С Андреем Ромашовым мы вместе начинали, пышно говоря, наш литературный путь. На одном из первых общеуральских семинаров молодых писателей, организованных стараниями и заботами тогдашнего секретаря Пермской писательской организации, Клавдии Васильевны Рождественской, повесть А. Ромашова “Старая пашня” была принята единодушно как самое талантливое и обнадёживающее произведение.
Следом за “Пашней” последовали ряд рассказов, среди которых отмечен был драматический рассказ “Огонь”, после, сколь мне помнится, А. Ромашов перешёл на исторические темы, ибо сам по образованию и по духовному призванию есть прирождённый и дотошный историк.
Его исторические повести “Одолень-трава” и “Первый снег” — произведения не только точные в смысле изображения времени, времени сложного и драматического для России — Гражданская война, — но и предельно достоверны в изображении событий, характеров и быта людей. Несколько замкнутые, мрачноватые и молчаливые герои (если позволено мне будет так их называть) под этой вот внешней “личиной”, как правило, хранят душу отзывчивую, добрую и нежную. Словом, обе повести читаются с интересом и большим доверием.
И вот ещё одна повесть, тоже историческая, но она так далека от первых повестей Ромашова и по времени, и по “материалу” — “Диофантовы уравнения”. Я её читал в рукописи и, признаться, начинал читать с некоторым опасением: одно дело — писать русских, свилеватых и угрюмых таёжных мужиков, которые в сути своей не переменились и до сих пор, разве что пить стали больше, и другое — люди и дела тоже, отстоящие от нас почти на две тысячи лет.
Но и тут, в этой повести, современник наш остаётся современником и как бы высвечивает взглядом сегодняшнего человека покрытые прахом истории, людей, события далёких-далёких времён, и хотя один очень умный историк утверждает, что “история — это изучение процессов, протекающих во времени, но что такое время — не знает никто”, — это утверждение скорее научного порядка. Художественной литературе не раз удавалось если не объяснить время, то проникнуть в него, перекинуть “мосты” между совсем не похожими и отдалёнными эпохами.
Повесть А. Ромашова и есть, на мой взгляд, успешная попытка такого проникновения. Историкам судить об исторической линии повести, о точности и достоверности материала, я же был пленён самим звучанием прозы, неторопливым, чуть заунывным и протяжным ритмом её — так в сравнительно небольшой повести за счёт “мелодии” преодолевается “расстояние” и не тратится площадь на всякого рода настрой читателя, на “дела давно минувших дней”, на исторические справки и осведомительные документы.
Сконцентрировав действие на небольшой площадке, А. Ромашов тем не менее сумел каким-то образом, говоря современным, бюрократическим языком, “задействовать” целую эпоху и очень-очень сложную и поворотную для всего человечество эпоху — начало зарождения и проникновения христианства в цивилизованный античный мир.
И какие же противоречия, какие испытания, какие трагедии, какой бурный, а часто и кровавый путь ждал человечество на пути к новой вере — главный персонаж повести, он же и повествователь Олимпий — плотник — и есть олицетворение эпохи, через него, его глазами и памятью мы видим и слышим всё, тогда происходившее, борьбу людей, борьбу страстей, смятение душ, смешение жизненных принципов — ведь сам Олимпий начал служение новой вере с того, что предал свою любимую, своего учителя и “бога” — Ипатию, прекрасную Ипатию, растерзанную невежественными монахами, убитую за ум, знания, красоту и свободу выражения своих мыслей и идей.
Признаться, приученный относиться к исторической прозе традиционно — раз книга историческая, значит, она толстая, — я, с сожалением закрывая последнюю страницу повести “Диофантовы уравнения”, ибо читается она хорошо, хотя и трудновато — очень большое содержание материала на немногих страницах, густо людей, густо трагедий, густо идей, всего густо. Но, может, это ощущение и уже от привычки читать нашу жиденькую, водянистую прозу.
Во всяком разе, мне очень хочется, чтоб больший круг людей прочёл повесть Андрея Ромашова, печальную и поэтическую по звучанию, очень ёмкую по содержанию и, как всегда у Ромашова, точную по языку, языку неброскому, но образному, современнику доступному.
“Диофантовы уравнения” — повесть умная, нужная и на фоне многих постных произведений уральцев, пишущих ни о чём, хотя в их прозе есть и молоты, и экскаваторы, и сталь, и руда, да нет страсти, нет мысли, нет живых людей и ёмких характеров — на фоне этом повесть А. Ромашова выглядит и значительно.
1979 г.
Из фонда А.П. Ромашова музея писателей Урала
Виктор Астафьев