, что израсходованы временные сокровища не на какой-то там «шарж», а на семейный роман, то бишь роман, где пусть даже в зачаточном состоянии, но должна обнаруживаться психология.
Пришлось отругать себя за оплошность и, как всегда настаивал при написании своих романов незабвенный Милорад Павич, пойти по другой сюжетной линии. И верно (где глаза были!), история «Грибного царя» — в ином! Это история запутавшегося меж бывших брачных и нынешних внебрачных уз мужчины, которому ближе к пятидесяти. С женой он развелся, но по описанию начала отношений, их середины и периода «от середины и далее», понимается, насколько они были неповторимы и дороги. И это серьезная заявка на психологию, тем более что главный герой ныне опять умопомрачительно влюблен в сокурсницу свое дочери. Правда, умопомрачительность не мешает ему иногда совокупляться с собственной секретаршей и «вагинальными труженицами», то есть с проститутками, но на то он и семейный роман. Все – почти как в жизни. Вот несколько выстраданных романных мыслей: «Ложь украшает любовь, как хороший багет линялую акварельку. Если мужчина перестает женщине врать, значит, он ею больше не дорожит и скоро разлюбит, если уже не разлюбил». «Оно и понятно: не иметь интимной связи со своей секретаршей так же противоестественно, как состоять в близости со своим шефом» (вы что-нибудь поняли?). «Более того, генитальная неверность укрепляет сердечную преданность законному супругу!». Под грузом этих цитат остается только задуматься: семейный роман – это роман для семейного чтения или роман о семейных отношениях?
«Нет, брак рушится только в том случае, если у кого-то из двоих появляется пусть даже мимолетная, почти случайная мысль о новой, с начала начатой жизни! В какой момент бацилла «сначальной» жизни попала в душу Свирельникова, теперь уже и не вспомнить. Возможно, это произошло, когда он с завистливым удивлением смотрел на старого знакомца, явившегося на встречу Нового года в Дом кино под ручку не с прежней женой, носившей прическу, похожую на осиное гнездо, а в обнимку с длинноногим гламурным существом». Думается, такой абзац способен устроить читательскому дуэту увлекательный брейн-ринг. При этом, надо понимать, основная мысль абзаца скрыта в последних словосочетаниях…
Известный сексолог Лев Щеглов считает, что «сегодня обожествлена и буквально окультивирована юность. И это тенденция всей современной культуры. Юный человек счастлив, человек среднего возраста менее счастлив, человек пожилого возраста не может быть счастлив. В массовое сознание внедряется мысль, что надо гнаться за юностью, за параметрами 90-60-90,за молодой кожей без угрей, прыщей и перхоти и т.д. Все это кажется смешным, но человек всегда легко гипнотизировался, а в обществе массового потребления он вообще становится программируемым существом». Иллюстрацией этого наблюдения служат вдохновенные и неистощимые описания Ю. Полякова ощущений от секса с молодежью. «Длинные каштановые волосы почти закрывали юную наливную попку». «Михаил Дмитриевич почувствовал тогда такой прилив могучего мужского торжества, что Светка (та, у которой «наливная попка» — Авт.) даже пискнуть не успела, как очутилась в постели, погребенная под тяжело содрогающимся свирельниковским телом» и т.д.
Но молодость у Полякова любима не только за сладость и упругость ягодиц, но и за полные загадочной любовной философии диалоги. Не буду цитировать их полностью, приведу только пример в режиме «вопрос-ответ». «Он: – Потому что Красная шапочка была маленькой девочкой, которая шла в гости к бабушке. Она: – Ну да! А я видела порномульт, где она уже тинейджер и трахается сначала с волком, а потом – с охотниками… Он: – С бабушкой она, надеюсь, не трахается? Она: – Интересно! Как она может трахаться с бабушкой, если волк к приходу Шапочки старушку уже сожрал?..» Если кто-то скажет, что это пародия, то пусть вернется к «мужскому торжеству» и другим подобным сценам. Найдите пародию, написанную с такой прозрачной чувственностью. Я такой еще не встречала.
Кстати сказать, с переездом читательского сознания на новые сюжетные рельсы приобретает другую окраску и предание про сказочный гриб. Сдается мне, что у каких-то там древних народов гриб символизировал не что иное, как фаллос.
Я отнюдь не отношу себя к пуританкам, и вообще лояльна к литературным творениям, чьи авторы не могут обойтись без, говоря «киношным» языком, «постельных сцен». Значит, людям невмоготу. Не наелись еще сексуальной перестройкой. Но я не пониманию, для чего автору «Грибного царя», прозаику со стажем, понадобились такие стилистические помои, от которых просто тошнит. «Накануне срыва становился нервным, капризным, плаксивым, как климактеричка». Или: «Вовико тогда только-только вылетел из армии по сокращению, пробовал толкнуться в бизнес и был наивен, как эмбрион, принимающий абортный скальпель за луч света в темном царстве». Мало, что ли, ему неутомимых случек на всем книжном пространстве? А может, я вообще глубоко отсталый человек и теперь у нас «семейные романы» и «истории любви» — это просто литературные обработки диалогов участников «Дома-2»?!
Психологический роман на то и психологический, что требует от читателя душевного отклика. А иначе, в чем смысл авторских потуг при создании семейно-драматического полотна? Но мое читательское сердце, оплеванное подобными образными сравнениями, молчит. Кроме того, — о, ужас! – ни один из героев, даже второстепенных, романа «Грибной царь» не вызывает в моей читательской душе симпатии. А ведь как говорили классики: героев своих, даже осмеянных, надо лю-юби-ить. Потому как любимые автором, они и в читателе пробуждают позитивные чувства, что немаловажно в наше время, когда смещены нравственные ориентиры.
В общем, теперь я поняла, что совету моего товарища-художника нужно внять, и как только проклевывается животрепещущий вопрос: «Зачем я это читаю?», следует бросать облитую карамелью пиара книжку и бежать от нее подальше. Ну, а уж если всё-таки книга прочитана, то следует честно о ней сказать другим, дабы упредить тяжелые случаи эстетического отравления. Некоторые люди на инетовских читательских форумах это делают. Уже после прочтения «семейного романа» я увидела в руладной гуще лести один коротенький комментарий. Привожу его: «Из разочарований последнего времени — «Грибной царь» Юрия Полякова. Омерзительно. Мне нравились «Сто дней до приказа», «Апофигей», даже «Плотские повести» (в частности, «Небо павших»). Смотрелись очень неплохо на общем фоне. Здесь же — собрание пошлостей, приправленных похотью и этаким стебочком, а сюжет автору заменяют интриги и шашни между героями. Никому не сочувствуешь. Даже фирма «Сантехуют», занимающаяся установкой унитазов, не выводит автора на такой логичный монолог о тяготении современной культуры ко всемирному сливу. Вне подобных обобщений в бесконечных случках в «Грибном царе» нет и вовсе никакого смысла. В общем, скучно и пошло это. Извините за резкость высказывания».
Я бы на месте автора призадумалась, получив такую оценку.
Инна Семенова
Комментарии:
10-04-14 20:15 Валерия
Уважаемая Нина, ни в коем случае не читайте «Гипсового трубача» Полякова. Если вы испытали эстетическое отравление от «Грибного царя», то «Трубач» может привести к еще худшим последствиям. Вы ставите перед собой вопрос, зачем читали роман, а мне лично любопытно, зачем все это пишет господин Поляков, талантливый, умный и тонкий писатель и человек. Для меня это непостижимо. Ответить
10-04-15 18:15 Олег
Зачем он это пишет? Выражает самого себя. Кстати, «Грибной царь» не худшее произведение Полякова. Он еще не совсем здесь скатился в пучину пошлости и примитивного эротизма, банальных и глупых сравнений, коими пестрит «Гипсовый трубач». Обычно писатели растут, начиная с чего-то малого и незначительного, причем дело не только в размерах произведения и жанре, ранние произведения Полякова — «Сто дней до приказа», «Апофигей» и другие полны юмора, иронии, там нет пошлости, которая возводится в культ в «Грибном царе» и «Гипсовом трубаче», остается только гадать, что заставило столь маститого писателя так явно деградировать. Лично мне искренне жаль Поялкова. которого я любил и читал в юности. Ответить
11-03-29 01:30 ikexquvbq
khgP84 xeaxxrgdwkzr, [url=https://sdsmieqkoggu.com/]sdsmieqkoggu[/url], [link=https://ytnmhbzauzzl.com/]ytnmhbzauzzl[/link], https://bqrpbtvvuwye.com/ Ответить
12-07-10 09:24 Xantara
new jersey car insurance %-[[ technical college :-[[ mortgage 🙁 Ответить
12-10-06 06:45 Dash
cheap auto insurance 3785 cheapest car insurance >:]]] health insurance statistics 1332 Ответить