Деревенский бунт

Фарс из жизни сибирского колхоза имени Аллена Даллеса

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Бригадир — Илья Егорович Громобой ( деревенский мужик, контуженный в Афгане, по характеру горячий, любит играть на гармони, ходит, в сапогах).

Конюх — дед Бухтин (веселый, бойкий дедок, деревенский баешник).

Председатель — Варнак Горынович Продайземля (в бейсболке с гербом США, в кирзовых сапогах; зычным голосом, грубыми манерами подражает Ельцину).

Ветеринар — Агдам Фрейдович Бухало (в черной вязаной шапочке, в круглых очках, любит выпить и «научно» выражаться, особенно перед бригадиром и дедом Бухтиным).

Анаша — Анаша Героинович (человек восточной облички, с черными усами, в барашковой кепке «аэродромом», с чемоданом-кошельком и коньяком).

Козел Борька — козел Борис Обалдуй (артист с декоративной козьей головой, в джинсах и бейсболке с гербом США; говорит и смеется блеющим голосом, часто бывает под хмельком, где надо и не надо смеется; в финале фарса появляется в потрепанном пиджаке, но при галстуке).

Демократка — кобыла Авдотья Демократка, в финале комедии, просто, Гнедуха (артистка с декоративной лошадинной головой; вначале фарса в джинсах из мешковины и футболке с гербом США, а в финале — в скромном темном платье).

Коза Ада — модница, легкомысленная коза (артистка с декоративной козьей головой, в джинсах и футболке с гербом США на груди, знаком молнии на животе, как на трансформаторах высокого напряжения, и надписью «Не влезай – убьет!»; говорит блеющим голосом).

Голос Сокола.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Явление первое

Звучит потешная русская музыка — играет балалайка. Колхозная контора. Стол, крытый американским флагом, на столе телефон, графин с водой, три стакана, председательский колокольчик. Возле стола председательский стул и лавки для колхозников. На стенке вывеска «Скотоводческий колхоз имени Аллена Даллеса». Рядом на стенке «Доска почета 1993 год». На ней крупные фотографии с крупными подписями: председатель колхоза (подпись: Председатель колхоза Варнак Горынович Продайземля); ветеринарный врач (подпись: Ветеринарный врач Агдам Фрейдович Бухало); козел Борька в шляпе и при галстуке; на пиджаке крупный значок в виде красного знамени с серпом и молотом (подпись: Элитный козел Борис Обалдуй); кобыла Демократка в футболке с гербом США на груди (подпись: Элитная кобыла Авдотья Демократка).

Балалайка стихает. Выходит конюх с уздой. Напевает. Входит бригадир с гармонью под мышкой. Останавливается в сторонке, прислушивается к напеву конюха.

Конюх (напевает).

Вруша по воду ходил,
В решете воду носил,
Помелом в избе метал,
Медведя за уши держал.

Бригадир подходит к конюху.

Бригадир. Здорово, дед Бухтин.

Конюх. Здоровеньки булы, Громобоюшко.

Мужики пожимают друг другу руки.

Бригадир. (С добродушной усмешкой). Ты чего, дед Бухтин, уже того (показывает пальцами у виска) — сам себе байки заливаш?..

Конюх. Не скучам. Бают, даже мухи мрут от скуки.

Бригадир (сурово глянув на конюха). Тут, паря, пошла такая жись, помирай ложись, а тебе всё хиханьки да хаханьки. Впору за кулаки хвататься. А ты всё бухтины заливаш… — верно, что дед Бухтин.

Бригадир ставит гармонь на лавку.

Конюх (вздохнув и покачав головой). Не-е, Громобоюшко, любит русский мужик потешить душеньку веселой байкой даже и о самую лихую пору. Чтоб не спеклась душа в унылости… Не все же, паря, слезьми уливаться, кулаками махаться… Да и беда со смехами посильна …

Конюх оглядывается по сторонам и замечает вывеску — «Скотоводческий колхоз имени Аллена Даллеса».

Конюх. Громобоюшко, подь-ка сюда.

Конюх подводит бригадира к вывеске. Бригадир читает, почесывая затылок, качая головой. Появляется козел Борька с магнитофоном в одной руке и пакетом в другой. Рядом с ним коза Ада, идет раскачисто, как манекенщица, в туфлях с высокими каблуками-копытами. Обнимаются, идут в обнимочку, развязной походкой.

Козел Борька (напевает).

Тонкий шрам на любимой попе,
Рваная рана в моей душе…

Коза Ада (приникая к козлу Борьке, негромко напевает).

Я тонкая твоя веточка,
Я твоя любимая девочка,
Я девочка твоя ненаглядная.
А любовь у нас шоколадная…

Козел Борька (козе Аде, поднеся руку к губам). Нишкни, Ада! Послухаем, чо опеть удумали красно-коричневые… супротив демохратов.

Коза Ада (напевает).

С демократами гуляла —
Мальчики угарные…
Расплатилися со мною
Чеками товарными…

Брось ты, Боря, это чмо …лохи… лучше оттянемся. Косячок забьем… Человек с юга прикатил … Анаша Героинович… Крутую травку подогнал… Бабки есть?

Козел Борька. Поддувало прикрой, коза… Счас прознаем, о чем мужики кумекают…

Отступают — вроде, прячутся, — подслушивают разговор мужиков.

Конюх (показывая пальцем на вывеску, говорит бригадиру возмущенно). Громобоюшко… Эт какой обалдуй эдаку срамотишу-то повесил?! Был же «Илья Муромец», тезка твой, а теперичи «Даллес»…. (Конюх смачно сплевывает.) Тьфу, без бутылки и не вышепчешь.

Бригадир (горячо, запалчиво). Какой обалдуй?! Да наш присидатель… Продайземля… выкомариват… Чтоб у его рог на лбу выскочил!.. Был ить, дед Бухтин, мужик как мужик. Безбожник, конешно. Любил крепко выпить, хайло распазить, а так, вроде, и ничо. Но-о, паря, в Америку скатал, и вроде подменили мужика. Рехнулся…

Конюх (вздыхая и согласно кивая головой). Во-во, совсем с ума сдурел. То ли уж от породы был чурка с глазами, то ли на его в Америке хомут одели… Извередили нашего Варнака… Порчу навели… Вот у него, паря, и чешется… всё в колхозе на американский лад переладить.

Бригадир. Фармазон!.. Да это ишо причиндал евойный… сомущат нашего Варнака… — да… (Раздараженно машет рукой.) Конский врач по женским болезням…

Конюх (тоже машет рукой). Э-э-э, да наш ветеринар Бухало давно уж в Америку лыжи навострил… Громобоюшко, а что это за птица эдака: Даллес?

Бригадир (зло). А-а-а, хмырь американский… Читал, паря, в газетке: удумал, волчара, как Россию угробить…

Конюх. Во-во, я и почуял, нечистым пахнет — американец же…

Бригадир (подумав, хлопнув себя по лбу озаренно) А мы, дед Бухтин, вот чего, устроим деревенский бунт… — сбросим чучелу американскую.

Бригадир уходит и приносит другую вывеску — «Скотоводческий колхоз имени Ильи Муромца». Ставит ее возле лавки. Потом снимает «Даллеса».

Конюх (перестившись). Ну, Господи, благослови…

Бригадир (подав конюху «Даллеса», просит). Так дед, заховай подальше, чтоб не надыбали.

Конюх кладет узду на лавку и принимает «Даллеса». Бригадир крепит «Илью Муромца» на стенку.

Конюх. Припрячу, ни одна собака не найдет.

Конюх ходит с «Даллесом», потом прячет вывеску под лавку.

Бригадир. А по мне дак можно бы и старую вывеску повесить – «имени Сталина». До «Ильи…»-то у нас был колхоз имени Сталина.

Конюх. Да уж лучше, Громобоюшко, пока не дразнить гусей. Да и нам, деревенским, Илья Муромец поближе будет: крестьянский сын, а уж потом – атаман казачий, да монах киевский-печерский.

Бригадир (удивленно и почтительно глядя на деда Бухтина). Ишь ты, вон оно что… Вот те и дед Бухтин.

Мужики довольно оглядывают новую вывеску. Конюх еще раз крестится. Козел Борька, который подсматривал всю сцену, качает головой осудительно.

Козел Борька. От две чумы красно-коричневы…

Коза Ада. У лохов фишку клинит…

Мужики не слышат и не видят козла Борьку с козой Адой. Они тихонько уходят. Мужики садятся на лавку. Конюх берет узду, чинит. Бригадир берет гармонь, играет веселую музыку. Поет частушку, конюх подтягивает.

Бригадир и конюх.

Я в Америке бывал,
Всяку нежить повидал.
Оттуль кикиморы и воры,
Сеют по миру раздоры…

Бригадир перестает играть, но гармонь с колен не снимает.

Конюх. Вот ты, Громобоюшко, меня попрекаш: дескать, тут жись такая пошла, а я байки заливаю. А и сам, вижу, с гармонью-то не растаёшься. Спишь, поди, с хромкой заместо баушки?

Бригадир (улыбнувшись). Може, и сплю… Ты, дед Бухтин, телевизер-то глядишь?

Конюх (смотрит на бригадира удивленно). Каку там холеру глядеть?! (Сплевывает смачно.) Тьфу, срамотишша, прости, Господи. (Конюх крестится.) Тараторку сочинил про телевизер (крикливо, озорно поет).

Телевизор сотона,
Америка проклятая,
Развратили молодежь
Ни в чем не виноватую…

Бригадир. Но хошь вестя-новостя-то глядишь?

Конюх (брезгливо сморщившись, машет рукой). А-а-а, брехня собачча… Да и баушка моя телевизер уханькала… От ревнивая, язви ее в душу. С греха с ей пропал… Тут как-то врубил… Думал, може, путне кино, про жись чо. А там кобель да сучка американска с жиру бесятся, а мы, дураки, гляди… И не разберешь, паря, ни спереди, ни сзади, — баба ли, мужик ли. Вот так нарвешься… Хотел уж вырубить… А тут моя в избу заходит — коров доила… И в кого така ревнива, ума не приложу?! Хайло распазила: ах ты, дескать, сивый мерин, на срамных девок заришься!.. Хвать из ступы медный пестик, да в телевизер и зафитилила. …

Бригадир (добродушно усмехнувшись). Быват… А ты, дед Бухтин, видел передачу «Играй, гармонь»?

Конюх. Дак одну и глядел, пока телевизер был живой. Теперь по суседям хожу, как учухаю «Играй, гармонь». А Геннадий-то Заволокин, ну, прямь, герой.

Бригадир (смущенно и хвастливо). Я чо за гармонь-то взялся?.. В наш колхоз «Играй, гармонь» приезжат. Сам Геннадий Заволокин…

Конюх (удивленно выпучив глаза). Но-о?..

Бригадир. Гадом буду… И вот хочу, дед, попробовать… Попыток — не убыток. (Далее со вздохом). Да вот, паря, беда — давненько инструмент в руки не брал. Пальцы худо гнутся.

Конюх (машет рукой) Ничо-о, Громобоюшко, ничо-о, разыграшься. Выпей для храбрости сто грам «перцовки» и дашь перцу… Спробуй-ка нашу…

Бригадир. Нашу?.. Можно и нашу.

Бригадир подбирает на гармони мелодию и начинает петь. Конюх подтягивает

Бригадир и конюх (поют).

Жил я у пана по первому лету,
Нажил я у пана курочку за это…
Наша курочка….
Эх, по двору ходит, цыплят своих водит…
…………………………………………..
Конюх поднимается с лавки, начинает плясать, помахивая и бреньча уздой.
Жил я у пана по второму лету,
Нажил я у пана козочку за это.
Наша козочка
Эх по двору ходит,
Козлят с собой водит…

………………………….

Явление второе

Когда еще звучит музыка и песня, появляется ветеринар Агдам Фрейдович Бухало. Идет вихлеватой походкой, потому что слегка «под мухой». Останавливается в сторонке. Музыка и песня стихают. Дед Бухин стоит, отпыхивается после пляски. Бригадир сидит с гармонью на коленях. Ветеринар идет к мужикам, вихляясь и напевая «под барда».

Ветеринар.

А в таверне тихо плачет скрипка,
Успокаивая нервы мне,
А твоя распутная улыбка…

Ветеринар замолкает.

Конюх (с насмешливым поклоном). Конскому врачу по женским болезням наше с кисточкой.

Ветеринар смотрит на конюха свысока, не опускаясь до обид. Присаживается возле и поворачивается к конюху.

Конюх (машет рукой возле рта). Ой, не дыши на меня, Агдам Фрейдович. Закусывать можно…

Ветеринар, поправляя пальцем на носу круглые очки, высокомерно поглядывает на конюха..

Ветеринар (с довольной усмешкой). Дед Бухтин, твой сын так скотником и заправляет, быкам хвосты крутит, навоз чистит?

Конюх. Не ворует, как иные всякие… Не буду пальцем тыкать… В латанном, да не хватанном.

Ветеринар. А мой сын Моня уже диссертацию защищает: «Влияние консервативного менталитета русо хомо сапиес на интеллектуальную деградацию нации.»

Бригадир (зло прищурив глаза). Чего?.. Повторь-ка.

Ветеринар. «Влияние консервативного менталитета русо хомо сапиес на интеллектуальную деградацию нации.»

Конюх (почесав затылок). Во-во, у нас, Агдам Фрейдович, в деревне случай был аналогичный: корова шла через дорогу, мыкнула и рога отпали.

Бригадир смеется. Ветеринар смотрит на обоих с презрением. Бригадир опять начинает играть и петь. Конюх опять подпевает и приплясывает, помахивая и бреньча уздой.

Бригадир и конюх.

Жил я у пана по третьему лету,
Нажил я у пана телочку за это,
………………………………….

Ветеринар поднимается с лавки и, брезгливо морщясь, искоса поглядывает на поющих. Песня завершается. Но бригадир так и держит гармонь на коленях.

Ветеринар (с кривой усмешкой). Концерт готовите?.. Для дебилов песенки… Можно было маленько и мозгой пошевелить. (Ветеринар крутит пальцами у виска.) Что-нибудь совремённое придумать. Чтоб как на Западе… да в той же Америке… Вот недавно слышал… заразительная песня…

Конюх (вроде, отпрянув от ветеринарного врача). Нас-то хошь не зарази, а то ить спид свирепствует…

Гремит бухающая музыка. Ветеринар, вихляя бедрами, поет куплет: «Сэкшэн революшэн»…

Ветеринар.

Ты иди по жизни смело,
И кому какое дело,
Кто тебе в постели нужен,
Это секшэн революшэн!..

Бригадир (сердито сплюнув). Тьфу, на тебя… Язык бы вырывал с корнем, кто эту погань поет.

Ветеринар. Всё бы вам языки вырывать, дубы средневековые. Недаром ваш колхоз раньше имени Сталина был… Отстал ты от прогресса, Громобой… Одно слово, деградированный индивид.

Бригадир. Сам ты инвалид…моральный.

Ветеринар. Вам только на завалинке сидеть да частушки петь. (Ёрнически напевает.) Моя милка, как бутылка…

Конюх. Сам ты бутылка. С утра уж шары залил…

Ветеринар. Нет, мы вот орем: русская культура, русская культура!.. Какая культура?! Где вы в России видели культуру?! Я в Америке бывал, туалетами интересовался. Любо-дорого зайти. (Ветеринар закатил глаза от наслаждения и чмокнул свои пальцы.) Выходить не охота. Жить можно. Да…Вот культура!.. Там тебе и шильце, и мыльце, и салфеточки надушенные. А какая у нас культура?! Ненецкий гарнитур: две палки — за одну держаться, чтоб ветром не сдуло, другой собак отгонять…Вот наша культура… Дикарями были, дикарями и остались…

Бригадир (угрожающе). Ты это самое… Конский врач по женским болезням… много-то из себя не выбражай. А то ить я контуженный в Афгане, у меня и справка есть. Стебану промеж рог…

Ветеринар (испуганно отодвинувшись от бригадира). Ишь какие мы нервные… Ладно… Я чего зашел-то: председатель вас завет: будете на правлении докладывать про кобылу Демократку. Кто ее будет покрывать?

Конюх (задумчиво глядя на ветеринара). А ты бы сам мог покрыть, господин-товарищ Бухало?

Ветеринар (удивленно). Кобылу покрыть?..

Бригадир. Ну, ты, дед Бухало, вроде, старик, а такой похабник. Седина в бороду, бес в ребро?

Конюх. Не-е, я… эт самое…чтоб покрыть Демократку… из колбочки.

Ветеринар (снисходительно смеется). А-а-а… Я бы, конечно, мог покрыть кобылу Демократку… из колбочки, как ты, дед, выражаешься. Мог бы, но это уже вчерашний день для западной науки. Она от России далеко ушла… Вот, кстати, получили рекомендацию от нашего дорогого американского руководства… Велят резко сократить русское население, а затем переходить на кланирование мужиков и коров. Чтоб дебилов не плодить, и удойное стадо народить.

Бригадир (подозрительно). Это как?

Ветеринар. А так… Как бы вам попроще сказать, чтоб сообразили?.. Вот, к примеру, берем клетку у деда Бухтина, а из этой клетки ростим второго деда Бухтина.

Конюх. Ага, держи карман ширше. Разбежался… Так и дал свою клетку. Самому в хозяйстве сгодится.

Ветеринар. Не переживай, дед Бухтин. У тебя не возьмут, — интеллект у тебя нулевой, к тому же пережиток царизма и социализма… Будут размножать тех, у которых тут кое что водится. (Ветериран стучит себя пальцем по голове.) Которые мыслят цивилизованно, на мировом уровне… Гуманисты…

Бригадир (зло). Не матерись!..

Ветеринар. Кстати, в нашем колхозе мало гуманизма.

Конюх. А чем поля кажин год удобрям?!

Ветеринар (не слушая конюха, говорит бригадиру). Вот гуманистов и будем кланировать.

Бригадир. Иди-ка ты… гуманист!.. к черту на кулички!.. там и кланируйся.

Конюх (испуганно перекрестившись). О, Господи, экие страсти-то удумали, ироды! Бома их побери… Коров уж собираются кланировать… Вот у нас в коммуне корова жила … Доилась с хвоста, давала вёдер до ста. Комунары ее к заплоту привалили да ишо пять лет доили. Потом зад-то отрубили да ишо десять лет доили…

Ветеринар (вздохнув и покачав головой). Не-ет, далеко нам до Америки…

Конюх (сморшившись брезгливо). Видел я кина американски, — сами кажут свою жись. А какая у их жись?! Что дом, то содом, что двор, то гоммор, что улица, то блудница. Прости, Господи (Конюх крестится.)

Ветеринар, презрительно глянув на конюха, уходит своей вальяжной, вихлеватой походкой. Конюх идет за ним, передразнивая его походочку.

Конюх. Фу ты, ну ты, ножки гнуты…

Бригадир играет на гармони.

Бригадир и конюх (поют вместе).

Растащили наш колхоз,
Кто за гриву, кто за хвост.
Мы разбойников найдем,
И салаги им загнем.

Конюх. Ловко у нас напару-то выходит, почишше иных артистов… (Конюх смущенно отводя глаза.) Громобоюшко… може того…

Бригадир. Чего того?

Конюх. Но, того… Може, и меня прихватишь на «Гармонь…»… Шибко охота Заволокина поглядеть. Герой!.. Возьми, Громобоюшко. Напару спляшем и споем.

Бригадир (засмеявшись). Ага, спляшем… Ты бы, дед Бухтин, лежал на печи да протирал кирпичи. Плясун…

Конюх. Э-э-э, Громобоюшко, да я!.. да я нонешних молодых троих запазуху заткну… Так что, бери, не пожалеешь…

Бригадир (с веселым удивлением поглядев на конюха). Не знай, в каком ты деле дока. Разве что, бухтины да байки заливать.

Конюх. О-ой, я, бывалочи, на Троицу рюмочку опрокину, дак пою, пляшу, пока не упаду. Силком с поляны уносили.

Бригадир. Ладно, попробуем… Приходи на спевки…будем спеваться…

Явление третье ОТСЮДА

Появляется коза Ада, за ней — козел Борька блатной походочкой, с пакетом и магнитофончиком, откуда звучит блатная песенка.

На Дерибасовской открылася пивная,
Там собиралася компания блатная,
Там были девочки Маруся, Роза, Рая,
И с ними вместе Яшка Шмаровоз…

………………………………………
Там били девочек Марусю, Розу, Раю,
И бил их лично Яшка Шмаровоз..

Коза Ада выплясывает что-то стильное.

Бригадир (громко козлу Борьке.) Эй ты, Обалдуй, выруби свою тарахтелку.

Козел Борька, усмехнувшись, выключает магнитофон. Ставит на лавку. Садится сам. Рядом присаживается и коза Ада.

Конюх. Пошто путних-то песен не стало?! Чтоб по-руськи. Одну соромщину базлают.

Бригадир. Дак чо уж, паря, даст мирово сообчество, то и горланим.

Коза Ада. Лохи… Чучела замшалые… Отстали от жизни.

Конюх (бригадиру, насмешливо покосившись на козла Борьку). Вот у козла Борьки ране была жись, — не жись, а малина… Помнишь, бывалочи, придёт к правлению колхоза, зоотехник ему по разнорядке даст задание — две козы нонче покрыть, чтоб те оягнились и козлят принесли. Борька пойдёт и всё в точности исполнит, как велено. А ежели у его трудовой подъём, дак и сверх плана козу, другую огулят. А как о ту пору ишо не пил и не курил, и харчи были ладные, дак у его денно и нощно трудовой подъём. Козлят не успевам примать. Вот Борьке и уваженье от колхозу. В партию приняли. «Доской почета» наградили. Вот наш козел и по сю пору красуется на карточке. В шляпе и при галстуке. Так шепетко на карточке вышел, адали живой…

Бригадир (досадливо махнув рукой). А теперичи стал к Бухале в гости похаживать. Этот Конский Врач По Женским Болезням Борьку и пить, и курить привадил, и видики по телевизеру глядеть. Совсем с копытьев сбился Обалдуй. Тут ишо с этой козой скрутился… Завел себе маруху… Откуль она вынырнула?

Конюх. Дачница… Сполюбил красавицу – на всю округу славится. Демократка ишо та, пробу негде ставить…

Коза Ада. А тебя, дед Бухтин, завидки берут.

Конюх. Сиди уж, коза ощипана. Таких вертихвосток в досельну пору налысо стригли.

Коза Ада. Чмо старое.

Бригадир (козлу Борьке). Обалдуй, куда ты дел свою зазнобу?.. Помню, сохла по тебе… Путняя была коза…

Конюх. Хошь и коза… а очи соколиные, брови соболинные, походка павлиная… по двору идет, словно лебедь плывет…

Козел Борька (пренебрежительно). Бросил я эту лебедь…

Бригадир. Зад об зад, и кто дальше улетит?

Козел Борька (не обращая внимания на конюха). Я ить, Громобой, решил в демохраты податься. А она — коза старорежимная… Ну, я ей, как в песне… (Козел Борька поет блеющим голосом.)

Милка старого режиму,
Не ходи на улицу,
Я теперя демократ,
Задушу, как курицу.

Конюх. Ох ты, злыдня такая. Ох, вы демохраты — всё бы вам душить…

Коза Ада. Боря, чего ты с лоханутыми базаришь?!

Козел тем временем подходит к «Доске почета», снимает свою фотографию, где он в пиджаке со значком «Серп и молот», в шляпе и при галстуке. Небрежно откидает фотографию. Достает из пакета другую фотографию, где он в бейсболке с американской эмблемой, и крепит ее на «Доску почета». Опять садится на лавку.

Явление четвертое

Появляются председатель с портфелем подмышкой и ветеринар с черным чемоданчиком, на котором нарисованы красный крест и зеленая змея над чашей. Председатель оторопело останавливается перед вывеской «Скотоводческих колхоз имени Ильи Муромца».

Председатель (подражая Ельцину, орет). Шта-а это за вывеска?! Кто посмел? Еще бы «Сталина» повесили, до «Ильи», у нас был колхоз имени Сталина. Да одна холера, что Илья, что Сталин. Кто тут у нас скучает по сталинским лагерям?..

Председатель пытается сам снять вывеску «СКОТОВОДЧЕСКИЙ КОЛХОЗ ИМЕНИ ИЛЬИ МУРОМЦА». Не получается. Возле него суетятся ветеринар и козел Борька. А конюх с бригадиром в это время громко обсуждают председателя.

Конюх (показывая пальцем на председателя, который тягает вывеску). Но, паря, вылитый Президент. Прямь, как с цепи сорвался. Ревет, как наш бык Фармазон. Хоть голову завяжи да в омут бежи. Прости мя, Господи (крестится).

Бригадир. В Америке привадился. Там, видно, все ревут, как сумашедчии.

Конюх. Да он, паря, и смолоду был оторви да брось… Сказать смешно, утаить грешно…Но помню, еще в парнях с фермы молоко возил. На коне. А выпить был не дурак. (Конюх смачно щелкает пальцем в горло). Доярки с им с греха пропали. Ждут его, бывалочи, а он, пьяней вина, полеживат в телеге, всяку соромщину горланит… А потом рога в землю и заснет… Решили доярки, зюзе выучку дать. Раз упился в стельку и на телеге заснул… А конь встал на полдороге… У доярок уж все жданки вышли, пошли встречать. Видят, кемарит в телеге… Но, чо делать… Распрягли коня, вкатили телегу в березу и снова запрягли. Утром наш Варнак просыпатся, коня понужат. А разве конь выворотит березу?! А уж народу, паря, собралось… Всё говорит, помню, — Варнак-то баит — но как в березу въехал, хошь убей, без памяти… Доярки смеются — кино бесплатно…

Председатель не может снять вывеску «Скотоводческих колхоз имени Ильи Муромца». Обращается к ветеринару и козлу Борьке.

Председатель. И кто у нас, знаш-понимаш, по старому режиму тоскует?

Козел Борька (покосившись на бригадира с конюхом, заискивающе говорит председателю). Завелись тут у нас две чумы красно-коричневы… Не стану уж копытом казать…

Коза Ада (показав на бригадира с дедом Бухтиным). А я не боюсь всяких там драных черносотенцев. Вот они посиживают, два пережитка царизма, социализма. Лохи…

Председатель (бригадиру). Ладно, дед Бухтин, из ума выжил…

Ветеринар. Маразм крепчал…

Председатель (бригадиру). С деда Бухтина, ботала осинова, спрос маленький. А ты, Громобой, бригадир жа… Ох, плачет по тебе, Громобой, «Тишина матросска»… (Ветеринару). Мы переговоры с Америкой ведем, создаем совместный скотско-американский колхоз имени Аллена Даллеса, а они, знаш-понимаш, Муромцев развесили. Чо американцы скажут?! А то возьмут и отворот поворот. И загнемся без их.

Ветеринар. Американцы пока глядят: есть демократия в скотской политике или монархия и социализм процветают. Пока думают: инвестировать или погодить. А тут экстремисты всякие… Муромцев развесили…

Председатель. Как ишо не додумались царя-батюшку повесить… Конский врач… извини… господин Бухало… счас же «Муромца» снять, а «Даллеса» повесить.

Ветеринар. Повесим Даллеса с нашим удовльствием… (Козлу Борьке.) Борис Обалдуй, помоги-ка…

Козел Борька. Эт мы махом. Скинем борова…

Председатель проходит к своему столу, выкладывает из портфеля бумаги. Ветеринар с помошью козла Борьки все же снимает «Илью Муромца». Отдает вывеску козлу Борьке. Тот несёт ее. Тут к козлу Борьке быстро подходит бригадир.

Бригадир Ну-ка, Обалдуй, дай-ка сюда вывеску. А то лапаешь… грязными копытами…

Козел Борька испуганно отдает вывеску бригадиру. Тот берет ее, ласково, со вздохом поглаживает. Подходит к сидящему конюху.

Бригадир. Дед Бухтин, припрячь-ка подальше, чтоб поближе взять. Сгодится ишо…

Бригадир садится на лавку. Дед Бухтин уносит вывеску, возвращается и садится рядом с бригадиром. Ветеринар ищет вывеску «Скотоводческий колхоз имени Аллена Даллеса».

Ветеринар. Куда они «Даллеса» затырили? (Смотрит на бригадира и конюха.) Молчат, как партизаны…

Козел Борька. А мы и без партизанов найдем.

Козел Борька, насмешливо косясь на бригадира и конюха, достает из-под лавки «Даллеса». Вместе с ветеринаром вешают его.

Бригадир (сердито конюху). Ты, дед Бухтин, тока бухтины и мастер бухтеть. Не мог уж ловчее заховать, чтобы долго искали и сроду не нашли.

Конюх. Дак не поспел, Громобоюшко.

Бригадир. Не поспел… Ладно, вдругорядь мы этим «Даллесом» печь протопим. Браво будет гореть да к русскому небушку лететь…

Явление пятое

Начинается Правление колхоза. Председатель сидит за столом. Рядом — ветеринар. Остальные колхозники сидят на лавке. Играет американский гимн. Председатель, ветеринар, коза Ада встают. Козел Борька, недоуменно оглядевшись, тоже встает… Бригадир с конюхом мрачно сидят. Потом бригадир хватает гармонь и начинает громко играть «Союз нерушимый…» Американский гимн глохнет. Коза Ада и ветеринар что есть мочи стучат в пол каблуками, шоркают подошвами, чтобы заглушить гимн. Председатель колхоза грозит кулаком бригадиру. Ветеринар крутит пальцем у виска: дескать, чего с дурака возьмешь. Козел Борька по-дурацки хохочет. «Союз нерушимый…» стихает. Но вдруг поднимается конюх.

Конюх (перекрестившись, неожиданно густым, басовитым голосом выводит). Боже, царя, храни…

Ветеринар и коза Ада снова стучат каблуками и шоркают подошвами.

Бригадир (силком усаживая деда Бухтина на лавку). Хва, дед…

Конюх (глядя на бригадира через недобрый прищур, занозисто спрашивает). Громобоюшко, а что ты имеешь против царя?

Бригадир. Успокойся, дед… Не созрели мы ишо до царя-батюшки…

Коза Ада. Дурдом.

Ветеринар. Полная деградация русо хомо сапиес.

Бригадир. Сопишь в две норки?.. Вот и сиди, тихонечко сопи.

Председатель звонит в колокольчик. Все садятся. Бригадир ставит гармонь на лавку. Председатель начинает перебирать бумаги. Ветеринар заглядывает в них.

Бригадир (председателю с ветеринаром).Вот скажите мне, господа демократы, что же вы не сбросите всяких там коммуняк… Ленина, Свердлова, Урицкого. По всей России ихи улицы, статуи…

Ветеринар. Это наша история, и ее надо принимать такой, какая она и была. А потом, убирать памятники, переименовывать улицы – это же такие расходы. Всю документацию придется менять…

Председатель. Да… Нам не по карману. Нам бы народ накормить… хотя бы комбикормом.

Бригадир. Сталина со Ждановым вы, демократы, сбросили – города и улицы переименовали, памятники своротили. Так что же, Сталин со Ждановым уже и не история наша. Чтобы их своротить мигом гроши нашлись…

Ветеринар. Сталин – диктатор, у него был тоталитарный режим… У него руки по локоть в народной крови.

Бригадир. А у Ленина, Троцкого, Свердлова, Урицкого… руки и вовсе по плечи в той крови.

Председетель звонит в колокольчик.

Председатель. Давайте по сучности дела!.. Переходим к искусственному оосеменению

Бригадир (ветеринару) Понимаю, конечно, ваши, – Россию гробили, – вот и не трогаете их…

Председатель. Господа скотники, пастухи и конюхи, на повестке дня…

Конюх (вроде, тихонько,хотя все слышат). Опеть одна фигня…

Председатель. На повестке дня отчет о ходе искусственного осеменения скота. Племена работа у нас запущена, отстаем от Америки… Докладает Конский врач… прошу прощения… ветеринарный врач Агдам Фрейдович Бухало.

Коза Ада (пихает козла Борьку в бок). Давай, Борька, толкай свою речь.

Козел Борька тянет руку.

Козел Борька. Можно я поперед Бухалы речь скажу? У меня политика…

Коза Ада. У нас политика…

Председатель. Ну, ежели политика… Слово имеет козел… прошу прощения…господин Борис Обалдуй. Раз уж политика…

Конюх (громко). Это чо же в России за политика пошла скотская, ежели всякая скотина прет гужом в политику. И пошто-то особливо козлы… Вот и наш Борька… Тоже в политику полез… Хоть и чурка с рогами.

Козел Борька. Прошу без намеков…

Бригадир. Може, ему иллигархи деньгу по колено отвалили, чтоб их политику вражью продвигал…

Коза Ада. Предлагаю, удалить чуму красно-коричневу. Я с ними рядом сидеть не намерена.

Бригадир. Я те самой кое чо удалю. И тебе, и твоему Обалдую.

Председатель звонит в колокольчик для тишины.

Ветеринар. Никакого плюрализма, — болтают что попало. Страна дураков…

Козел Борька. Господа конюхи, скотники и начальство, я, Борис Обалдуй, теперичи перестроился, из компартии выхожу. Партейный билет решил принародно сжевать.

Козел Борька достает из кармана красную книжку и начинает ее жевать, сплевывая на пол. Потом кидает недожеванную книжку и топчет ногой.

Конюх. Сдурел наш козёл. Поехала крыша… вместе с рогами…

Ветеринар. И в каку таку партию ныне подался, господин Обалдуй?

Козел Борька. Эта… как её… Ада, подсоби… (Коза Ада что-то шепчет козлу Борьке). А-а-а, но-но… «Дурдом» ли, «Наш дом» ли… «Сброс» или «Выброс»… А-а-а, ляд ее знат… Вопчим, к демохратам решил податься. Из колхозу тоже выхожу. Може козлино-американское предприятие открою. Я ишо козел в рассвете сил… А посему, коль из колхозу выхожу, требую взад своё имущество…

Бригадир (кричит, вскочив с лавки). Дак у тебя… Обалдуй… одно имущество… которым ты коз крыл. С ём и выходи из колхозу.

Коза Ада (орет блеющим голосом). Чума красно-коричнева!.. Борька, подай на его в суд. Я те из Израиля дядю адвоката выпишу.

Козел Борька. И подам, с меня станет…

Председатель. Успокойтесь, господин козел… то есть, Борис Обалдуй. Ваше имущество рассмотрим в рабочем порядке… А ежели чо, дак и обратимся к нашему американскому руководству. Оне в имуществе толк знают…

Явление шестое

Продолжается правление колхоза. Председатель звонит в колокольчик.

Председатель. А теперь Агдам Фрейдович, докладайте про искусствено осеменение. Почему запущена племенна работа?

Ветеринар. Дак она и будет запущена, Варнак Горыныч. Есть у нас темные колхозники, навроде Громобоя и деда Бухтина, которые исподтишка дозволяют скотине натурально, промеж себя осеменяться.

Председатель (орет, стуча кулаком по столу). Я им поосеменяю, знаш-понимаш!.. Я и то гляжу, какой-то у нас скот пошел красно-коричневый…

Козел Борька. На обличку вылитый дед Бухтин.

Председатель. Господин Бухало, возьми на себя осеменение…

Ветеринар. С удовольствием…

Коза Ада. Агдам Фрейдович, у меня просьба: чтоб в козьем стаде натурально…

Ветеринар. Ну… ежели порода сответствует американским стандартам, тогда…

Коза Ада. Сответствует, сответствует… Вот погляди на Обалдуя (показывает кивком головы на козла Борьку), или на меня (кокетливо поводит плечами, улыбается фиолетово накрашенными губами, поигрывает синё накрашенными глазами) — чем не порода, чем не американский стандарт?..

Конюх. Ох уж с этими шнадартами, особливо американскими… Тут как-то моя баушка взяла в лавке кур импортных. Соблазнилась — дешевы больно, дешевше наших. Это чтоб наши птицефермы загубить… Ладно, принесла курей. Глянул я… мамочки родны!.. (Дед Бухтин перекрестился.) До чего тошши!.. Истаскались там, ли чо ли?.. Страх смотреть, краше в гроб кладут. Но, паря, в такой упаковке — я те дам. А до чего форсисты, навроде козы Ады, — губы накрашены, когти размалеваны — прямь, как в кине… Но я, паря, есть не стал — вроде не курица, а чисто блудня вавилонска. Как бы чего… Сам понимаш… И баушке наказал, чтобы больше не покупала это барахло. Лучше уж приплотим да своих кур возьмем, чтоб российско производство не вставало.

Ветеринар. Вот он русский идиотизм… Почему Россию и не признает мировое сообщество…

Председатель. Но тут и на тебя, Агдам Фрейдович… от мирового сообчества… жалоба пришла… Ты, конешным делом, демохрат от кудрей до пят. Но надо меру знать демохратии… Ты пошто кабанам таки прозвища дал?! У тебя, вроде, не стадо свинячье, знаш-понимаш, — мировые демократы… (Председатель начинает накаляться, и кричать, подражая Ельцину) Эт шта за прозвиша: Бжезинский, Даллес, Клинтон, Буш?!

Ветеринар (растеряно, испуганно). Так по мировому рейтингу… У их счас рейтинг поднялся…

Председатель. А у тебя, гляжу, рейтинг совсем упал… Пить надо меньше.

Конюх (щёлкнув по горлу). Дак попей ее, родимую, не токмо что рейтинг, волосы выпадут. Который уж день не просыхат, винна бочка…

Председатель (не обращая внимания на конюха, ругает ветеринара). Ты пошто, знаш-понимаш, великих политиков со свиньями сравнял?

Ветеринар. Хотел, чтобы и скотина от политики не отставала, чтоб увековечить мировых реформаторов…

Председатель. Увековечил… Ладно бы ишо быкам дал эти прозвища — скотина крупно-рогатая. А то свиньям… Чтоб завтра же клички поменял.

Бригадир (весело). Верно, чтоб бушами на свиноферме и не пахло… Но, опять же, господин-товарищ присидатель, поменям прозвища, а кабанам-то как растолмачить, ежели они к этим привыкли со свинячьего детства..

Председатель (почесывая затылок). И то верно…А чего делать?.. Как не крути, не верти… а думаю… надо… Громобой, всех кабанов демохратов под нож пустить.

Бригадир. С удовольствием…

Председатель. Короче, чтоб у меня порядок был на свиноферме…

Конюх. Вот, мужики, помню случай был… Это ишо в коллективизацию жил у нас в деревне крепкий мужик — Еремей звать. Всё боялся, что раскулачат, — у его целое стадо коров и быков паслось. Дак чо удумал этот Еремей… Дал коровам и быкам большевицки прозвища. У его что ни бык, то Яков Свердлов либо Моисей Урицкий, что ни телка то Роза Люксембург либо Клара Цеткин. Думал, подмаслиться, объегорить власть. Думал, не раскулачат, ежели у его скоты – охальны ленинцы. Не поняли Еремея — мало того, что раскулачили, да ишо и срок припаяли… За скотскую политику …

Ветеринар. Неотес ты сибирский, дед Бухтин. Дерёвня… Между протчим, Клара Цеткин и Роза Люксембург, отнюдь, не ленинцы.

Конюх (передразнивая ветеринара). Оно, конечно, между протчим и отнюдь, а на мой взгляд, дак одна холера.

Бригадир. Это еще чо, демохраты — свиньи… Вон в соседнем районе село переименовали: было Жданово…

Ветеринар (зло, презрительно). Жданов – сталинский сатрап, от него пострадали знаменитые врачи. Шумное было «Дело врачей…»

Конюх. Но ежели такие же конские врачи, навроде тебя, так и слава Богу…

Ветеринар. И демократических писателей травил…

Бригадир. Мало отравил… От их вся смута и прёт…

Ветеринар. Таких, как ты, Громобой, Гаагским судом можно судить, как военных преступников, – опасный ты тип…

Бригадир. Но-но, поосторожнее на поворотах. Сам ты – тип… Дак вот, значит, было село Жданова, стало село Березовско-Гусинское.

Ветеринар (восхищенно). Ого!.. Село Березовско-Гусинское!.. Губа не дура. Таких банковских тузов собрали. Некоронованные короли России… Может, глядишь, и денег дадут.

Бригадир. Ага-а, разевай карман пошире. Дадут эти пузаны русской деревне… Догонят да ишо поддадут.

Председатель звонит в колокольчик для тишины.

Председатель. Господа скотники, пастухи и конюхи, объявляю перекур в правлении.

Все поднимаются. Идут.

Явление седьмое

Контора. Бригадир сидит на лавке, играет на гармони и поет. Конюх рядом постаивает, подпевает и приплясывает, помахивая, позванивая уздой.

Бригадир и конюх (поют).

Вы, девчата, не ходите,
С демократами гулять,
Демократы вас научат
Мать-Россию продавать.

Бригадир (весело покосившись на конюха). Спелись мы с тобой, дед Бухтин. Придется, однако, брать тебя на передачу «Играй, гармонь».

Конюх (хвастливо размахивая руками). Ой, да я, Громобоюшко, такое могу отчебучить, все со смеху сдохнут.

Бригадир (раздумчиво). Не помрем, ежели со смеху будем умирать…

Входит Анаша Героинович — человек восточной облички с черными усами, в барашковой кепке «аэродромом», с чемоданом. Подходит к бригадиру, поклонно согнувшись. Мужики замолкают. Конюх весело присматривается к гостю.

Конюх (лукаво глядя на Агдама, поет частушку).

Ероплан летит,
Колеса стерлися,
А мы не ждали вас,
А вы приперлися…

Анаша (бригадиру). Да-ра-гой, начальник будешь?

Бригадир (неопределенно пожав плечами). Ну, положим…

Анаша (шумно заверяет). Положим, положим, дарагой… положим.

Анаша ставит чемодан на лавку возле бригадира. Протягивает руку бригадиру. Здороваются. Анаша при этом долго трясет руку боригадира, льстиво заглядывая в глаза.

Анаша. Начальник, я, … Анаша Героинович…

Бригадир. Ну, тогда я… Вермут Портвейныч.

Анаша Начальник… Вермут Портвейныч, хочу говорить тебе глаз на глаз. (Кивает головой на конюха.)

Бригадир. Говори при ём, — секретарь мой. У меня от его секретов нету. Дед Бухтин протоколируй наши говоря.

Анаша (приложив руку к груди,восклицает). Вах! Вах!

Подбегает к конюху и начинает ему трясти руку.

Конюх (вырвав руку). Оторвешь, зараза… Ишь, урюк, прилипчивый.

Бригадир. И какое же у тебя дело до нашего колхозу… Анаша Героинович?

Анаша подбегает к бригадиру, склоняется перед ним в полупоклоне.

Анаша. Да-ра-гой, не обижу. (Приподнимает и потряхивает чемоданом.) Видит Аллах, и ты, и дети, и внуки твои нужды знать не будут. Спать будишь на коврах, есть золота пиала, пить коньяк, кушать шашлик, хурма, любить красивый женчин…

Бригадир. Ты, Анаша Героинович, не мельтеши, как муха навозная. Растолмачь, чо у тебя за дело до нашего колхозу.

Анаша. Да-ра-гой начальник… Вермут Портвейныч… хочу купить твой колхоз?

Конюх. Ого!

Анаша. Дам цена, какой спросишь. Могу в долю взять, дарагой… Озолочу, начальник. Спать будешь молодой красивый женчин… на коврах, коврами укрываться.

Конюх (бригадиру весело). Продавай, Вермут Портвейныч. Хоша поживем на старости лет, как путние: шашлик-башлик, хурма, женчин…

Бригадир (Анаше). А для какой такой требы тебе наш колхоз глянулся…

Анаша. Тихо у вас, дарагой…

Конюх. Да уж… живем тут у лешего на куличках…

Анаша. Самый место разный сорта травка сеять. Мало-мало торговать… Начальник, в накладе не будешь, все добудешь. А пока, дарагой, прими подарок.

Анаша открывает чемодан, достает бутылку коньяка.

Бригадир (махнув рукой). Убери… Как тебя там?.. Анаша…

Анаша прячет бутылку в чемодан. Бригадир, лукаво улыбнувшись, подмигнув деду Бухтину, объявляет.

Бригадир. Кавказский народный песня…

Начинает играть на гармони.

Бригадир и конюх (дружно, но ернически поют, конюх при этом изображает руками что-то вроде «лезгинки»).

Гуленджан, Гуленджан,

На базаре лавка.
Мы торгуем баклажан,
Разный сорта травка.
На высокий на гора
Мумия сидел.
Солнце сильно припекал:
Мумия вспотел.

Анаша (начиная пританцовывать на кавказский лад, громко восклицает). Вай, вай, какой красивый песня!.. (Поет.) Мы торгуем баклажан, разный сорта травка…

Бригадир и конюх.

На высокий на гора
Мумия сидел.
Тучка туда сюда ерзал:
Мумия замерзнул.
Гулинджан…
Если на гору залезть,
И с неё бросаться,
Очень много шансов есть
С жизнею растаться.
Гуленджан…

Тут входит председатель. Песня смолкает. Сразу же высматривает Анашу Героиновича, подходит, протягивает ему руку.

Председатель (представляется). Председатель колхоза Варнак Горыныч Продайземля.

Анаша (схватив руку председателя, трясет ее с поклоном и представляется). Анаша Героинович… (Глядя на бригадира, цокает языком, покачивает головой). Зачем обманывал бедный шаловек?! (Председателю.) Дарагой начальник, разговор есть…

Председатель. Пройдемте к столу… как тебя там?.. Анаша?..

Анаша. Героинович.

Бригадир (пихнув чемодан). Убери свой чемодан.

Анаша (довольно осклабясь) Какой чемодан?! — кошелек…

Анаша подхватывает чемодан и подбегает к председательскому столу. Присаживается рядом, прижимая к себе чемодан. О чем-то неслышно говорят с председателем. Но видно, как Анаша Героинович достает бутылку коньяка и передает ее председателю. Тот прячет бутылку под стол. Опять о чем-то неслышно говорят.

Председатель (громко). Надо покумекать… Дело доброе… Вот прихватизирую хозяйство и создадим совместный скотско-американско-кавказский колхоз имени Аллена Даллеса. Звучит… Приходите после Правления… С чемоданом…

Конюх (бригадиру). Ишь чо, Громобоюшко, Анаша хочет колхоз купить. Разный сорта травка сеять…

Бригадир. Мы ему посеем… репу на голове.

Уходит. Возвращается в красной милицейской фуражке. Подходит к Анаше Героиновичу…

Бригадир. Дарагой, пройдемте…

Крепко берет Анашу за плечо (тот успевает схватить чемодан) и ведет из конторы. Председатель бежит вслед.

Председатель (кричит). Ты шта-а это дурочку порешь?! По какому праву, знаш-понимаш, красну фурагу одел?

Бригадир. Дак наш участковый робит шель-шевель. Пень колотит да день проводит. Пока яйца парит, жулья развелось, что грязи… Вот я и взялся подсоблять участковому на обчественных началах.

Председатель. Как ты смеешь нарушать наши скотско-кавказские сношения?! Тут политика…

Бригадир (Анаше). Шуруй-ка ты отсюда подобру-поздорову. А то у нас робята в деревне вольные, — черепушку проломят и глазом не моргнут. Тут у нас политика простая…

Бригадир, крепко держа Анашу за плечо, выводит его из конторы.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Явление первое

Полумрак. В луче света видна вывеска: КЛУБ СКОТОВОДЧЕСКОГО КОЛХОЗ ИМЕНИ ИЛЬИ МУРОМЦА. «Илья Муромец» — зачеркнут углем, но читается. Стол с напитками и закуской. На столе магнитофон. Сидит веселая компания: председатель, кобыла Демократка, ветеринар в обнимку с Анашой Героиновичем (рядом с ним чемодан-кошелек), козел Борька в обнимку с козой Адой.

Демократка (говорит смущенно председателю). Господин-товарищ присидатель…э-э-э, Варнак Горыныч… у меня такое дело до вас… (Стеснительно оглядывает компанию) Прям неудобно и говорить… Можно я на ухо скажу.

Председатель подставляет ухо. Демократка что-то шепчет.

Председатель (громко). А чего стесняться… Понятно, дело ваше кобылье… Но мы с Конским врачом порешили переходить на искусственное осеменение… по-американскому методу.

Демократка. Дак оно, господин-товарищ присидатель, я кобылица в самом рассвете… мне бы по-колхозному…

Председатель. По колхозному или ишо по какому, будем на правлении решать. Надо с Москвой, потом с Америкой согласовать. Дело сурьезное. Политика…

Коза Ада (игриво прижимаяясь к козлу Борьке). Пора и скачки начинать… (Смачно целует козла Борьку в щеку.) Ну что, Обалдуйчик… оттянемся?.. Вруби-ка клевое…

Козел Борька включает магнитофон.В конюшне совсем темнеет, потом вспыхивает и бешенно мечется мигающий, сверкающий, разноцветный свет, как в ночном клубе. Поет Вера Сердючка:

Все будет хорошо,
Все будет хорошо,
Я это знаю…

Коза Ада за руку вытягивает козла Борьку на танец. Демократка в свою очередь приглашает ветеринара.

Демократка. Сбацаем, Агдам Фрейдович?..

Ветеринар выходит с Демократкой. Все начинают «скакать». Председатель с Анашой сидят за столом, выпивают, о чем-то говорят. В это время появляется конюх, отступает в тень и подслушивает, приложив ладонь к уху.

Председатель (громко кричит козлу Борьке). Обалдуй, убавь-ка свою тарахтелку! Говорить мешат.

Козел Борька убавляет звук. И «танцующие» продолжают «скачки». Но теперь слышно о чем говорят председатель с Анашой.

Анаша (изображая руками, горячо убеждает председателя). Не пожалеешь, дарагой. Продавай колхоз…Видит Аллах, спать будишь на коврах, есть золота пиала, пить коньяк, кушать шашлик, хурма, любить красивый женчин. (Анаша показывает руками»пышные женские формы».)

Председатель (тоже показывая «пышные женские формы»). Красивый женчин я, Анаша, люблю… Да вот беда, колхоз-то я ишо не прихватизировал.

Анаша. Прихватизируй, дарагой Варнак Горыныч. И продавай мне. Баксы плачу американские… (Анаша приподнимает и трясет чемоданом.) А захочешь, дарагой, могу в долю взять.

Председатель. Прихватизировать бы… И указание сверху пришло… от нашего дорогого американского руководства. Чтоб, знаш-понимаш, прихватизацию начали… Соберем правление… Да я бы, дорогой Анаша Героинович, хоть сейчас продал тебе колхоз, да есть тут одна заковыка. Как бы нашего бригадира обойти… Громобоя. Така, паря, чума красно-коричнева. Говорить с им беспольза… А за него колхозники горой встанут.

Анаша. Дарагой, зачем говорить?! У нас… Кавказ… джигит ножиком горло чик (Анаша показывает на своем горле), и нету красно-коричневый шалавек… и нету проблем…

Председатель. Нет, на арапа его не возьмешь. Битый мужик, в Афгане воевал… В десанте… Сам кого хошь.. чик… Головорез, короче…

Анаша. Дарагой, баксы плачу, киллер купим… (Анаша показывает пальцем «пистолет») Пук, и нету шалавек. Нету шалавек – нету проблем.

Председатель. Не-е, без пука бы, Анаша Героинович… Тихонечко бы…

Анаша (раздумчиво). Тогда… Бокал вина, отрава… Бригадир выпил… и нету шалавек. Нету проблем… У ветеринара порошок есть.

Председатель. Эх, как бы нам эдак без «мокрухи»…

Анаша. Ни один душа знать не будэт. Надо говорить ветеринар. (Кричит танцующему ветеринару.) Агдам Фрейдович… дарагой… можно два слова глаз на глаз.

Ветеринар оставляет кобылу Демократку, подходит к столу. Присаживается, наливает себе коньяка из бутылки, выпивает. Анаша начинает говорить ему на ухо.

Ветеринар. А что, можно попробовать. Порошочки имеются… Это не цианистый калий – даже вскрытие не покажет… Похворает недельку и можно музыку заказывать…Мендельсона… Тут же Ильин день на носу. А Громобой как раз на Ильин день и родился, — почему и величается Илья Громобой.

Председатель. Ох, не нравится мне все это.

Ветеринар. Варнак Горыныч, надо чуму красно-коричневую с корнем вырывать.

Председатель. Как бы нам самим, знаш-понимаш, не вырвали… с корнем.

Музыка стихает. Козел Борька с козой Адой, Демократка усаживаются за стол.

Конюх. Ишь чо удумали, фармазоны… Не-е, шалишь, кума, не с той ноги плясать пошла. Хотели провести воробья на сухой мякине…

Конюх тихонько уходит.

Ветеринар (козлу Борьке). Господин Обалдуй, включи-ка мою…

Борька включает. Звучит куплет:

Ты иди по жизни смело,
И кому какое дело,
Кто тебе в постели нужен,
Это секшэн революшэн!..

Ветеринар берет за руку Анашу и они пляшут под музыку что-то игривое.

Явление второе

Контора. Председатель колхоза раздраженно перебирает бумаги. Опять появляется конюх, отступает в тень, подслушивает, подглядывает. Ветеринар достает из своего черного чемоданчика «с зеленым змеем над чашей» бутылку с разбавленным спиртом. Откручивает пробку, разливает спирт по стаканам, стоящим на председательском столе. На особицу стоит железная кружка. В нее ветеринар наливает спирт в последнюю очередь. Потом достает из чемодана бумажный пакет. Разглядывает его. Видно, что на пакете череп и кости и надпись: «ЯД!». Разворачивает пакет, и, поправляя круглые очки, аккуратно сыплет порошок в железную кружку.

Ветеринар (потирая руки.) Тэк-с, готово угощеньице нашему дорогому именнику…то бишь, Громобою.

Председатель. Ох… Конский врач… то бишь, Агдам Фрейдович… не ндравится мне это дело. Мокрухой пахнет… срок корячится.

Ветеринар. Варнак Горыныч, давить надо эту гадину, чуму красно-коричневую!.. Или они демократию похерят, или демократия их захерит…

Председатель. Как бы не загреметь туда… (Председатель показывает рукой в даль.) где Макар телят не пас.

Ветеринар (напевает). Будь спокоен, мой друг и отважен, не ищи проторенных путей… Всё чисто, Варнак Горыныч, комар носа не подточит.

Ветеринар садится на лавку. Конюх проходит к столу, садится на лавку. Появляется бригадир, козел Борька с козой Адой, рассаживаются на лавки возле стола.

Председатель (позвонив в колокольчик). Господа скотники, пастухи и конюхи, продолжаем правление. Но, перво-наперво, поздравляем нашего глубокоуважаемого бригадира Илью Громобоя с днем рождения. Давайте выпьем, знаш-понимаш, по стопарику по случаю и в связи … Просю к столу.

Все поднимаются с лавок, подходят к столу. Ветеринар начинает суетливо раздавать стаканы. И когда на столе остаются лишь стакан для него самого и железная кружка для бригадира, к столу подбегает конюх, хватает стакан и подает его бригадиру. Потом берет кружку и подает ее ветеринару. Тот машинально берет, выпучив глаза.

Конюх. Господа-товарищи скотоводы и… (обернувшись к козлу Борьке и козе Аде) мелкий рогатый скот, примем за нашего Громобоюшку. (Поет.) Многая лета… многая лета…

Все выпивают. Лишь перепуганный ветеринар держит кружку в трясущихся руках.

Конюх (глядя на ветеринара, тихонько говорит). Не ставь кулему на Ярему, сам попадешь… (Громко.) Что же ты… Конский врач… извините… Агдам Фрейдович, брезгуете, не выпиваете за нашего знатного бригадира Илью Егорыча Громобоя?..

Ветеринар роняет кружку на пол.

Конюх (бригадиру). Ты, Громобоюшко, теперичи будто сызнаво народился…

Председатель (утирая платочком голову). Ох, пронесло…

Ветеринар. И меня пронесло…

Ветеринар, держась за живот, быстро удаляется. Все ставят стаканы на стол, рассаживаются.

Председатель. Дед Бухтин, докладай про кобылу, да шибко много не бухти. Будем кумекать, как нам покрыть Демократку кворумом.

Конюх (возмущенно). Зачем кворумом?! У нас есть кому покрывать — вон в соседнем селе жеребец Сокол без работы простаиват.

Председатель. Ты, дед Бухтин, со своим Соколом не лезь. Старорежимный жеребец… Ты говори про Демократку.

Возвращается ветеринар, все еще держась за живот.

Конюх Значит, Демократка… Но вы, мужики, знаете есть у нас гнедая кобылица. Не кобылица, паря, — зверь живая, ужасть тихая. Сам ляд ей был сват. И прозвали ее пошто-то Демократка.

Бригадир (громко говорит).Да это Варнак Горыныч малость того… не в обсудку буде сказано. У его не все дома, к суседям ушли, — вот и дал кобыле срамную кличку. Тьфу!..

Председатель (орет). Шта-а, ты против демократии?! Чума красно-коричнева…

Бригадир (вскочив, горячо заговорил). А ты нам, Варнак Горыныч, рот не затыкай!

Председатель (орет). Шта-а это ишо за разговорчики?! У нас сплошная демократия, знаш-понимаш, слабода слова, – это чтоб сидели и помалкивали в тряпочку. А то я до вас доберусь, сволочь белогвардейская, комуняки недобитые…

Ветеринар. Господа скотники, давайте по сучности дела. Кто нам покроет кобылу Демократку?.. Громобой, лучше ты докладывай.

Бригадир. Я чо скажу: свалились реформы от нашего дорогого американского руководства, и всё пошло квверху раком … Как упали эти реформы на наши бестолковые головушки, так и все колхозное добро, словно Фома хвостом смел. Ухайдакали колхоз… Ни денег у нас, ни горючки, ни техники путней. Короче, ни сохи, ни бороны, ни кобылы вороны…

Конюх. Одна водка в магазине — хошь пей, хошь за уши лей.

Бригадир. Но покумекали мы в бригаде и вырешили снова переходить на конно-гужевую тягу. Трактористов послали учиться на водителей кобыл. Конюхом всенародно избрали деда Бухтина. Он это дело до тонкостев знает, при конях вырос. А ежели надумали переходить на конно-гужевую тягу, дак нам же кони нужны. А их у нас раз два и обчелся. Приплод нужен… Пусть конюх, дед Бухтин дальше скажет.

Конюх. Дак вот, мужики, эта самая Демократка вдруг, паря, в охоту вошла. Подай ей жеребца и не греши. Оно, конечно, дело житейско, с кем не быват. Но вот, паря, беда-бединушка: наши-то колхозные жеребцы обходят Демократку за версту. И не сказать, чтобы никудышка была, — брава кобылица. Да вот горе, со звоном в голове. Завьет себе хвост и гриву, заломит шею и-и-и носится по деревне, будто очумелая. Ржет чо попало… Вроде, как дури нанюхалась… С греха с ей пропали. Одно слово, непутявка. Выпряглась из дуги… Но раз колхозу приплод нужен, то и Демократку надо огулять, чтоб, значит, жеребеночек был. Ладно…

Бригадир. И порешили мы с дедом Бухтиным отвести нашу Демократку в соседнее село к жеребцу Соколу. Авось покроет, не побрезгует Демократкой. Про его тамошний конюх баял: дескать, кого хошь огулят. Дескать, тому одна холера, — демократка ты, партократка, лишь бы из годов не вышла. Ядре-оной конек. Бегунец, к тому же. На Егорьев день у их конные бега, — бегунцов со всей деревни выставляют. Дак его, паря, ишо никто не одолел. Сокол, одно слово.

Конюх. Вот и наладились мы с бригадиром вести нашу Демократку к жеребцу Соколу… Ожеребится Демократка, будет приплод колхозу.

Председатель (заорал и по столу забухал кулаком). Шта-а эта такая!? Вы шта-а, порядков нонешних не знаете! Надо же, перво-наперво, нашему Президенту отписать. Чтобы тот, знаш-понимаш, с Президентом США согласовал. Ох вы, рожи неумытые!.. Это уж потом, как из этой США нам Президент укажет, так и будем нашу кобылу покрывать.

Ветеринар. Она же элитна, племенна… Демократка-то… У ей же по-ро-да!.. (Поднял кверху палец и вознес глаза кверху.) Ерусалимская казачья.

Председатель (сокрушенно). От, едрит твою налево! Таку породу чуть не загубили.

Ветеринар. Мы восемьдесят лет эту породу выводили. Опять же, с помошью Америки, Европы. В девяносто третьем чуть не загубили. Хорошо, хоть мировое сообщество подсобило, а то пропали бы.

Председатель. Короче, как в Америке укажут, так и будем кобылу покрывать.

Ветеринар. Кого вы брешете – иерусалимска казачья?! У этой гнедухи вся родова из нашего колхоза.

Ветеринар. Как сказать… А главное, там же по науке кроют, в этой самой США… А в нашей долбаной стране толком и кобылу не покроют. Страна дураков, что с неё возьмешь.

Бригадир (грозно). Ты, Конский врач по женским болезням, страну не трогай! Ты по делу говори.

Ветеринар (с презрильной ухмылкой). Ишь ты, какие мы деловые. Менеджеры…

Бригадир (зыркнул на ветеринарного врача побелевшими глазами и погрозил пальцем). А вот этих вот ухмылочек не надо.

Ветеринар (заговорил испуганно, суетливо). Ладно, скажу по делу… Покроет Демократку Сокол, и какое от его потомство будет?.. Пьяницы и тунеядцы. Сплошные черносотенцы. Знаком я с этим жеребцом — у его вся родова из белой коницы. Буденновец, короче … Оно, конечно, господа конюхи, пастухи и скотники, вам самим решать. У нас теперь свобода. А посему надо дозволения у Америки спросить. Может, они своего жеребца пошлют… демократичного. А уж потом кобылу крыть… Тут же политикой запахло…

Бригадир. От тебя самого, Бухало, за версту политикой пахнет. Гуманитарным спиртом, который нам из Америки послали безвозмездно… за пахотные земли под ихний ракетный полигон.

Председатель. Шта-а?! Мы тока, знаш-понимаш, начали сношения с нашим дорогим американским руководством… Лишаю слова… Короче ближе к ночи… господа конюхи, пастухи и скотники, надо ждать указаний из Америки. А теперичи, все слободны. Конский врач… то есть Агдам Фрейдович… а ты останься. Будем документ писать нашему Президенту в Москву, чтоб тот с Америкой согласовал.

Явление третье

Бригадир с конюхом, козел Борька с козой Адой уходят. Остаются председатель и ветеринар. Председатель достает из-под стола бутылку коньяка, подаренную Анашой, открывает, наливает себе с полстакана. Подумав, наливает немного и ветеринару. Прячет бутылку под стол. Чокаются.

Председатель. За светлое будушее коммунизма… Тьфу!

Ветеринар. За светлое будущее капитализма.

Председатель. Во-во. И за наш совместный скотско-американский колхоз. А могли бы и с Кавказом породниться, ежели бы не Громобой… олух царя великого.

Выпивают. Председатель начинает расхаживать по кабинету.

Председатель. Добре… А теперь будем письмо сочинять нашему дорогому всенародно избранному… Адам Фрейдович, записывай, — буду диктовать.

Ветеринар тут же достает из чемоданчика бумагу, ручку и начинает писать под диктовку председателя, восхищенно цокая языком и покачивая головой.

Председатель (расхаживая, диктует). Горячо любимый, принародно избранный Президент, во-первых строках письма, от имени крестьян низко кланяемся за гуманитарный спирт из США. А посему в поддержке нашей даже и не сумлевайтесь. Оружьё, како имели, все изничтожили по уговору с США… А дело у нас ноне такое, которое без согласования не имеем международного права решать. Срочно надо огулять кобылу Демократку. А то перестоится….У нас по суседству имеется специалист по этой части — Сокол звать. Но больно уж старорежимный.

Ветеринар. Комуняка, вообщем, белогвардеец недобитый.

Председатель. Во-во. А посему сумление нас грызьмя грызет, дозволить ли Соколу Демократку покрывать. Так что Вы уж там покумекайте с Президентом США, как бы нам ловчее огулять кобылу Демократку, и чтоб реформы взадь не пошли. Чтоб демократия не пострадала и комуняки монархизм взадь не возродили.

Ветеринар (потирая руки). Чтой-то стали ноги зябнуть, не пора ли нам дерябнуть.

Председатель достает бутылку коньяка из под стола. Наливает себе в стакан, поднимает и чокается с пустым стаканом ветеринара.

Председатель. За наше дорогое американское руководство.

Ветеринар. Сам Бог велит — кормильцы наши, поильцы.

Председатель выпивает. Ветеринар облизывается

Явление четвертое

Полумрак. В луче света видна вывеска: КЛУБ. СКОТОВОДЧЕСКИЙ КОЛХОЗ ИМЕНИ ИЛЬИ МУРОМЦА. «Ильи Муромца» — зачеркнуто углем, но слова читаются. Над зачеркнутым сверху написано: «АЛЛЕНА ДАЛЛЕСА». Стол, на нем стаканы, тарелка с закуской, большой нож, магнтофон и балалайка. Сидит веселая компания: ветеринар в обнимку с Анашой, козел Борька в обнимку с козой Адой и кобыла Демократка. Возле стола всё тот же чемодан-кошелек. Агдам открывает его, достает бутылку коньяка, наливает всем.

Анаша. Прошу выпить за солнечный Кавказ. И за наша дружба.

Все выпивают.

Коза Ада. Агдам Фрейдович, подыграй. Сбацаю…

Ветеринар бреньчит на балалайке. Коза Ада встает перед козлом Борькой и начинает приплясывать, вертя боками.

Коза Ада (поет).

Надоели песни русски,
Надоела и кадриль.
Делай, Борька, обрезанье,
И поедем в Израиль.

Козел Борька. Дак оно бы и не худо. А как с обрезаньем быть?

Ветеринар (небрежно сплюнув на стол). Тьфу, мне отпластать, что палец обосать… Могу хоть сейчас.

Ветеринар берет со стола большой нож и подходит к козлу Борьке.

Ветеринар. Я столько вашего брата обрезал, что мне это раз плюнуть.

Анаша. Обрезайся, дарагой. Будешь наш, мусульман…

Коза Ада. В Израиле не нужен мусульман…

Ветеринар пробует пальцем лезвие ножа, потом кладет руку на плечо козла Борьки.

Козел Борька (загораживаясь руками от ветеренара). Боюсь я обрезаться: как бы того… с корнем не обрезаться… А то и профессии лишусь. Я ить, господин-товарищ Бухало, кроме этого… ничо делать не умею.

Ветеринар снова садится за стол. Кладет нож. Анаша наливает всем коньяк из бутылки.

Анаша (встав из-за стола, громко возглашает). Хочу петь кавказский народный песня…

Хватает со стола нож, и, зажав его в зубах, зверски округляя глаза, начинает приплясывать на кавказский манер. Ветеринар берет балалайку и начинает подыгривать.

Анаша (вынув нож изо рта, размахивая им, как саблей, поет).

Гуленджан, Гуленджан,
На базаре лавка.
Мы торгуем баклажан,
Разный сорта травка.
Гулинджан, Гуленджан…
Если на гору залезть,

И с неё бросаться,
Очень много шансов есть
С жизнею растаться.
Гуленджан…

Анаша садится и опять всем наливает из бутылки. Все чокаются. Выпивают. Козел Борька включает магнтофон. Громко звучит:

Ты иди по жизни смело,
И кому какое дело,
Кто тебе в постели нужен,
Это секшэн революшэн!..

Ветеринар приглашает на танец Анашу. К ним присоединяются козел Борька с козой Адой. Начинают выплясывать что-то невообразимое. Неожиданно музыка обрывается и гаснет свет. Откуда-то лишь слабое свечение, похожее на свет луны.

Анаша (обеспокоенно ветеринару). Дарогой, почему света нет?

Козел Борька. Дак у нас свет от движка. А горючки мало. В одинадцать вырубают.

Стремительно входят два человека — лица прикрыты черными платками. Опрокидывают стол с закусками. Хватают Анашу и вололкут на выход. По дороге колотят его. Анаша свирепо кричит.

Анаша. Видит Аллах, будут прокляты вы и все ваши потомки. И месть моего рода падет на ваш род…

Голос бригадира. Тебе же талдычили… разный сорта травка… что у нас в деревне парни вольные. Руки, ноги выдернут и скажут: «Так було…» Тебя же упреждали: убирайся по добру, по здорову со своей травкой. Не вводи в грех… Не послушал, дак и получай…

Мужики волокут Анашу дальше.

Явление пятое

Контора. Сидит на лавке бригадир, играет на гармони и поет частушку.

Ты играй, гармонь моя,
В небе алая заря.
Полыхает зорюшка,
Услышь гармонь, зазнобушка…

Влетает и падает конюх. Чертыхаясь, поднимается. Бригадир перестает играть и петь.

Конюх (кричит). Убью, анчихриста!. Застрелю Фармазона из поганого ружья!.. Прости мя, Господи!.. (Быстро крестится.)

Бригадир (удивленно). Ты что, дед Бухтин, с цепи сорвался?!

Конюх. С цепи… С рогов сорвался, Громобоюшко. Едва ноги унес от дикого быка. Чуть живота не лишился. Как ишо не запорол… Фармазон дикошарый…

Бригадир. Этого быка Конский врач теперичи Бжезинским кличет…

Конюх. А это ишо что за холера – Бжезинский?

Бригадир. Да навроде Даллеса. Спит и видит, как бы Россию уханькать.

Конюх. Верно, что фармазон. И бык не чишше. Чуть, паря, на рога не одел… Как ишо успел в контору залететь…

Бригадир. От ить, язви его в душу, какая кличка у скотины, таков и норов. Взять того же быка Бжезинского, бывшего Фармазона… Зверь, не бык. Проходу не дает. Того гляди и на рога вздымет…

Конюх. Верно, Громоюшко, насчет кличек… А взять нашу кобылу — ить с придурью дика барыня, потому как звать Демократка. А была бы по-старинке — Гнедуха, дак и вела бы себя, как Гнедуха.

Конюх садится на лавку рядом с бригадиром. Входит председатель. Садится за стол и выкладывает из портфеля бумаги. Тут же прибегает ветеринар и присаживается возле председателя. Входит козел Борька с ревущим магнитофоном. Откуда звучит:

Я беременна, беременна, беременна,
Но это временно, временно, временно…

Следом за козлом Борькой шествует коза Ада. Садятся на лавку.

Бригадир. Обалдуй, выруби свою трубу иерихонскую.

Козел Борька выключает магнитофон.

Председатель. Господа скотники, пастухи и конюхи, пришла рекомендация от нашего дорогого американского руководства.

Конюх. Шибко уж, паря, долго бродила ваша писулька — Демократка в труху извелась без жеребца. С греха с ей пропал. Всё ответ ждала от президента США.

Председатель. Письмо-то получили, но тут же по-американски писано. Не разбери поймешь… Кто растолмачит?

Бригадир. Дак у нас дед голован — по-всякому может, особливо ежли выпьет.

Ветеринар (открывает свой чемоданчик с зеленой змеей, достает бутылку и наливает в граненный стакан спирта). Выпей, дед Бухтин, за наше дорогое американское руководство.

Конюх (отодвинув от себя стакан). За его не буду… Давайте вашу филькину грамоту, я и без рюмки дословно переведу. Хошь там и по-американски писано. Поглядим чего ихний Президент накалякал. (Конюх церемонно одевает потресканные круглые очки.) Ой, вижу грамотешки-то у его с гулькин нос… Ладно. Читаю дословно. Гуд бай… По-нашенски будет: здоровеньки булы… Шта-а эт вы удумали, сибирски катанки?! Вам что, овчины кислы, показать, где в Ираке зимуют?! Мигом устрою… Я вам такую «Бурю в пустыне» налажу, что вы у меня запоете и запляшете… сербияночку, как в Сербии…И Лазаря споете… Я вам покажу япону мать на Курилах… Я вам, сиволапые, дам прикурить на Курилах…

Бригадир. Выражается, чисто Козел Борька, когда на развезях. Никакого почтения. Не церемонится с нами.

Ветеринар. А что с нами, дураками, церемониться, ежели не умеем цивилизовано жить.

Председатель (позвонив в колокольчик для тишины). Читай, дед Бухтин, что там ишо пишет Президент США.

Конюх. Читаю… Короче, никаких Соколов… Ишь тоже мне нашелся Сокол Жириновского… У ваших жеребцов ни кожи, ни рожи. От ваших жеребцов пойдут пьяницы и тунеядцы, дураки и черносотенцы. Ваш жеребец Сокол — сталинист и монархист, чума красно-коричнева, сволочь белогвардейская. Ноне это не пройдет — кругом слабода, и охальная демохратия. А посему не смейте своевольничать. И чтоб никаких Соколов… А мы вам зараз с инспекцией — военны базы проверять — пошлем и жеребца-демократа. Оне, демократы, кобыл покрывать большие мастера. В Европе всех уж огуляли, теперичи до ваших добрались… Ждите нашего жеребца — шибко породистый, Де Биллом звать. Он вашу Демократку цивилизованно покроет. И все будет о кей, ООН и большая семерка… На этом с приветом Ваш Президент… (Конюх приближает бумагу к самым очкам.) Не могу подпись разобрать… Не то Дебил Клином, не то Убил Клином. Но с приветом…

Бригадир. Верно что, с приветом.

Конюх (повертев письмо). Писал писачка, имя ему кусачка.

Председатель взял письмо у конюха, стал испуганно вглядывать в него. Ветеринар — пить воду из графина. Козел Борька отчего-то весело, блеюще захохотал.

Коза Ада (с завистливым вздохом). Везет же дурочкам. Может, американский жеребец Демократку в США… (Председателю.) Варнак Горыныч, а нельзя ли заодно и козла американского выписать?

Председатель. А по какой такой надобности?

Коза Ада. Да покрыться бы цивилизовано…

Ветеринар. Твое покрытие, Ада, в рабочем порядке разберем.

Козел Борька (хлопнув козу Аду по спине). Я те покроюсь… Я сам скоро уезжаю в США…

Бригадир (вскочив и размахивая руками, как шашкой). Ты, присидатель, как я погляжу, с перепугу чуть штаны не измарал. А меня на арапа не возьмешь! Я мужик пуганный… И битый, и контуженный. У меня, ежели чо, и справка есть… А эту Америку видал в гробу!.. В белых тапках!..

Конюх. Этой задрипанной Америке тока бы народ чужой булгачить, да земли зорить. А уж над Ваней русским поизголяться, хлебом не корми… Но да не все коту Масленка, придет пост, прижмет хвост. Господь-то не Микишка, даст по лбу, будет шишка.

Председатель (взревел диким голосом). Шта-а?! Да как вы смеете языком трепать, ботала коровьи. У нас слобода слова!.. А посему не смей у меня ругать Америку с Европой. Они нас учат свободу любить. Они наши кормильцы…

Ветеринар (икнув).И поильцы…

Председатель. Вот откажут нам в гуманитарной помочи, дак и передохнем все. Третьего дня пришла, говорят, помочь из Америки, — по аршину веревки на душу населения…

Ветеринар. И даже намылена. У их же сервис. Мой брательник, Лёва Бартер, будет менять гуманитарную помощь на шерсть и яйца. Так что, сдавайте, мужики, у кого что есть. Получите веревки.

Конюх (почесав голову). Не скажу, как насчет прочего, а шерсти у меня мало осталось.

Председатель. Зато у нас осталось светлое будущее кумунизма… (Сплюнул от досады.) Тьфу!.. капитализма.

Ветеринар. Веревки, конечно, сгодятся. Вот спирту бы еше подбросили. На операции. И закуску бы…

Бригадир вскакивает с лавки, хватает письмо с председательского стола и начинает мять его обеими руками

Бригадир. Сгодится…

Конюх хохочет. Козел Борька тоже весело блеет. Председатель выскакивает из-за стола и выхватывает у бригадира мятое письмо.

Председатель (орет). Ты шта-а это, бесстыжа рожа, вытворяш с документом нашего дорогого американского руководства?!

Ветеринар (презрительно глядя на бригадира). Чухонец замшалый. Да-а, с менталитетом дело худо…

Конюх. Я не знаю, у кого какой менталит, я не заглядывал. Но одно не разумею, как это ихний жеребец Де Билл нашу Демократку цивилизованно покроет? Это по-каковски?.. Я вот допрежь видел в кине… Тут к нам американскую картину привозили. На ферму. Для быков-производителей… Но, паря, быки глядеть не стали — застеснялись. Срамотишша…

Бригадир. Видать, такая у их жизнь в Америке… Живут как нелюди и помрут как непокойники. И как ишо детей ростят, ума не приложу.

Конюх. Ладно… В картине той американской, прости мя Господи, всяку срамотишу казали. А вот как цивилизовано, не показали. А может, того… может, ихний жеребец Де Билл с перекосом по этой самой жеребцовой части?.. Баят, что в ихней США такие сплошь и рядом… Ох, как бы нам, господин-товарищ присидатель и господин-товарищ Конский Врач по женским болезням… прошу прощения… Адам Фрейдович… как бы нам с ихним жеребцом не вылететь в трубу. Опять же, Де Билл идет к нам в виде безвозмездной помочи… за сто гектар лугов под ихний ракетный полигон…

Бригадир (выкрикивает). Дак у нашего присидателя, дед Бухтин, фамильё какое?! — Продайземля… Все продаст… Вообщим, я отказываюсь от жеребца заморского. Не хватало нам ишо ихнего Де Била.

Председатель (кричит бригадиру). Ты шта-а это опять, чума красно-коричнева?! Хочешь, знаш-понимаш, спортить наши сношения с Америкой?! Белогвардеец недобитый, комуняка недоношенный. Тебе дали указанья в США?.. Дали!.. Вот и сполняй, как велено, и неча мне тут всяку демагогу разводить.

Бригадир. Варнак Горыныч… Хоша ты и присидатель, а шарабан у тя не варит. Тока кепку и носить. И не стыда, не совести! Все продал, промотал… Верно что, — Продайземля…

Бригадир сердито и решительно уходит. За ним поднялся и конюх, но, обернувшись к председателю, сплюнул в его сторону.

Конюх. Тебе, Варнак Горыныч, хошь наплюй в глаза, — всё Божья роса. Сраму не имашь, бома тя побери. Ну, да кто неправдой живет, того Бог зашибет.

Председатель. Ты, дед Бухтин, язык-то придержи, знаш-понимаш, а то вмиг укоротим. У нас теперичи плюрализм… Это тебе не совецка власть, чтоб глотку драть…

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Явление первое

Колхозная контора. На лавке сидит бригадир, понурив голову. Рядом гармонь. Входит конюх. Молча здороваются за руку. Бригадир берет гармонь, играет и поет невеселым голосом. Конюх глядит на него жалостливо.

Бригадир.

Ты гармонь, гармошечка,
Развей тоску малёшенько…
Развей ты горюшко-тоску,
По дорожке, по песку…

Бригадир продолжает играть, а конюх поет свою частушку ему в тон.

Конюх

Ты играй, играй, гармошечка,
Мне сердце обогрей,
Чтобы это скучно времечко,
Летело поскорей…

Бригадир (поставив гармонь возле себя на лавку). Ну, как там наша Демократка?

Конюх (взявшись за голову, раскачивая ею ). О-о-ой, чо деется на белом свете! Глаза б мои не глядели… Зашел я, Громобоюшко, лонясь на конюшню, а та-ам!.. мамочки-родны!.. слобода и сплошная демохратия. Лихо смотреть. Мне аж худо стало…

Бригадир. Короче, в Америку попал — бардак сплошной.

Конюх. Во-во, не конюшня, а сухарня…Пыль столбом, дым коромыслом, не то от пляски, не то от таски. Кобылица наша, как прослышала по сарафанному радиву, что из США к ней хахель едет — Де Билл звать — дак, вроде, с печки упала. Совсем рехнулась девка. Хвост кудрями завела — девятимесячна завивка, а из гривы таку, паря, копну начесала, что я в обморок упал.

Бригадир. Американска мода… В нашей парикмахерской так и прописана: «Ни одна я в поле кувыркалась». А то ишо не чишше: «Я у мамы дурочка».

Конюх. Но завилась, начесалось — это ишо семечки в кармане, это ишо ладно: на то она и молодая кобылица, чтобы дурью маяться. Дак чо удумала, дикошара… Из хольшовых кулей шаровары замастрячила себе. Стильны таки — лосины, кажись, звать. А на круп, язви ее в душу, нашлепку прилепила. И прописано по-американски: «Де Билл, поцалуй мя в это место…» Брови насурьмила, губы намалевала, будто эта… прости, Господи (Конюх крестится.) Да курит ишо и жувачку изо рта не выпускат. Да такие, паря, пузыри надуват, что один поросенок со смеху пропал. Натурально помер.

Бригадир (вопрошающе). Этот поросенок-то — беженец из суверенного колхозу?.. При конюшне столовался?.. Квартирант?

Конюх. Он самый… Дак вот, увидал поросенок эти пузыри, — кобыла надуват — так и давай со смеху кататься. Катался, катался, да так и помер сердешный. Со смеху.

Бригадир. Жалко бедолагу…Но чо будем делать?.. Ты у нас, дед, голован. Да ишо и принародно избранный конюх. Решай…

Конюх. Я, Громобоюшко, так смекаю: когда американский жеребец дотащится до нашего сибирского колхозу, это сколь же воды утечет… Покуль трава растет, корова сдохнет.

Бригадир. Верно, у бедной Демократки все сроки выйдут. Перестоит кобыла. Какой с ее толк?! А нам край жеребята нужны.

Конюх. Дак я, Громобоюшко, прикинул хвост к носу и решил… Надо нам темной ночкой, когда еще черти в кулачки не били, пойтить супротив рекомендаций нашего дорогого американского руководства… Отвести нашу Демократку к жеребцу Соколу… Авось, не побрезгует. Хотя бы ради жеребеночка. Да заради конского поголовья и гужевого транспорта.

Бригадир (с удивлением и восхищением). Ишь ты, дед Бухтин, — и борода лопатой, и ума палата. Будем продвигать тебя в Государственну думу…

Конюх. Ночку надо выбрать, чтоб темень, хошь глаз коли.

Бригадир. А это ишо почо?

Конюх. А чтоб американцы нас со спутника не углядели. А то шарахнут сдуру, как по бедной Сербии, дак, паря, и костей не соберешь.

Бригадир (с удивлением и восхищением). Ишь ты, всё прикинул. Вот тебе и дед Бухтин, вот тебе и баешник-бодяжник.

Конюх (скромно потупив глаза). Бодяжник бодяжнику не ровня. Один балагурит для потехи, чтобы зубы мыть, а другой грусть-тоску разгонит и уму-разуму научит.

Звучит веселая народная музыка, — играет балалайка.

Явление второе

Полумрак. В луче света видна вывеска: КОНЮШНЯ. СКОТОВОДЧЕСКИЙ КОЛХОЗ ИМЕНИ ИЛЬИ МУРОМЦА. «ИЛЬИ МУРОМЦА» — зачеркнуто углем, но читается, а над зачеркнутым написано: «АЛЛЕНА ДАЛЛЕСА». Стол, на столе бутылка вина и два стакана. Звучит оглушительная американская «музыка». Козел Борька перевернул таз и наяривает по нему копытом. Коза Ада и кобыла Демократка танцуют что-то буйное. Губы у Демократки накрашены сиреневым цветом, грива стоит дыбом. В конюшню входит бригадир с березовой палкой в руках. За ним — конюх с уздой. Входят и оторопело останавливаются. Глядят, что творится в конюшне.

Конюх (осуждающе глядя на танцующую Демократку и покачивая головой). Ишь, крупом вихлят, будто в штаны крапиву запихали.

Бригадир (возмущенно). Ну, кобыла, а! Ну, Демократка!.. Нагляделась видиков. Образ жизни ведет… страмида…

Демократка (громко поет, пританцовывая).

Я буду плакать и смеяться,
Когда усядусь в мерседес.
Американ-бой,
Возьми меня с собой!..

Музыка стихает.

Бригадир (Демократке). Что ты орешь, как сумашедчая?! Что ты базлаш лихоматом, бабай тя забери?!

Конюх. Это она американского жеребца Де Билла поминат.

Бригадир. Какая же ты, дура! Прямо как в пень в поле. Хотя и тело нагуляла… Да ты же, мякинна твоя голова, эдаким крупом в лепешку мерседес раздавишь. И этого… своего дурака американского… и того же раздавишь как клопа.

Конюх. Оне, бают, малохольны… эти самые американцы.

Бригадир. А ты же у нас дева, о! В воротья не пролазишь. Да с твоими телесами, девча, токмо что на завалинке сидеть. Орехи щелкать… А ты мерседе-ес… Лучше, пойдем к жеребцу Соколу, да и окрутим вас ладком и мирком.

Демократка (орет). Не выйдет — кругом слабода, и сплошная демохратия!.. Ко мне Де Билл американский едет… Бой фрэнд… А ваш Сокол — сталинист и монархист, чума красно-коричнева!.. У его вся родова из белой коницы.

Бригадир. Ах ты, курва с котелком!.. Ну, ты у меня, дика барыня, счас по-другому запоешь-запляшешь.

Конюх. Извадили мы ее. Совсем из дуги выпряглась.

Бригадир (с поднятой палкой идет к Демократке). Я тебе такого бой фрэнда покажу, век будешь помнить.

Козел Борька ( орет блеющим голосом). Не сме-ете… Права кобылы наруша-аете. Я буду писа-ать в Международный комите-ет по кобыльим правам…

Коза Ада тихонько крадется, потом убегат.

Бригадир (обернувшись идет к козлу Борьке). Дак это ты напару к козой Адой подучил Демократку?! Ну, ханыга, обормот. Сам баламут, и народ баламутишь. Права захотел?.. Ну, и получай свои права.

Бригадир так дал Борьке по рогам, что тот аж на задние копыта сел и глаза выпучил. Очумело потряс головой и заблеял сидя.

Козел Борька. Права-а козлины нарушаш. Вот как в «нату» напишу-у, да как приго-онят «голубые каски» в ваш колхоз пога-аный, так от вашего колхо-озу одни пеньки-и останутся.

Бригадир снова замахнулся палкой, но козел Борька прытко вскочил на ноги и убежал.

Конюх (весело глядя вслед убегающему козлу Борьке). Тут бы козлу Борьке и лишиться живота, но дал Бог ноги…

Бригадир (обернувшись к кобыле). Ну, а теперь, милая, за тебя возьмусь. Я ить долго чикаться не буду, отбуцкаю березовым дрыном, и вся дурь вылетит.

Конюх. Толк-то есть, да не втолкан весь.

Бригадир. Вот и втолкаем вот эти батогом. (Бригадир потряс палкой.) Как шелковая станет.

Бригадир стукнул палкой Демократку по спине. Демократка заревела, утирая слезы.

Бригадир (еще раз стукнул). Поплачь — дам калач, повой — дам другой.

Конюх. Батожье — древо Божие: терпеть можно.

Демократка с ревом убегает. Бригадир быстро идет следом, размахивая палкой. Уходит и конюх. Звучит веселая народная музыка — играет балалайка. Все возвращаются. Музыка стихает. Демократка — уже в скромном темном платье, — идет покорная, понурая.

Бригадир. Дед Бухтин, расчеши-ка ей пакли, а то они у ей, что кочка на болоте. Да помаду сотри… Чтоб Сокол не испужался…

Конюх крупным гребнем расчесывает Демократке гриву. Кобыла плачет, но не противится. Потом достает из своего кармана платок, вытирает Демократке морду, вроде стирая с глаз и губ краску и помаду.

Конюх (довольно оглядев Демократку). О, теперичи и на лошадь стала походить. А то была чисто блудня вавилонска, прости Господи…

Конюх одевает на Демократку узду и ведет ее. Бригадир с палкой идет следом. Звучит веселая народная музыка — играет балалайка.

Явление третье

Темно. Лишь в слабом луче света видно, как конюх ведет за узду Демократу, а рядом идет бригадир с палкой.

Конюх. Темь-то какая, хоть мажь на сапоги заместо дегтя. О!.. (Показывает пальцем вверх.) Глянь, Громобоюшко, спутник-то американский шибко низко над колхозом спустился.

Бригадир (пристально глядя вверх). Высматриват, змей летучий: каку таку диверсию в ихней колонии чинят. Высматриват, а разобрать ничо не может. Ишь, психует, гад. Лампами моргат. Може, перегорит. (Бригадир грозит палкой вверх.) У-у-у, тарелка хренова!.. Ну, ты дождесси у меня, шайка банная. Вот бердану-то почищу, картечью заряжу, дак и сшибу тебя, керосинка лешева.

Бригадир целится палкой вверх, потом как бы нажимает курок.

Бригадир (будто стреляет). Пух!..

Слышится воющий звук падающего самолета, потом взрыв.

Конюх. Вот, Громобоюшко, многим эти тарелки видятся… но эти, которы неопознанны американски — НЛО звать. А по мне дак тарелка бы с кашей опустилась. С гречневой, паря… Или у этих летающих тарелок кишка тонка — чтоб с кашей-то, с гречневой?..

Бригадир (прижав палец ко рту). Тише, дед, не бухти. Не дай Бог высмотрит… А то, в сам деле, шарахнет, как по Сербии… Устроит нам Ирак, бандюга.

Звучит веселая народная музыка — играет балалайка. Музыка стихает. Доносится лошадиное ржание и перестук копыт.

Конюх (восхищенно бригадиру). Глянь, паря, Сокол-то в конюшне похаживат, копытами постукиват. Из ноздрей дым валит, из-под хвоста головешки летят….Сивка-бурка, вещая каурка.

Бригадир (тоже с восхищенным удивлением).Эдакий, паря, академик по жеребцовой части. Вот ведь, паря, кругом реформы охальные, варнаки и душегубцы сидят на власти… голод и холод кругом, а нашего Сокола никака холера не берет. Иные-то жеребцы от такой «бравой» жизни позагнулись, копытья отбросили, а этому хошь бы хны… Слышь, дед, ишо и ходит похваляца: дескать, дайте мне овса тарелку я их всех…

Конюх. Этот может… От ить на одной соломе пробиваца да на свежем воздухе, а гляди, паря, кака силиша в ем играт. Тут американскому Де Биллу делать некого. Разве что кур топтать импортных…

Бригадир (постучав палкой по полу). Господин-товарищ Сокол, пришли мы до вас из соседнего колхоза имени Даллеса… тьфу!.. имени Ильи Муромца. И привели мы нашу кобылицу… Демократка звать… Ну-у… короче, покрыть бы…

Голос Сокола. Даже и не знай… Мало ли с кем она водилась… ваша Демократка. От этих демократок всяку пакость жди… А то и профессию лишусь, и зубы на полку

Конюх. Ты, паря, не переживай, — она ить демократка-то без году неделя. По дурости своей.

Бригадир. Да я ее маленько поучил… березовым дрыном. (Бригадир потряхивает палкой.) Лишню дурь-то выбил. Наша теперь… Ты уж не подведи нас, постарайся ради обчества. На конную тягу переходим — лошади нужны…

Голос Сокола. Ладно… Придется пострадать за обчество.

Конюх (перекрестившись). Ну, дай-то Боже, чтоб всё было гоже…

Звучит веселая народная музыка — играет балалайка. Конюх уводит Демократку и возвращается с уздой в руках. Мужики уходят. Музыка стихает.

Явление четвертое

Звучит веселая народная музыка — играет балалайка Появляется бригадир. Потом конюх. Здороваются за руку. Музыка стихает.

Бригадир. Здорово ночевал, дед Бухтин.

Конюх. Здоровеньки булы, Громобоюшко.

Бригадир. Как там наша Демократка живёт-может?

Конюх. Огулялась наша Демократка за милу душу. Жеребенка бравого принесла…

Бригадир. Вот оно и ладно… (Бригадир продолжает мечтательно.) Ничо, дед Бухтин, наплодим жеребят, вопреки американскому руководству… И никаких там не пьяниц и не тунеядцев. Потому как Сокол свое дело крепко знат.

Конюх. Специалист… Опять же сказать, не пьет, не курит, и всю жизнь на свежем воздухе.

Бригадир. Придет времечко, будет у нас в колхозе и табун лошадей…

Появляется Гнедуха в скромном темном платье.

Конюх. А вот и наша Демократка… легка на помине.

Гнедуха (радостно). Здравствуй, Громобой! Здорово, дед Бухтин!

Бригадир. Ну, здравствуй, Демократка.

Гнедуха (отмахнувшись). Обижаш, начальник. Я ить, бригадир, фамилию сменила. А то чо же, дали кличку срамну — Демократка. Как ишо Приватизацией не обозвали. С их бы стало… А пишусь я ноне по отцу — Гнедуха. Да у меня и масть такая — гнедая…

Конюх. От оно и по-русски…

Гнедуха. И какая же я дура была набитая… Стыд и срам сказать, тошнее вспомнить. На придурка американского позарилась. А здесь такой Сокол пропадал. Так что, спасибочки вам. Вы мне теперь что отцы родные. Из такой беды выручили…

Бригадир. Жеребенок-то здоров?

Гнедуха. Кака холера ему сделаца?! Здоро-овенький… весь в папашу… Сокол вылитый. От темна до темна носится, как угорелый, не присядет…

Конюх (смеясь, говорит Гнедухе). А ты, милая, слыхала: жеребец американский — Де Билл звать — до нашего колхозу все ж таки добрался.

Гнедуха. Поди, тот же назём да издалёка везён.

Бригадир. Не-е, скажу я тебе, Гнедуха, супротив Сокола — тьфу, соплей перешибешь. Вроде, и на добрых харчах жил, а такой задохлик. Ветром качат. Не в коня, видно, овес.

Конюх. Красовитый мерин, обличьем на таракана запечного находит… Прикатил к нам этот Де Билл американский. Чтоб скандалу международного не вышло, сунул я ему Розу Люксембург… Присидатель кличку дал ишо при социализме. А поменять забыли…

Гнедуха. Дак я чо, не знаю ее… Мы ее, по-улишному, Розой кликали. Древняя кобылица…

Конюх. Старе повой собаки… Столько и не живут… Она по конюшне бредет, а я следом за ей песок подметаю — сыплется уже…

Бригадир. Во-во… Хотели мы эту Розу на шкуру сдать, а тут на тебе, сгодилась на старости лет. Окрутили мы ее с американцем, и никакого скандала мирового.

Гнедуха (смеется). Парочка — баран да ярочка.

Бригадир. Ну, Гнедуха, покедова. Бывай… Пошли, дед Бухтин… Будем ноне с присидателем разбираться…

Гнедуха. Прощевайте, отцы родные… Ежели чо, обращайтесь, — сенца ли привезти, дровец… За милу душу.

Звучит веселая народная музыка — играет балалайка. Мужики уходят. Гнедуха остается. Появляется козел Борька, идет шаткой походкой. Музыка стихает.

Козел Борька ( горланит песенку на мотив «По военной дороге…»).

По бродвейской дороге,
Шел петух кривоногий,
А за ним восемнадцать цыплят…
Он зашел в ресторанчик,
Чикалдыкнул стаканчик,
Против сербов пошел воевать…

Козел Борька останавливается возле Гнедухи.

Гнедуха. Чего, Обалдуй, ревешь, как недорезанный?.. Опять в стельку пьяный?! Опять куралесишь?!

Козел Борька. Гдей-то у нас в деревне публишный дом?.. Не могу найти?..

Гнедуха. У нас народ темный, по-старинке живем.

Козел Борька (орет, как на митинге, размахивая руками). Иде слобода, иде демохратия?! За что мы, демохраты, кровь проливали, ежели в деревне веселый дом не могём открыть…

Гнедуха. До нас демохратия ишо не докатилась.

Козел Борька (сокрушенно). Ишь как тебя обработали дед Бухтин с Громобоем. Не узнать… А ить была такая Демохратка прожженная…

Гнедуха (в сердцах). Ты, охальник, про это лучше и не поминай!

Козел Борька… Ишь какая ты старорежимная… Не демохрат я буду, ежели веселый дом в деревне не открою. И тебя туда впишу…

Козел Борька игриво гладит Гнедуху по спине.

Козел Борька. Справная…

Гнедуха. Ах ты, причиндал американский!.. Я те такой веселый дом покажу, долго будешь помнить…

Гнедуха лягает козла Борьку и быстро уходит. Козел Борька падает, крутится по земле и, держась за ниж живота, громко ойкает.

Козел Борька (кричит). Ах, ты чума-а красно-коричнева-а!..

Звучит веселая народная музыка — играет балалайка. Музыка стихает.

Явление пятое

Звучит веселая народная музыка — играет балалайка Идут бригадир с конюхом. Останавливаются. Музыка стихает.

Конюх. Ты слыхал, Громобоюшко, тут в наш район прикатил из Америки ихний президент… как его?.. Убил Клином или Дебил Клином, не то другой, который бушует… Ну, Бог с ним… Козел Борька не знал, чем его отпотчевать, в какой угол посадить. В лепёшку расшибся, чтоб накормить да напоить того. Наедков, напитков полон стол. А Борька пляшет перед им и поёт соромные частушки. Глянулось это Клину. Тот и посулился взять козла в Америку.

Бригадир. Слыхал… Говорят, и паспорт загранишный справил, и деньжонками разжился, уж и сидел на чемоданах… Да говорят, наш Обалдуй возьми да и загуляй на радостях…

Конюх. Да тут ишо Гнедуха лягнула, бедалагу… Едва одыбал, а радости мало — инвалид и без имущества.

Бригадир. Да-а… Кому он такой в Америке нужон… без имущества?!

Появляется козел Борька. В потрепанном пиджаке, но при галстуке. Голова печально опущена. Ковылает, согнувшись.

Козел Борька (поет слезливо).

Ой, да я бесчастный уродился,
Тёмной ночкой во лесу…

Бригадир. Здорово, Обалдуй. Куда в такую рань лыжи навострил?

Конюх. В Америку, поди…

Козел Борька поднимает голову. Кланяется бригадиру и конюху.

Козел Борька. Какая мне Америка?! Вот пенсию оформил… по инвалидности… Да пенсия-то — слезы. Даже на сено не хватат… Хочу опеть в колхоз вписаться… (Тут же с надеждой обращается к бригадиру, жалобно, просяще.) А может… того… Громобоюшко, в бригаду возьмешь. Слезьми прошу…

Бригадир чешет в затылке, качает головой.

Бригадир. Даже и не знаю, Обалдуй, куда пристроить тебя. Ненадежный ты парень… — в поле ветер, в заде дым.

Козел Борька. Какие мои годы… исправлюсь…

Бригадир. Да и пьешь, пока мордой в грязь не упадешь.

Конюх. Утром зайдешь к нему, а он уже лежит… рога в пол… пьяней вина.

Козел Борька (чиркнув по горлу). В полной завязке. Вшился, мужики…

Конюх. Ладно уж, Громобоюшко, пожалей козла. Оформи сторожем, капусту караулить. А там поглядим…

Бригадир. А где твоя коза дачная… Ада, кажись?

Козел Борька. В Израиль укатила…

Конюх. А ты чо отстал?! Счас бы в Грязном море купался…

Козел Борька. Обрезаться сробел…

Звучит веселая народная музыка — играет балалайка. Все уходят под музыку.

Явление шестое

Звучит веселая народная музыка — играет балалайка. Колхозная контора. На лавке сидит бригадир с березовой палкой. Рядом с ним гармонь. Входит конюх, присаживается на лавку. За ним появляется и козел Борька, в костюме, при галстуке и в шляпе. Почтительно кланяется мужикам и тоже садится на лавку. Музыка стихает.

Конюх (довольно оглядывая козла Борьку). От, Борька, и на человека стал походить…

Бригадир. Мужики, счас придет наш присидатель, будет прихватизировать колхоз. Дадим Варнаку ограбить нас средь бела дня?

Конюх. Дадим… по толстому загривку. Чтоб стал не богат, а горбат… Не-е, бери, Громобоюшко, власть в свои руки. На тебя одна надёжа.

Козел Борька. Колхозники тебя, Громобой, как один поддержат. Я в перву голову… Вот капусту сторожу. Для меня, инвалида, подходяща работа…

Бригадир. Будем, Борька, козье стадо возрождать. Тут и тебе работенка подвернется. По старой специальности…

Козел Борька. Дак я хошь завтра… На здоровье теперичи не жалуюсь. Выходила травами старая коза …

Появляется председатель с портфелем подмышкой. Садится за стол. Достает из портфеля бумаги. Звонит в колокольчик. Начинается правление колхоза.

Председатель. Надо нам, господа, скотники, пастухи и конюхи, колхоз приватизировать. Я скупаю все акции. Но коль наш колхоз добро бесценное, беру даром.

Бригадир. Да вы и так растащили весь колхоз, кто за гриву, кто за хвост. Не твоя печа, что народу есть неча.

Козел Борька. Всех коз прихватизировал. Оставил меня без работы… В Америку угнал… на свою ферму.

Конюх. По американским бардакам рассует.

Бригадир. Каку холеру у нас ишо прихватизировать?!

Председатель. Земля осталась…

Бригадир. Ага, это и коню понятно: разгонять и все себе прихватизировать. А нам шиш…Всё хошь прибрать к рукам напару с Конским Врачом.

Председатель. Сообщаю: нашего ветеринара Агдама Фрейдовича Бухало послал к я Анаше Героинович налаживать наши скотско-кавказские сношения.

Бригадир. Понятно… Значит, хошь всё прихватизировать… в свой карман.

Конюх. Смолоду шараборил по чужим дворам. Бывало ишо и помолится на ночь глядя: Господи, в чужу клеть впусти, помоги нагрести да вынести.

Бригадир. Я те чо, Варнак Горыныч, скажу: колхоз наши деды с отцами обогащали. С потом и кровью. И нам передали. И не тебе распоряжаться общественным добром.

Председатель (орет). Шта эта ишо за демога?! У нас теперичи сплошная демохратия, слобода слова, и не сметь мне перечить… Заводы и фабрики добры люди давно уж прихватизировали, пора и за землю браться… Так что, подпишите, что согласные насчет прихватизации земли.

Бригадир поднимается с лавки. За ним встают конюх и козел Борька.

Бригадир (зловеще). У нас ничего не осталось, окромя земли. За ее наши отцы и деды головы сложили…

Председатель. Ты, Громобой, мне демагогу не гони. Давай, подписывай…

Бригадир (потряхивает палкой). Счас подпишу…А это не хочешь?! (Показывает палку.)

Председатель (орет). Путч!.. Чума красно-коричнева?! Счас же звоню в мирово сообчество.

Председатель поднимается со стула, хватает телефонную трубку, начинает набирать. Но тут подлетает бригадир, вырывает трубку, кидает ее и вытягивает председателя палкой по спине.

Конюх (насмешливо) Любишь, Варнак, чужу бороду драть, люби и свою подставлять.

Председатель, опрокинув стул, убегает. Бригадир догоняет и еще разок вытягивает его палкой по спине. Бригадир возвращается.

Конюх. В Америку побег… Он туда загодя своих баранов перегнал. Да не своих — колхозных… Чтоб не с пустыми руками деру дать.

Бригадир. Ничо-о вожжи в свои руки возьмем, дак и за океаном варнаков достанем. Покажем кузькину мать.

Конюх. Верно, Громобоюшко…не таким фармазонам лен ломали, и с этими, Бог даст, совладам… Варнак-то побежал от тебя, Ильюша, как бес от грома. Верно, что Громобой…

Бригадир подходит к вывеске «Скотоводческий колхоз имени Аллена Даллеса» Оглядывает ее, покачивая головой. Решительно снимает со стенки и кидает на пол. Козел Борька вертится возле мужиков.

Бригадир. Дед Бухтин, ты куда «Илью Муромца» заховал?.. Тащи. Власть переменилась.

Конюх. Эт мы махом. Одна нога здесь, друга там.

Конюх уходит и тут же возвращется с вывеской «Скотоводческий колхоз имени Ильи Муромца». Подает ее бригадиру.

Бригадир. Вот это другое дело. (Почтительно оглядывает вывеску.) Наш мужик – деревенский.

Конюх. Из села Карачарова, чтоб под городом Муромом

Бригадир. О России пекся денно и нощно…

Конюх. Как в былине и говорит: «Я за веру стоял да Христовую, Я за церкви стоял да за соборные».

Бригадир с помошью конюха вешает вывеску на стенку. Мужики садятся на лавку. Бригадир по привычке берет гармонь.

Бригадир. Завтра, дед Бухтин, покатим в город. «Играй, гармонь» приезжает. Сам Геннадий Заволокин… Ежели наш талан не съел баран….

Конюх. Ничо… ты, Громобоюшко, как врежешь на своей гармозее, я подпою, дак нас на руках вынесут…

Бригадир. И выкинут…

Конюх. Кого буровишь?!

Бригадир начинает играть на гармошке и петь:

Бригадир.

Вспомним имя и фамиль,
И с гармошки сдуем пыль.

То ли это, то ли то,

Кто мы есть, откуда-то?

Конюх, козел Борька подпевают.

Бригадир, конюх, козел Борька (дружно поют).

Живы будем, не помрем,
И сыграем, и споем.
Эх!.. И сыграем, и споем,
Живы будем, не помрем…

Бригадир (поет один).

Эх, ребята, дел не счесть,
Денег нету, песня есть…
Денег нету, песня есть,
Эх, ребята, дел не счесть…

ЗАНАВЕС ЗАКРЫВАЕТСЯ

Звучит веселая народная музыка — играет балалайка. Музыка стихает. Выходит конюх. Оглядывает публику, почесывая затылок.

Конюх. Вот так, люди добры, и живем… хлеб жуем, а ино и посаливам… Бог даст, и по-божески, по-руськи заживем… Но сомнение гложет: даст ли Бог?.. Не отвернулся ли? Но надежды не терям. Без надежды уж не жись, одни дожитки.

Конюх уходит. Звучит веселая народная музыка — играет балалайка.

Анатолий Байбородин