Венедикт Станцев. Диво-дивизия. Документальная повесть. — Екатеринбург: “Банк культурной информации”, 2005.
За последние лет пятнадцать отношение многих, в особенности интеллигентных людей, к Великой Отечественной переменилось. Осталось и уважение к ветеранам, и преклонение перед теми, кто с войны не вернулся. Но появилось нечто новое. Прежде на ветерана смотрели как на героя, на победителя. Теперь стали относится как к жертве войны. Даже в “Штрафбате” Владимира Досталя и Эдуарда Володарского это отношение чувствуется. Жертвенная обреченность тут не только к штрафникам относится. Как будто вся армия эту печать носит. Недавно один мой знакомый, интересный и очень талантливый человек, рассказал о том, как бы он организовал парад ветеранов на Красной площади: собрал ветеранов со всей страны (по его подсчетам, тысяч восемьсот), посадил в инвалидные коляски и проехали бы они так перед всем миром. Ничего более отвратительного, по-моему, представить нельзя. И большее оскорбление людям нанести трудно. Но сама идея такого парада жертв, боюсь, как раз отвечает господствующим сейчас в обществе стереотипам. Жертвы репрессий, жертвы войны, жертвы беспощадности Сталина, жертвы безжалостного Жукова. Но имеют ли эти стереотипы отношение к действительности? Разве только “жертвоприношением” войну выиграли?
Я прочел много военных мемуаров, от “Солдатского долга” маршала Рокоссовского до книг из серии “Солдатские дневники”, немало прочитал и художественных произведений, написанных писателями-фронтовиками. И представляется мне, что не верны наши представления о ветеранах. Эти люди в большинстве своем имели другую психологию, другое мироощущение. Они были не жертвами, а победителями. И документальная повесть ветерана Великой Отечественной, писателя, поэта, журналиста Венедикта Тимофеевича Станцева как раз это подтверждает.
Посвящена книга истории 153-й стрелковой (впоследствии — 3-й Уральской гвардейской Волновахской Краснознаменной ордена Суворова) дивизии, в составе которой воевал и сам Венедикт Тимофеевич. Впервые в бой дивизия вступила в июне 1941-го, на Западной Двине. Участвовала в Смоленском сражении (Западный фронт), в боях за Синявинские высоты (на Волховском фронте), затем была переброшена на Дон, против танков Манштейна. Участвовала дивизия в прорыве “Миус-фронта” и “Линии Вотана”, освобождала Крым. Под конец войны перебросили третью гвардейскую опять на северо-запад, в Литву, а завершилась для дивизии Великая Отечественная в Восточной Пруссии. Сразу хочу оговориться: перед нами не историческое исследование, а исторический источник. И относиться к нему надо соответственно. Документальная повесть Венедикта Тимофеевича составлена, главным образом, на основе собственных воспоминаний, материалов дивизионной газеты “Боевая гвардейская”, советских листовок и т.д. Скажете — это не объективные источники. Скажу в ответ: объективных источников на белом свете не встречается. Всякий самый субъективнейший источник трижды интересней научной монографии или исторического романа. Надо только найти к нему подход. Вот, к примеру, такая картина. Май 1941-го. Если верить нашим историкам, глупый Сталин боится грядущей войны с Германией. От страха дрожит как осиновый лист и от страха же убеждает сам себя, что войны не будет, а чтоб не провоцировать Германию, велит войска в боевую готовность не приводить, на провокации не поддаваться и т.п. Но вот у Станцева читаем следующее: “После Перми эшелоны резко замедлили ход. Шли больше ночью. Днем, как правило, стояли в глухих тупиках. Было приказано: у вагонов не толпиться.
— Едем, будто на войну, — говорили бывалые бойцы, хлебнувшие лиха на Халхин-Голе и на финской.
— Сказано же, — на маневры, — отвечали молодые, не нюхавшие пороха.
…Войны еще не было, но эшелоны уже шли на войну”.
А ведь не одна 153-я стрелковая к западной границе выдвигалась, много еще дивизий, и все — тайно. А 22 июня застало дивизию в пути. Не успели выгрузится — уже в бой вступать. Не правда ли, интересный материал для историка, занимающегося началом Великой Отечественной?
Разумеется, не только для историка интересна и полезна книга Венедикта Станцева. Например, если вы черпаете сведения о Красной Армии, о ее боеготовности, о подготовке советских солдат только из “Новой газеты” или из “АиФа”, то прочитать документальную повесть вам тоже стоит. Тогда вы узнаете, что вовсе не были красноармейцы агнцами, которых обрекли на заклание мясники-командиры. Всякое было, конечно, особенно в начале войны: и лобовые атаки на Синявинские высоты, и попытки взять “любой ценой” станцию с характерным названием: “Погостье” (см. главу “Долина смерти”) в 1942-м, и столь же бессмысленно-прямолинейные атаки на высоту Саур-Могила в 1943-м. Но постепенно и солдаты, и военачальники научились “бить немца”, и 3-я гвардейская со все большим искусством преодолевала оборонительные линии немцев на Миусе, на Молочной, на Перекопе. В наступление уже шли, надеясь не только на гранату и штык. Теперь мощный огневой вал подавлял вражеские огневые точки. Войска с марша уже не бросали в бой, — к штурму крымских укреплений готовились несколько месяцев (зато и взяли их потом всего за несколько дней, избежав тяжелых потерь). Операции в Крыму, в Прибалтике и Восточной Пруссии — это уже другая война, совсем не похожая на войну 1941-1942-го.
Еще одна интересная тема — Красная Армия в Германии. Почему наши солдаты, увидев, что европейцы живут куда лучше советских граждан, не разуверились в советском строе? “Тут и колбасы, и консервированные куры, и окорока, и разные компоты… И живности было, как говорится, навалом. Стреляли свиней, варили мясо… Кухни на колесах перестали работать: бойцы махнули рукой на щи и кашу. По всему чувствовалось, что жили немцы в достатке. Нищетой, о которой распространялись политработники, и не пахло…” Но, видно, по-другому мыслили советские солдаты, не понять их нам, читателям “Новой газеты”, “АиФа”. Думаю, читателям газеты “Завтра” их тоже не понять: “Хороша страна Германия, а Россия лучше всех… Так уж устроен русский человек. Не даром же говорится в нашем народе: “В гостях хорошо, а дома лучше”. Другая ментальность, другой народ, совсем другие, не похожие на нас люди. Русские, да, но другие русские. И украинцы другие, и грузины. То был народ, выигравший Вторую мировую, народ победителей.
Сергей Беляков