Официанты улыбчивые и приветливые, хамские и невыносимые, мужеского и женского полу. С кем не бывало, каждый встречал разных. Это, как правило, наудачу. Такая же лотерея при покупке бытовой техники. Фиг знает, может быть, накроется через два дня, а быть может, лет десять пахать будет без устали.
Бывают и практиканты неумелые, но старающиеся, с открытыми и светлыми лицами, и за одно это уже многое прощаешь. Хочется их порадовать, как они порадовали тебя своей чистосердечной искренней неуклюжестью. С другой стороны — матерые, прожженные, знающие цену и возможности урвать. С первого взгляда оценивающие клиента и перспективы его благодарности. Этакие пираньи.
Дело об «украденном» подсвечнике
Так было совсем недавно. С другом встретились в Москве, через несколько часов ехать в Нижний, который сулил нам негу и радость, отдохновение и дружеское общение на отшибе от цивилизации. Дабы скоротать время, зашли… В столице ориентируюсь по станциям метро, поэтому сложно сказать, что это было, но, видимо, больше моего кошелька. Да и мой помятый непрезентабельный поездной вид давал о себе знать.
Официантка, заточенная исключительно на чаевое вознаграждение, была хамовита, развязна. Пару пива, по луковому супу, нелепому гаспачо и сто водки, дабы разговеться. Под итог оказалось что-то много — на мой провинциальный вкус, ведь здесь, в Москве, нравы другие, да и запросы, аппетиты… Рассчитались, что-то там рублей сто пятьдесят кинули сверху. Я — в туалет, выхожу — друг в плотном кольце двух суровых женщин в униформе, из тех, что периодически подходили к нашему столу и скупо и нехотя выполняли какие-то свои официантские функции.
Первая: «Молодые люди, у вас на столе был подсвечник, сейчас его нет…»
Вторая: «Я всегда ставлю свечу на стол вместе с подсвечником. Я не могла поставить свечку без подсвечника…»
Первая: «Вы взяли подсвечник!»
По мере того как мое лицо стало обретать выражение свирепости и ярости, пыл этих нимф стал стынуть, и уже в спину мы услышали плевок:
— Купили подсвечник за сто пятьдесят!
Понятно, тактика у дивчин отработана. К каждому клиенту – особый подход. «Лохов» можно и развести. Кому хочется оскандалиться? К тому же чаевые смешные оставили.
Кр-р-ритики!
Или вот другой случай, из тех, когда с самого начала не пошло… Зашли опять же в Первопрестольной в некое, видимо, достаточно модное заведение, но которое изначально дыхнуло какой-то пластмассовостью: от интерьера до предлагаемых блюд и улыбок официантов.
Заказали на троих чего-то нехитрого. Одна из моих спутниц, кстати, отличная детская писательница, оглашая заказ, пошутила: «Это критики, им вообще сложно угодить…» Ну, кажется, как-то так. Официантка дежурной улыбкой прожевала эту фразу.
Посидели с полчаса. Неуютно, шумно-гамно, душа просила чего-то другого. Про нас вспомнили, только когда попросили счет. 995 рублей – вся сумма заказа. Денег только несколько тысячных, мелочи нет. Дать сверху на порядок больше? Ждать минут десять сдачи? Да и собственно, с какой стати? Нас здесь не особенно жаловали, какими-то приятными эмоциями никто из нас не зарядился.
Одна тысячная перекочевала с книжечку со счетом. Мы поднялись. Официантка с горящими глазами метнулась за расчетом. Раскрыла… В спину я услышал шипящее и предельно злобное: «Кр-р-итики!!!» Теперь всегда это слово будет рождать у нее не самые добрые ассоциации.
Культ взятки
Так было всегда, но сейчас стало уж слишком навязчивым, скрипучим на зубах понятие «чаевые». Это не просто нечто желаемое, но перерастающее в какой-то императив. Десять процентов не догма — возможный вариант твоей благодарности. Еще в счетах что-то подобное печатают, чтоб не забывали.
Собственно, для чего? На всякий случай, чтобы, не дай бог, в блюдо не плюнули, не обсчитали. Задобрить божка местной харчевни… Попробовать возвыситься в собственных глазах? Сегодня я господин! Я на чай дал, пусть радуется! А еще можно бахвалиться и посвятить какую-то часть разговора соревнованию в невероятной щедрости: «Я вчера легко и непринужденно!..»
Культ взяткодательства, прививаемого с мелочей, чтоб на подкорке записалось: дать – хороший тон.
Случай другого плана: встретился, как ни странно, опять же в столице со своей бывшей ученицей. Она несколько лет живет в Москве, работает юрисконсультом в какой-то фирме, девушка блестящая во всех отношениях. Посидели в кофейне. Пирожное, кофе. Поговорили. Когда уходили, она категорически воспрепятствовала мне оставить какие-то деньги сверху. Аргументом было: «Тебе же за твою работу никто сверху зарплаты не приплачивает». А ведь и правда, если это сторонний человек, то именоваться будет должностным преступлением.
Не нравится мне, когда подобная, по сути, банальность перерастает в культ. Когда не просто ты можешь совершить свободное волеизъявление, но уже априори обязан самому факту, что находишься здесь, в этом заведении, мол, дескать, нравы такие.
Владимир Ильич советской закалки
Был у меня один знакомец Владимир Ильич, он состоял администратором в архангельском клубе, где я одно время работал охранником, — человек из еще прошлой закалки, из той еще породы… Это было делом всей его жизни. Постоянное обучение, различные конкурсы по всему Союзу. Работа – искусство, в ней он был безусловный мастер своего дела, виртуозный и предельно деликатный!
По крайней мере, сейчас таких не встречал, а может, уровень заведений должен быть многократно иной и туда я уже не ходок… В основном попадаются либо хищники, которые зацепились за профессию и знают, как сосать из клиента соки, либо неопытный молодняк, пристроившийся на подработку либо на время каникул.
Все какое-то неосновательное профанное. Ощущение, что все мы коротаем, кто как может, дни на временном, но уже ставшим постылым полустанке. Кто-то это делает, принимая пищу и вкушая очередную стопку/стакан, кто-то эту снедь на скорую руку готовит, другой нехотя, из громадного одолжения подносит. Вот она наша вертикаль или горизонталь, кому как.
Гарсоны у руля
В самом начале романа современного прозаика Сергея Самсонова «Аномалия Камлаева» врезалось рассуждение о новой системе координат, в которой «слуги и господа поменялись местами и в которой сочинитель музыки или стихов никогда не сравняется по известности и доходам с парикмахером, портным или цирюльником». Примерно так, причем все эти ребята далеко не мастера в своей профессии.
Опять вспомнились две валькирии, пребывающие в вечном поиске подсвечника, и почему-то померещилось вольнодумное: вот эти наглые и хамовитые — что наша власть. По крайней мере, какая-то лакейская наглость в ее действиях постоянно прослеживается. Страной управляют вовсе не кухарки. Они, собственно, далеко, там, где и должны находиться в рабочее время — на кухне, их не видно. Гарсоны, облеченные властью, – страшное дело, и тут уже подсвечником не обойдется, век должен будешь. Не отмоешься потом.
Андрей Рудалёв