Дискуссию начинают статьи Ивана Зорина и Капитолины Кокшеневой.
О современной литературе
Сейчас зародилось течение, которое окрестило себя «новый реализм». Но это чистой воды политический реализм. Новшество заключается лишь в том, что декорациями ему служат последние события. Да и новшество ли это? Русские классики описывали реальность, выходящую за пределы окружавшей реальности, и это возвысило их книги до общечеловеческих. Трудно вообразить, что герои Толстого львиную долю времени проводят в размышлении о недостатках царского режима, рассуждают об аграрном вопросе или сравнивают эсеров с октябристами. Сегодняшний реализм – это новостная лента, мелькающие на экране лица и прогнозы партийных лидеров. В сущности, круг ассоциаций ограничен виртуальной реальностью газет и телевидения, и в этом смысле приверженцев такого направления лучше назвать «новыми виртуальными реалистами».
Реализм – в сущности всего лишь общепринятая, устоявшаяся за последние столетия манера письма, и он мало связан с сюжетом и описываемыми событиями. Это не более чем форма подачи материала, так что «Дон Кихот» – произведение фантасмагорическое, а почти всё современное «фэнтези» – реалистично. Насколько он отражает время можно сделать вывод, вспомнив, как мы представляем 1812 год – по документально реалистичным сочинениям современных авторов (например, дневники Победоносцева «О московском разорении») или по «Войне и миру», появившемуся семьдесят лет спустя?
В отсутствие цензуры сегодня пишут о чём угодно. И как угодно. Но причём здесь искусство? Это Кафка считал, что надо сосредоточиться, сидя в тишине за столом, и мир непременно откроет свои тайны. Но сегодня у писателей, похоже, нет времени, поэтому их трудно упрекнуть в лицемерии, они пишут о том, что слышат, и по-другому не умеют. Чтобы писать по-другому, надо быть другим.
Отсутствие стиля относится в искусстве к числу смертных грехов. Но сравнив произведения, победившие в различных номинациях российских премий, имя которым легион, можно подумать, что у них один автор, работающий под множеством псевдонимов. В литературном пространстве господствуют два-три «субъязыка», которыми легко овладеть, преобладающими являются письмо, близкое Интернет-сленгу, или осовремененное феней продолжение советской «деревенской» прозы. Я не знаю ни одной честной премии, ни одного конкурса, где бы художественные достоинства произведений играли хоть какую-нибудь роль. Как при этом становятся лауреатами, как попадают «в обойму» – для широкой публики тайна за семью печатями. Вчера никому не известное имя, попав в информационные потоки, сегодня у всех на слуху. Что стоит за этим квантовым скачком? Талант? Увы, непременное условие сегодняшней известности – его отсутствие. Иначе заклюют, как белую ворону. А вот толкачи из редакционно-издательского интернационала, деньги тех или иных сообществ, так или иначе, стоят за каждым. Популярность современных писателей напоминает славу Белки и Стрелки, которых запустили в космос.
За известными литературными именами, ничтожными с точки зрения искусства, сегодня стоят и еврейские деньги. Так пишется еврейская история русского искусства. Я, безусловно, в неё не попаду. Или попаду, благодаря подобным высказываниям, как антисемит. Учитывая также уровень современного читателя, моя литература вряд ли будет востребована. Так что я пишу для прошлых поколений. Или, возможно, будущих.
Вырождение современного искусства прослеживается буквально во всём. Так «толстые» журналы, в которых окопались представили тёплого междусобойчика, пичкают своих немногочисленных подписчиков произведениями, которые пестрят несогласованными предложениями (впрочем, после отмены обязательного обучения русскому языку в школах это уже мало кто замечает). А Союз Писателей России превратился в приют для престарелых, в геронтологическое отделение нервной клиники.
О круглых столах
Когда в студенчестве мы знакомились с девушками, у нас была разработана целая программа их завлечения. Мы читали стихи, а наши экспромты оттачивались годами. Это называлось крутить пластинку. При этом сценарий был разветвлённый, на все вопросы были заготовлены ответы, так что, попав в сеть, было уже не вырваться. За круглыми столами – та же пластинка, то же актёрство, та же отрепетированная роль. Имитируя диалог, вас также загоняют в лабиринт, в котором сами прекрасно ориентируются. А главное, слова также прикрывают иное…
Чтобы принимать участие в круглых столах, надо на курсах психологического тренинга освоить прежде ролевые игры.
О кредо в искусстве
Я вполне разделяю пушкинское: «гений – парадоксов друг». На мой взгляд, хорошую книгу отличает присутствие глубинной парадоксальности, главным образом, языковой, в идеале наличествующей в каждой фразе. Если хорошая поэзия, по замечанию Бодлера, всегда пьянит, то проза должна расщеплять сознание, разрывая круг привычных ассоциаций, расширять горизонты. Её воздействие психическое, в этом отношении вся литература – нейролингвистическое программирование. Из других книг, как говорил Набоков, можно сложить вавилонскую башню.
Критерием значимости книги является то, воспринимают ли её два-три поколения после написания. В сущности, это и есть время её жизни. Классические же произведения, существование которых длят искусственные стимуляторы академических изданий, неподдельный интерес могут вызвать разве у историков литературы. И набить оскомину студентам-филологам. Столпы культуры, они представляют собой парадигмы традиционного образования, воспитания в рамках породившей их цивилизации.
Писать надо так, чтобы было интересно не только носителям твоего языка, но и иностранцам, чтобы быть узнаваемым даже в переводе.
Меня часто сравнивают с Борхесом. И здесь есть доля правды. При этом Борхес считал себя больше читателем, чем писателем. Я прочитал не меньше. А выдумал больше. Я, вообще, равнодушен к критике, исходящей от людей, которым самим нечего предъявить. И очень жалею, что не услышу мнение Бунина, Павича или Казакова. Вот к кому бы я прислушался! Из живущих меня интересовали бы, пожалуй, только Зюскинд и Маркес. Хотя, что бы это изменило? Стиль нарабатывается всю жизнь, его невозможно исправить. Как сказал один знакомый с моим творчеством поэт: «Борхес – могильщик литературы, а Зорин – реаниматор».
В российской литературе все едят кашу из одного котла. И ею же кормят читателя. Сегодня не сочиняют как прежде, а на манер американцев делают литературу. Это сплошной конвейер однотипных «читбургеров», которыми завалены полки современных книжных макдональдсов. А я – кустарь, надеющийся победить фабричное производство, уловив дух времени, я обречённо зажимаю нос.
Иван Зорин
Комментарии:
11-03-01 00:00 Капитолина Кокшенева
Дорогой Иван!
Твоя статья — трехчастна. Я попыталась подумать о первой ее части: реальности и творчестве, т.е. об идейной реальности. Писатель все же не может обойтись без понимания реальности — Лев Толстой ведь тоже стал очень популярен во всем мире именно после 80-х, когда заговорил о государстве, частной собственности и т.д. Да, его взгляды ПРЕОБРАЖАЛИСЬ в творчестве. Не все это умеют — мера таланта определяет все. Вот что у меня получилось для начала:
Ликвидация безграмотности как задача
Все известные мне русские националисты наших дней отмечены признаком неофитства, позднего принятия новой веры. И они охотно рассказывают о чуде своего преображения и прежде всего — более или менее внезапного «посвящения в русские» (отчего выглядят иностранцами по рождению).
Татьяна Глушкова
Письмо к идейному писателю
Отвечая на ваши размышления, скажу, что идейных людей, к которым относятся многие участники ГЛФ, становится все меньше и меньше. Мы еще учились понимать историю идей – мы много занимались самообразованием, читая философскую, богословскую и художественную литературу. Однако, интеллектуальный труд, как труд вообще, сегодня «заблокирован» в точь так же, как и любой другой. Сегодня можно не мыслить, не трудиться, а быть при этом и политологом, и экспертом, и критиком, т.д. Труд теперь — дело личное, личной твоей честности и ответственности.
Общество честного интеллектуального труда не требует, потому как в области идей тоже работают «посредники» — технологи и их технологии. Существуют технологии этнического доминирования, технологии культурного доминирования, технологии доминирования меньшинств, гуманитарные технологии «планирования семьи» и т.д. Все изменилось катастрофически и стремительно – вздыблено, взвихрено, расшатано. Мы завалены необязательными для произнесения словами и совершенно непродуманными мыслями. Именно это имеется в виду, когда речь идет о состоянии кризиса, в котором находится русское сознание и национальное движение. Оставим вопросы о создании партий, борьбе за власть и т.д. в стороне. Кризис, видимо, связан прежде всего с накоплением без понимания. Так, совсем недавно я прочитала у кого-то из русской профессоры, что «известный профессионал в русском движении А. Севастьянов только что выпустил книгу «Уклоны, загибы и задвиги в русском движении». Я, честно сказать, сомневаюсь, что книга этого «профессионала-технолога» добавит понимания в «русском вопросе», тут же ставшим модным и в вопросе о «русском характере» — активно цитируемым и взятым в оборот после слов президента (как прежде после установочных постановлений ЦК КПСС).
Об этом «профессионале русского движения» давно (видимо, это был год 2000) написала Татьяна Глушкова так: «С начала этого года трибуной для легализации русского национализма стала «Независимая газета». Она щедро предоставила свои страницы «идеологу русского национализма» Александру Севастьянову и развернула дискуссию вокруг его «идеологем»…..Практическая невключенность (или почти невключенность) русских в животрепещущую дискуссию на страницах «НГ» имеет свои объяснения…. И, помимо прочего – а, прежде всего пассивности, сонной лени, — причина невыдвижения русских контраргументов А.Севастьянову — видится мне в рутинной опаске бить «по своим», в самолюбивом или жеманном нежелании — перед «армянином, греком… двумя евреями, грузином» — демонстрировать водораздел, существующий в самом национальном самосознании русских, которое, конечно, не сводится к националистической их самоидентификации…Что же касается прямых оппонентов А.Севастьянова, то меня поразила даже не национальная диспропорция среди них, а дружное игнорирование (включая протоиерея Владислава Свешникова) столь яркого аспекта севастьяновского русского национализма, как принципиальная антинародность… «До недавнего времени, — задушевно признается экстремальный носитель «русскости», новообращенный А.Севастьянов, — русское искусство не интересовало меня совершенно». И это при том, что «не только литературоведению, но искусствоведению» он «посвятил десятилетия». «Если прелесть(?!- слова Севастьянова) и самобытность русской литературы для меня всегда были очевидны (рядом с ней я могу поставить только французскую), то в русском искусстве меня удручали и отталкивали очевидное несовершенство технического мастерства и явная вторичность, подражательность по отношению к западным и восточным образцам. Икона, как и прикладное искусство Древней Руси, казалась мне примитивной…»». В «К спорам вокруг “русского национализма”» и «Интернационал культуры» Татьяна Глушкова сказала много принципиально важного, как обозначила проблему мнимого (снобистского, высокомерного) и подлинного понимания русского, делая категорический вывод, что в программных текстах А.Севастьянова много, слишком много «презрительного и враждебного отношения к своему народу».
Итак, моя длинная цитат из Т.М.Глушковой нужна только потому, чтобы показать – прошло десять лет, а воз и ныне там, и главные патриоты совершенно запросто (не понимая и не вникая) цитируют «профессионала» от русского движения А. Севастьянова. ВЫВОД: нужно начинать с ликвидации безграмотности в нашей собственной среде.
Уже три десятилетия мы живем в состоянии раздвоенности, смуты, перебегая из состояния «кризиса сознания» в состояние «возвышенного оптимизма», что блистательно выражено в штампе об «извечной благодати духовного развития человека». Благодать Божия, действительно, мира не покидает, но вот за человека в себе уже нужно бороться. Мы живем между молотом и наковальней. Мысль мечется между нежеланием критикой разрушить нынешнее государство Российское, и невозможностью не критиковать современное государство (и власть держащих), если желаем жить дальше, понимая свои беды. Мысль мечется между страшным желанием превратить этническое доминирование русских в букву Закона и невозможностью в реальности следовать этой букве, если даже бы вдруг (чудом) такой Закон и появился. Мысль и чувство мечется между уверенностью в том, что «русскость» это православность, и неизбежными злобными (пока словесными – доносов писать некому, или уже пишутся?!) войнами среди русских, понимающих только «свой круг» истинно православным и отказывающими в этом всем остальным русским – «недостаточно православным» («невоцерковленным»). Нигде и ни в ком нет ПОКОЯ – и это главная примета времени, в котором ничто не способно стать центром.
Талантливому человеку остается одно – быть самому в себе крепостью, держать творческую планку высоко, по таланту своему; сохранять полноту своего сердца, поскольку именно от полноты сердца рождается новая сила. И… рассчитывать на понимание очень узкого круга товарищей. Мир вокруг враждебен и такой жизни, и таланту как таковому, ведь, как сказал министр образования Фурсенко у них иная задача: «Наша задача не в том, чтобы воспитать человека – созидателя, а в том, что бы воспитать человека – грамотного потребителя».
Я хочу включить в наш разговор публицистов и мыслителей. Каким бы враждебным писателю не было время, – он должен его понимать.
Капитолина Кокшенева
Ответить
11-03-01 00:00 Дмитрий Чёрный
«всё современное «фэнтези» – реалистично». реалистичность — ещё не реализм. как-то странно, Иван, от вас, во всём требующего глубины, слышать такие провокационно-поверхностные, «политические» высказывания)
но по сути — согласен, и анализируя (канализируя) Пелевина, именно об этом сейчас пишу в статье. быть может, она станет поводом для одной из след. дискуссий.
«еврейская история русского искусства» — уау)) будет издание Энциколепдии на именно еврейские деньги (краплёные кровью христианских младенцев)? а Вам еще Прилепин не доказал, что и Пелевин — русский писатель, и дело вовсе не в заговорах? ведь Захар так старался — и был тоже прав. вообще, эти национальные акцентуации в литературе меня как-то озадачивают, как человека, как и вы, советского… впрочем, да — поздний Достоевский…
««новый реализм» — чистой воды политический реализм» — ну, это вообще не выдерживает критики. причём тут политика вообще. новостная лента (заголовки) были еще у Джойса, которого никто в реализме не заподозрил, однако.
из новреалистов — Сенчин яркий пример аполитичного (но политически грамотным интересного) автора. да и нынешние Прилепин, Шаргунов — политики сторонятся, как брошенной подружки подросткового периода.
открою Вам тайну: из всего легиона назойливых новреалистов политиком являюсь лишь я, но я, как вы не попадёте в Еврейскую историю литературы, не попаду к вам в руки томом, изданным еврейским издательством ОГИ («Поэма Столицы», номинант Нацбеста-2008)
P.S.
отдельный реверанс за статью на Форумске — и улыбка согласия по поводу укола, адресованного Булгакову. заметитье, как близко я метил в 2005-м, и снова вспомните мои слова о сближающих дискуссиях.
https://forum-msk.org/material/society/6112.html
Ответить
11-03-06 17:39 Dark
Дмитрий Чёрный, говорят от гения до безумца один шаг! Вы мне очень напоминаете безумца и своебразного «поэта-бога», начинающему судить всех и вся! Я немного знаком с вашим творчеством и не скажу, что оно является столь «высоким» как ваши высказывания! Может стоит вернуться на землю? Или просто посмотреть на себя со стороны? Думаю вам бы не мешало лишний раз обдумывать свои произведения а не лепить «кашу»! Себя он богом возомнил, Он всех карал и унижал! Но все же путь его был уже решен! В итоге влез на гору он И рухнул в низ под свой же звон! Ответить
11-03-07 10:32 Дмитрий Чёрный
с каким же это творчеством вы «немного» знакомы? может, лишь с именем, как большинство? вообще, я заметил, что знание творчества писателей как бы делится на три ступени: 1) Знание имени 2) Знание названия произведения 3) Знание произведений большинство дальше второй ступени не суётся. уверен,что и вы кроме стихов моих, в Сети таки доступных, мало что читали. спасибо за беспокойство о моей психике, я психолог по образованию, как-нибудь справлюсь. а вы — знакомьтесь дальше, ищущий да обрящет. а уж судить позвольте о том (включая обо всём), что интересует. это кагэбэ конституционное право, вы же,я надеюсь, правоверный дорогой россиянин и не против ельцинской конституции?)) Ответить
11-03-01 00:00 Анна
***
Здесь столько лир повешано на ветках…
Анна Ахматова
И высятся леса чертополоха
на месте белых вишенных садов.
Шакальей сыти хищная эпоха,
кровавых вранов, желтоглазых сов.
Все кошки — серы, и навек безлунны
здесь ночи.А когда выходишь в сад,
как провода оборванные — струны
беззвучные, безвольные висят.
И что ни лира — полая скворешня,
пугает мертвым стуком на ветру.
Бездушна, так что, в сущности, безгрешна,
не кличу я кастальскую Сестру.
Ведь та Вдова, что называлась Музой,
сулит не ад, не соловьиный рай,
но приживалкой жалкою, обузой
глядится. Прочь, постылая, ступай!..
Ведь никогда божественное слово
не пребывало менее в чести:
ни даже в день распятия Христова,
ни даже там — в Иудиной горсти.
ТАТЬЯНА ГЛУШКОВА Ответить
11-03-02 00:00 Александр Титов
Л И Т Е Р А Т У Р А И «Д Н О»
ПУСТОТА СМЫСЛА РОЖДАЕТ ОЖЕСТОЧЕННОСТЬ
Одновременно с «пустотой» смысла литературы в наши дни нарастает ожесточенность внутрилитературных отношений, как это было примерно в конце 80- годов. Но в то время это было всего лишь идеологическое противостояние, писатели дистанцировались друг от друга по другим мотивам, общество социально было практически однородным.
ОТСУТСТВИЕ КРИТЕРИЕВ
Редактор, член премиального совета – хороший друг или даже редактор-родственник служил и служит главным «экспертом» качества текста. «Коррупция» в литературе стала нормой еще с советских времен. Но с одним важным отличием от сегодняшней ситуации – в то время даже лучшему другу-писателю можно было предъявить какие-то претензии по недостаткам текста, если они были. Существовала «планка» для художественного произведения — как в издательствах, так и в периодике. Был некий умозрительный шаблон, допустим, в производственной, молодежной и прочей тематике, «хуже» которого писать нельзя.
ТЕПЛО ВИРТУАЛЬНЫХ «ЗЕЛЕНЫХ ЛАМП»
Всегда, во все времена, существовала в хорошем смысле литературная «групповщина». В своем кружке, в какой-нибудь «Зеленой лампе», писатель получал новые идеи, общался с коллегами, изливал свою душу, там у него была некая защита от внешних врагов, которых у писателя всегда много. Сейчас писатель спасается в Интернете, где виртуально общается с коллегами, получает советы, а иногда и реальную помощь. Интернет для писателя, далекого от столиц – спасательный круг.
НЕВОЗМОЖНОСТЬ ГЕНИЯ 21-ГО ВЕКА
Гению надо что-то сделать п е р в ы м . Пушкин – создал русский литературный язык, доступный всем слоям общества, Лермонтов показал глубину русского иррационального сознания (не затронув тьмы крестьянского духовного инобытия), Прасолов – лирика социалистических времен, ощущение единства социума и природы. Другие великие имена пропускаю из-за краткости статьи. В современном обществе гений, яркий духовный лидер в литературе невозможен. По каким причинам? — тема отдельного исследования.
ТОСКА ПО НОРМАЛЬНОМУ БЮРОКРАТИЗМУ
В сегодняшней литературе нет системы ее существования, ее можно сравнить с подводной лодкой, которая вдруг развалилась на отдельные шестеренки и стремительно идет ко «дну». Нет большого и нестрашного хозяина, который заново собрал бы литературу по «винтикам», затем пустил бы ее в дальнейшее плавание.
ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ «ЛИШНИХ» ЧУДЕС
Современное государство – любое и всякое, — стремится избавиться от мифов, от старины, от обычаев, от родовых связей, от воспоминаний о прошлом (которое всегда можно переделать, перелицевать), от прочего старого «хлама», который мешают тому или иному государству вписаться во всемирное сообщество развитых стран. Тайна существования народа во внимание не берется. Современная молодежь уже не задает вопросов на тему: кто мы, откуда мы? На эти вопросы прежде отвечала в той или иной мере литература. Но литературой управляет рынок, на мифах, легендах, воспоминаниях, даже тщательно подогнанных под сегодняшний момент, много не заработаешь. В первый тематический ряд выходят произведения, отражающие дно человеческой психики – тема убийства, насилия, жестокости, а также различных фэнтезийных снов.
Ответить
11-03-02 13:53 Виктор Никитин
ЛИТЕРАТУРА НА ДНЕ. ПИСЬМО ПО ПОВОДУ
«На дне литературы» — это, по-видимому, то положение, в котором мы оказались, если здесь говорим об этом. А стало быть, Пелевины, Сорокины и прочие — наверху. На самом деле, это вся литература на дне, в частности, и стараниями тех же пелевиных, сорокиных и примкнувших к ним, для объяснения их величия, «кураторов». Идёт планомерная игра на понижение. В открытую она началась с распадом Советского Союза и продолжается до сих пор, т. е. она развивается бок о бок с развитием-деградацией нынешнего российского государства и вполне ему отвечает. Это столбовая дорога модернизации сознания, искоренения в подопытном «россиянине» «совка». Все пути должны сойтись в одной точке, чтобы уже никогда из неё не вылезти, — в пресловутом символическом «афедроне», за который уже лет двадцать ратуют премиальные либералы-постмодернисты.
Оставим в стороне Донцову и прочих производителей макулатуры — это «литература для бедных», для уличных торговцев, продавцов ларьков и прочих затерявшихся в «обществе рваных возможностей». Она выпускается в утешение им, чтобы скрасить их незавидную участь. Это «социальный проект». Нацпроект несколько другой. Речь идёт о литературе для современных «интеллектуалов», так называемого «среднего класса», не чуждого артистичности, и надеющихся на своё (безусловно, лучшее) место в жизни студентов. Вот тут выступают на первый план всяческие премии, движения вокруг них (дадут — не дадут?) и, как «последний оплот либерализма в России», журналы.
Лет десять назад одна моя знакомая, любительница литературы, как-то сказала: «Тут вот ещё какого-то модного Пилюгина советуют почитать, а мне что-то не хочется». Полгода она была уверена, что Пелевин — это Пилюгин,а когда узнала, что Пилюгин — это Пелевин, то всё равно его не прочла, потому что не поверила, что что-то новое или ценное для себя узнает.
Так называемый российский «постмодернизм» весь вышел из соц-арта, придуманного… ну, это самим можно справиться в какой-нибудь «современной энциклопедии» (вдруг я опять не то что-нибудь ляпну), хотя я им и не доверяю, потому как купил однажды по наивности, в конце прошлого века, богато иллюстрированный том про всё и обо всём, а там Алексея Леонова, например, первого человека, вышедшего в космос, не оказалось, зато нашлось место… Геннадию Хазанову. На том я этот том и захлопнул навсегда. Но мы отвлеклись немного…
Т. е. весь этот «русише постмодерн», так уважаемый на Западе, на самом деле является всего-навсего соц-артом, построенном на отрицании (высмеивании) «совка» и питающимся его трупами-образами. Ту же борьбу с «совком» мы каждый день наблюдаем в новостных программах ТВ и всяческих ток-шоу. Это такой тотальный соц-арт, в который монтажом вовлекаются все. Т. е. ни сегодняшнее ТВ, ни пелевины-сорокины не могут не паразитировать на образах советского прошлого, потому что без них ни этого ТВ, ни этих сочинителей просто не было бы.
И когда на глазах у всех Пелевин хромого Кастанеду переводит через кривую и горбатую российскую дорогу, мы должны почему-то восхищаться или на крайний случай понимающе подмигивать. Некоторые так и точно от одного только слова «симулякр» готовы упасть в счастливый обморок, а некоторые так даже и оргазм (поддельный или неподдельный?) испытывают.
Ну, он как бы с прошлым расстаётся, Пилю… чёрт, Пелевин, смеясь «подземным смехом», и это основное его занятие, будущего-то ведь всё равно никакого нет, как и нет «ничего». Вдоволь насмеялся над «красными» и вроде бы над «белыми» (теми, кто пришёл к ним теперь на смену) тоже. Главное же — иметь свою «Внутреннюю Монголию» и ни во что не вмешиваться. Сиди в своей «Внутренней Монголии», кури свою трубочку, и будет тебе счастье, только не мешай другим дела делать!
Сорокин — вот ещё один неистовый борец с «совком», признанный «заднепроходец», он же выдавливатель из читателя по крохе всего человеческого. Его особенно полюбили глянцевые журналы, и это не удивительно, потому что глянец системно и очень удачно сочетается с гов…м.
Необходимо понять следующее: Пелевин, Сорокин, это не русские писатели, а «российские» (я бы сказал точнее, «новорусские»), а это две бо-ольшие разницы. И всё это «новорусское» и есть магистральный путь. Это основа, на которую ссылаются, с которой соотносятся. И даже попытки отчаянно серьёзного графомана Иличевского поиграть в столичного барчука, «пошедшего в народ» и намеренно ставшего бомжем (роман «Матисс») для обретения «русскости» и «имперскости», оборачиваются всего-навсего тривиальной «сагой о рейсфедере», с вычерчиванием на топографической карте местности образа то ли Набокова, то ли Бродского. Такая «новорусская» проза, естественно, заслуживает всевозможных премий, но не читателей. Слишком уж фальшиво в ней звучат выражения «защемило сердце» и «пронзительность».
Чтобы преуспеть, надо быть пародистом. Ни в коем случае нельзя быть настоящим, выходить в космос, надо быть «симулякром» и просто «делать тексты».
С нынешним положением литературы в России дела обстоят примерно, так как с освещением новостей нашим ТВ из Ливии. На экране тебе показывают одно, а потом ты читаешь где-нибудь в Интернете комментарий русского человека, живущего там, и всё вдруг оказывается с точностью до наоборот. И уже не знаешь, чему верить. Вернее, уже точно ТВ не веришь, зато совершенно определённо начинаешь понимать, кому вся эта заваруха нужна.
Литература — не жизнь, но «кому это нужно» понять можно. Ответить
11-03-02 16:04 Анна
Популярность современных писателей напоминает славу Белки и Стрелки, которых запустили в космос, — так у Зорина. Однако бедные собачки послужили науке и будущему великой страны. Так что слава им досталась вполне заслуженная и настоящая, а не надутая как мыльный пузырь. Трудно согласиться и в равноценности и равнозначимости имен Ивана Бунина и Юрия Казакова с Павичем, который из того же ряда, что и Сорокин с Пелевеным, только забугорного. Там же Зюскинд и Коэльей… Маркес — да, потому что, выражаясь посконным языком, почвенник и крепко стоит на своей земле, дышит родным воздухом и помнит про свой народ, а у этих почва одна — оккультизм. Ответить
11-03-03 12:09 Дима Король
Как не прискорбно, политика сейчас проникла почти во все сферы нашей жизни и именно поэтому большинство писателей пытаются хоть как-то приплести её к своим произведениям, правда только у единиц получается это сделать так, чтоб не испортить текста. Такого рода реализм навязывается нам на протяжении уже многих лет при помощи беспощадных СМИ. Широкое обилие абсурдных тем, по-моему, связано не только с отсутствием цензуры. В наше время каждый, выдавивший из себя пару строчек, гордо называет себя поэтом или писателем и самое страшное то, что никто не противоречит им. Естественно, друзья и семья поддержат, а затем помогут куда-нибудь пролезть через троюродную сестру, дядю или бабушку. Тут сложно говорить об отсутствии стиля, ведь даже грамотность плавает возле нулевой отметки. Отмена обязательного изучения русского языка, может так подтолкнуть процесс деградации русского слова, что через пару поколений наш язык станет просто диалектом, ушедшим в прошлое. Не смотря на всю эту тьму, всё же есть ещё проблески света, которые могут спасти современную русскую литературу. Им просто нужно помочь выйти в люди. Ведь по-настоящему талантливые люди за славой не гоняются, вот и остаются в тени своих безграмотных собратьев. Ответить
11-03-03 22:08 Марина Данилина
Уважаемый Иван, Прочитав Вашу статью, могу только печально вздохнуть, ведь Вы во многом, увы, абсолютно правы. В современных произведениях меня убивает даже не столько стиль, сколько неимоверное количество одних и тех же шаблонов, используемое разными авторами. Причем, эта шаблонность присутствует во всем – от сюжетной линии до «картонных» персонажей и их «деревянных» диалогов. Такое впечатление, что авторы произведений от природы обделены фантазией и воображением, а писать их заставляет только одно – неистребимое желание получить деньги за свой нетяжкий труд. О читателях, как правило, не думают – это сейчас не модно. Да и чего о них думать, если и рассчитана такая книга именно на основную массу, интеллект и предел мечтаний которой находятся на том же уровне. Богатый и красивый язык для большинства современных людей – лишнее, если в быту звучит иной и если на нем же говорят ведущие многих программ и передач радио и ТВ. Тогда зачем изощряться и искать синонимы, на которые так щедр русский язык? Зачем правильно ставить ударение и грамотно составлять фразы? Но ведь именно красота и многогранность выгодно отличает русский от остальных, пусть даже не менее сложных языков. Потому и трудно иностранным переводчикам однозначно воспринимать наши предложения, в которых один неверно поставленный знак препинания полностью меняет смысл. Кстати, о переводе. Вот здесь не могу полностью поддержать Вас. И дело вот в чем: Вы считаете, что «писать надо так, чтобы было интересно не только носителям твоего языка, но и иностранцам, чтобы быть узнаваемым даже в переводе». С этим не поспоришь. Но вот как раз в этом моменте – переводе – очень многое зависит как раз не от автора, а именно от переводчика. Я владею английским в совершенстве и могу сравнить, как одну и ту же книгу переводят разные люди. Поверьте, говорю совершенно искренне и не раз убедившись не собственном опыте – переводчик может сделать из посредственной книги шедевр, а другой может запороть потрясающую в оригинале вещь. С уважением, Марина Данилина Ответить
11-03-03 22:10 Мари Мари
Отношусь к тем самым «несчастным» филологам, которым классическая литература должна была набить оскомину. Но, к сожалению, или к счастью, этого не произошло за долгие годы обучения ни у меня, ни у моих знакомых. Если ты умеешь ценить хлеб, ты не бросишь его в грязь. Если ты любишь литературу, знаешь и понимаешь, то не скажешь, что «Чехов надоел, а Толстой достал». Вспомнив историю литературы, можно сказать, что авторы, которые не упоминали в своих произведениях политические проблемы общества, были художниками «чистого искусства». И сейчас вспоминают только о двух из них – Тютчеве и Фете, которые по-своему хороши, но их произведения не популярны в зарубежных странах, что, по мнению автора статьи, является показателем талантливости автора. Нельзя забывать о том, что мы живем в самобытной стране, недаром все тот же Тютчев написал: «Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить…» Нельзя согласиться и с тем, что современная литература – политическая арена. Читая трилогию Сорокина «Лед», мы видим большую работу автора над ее философским содержанием, обличительным содержанием. Такие книги нужно читать между строк, проникаясь, раскрываясь, а не засовывая голову в панцирь знаний о «достойных авторах». Если раньше авторы-реалисты стремились раскрыть героя через его окружение, тот же Обломов и его комната, которая просто кричит о том, каков ее обитатель, то современные писатели стремятся к тому, чтобы персонаж, созданный ими, показывал себя сам, обнажая перед читателям всего себя, предъявляя все недостатки, о которых автор-классик никогда бы не написал. Но самое главное, что их-то переводят на иностранные языки, книги Сорокина издаются в 16 странах, он имеет зарубежные награды, в то время как у нас в стране его издания сжигают политические объединения Возможно, проблема заключается в том, не КАК ПИШУТ современные авторы, а то, КАК ИХ ВОСПРИНИМАЮТ. Достаточно сложно человеку, читающему мировую классику, начать знакомство с нынешней литературой – она как грязная нищенка без глаза, тянущая высохшую ладонь, просящая подаяния, одетая в лохмотья и тряпки. И читатель захлопывает перед ней дверь. Она уходит и превращается в чудесную волшебницу, которая вынуждена наслать на прогнавшего ее проклятье… Ответить
11-03-04 23:57 Анна
Для Мари Мари — филологу и глубокому знатоку русской литературы. Утверждение о том, что книги Сорокина изданы в 16 странах и что он имеет зарубежные награды, никоим образом не может служить аргументом в его защиту. Помнится, «Малая земля» Брежнева была переведена на 120 языков, — и что? Это всё идеология, что тогда, что сейчас. А уж про награды и вообще можно не упоминать. Вон на Горбачева сколько их со всех сторон посыпалось, — и что же теперь народ срочно изменит свое отношение к нему? Да никогда! И еще один весьма характерный пример. В конце 80-х девочка в 10 классе по внеклассному чтению сделала доклад о Николае Рубцове. Получила «четверку». Учитель — филолог со стажем — сказала ей, что снизила оценку только по одной причине, что поэт для доклада был выбран второразрядный, а надо было рассказать о Роберте Рождественнском, как она и предлагала ученице изначально.Выводы делайте сами. Ответить
11-10-14 20:01 DANILAKnjazev31
только тут недорогой прокат автомобиля в Киеве Ответить
11-03-05 12:13 Капитолина Кокшенева
Все-таки важно, что писатель пишет. А Зорин, так ополчившийся на тех, кто стилем не владеет, имеет на это право. Он — владеет. Зорин пишет исключительно рассказы и тут он мастер. Художественность сама по себе ему важна как главная идея. Его рассказы — это не телеграфный стиль и не «одесская отрывистость», распространенные в современном рассказе. В его рассказах видно абсолютное устремление именно в поэтическому, художественному эффекту. Нет, он не безмыслен — но и рассказ, смысл его он умудряется превратить не в прямое идеологическое высказывание, а в интеллектуальную метафору. Высказанные им мысли о современной литературе — весьма язвительны. Он остро чувствует форму (но не как ее понимали постмодернисты), а как русский западник (отсюда и ряд имен, им перечисленных). Когда форма (как удерживающая и пронизанная смыслом) рухнула у постмодернистов под жирным слоем нечистот (в самом разнообразном проявлении — от нечистот идейных до мерзостей формальных), Зорин стал снова (а этот опыт русской культуре давно известен) как бы «заново учиться» — осваивать европейский уровень художественности, что совершенно не предполагает подражания и только подражания.В общем, я о нем пишу статью и высказал кой-какие соображения. О современном же культурном поле я так много писала…Совершенно очевидна его главная примета: о духе творчества знают немногие и немногим удается «вместить» его в свои произведения; современный читатель не различает как правило хорошего и дурного, он ориентирован на моду, как и в других областях. Я не раз была в аудиториях, где поэт, например, читал очень плохие свои стихи, совершенно не понимая, что он вообще-то не поэт, а публика сидела и тоже не понимала, что это не поэзия, но поскольку важный человек сообщил ей о себе как о поэте, и поскольку место чтения — место известное как литературное, то стоит реагировать на все как на поэзию… «восхищаться». Ответить
11-03-05 19:34 Иван Зорин
Я одновременно и рад возникшей дискуссии, и немного удивлён. На мой взгляд, я написал о том, чего не видеть может только слепой. «Я не раз была в аудиториях, где поэт, например, читал очень плохие свои стихи, совершенно не понимая, что он вообще-то не поэт, а публика сидела и тоже не понимала, что это не поэзия, но поскольку важный человек сообщил ей о себе как о поэте, и поскольку место чтения — место известное как литературное, то стоит реагировать на все как на поэзию… «восхищаться».» Похоже, Капитолина, мы все бывали в таких аудиториях. И что хуже, покидая их, нам не удаётся уйти, ибо такой аудиторией стала вся страна. И по поводу упомянутых в комментарии писателей. Коэльо я не приводил, не по адресу. Я писал о взрослой литературе, а он специализируется в области детской. А Павич не может стоять в одном ряду с перечисленными постмодернистами потому что у него, в отличие от них, безусловно, был талант и культура речи. С уважением Иван Зорин Ответить
11-03-06 00:17 Случайный прохожий
Разговор интересный, но… У меня такой вопрос: Допустим, некий Иван Иванович Иванов, высказывает правильные мысли и идеи. Я с ними солидарен и всячески их разделяю — у нас полная мировоззренческая близость. Но вот я начинаю читать Ивана Ивановича Иванова и вижу: стиль есть, ум есть, труд большой есть, всё написано так, что в переводе это будет узнаваемо, но… Читать это не хочу. И не буду. Душе моей глубоко чуждо то, что пишет Иван Иванович Иванов, хотя идейно он мне близок, ум его приемлет. Вы не допускаете таких ситуаций, товарыщы? А бывает, что человек никчёмный по жизни (голубой, например), с убеждениями специфическими, какой-нибудь Петр Петрович Петров. А вот читать его хочется. (Если, конечно, не знать,что он — голубой). Вам, товарыщы,конечно, охота народ заменить — такой-сякой, гадкого Петра Петровича читает. Но намерения и практика в литературе — разные вещи. Вот критики — они всё знают, как написать. Но не могут. Писатели с намерениями могут, но часто не получаются у них, хотя и знают — как. А вот какие-то дураки безыдейные — могут. И их — читают. А Ивана Ивановича — нет. Ответить
11-03-06 12:56 Иван Зорин
И что? Смысл комментария? Апелляция ко вкусу народа? Так это банальная демагогия. А читать,как правильно подметила Капитолина, будут любого, на кого укажут. И восхищаться. При современных возможностях манипуляции и из туалетных поэтов легко сделать гениев. Хотя, уверен, кому-то они и в первозданном виде по душе. Как Пётр Петрович. Ответить
11-03-06 13:33 Анна
Ивану Зорину. Собственно, а почему вы обиделись? Вы сами предложили тему «о дне» литературы, где сплошь «пустые скворешни», поэтому и реакция в целом такая — разговор получился не о Вас и Вашей прозе, а в целом о состоянии сегодняшней литературы. И не столько о графоманах речь, сколько о противопоставлении «добро — зло». Ведь тот же Сорокин совсем не графоман, как и у Улицкой ее «Медея» — вполне хорошая литература, но это всё не душеполезно. Точно то же и о Павиче, «талант и культура речи» которого не оспаривались. Да и Зюскинд читается залпом. Упоминание про Коэлье — некое продление характерного ряда, однозначного противопоказанного для русской души. Если же о Вас, то, кроме одного, что Вы — отличный рассказчик (а рассказ — жанр самый сложный и трудноподдающийся большинству писателей), и сказать нечего, а отсюда следует, что насельником обозначенного дна Вы не являетесь.Стиль безупречен. Литературно и интеллектуально. Напрягает мозги, но только вот лично мне не хватило в Ваших рассказах (из числа прочитанных)некоего учащенного сердечного биения. Помните, как у Бунина в «Солнечном ударе»? Но это не недостаток, а Ваше свойство и свойство того или иного читателя (мы ведь тоже разные…) И вообще сегодня Прощенное воскресение, простите меня, грешную, если кого-то обидела пустым словом. Впереди Великий пост — время далекое от дискуссий и болтовни. Ответить
11-03-06 15:08 Иван Зорин
Анна, а с чего Вы решили, что я обиделся? У Вас же не было мысли меня обидеть… Спасибо за высокую оценку моего творчества. А то что сердце не бьётся учащённо, так это из разряда «вкусовщины». Признаюсь, у меня не билось (сейчас уже вообще не бьётся! простите за каламбур)от Набокова. Однако ж наследникам русского слова я рекомендую именно его, а не массу его современников, в том числе советских. По поводу же перечисленных Вами авторов позволю с Вами не согласиться, хотя мне бы очень не хотелось опускаться до упоминания имён. Могу только ещё раз повторить, что безотносительно к душевной полезности, «голубизне», копрофагии, политической ориентации, наша литература страдает отсутствием стиля, дурным владением языком и невысоким уровнем культуры. Скажу больше, мы в этом отношении мало отличаемся от известной мне западной литературы. Процессы везде одинаковы. Примите поздравления с восьмым марта. Ответить
11-03-06 14:11 Дмитрий Чёрный
ну а молчание в такой священный и тишайший день может нарушить лишь нечестивец. и он перед вами. я вот о чём: почему-то как только начинают заругивать Пелю с Сорокой, дискуссия переходит в молебен. не замечали? сразу откуда-то выпрыгивают сионистские заговоры и главный аргумент малотиражных писателей: «читать будут кого угодно». нет, братцы, не самоублажайтесь. вы сами себе противоречите. плохая литература и «плохой постмодернизм»(ага: а Павич — хороший. верх инфантильности! постмодерн это стиль, а не уровень владения стилем) — противны сознанию человека, и потому раз купив книгу того же Пелевина, он бы не стал покупать следующую. реклама может обмануть однажды. но покупают же, и говорят на его сленге. и выходить на уровень Пелевина можно не критикуя способы «прихода к власти» в литературе, но саму эту власть, то есть сам стиль (чем занимаюсь я на ноутбуке в соседней кухне). нет, ребята, тут дело куда серьёзнее. и поругав политику — вы, в конце концов, вынуждены будете только с помощью её категорий обсуждать поднятую тему. ещё точнее — про общественное, а не индивидуальное сознание говорить, про социальный запрос (заказ). да-да, Иван, именно о том, о чём пытались говорить на РСФ мы, а вы нас матёро перебивали. впрочем, тот разговор таки удался. (а я возвращаюсь к написанию вышепроанонсированной статьи, чтоб не расплескать идей). Ответить
11-03-06 17:50 valmal
Я б сменил фамилию, как Ленин, Сашу чтобы не позорить Чёрным! И жил как Дмитрий, глупобеззаглавным, раз не получается учёным. Радикальным недореалистом? Что-же, люди ради разного бывают… Кто-то пишет, в классики зачислен, а кто-то их посмертно обливает. Дмитрий, кто Вы – выше ль Гуливера? Или может чище Капитошки? Рыжим слыть ума немного надо (Cartoon-film, «Легенда об Антошке»). Вам лопату я бы не доверил… деда жалко – в радикальной жиже Вы б реально замочили старца, судя по словарной диарее выше. А Может Вы обычный Чебурашка: молод, хлопает ушами (не летает), Дружит с Крокодилом, с Шапокляк, в голубом вагоне обитает?.. Не хватает капельки людского, чтоб на человека быть похожим — Чтобы не плевать, а улыбаться… Дмитрий, Вы умеете – прохожим? Ответить
11-03-07 10:05 Дмитрий Чёрный
какое прелестное мне посвящение) извините, Иван,что увожу электорат и вдохноевние масс. Жлузер, собака, ты.ру — а что так безымянно? капелька человеческого — и вам чужда? радиклаьному реалисту ваш нескладный экспромт — на один смешок. спасибо, одним словом. для ликбеза: у Саши — псевдоним, у меня фамилия настоящая, казачья, запорожская. Ответить
11-03-06 16:01 Соня Никольская
Подобные комы — прекрасная иллюстрация к Вашей статье, Иван Васильевич! Как Вы и предвидели, будут выдернуты слова о «еврейских деньгах», которые мгновенно обобщат до «сионских заговоров». Вы УЖЕ попадаете в историю антисемитизма! Это главное, что узрели в статье! Дискуссия сводится к лаю на псарне, полагаю, умышленно. Или по привычке. Опять перечисление затасканных имен! Переход на личности и, как глубинная причина, самопиар. Сама я уже давно не пишу ответы на такие комы, кроме «матеро перебивали» и передёргивания ничего не добьёшься. Но за Вас стало обидно, и, если позволите, нарушу заповедь. Голубчик, какие мы тебе «братцы»? Мы на брудершафт не пили. похоже, твои братцы в овраге лошадь доедают. «Верх инфантильности»? А у тебя, братец, точно низ. Слова даны, чтобы тебя поняли, а не чтобы прикрыть сумбур в голове. «Не расплескать идей»? А они есть? Или типа «Пели» и «Сороки»? А ля эсэмэс литература? Иван Васильевич, извините, что нарушила академическое течение дискуссии. Просто случайно ее отследила, читая Вашу «Гений вчерашнего дня». Сколько очарования! Сколько грусти! Вы и, правда, гений словесности. Пишите (не комы!) — собаки лают, а караван идет! Ответить
11-03-07 20:43 Дмитрий Чёрный
да уж куда нам, номинантам сионистских нацбестов, до гениев вчерашнего дня. ни идей у нас, ни слов — одни эмоции и амбиции… «продлись, продлись, очарованье!»)))) Ответить
11-03-06 18:46 Анна
По поводу «обиделся» — это не только и не столько из-за моих слов, сколько общей реакции на высказанное большинством. В отношении некоторых имен (обозначать не будем)- это совсем не признание их, а только констатация того, что они в длинном ряду что левых, что правых современных писателей могут отчасти выглядеть как хорошие ремесленники. Вы же вот вспомнили советскую литературу, на которой мы все возростали, там же то же были и мастера и подмастерья (ну еще плюс там всякие секретари, их жены и дети…)Всё это обозначается медицинским термином «графомания» — заболевание особенно в нынешнее время весьма распространное, что, впрочем, всем известно. Только вот сознаться, что и ты лично подвержен этому недугу, никому не удается. Так вот еще раз о совлитературе. Было и в те времена, у кого поучиться. Был, например, такой писатель Владимир Лидин. Тонкий стилист, редкий рассказчик, требовательный к точности и подлинности слова… Другое дело, что все его рассказы были ни о чем, сплошное морализаторство… Уверена, что первый сборник рассказов Анатолия Кима — это и его заслуга как мастера. Ученик превзошел учителя, причем не только потому, что самобытен был калорит его рассказов, напрямую связанных с жизнью корейской диаспоры, а прежде всего в том, что Анатолий Ким по восприятию к русскому слову был более точен и более чуток, чем… иные нынешние творцы «русскоязычной» литературы. О «вкусовщине»… — вот это уж женщине можно и простить:как известно,при наличии косы до пят — ум-то короток быват… За поздравление «спасибо», хотя это не на нашей улице праздник, а у нас — самое начало поста и чтение Покаянного канона Св. Андрея Критского. Ответить
11-03-06 19:12 Иван Зорин
«По поводу «обиделся» — это не только и не столько из-за моих слов, сколько общей реакции на высказанное большинством.» Полноте, Анна, каким большинством? Все комментарии — от Кокшенёвой до Короля — в унисон статье. Есть только один юноша, ярый противник. Надеюсь, Вы себя не причисляете к его сторонникам? И с чего Вы решили, что я отрицаю всю советскую литературу? Это совсем не так. «Однако ж наследникам русского слова я рекомендую именно его, а не массу его современников, в том числе советских». Из этой фразы? Кажется, нам всем надо внимательнее относится к словам другого. А я, поверьте, стараюсь тщательно подбирать слова. А канон Критского — замечателен! Ответить
11-03-06 20:34 Прохожий
«Апелляция ко вкусу народа? Так это банальная демагогия». Это легче всего так, отмахнуться — о, народишко-то наш оболваненный объявился… А мы-то, светочи, «настоящие писатели», не чета пелевиным, прозябаем из-за народной демагогии и темноты. Ну не в коня корм, не может это народ хавать. От какой-нибудь Петра Петровича Прилепина, бойко слепившего свои незатейлевые вещицы, народ тащицца, а от Ивана Ивановича Иванова — у которого всё «кустарное», любовно вынянченное, — нет. Почему так?! Естественно, народ виноват и еврейские деньги. И критики продажные. Чёрный-Чёрный Дмитрий прав: а вы подумайте, так ли уж нужен этому глупому народу ваш духовный подвиг по сочинению этого «кустарного»? Может быть, он (подвиг)нужен лично автору для самооправдания потраченного времени, это да. Или ещё для чего. Один читатель — сам автор — это уже немало (говорю без иронии). Ну а миллионы идут за другими. На взгляд Ивана Ивановича Иванова — это глупые люди. («Быдло», — говорят о таких демократы.) Зомбированные. Дак ведь другого-то народа-с у нас-с нет-с… Любви, в вас, господа писателя правильные, к людям нет. Вместо этого вы любите свои писания. Не потому ли народ читать вас не хочет? Ответить
11-03-06 23:49 Елизавета Александрова-Зорина
Прохожему: О каких миллионах Вы говорите? Миллионы смотрят телевизор и не читают ни Петра Петровича, ни Ивана Ивановича. Народ тащится от голых задниц и пошлой эстрады. Разве же можно назвать его «быдлом»? Ну что Вы… А глянцевые журналы и жёлтая пресса миллионными тиражами выходит, потому что авторы очень народ любят, да? Вы открываете нам глаза на мир… Ответить
11-03-07 21:20 Николай
Один этот прохожий, как дерьмо, попавшее в бочку меда, всю дискуссию так изгадил, что читать не хочется. Почему модераторы пускают на сайт сторонних людей? Ответить
11-03-08 11:57 Иван Зорин
Соне Никольской. Спасибо, Соня, за лестный отзыв. Да, Вы, безусловно, правы, не стоит растрачивать силы в бесплодной полемике, особенно когда цель её состоит вовсе не в том, чтобы выяснить истину. Собственно, я и сам давно к этому пришёл. Я, понял, Вы пишите? Творческих Вам успехов! С восьмым марта! Ответить
11-03-08 11:58 Иван Зорин
СЛУЧАЙНОМУ ПРОХОЖЕМУ: Зачем кликушествовать? Играть в друга народа? Будто оппонент – его враг? Как в известной балладе «Илья Муромец и жидовин» отводить оппоненту роль последнего. И скромно примерять лавры первого. Argumentum ad hominem! Интересно, как быстро тема эстетической беспомощности современной литературы, заявленная в статье, перешла в полемику о народном выборе, «свободе» волеизлияния. Президент избран всенародно. И что, он – достойнейший? Виват президент!? Демократия – наш строй, демагогия – дух нашего времени. Не стоит делать из меня эстета в башне из слоновой кости, далёкого от своего народа, только за то, что я считаю преступным сознательно или бессознательно понижать его интеллектуальный уровень. Вслед за Толстым и русской классикой я вижу главную задачу художника в том, чтобы воспитывать нацию (морально, эстетически, интеллектуально), а не кормить её дешёвыми поделками, «читбургерами», постоянно играя на понижение. Говоря о Набокове и Бунине, Маркесе и Борхесе, я поднимаю в первую очередь эстетическую планку, задавая литературные ориентиры, вводя гамбургский счёт. А петров петровичей за жизнь я повидал много, помнится, их издавали тиражами, которым современным петровичам и не снились. Только зачем? Ответить
11-03-09 11:34 NN
Иллюстрация к вашему разговору: https://www.youtube.com/watch?v=67QCngX3I7c&feature=related Ответить
11-03-12 12:59 Виталий
По поводу статьи Зорина согласен. Но вот хочется ответить случайному прохожему, поскольку его слова вызвали у меня и группы товарищей живую заинтересованность. Ниже помещаю мою точку зрения. Замечательная заметка! Какая смелость и глубина мысли! Какое бесстрашие! Испытал восторженную окрыленность, читая вас. Надеюсь, что вы живете в России и не убоялись высказать свою точку зрения, что многократно усиливает действие вашей блестящей статьи! Эмоциональный накал ваших слов превышает все мыслимые границы! Вы герой нашего времени! Вы — Софокл, Сократ, Цицерон, достоевский, Сорокин и Прилепин в одном лице! В одном лице! Горжусь, что являюсь вашим современником и имею возможность читать такие замечательные статьи!Сила вашего таланта настолько велика, что поневоле хочется сравнить вас с классиками. У вас я вижу такие же поражающие своим мрачным трагизмом и филигранно отточенные фразы. При прочтении вашей статьи возникает грандиозная симфония чувств, обычно испытываемых при прочтении хороших стихов с отточенной ненормативной лексикой и издаваемых при этом громких матерных криков восторга и упоительного нарастания жгучей зависти к такому яркому таланту. Вы — глашатай неизбежного прихода и тотальной победы демократических принципов, вызывающих чувство обретения долгожданной свободы. Ваши заметки вызвали горячее обсуждение и сочувствие со стороны пациентов психиатрической больницы им. Кащенко, в стенах которой я нахожусь много лет. Считаю нужным продолжить агитацию среди наших больных. Среди которых находится немалое количество настоящих гениев и мастеров пера. Короче, процесс пошел и уже собираются подписи в поддержку столь неординарного автора. Коим вы и являетесь. Ответить
11-03-13 07:44 Наталья Омельченко
Сколько пафоса, какая энергетика! Эту бы энергию да в мирных целях. ВЫСОКОхудожественную литературу писать не пробовали? Ничего, что объектами художественного исследования будут пациенты Кащенко. Пусть примером служат великие Кизи и Ремарк. Не знаю, кто Вы, Прохожий. Зря шифруетесь. Ибо одно из немногих вменяемых комментариев — Ваше. Ответить
11-03-13 07:53 Наталья Омельченко
Исправляю ошибку: «ОдИН из немногих вменяемых комментариев — ВАШ». Ответить
11-03-13 11:57 Елизавета Александрова-Зорина
Наталья, неужели он кажется Вас более заслуживающим внимание, чем комментарии Капитолины Кокшенёвой, Александра Титова и Виктора Никитина? Дискуссия о смысле творчества свелась к «сам дурак». А по существу? Очень жаль, что многих пришедших сюда склоки интересуют больше. Тем не менее, это литературный сайт и статья о литературе. И если Вам нечего сказать по заявленной теме, то зачем вообще что-то писать? В конце концов, для перебранок можно найти и более подходящий сайт. Ответить
11-03-14 10:14 Наталья Омельченко
Лиза! С текстом Зорина я знакома очень хорошо ещё по «Живой литературе». Поэтому считаю, что слова Кокшенёвой, Титова, а особенно, Никитина, хоть безусловно и заслуживают внимания, но они хороши сами по себе: как самостоятельные тексты о том, что у каждого из них наболело. Но, к сожалению, рассматриваться как комментарии к основному тексту они могут лишь отдалённо. Кроме того,фраза Капитолины «художественность сама по себе ему важна как главная идея» вызывает во мне категорический протест. Вернее, в том, что ему, Зорину, она важна, я не сомневаюсь. А вот с тем, что художественность должна быть самодостаточной, буду спорить до тех пор, пока время не убедит вас всех в моей правоте. «Талантливому человеку остается одно – быть самому в себе крепостью, (а ещё лучше — башней из слоновой кости. — Н.О.) держать творческую планку высоко, по таланту своему; сохранять полноту своего сердца, поскольку именно от полноты сердца рождается новая сила. И… рассчитывать на понимание очень узкого круга товарищей», — пишет Кокшенёва. Грош цена таланту, существующему для «узкого круга товарищей»! Рано или поздно этот круг будет сужаться, пока не сойдёт на нет. Вот почему меня резанула фраза Никитина «Донцова и прочие производители макулатуры — эта литература для бедных». Сразу приходит на ум расхожее: «Значит, ты не такой умный, раз бедный». Если писатель забудет о своей просветителской миссии, завтра он проснётся в одиночестве. Думаю, сегодня время для такой талантливой публицистики, как Ваша, Елизавета. Поверьте, я не против высокохудожественной литературы. Я против её претензий на монополию. Ответить
11-03-18 11:15 Елизавета Александрова-Зорина
Наталья, позвольте привести одну развёрнутую цитату специально для Вас: «Литературная и художественная критика имеет два критерия: политический и художественный; каково же соотношение между ними? Между политикой и искусством нельзя ставить знак равенства, точно так же, как его нельзя ставить между общим мировоззрением и методами художественного творчества и художественной критики. Мы отрицаем не только абстрактный, абсолютно неизменный политический критерий, но и абстрактный, абсолютно неизменный художественный критерий; каждый класс в каждом классовом обществе обладает своим особым критерием, как политическим, так и художественным. Однако любой класс в любом классовом обществе всегда ставит политический критерий на первое место, а художественный — на второе. Буржуазия всегда отвергает произведения пролетарской литературы и искусства, как бы высоки ни были их художественные достоинства. Пролетариат должен определять своё отношение к литературному и художественному произведению прошлых эпох прежде всего в зависимости от того, какое отношение к народу данное произведение выражает и имело ли оно прогрессивное значение в истории. Бывают произведения политически в корне реакционные, но в то же время, быть может, и обладающие некоторой художественностью. Но чем художественнее реакционное по своему содержанию произведение, тем сильнее оно способно отравлять народ и, значит, тем решительнее следует его отвергать. Общей особенностью литературы и искусства всех эксплуататорских классов в период их заката является противоречие между реакционным политическим содержанием и художественной формой произведений. Мы же требуем единства политики и искусства, единства содержания и формы, единства революционного политического содержания и по возможности совершенной художественной формы. Недостаточно художественные произведения искусства, как бы они ни были прогрессивны политически, всё же недейственны. Поэтому, выступая против произведений искусства, содержащих ошибочные политические взгляды, мы в то же время выступаем и против тенденции к писанию «агиток», содержащих только правильные политические взгляды, но художественно беспомощных. В литературе и искусстве мы должны вести борьбу на два фронта.» (Мао Цзэдун) О какой монополии высокохудожественной литературы Вы говорите? Она пытается выкроить себе хоть какой-то угол. Но тщетно. А если Вы все так приветствуете массовость, то вовсе не понятна Ваша неприязнь к Пелевину, Сорокину, Марининой, авторам любовных романов и фэнтези. Ведь именно они положили в основу всего погоню за массовостью. Ответить
11-03-18 17:18 Наталья Омельченко
Лиза, как убеждённый марксист я полностью согласна с Мао Цзэдуном. И я, конечно же, за то, чтобы прогрессивные политические произведения искусства были по возможности совершенной художественной формы. Но ровно настолько, чтобы они были поняты и приняты народом, тем самым массовым читателем. У нас в последнее время сложилось стойкое убеждение, что массовый читатель достоин только низкопробных произведений. Поверьте мне: это не так. Шолохов «Тихий Дон» — это массовая литература? Каверин «Два капитана», Шишков «Угрюм-река», произведения Бондарева, Проскурина, Николая Задорнова — массовая? Ведь в своё время их прочла вся страна. Я не знаю, насколько уж высока степень художественности перечисленных авторов. Но уверена: при любой натяжке альтернативой им никак не могут служить перечисленные Вами выше авторы. В доперестроечное время наш читатель дорос было уже и до Бунина с Набоковым и, уверена, дорос бы и до Зорина. Но случилось то, что случилось. А теперь нужно начинать всё заново. Завоёвывать массового читателя. Вернее, отвоёвывать его у этой бульварщины. А как? Надо думать. Ответить
11-03-15 15:33 Дмитрий Володихин
Возможности для маневра
Современное состояние русской литературы таково, что «битва» лагерей перестала в ней быть магистральным процессом. Противоборство «почвенников» (к числу которых относит себя автор этих строк) и «западников» в нынешних условиях обернулась битвой маргиналов на окраине культурного пространства. Проблемой стало сохранение хоть какого-то, пусть и весьма тонкого слоя высокой, сложной, интеллектуальной литературы. То есть, по большому счету, литературы полноценной.
В клубах.
В лито.
В любых анклавах.
Потому что сколько-нибудь массовый запрос на нее утрачен.
Фактически разрушена вся традиционная система отношений внутри литературы, а также между литературой и читающим сообществом. Эта система казалась незыблемой не только в конце 80-х, но даже во второй половине 90-х. Литература — самая великая, быть может, составляющая мира культуры, и уж точно самая влиятельная его часть — стремительно превращается в своего рода мастерство вырезания по моржовому клыку.
Авторитет «толстых» литжурналов упал до ничтожных величин. Молодые люди, к которым случайно попадает в руки подобного рода издание, с изумлением спрашивают: «Ыва! А что, такие штуки еще существуют?».
Исчезло влияние на умы любых течений, типов, видов и разновидностей мэйнстрима. Литературное произведение, принадлежащее полю основного потока, может стать заметным событием и хоть сколько-то повлиять на душу и разум общества лишь в нескольких случаях.
Либо оно является побочным продуктом крупного коммерческого проекта, когда «ядром» его становится популярный фильм, электронная игра, скандальная информационная кампания. Либо оно получает массированную поддержку масс медиа, будучи связанным, например, с деятельностью каких-то политтехнологических центров. Либо, наконец, оно выводится в финал литературной премии, и автору присуждается значительный финансовый бонус; это, в свою очередь, опять-таки привлекает внимание масс медиа.
Притом литпремии, лишенные финансовых бонусов, давно и прочно лишились и всякого авторитета в среде литераторов. Позорно, но факт: современный русский писатель гнушается получать «фантик» и «чугуняку», т.е. диплом и какую-нибудь статуэтку, как знак поддержки со стороны деятелей культуры, критиков, читающей публики. С дикой, неуместной гордыней он перестал считать премией все то, что не имеет денежного наполнения. Премии без финансовых бонусов обладают еще каким-то остаточным авторитетом исключительно в русской фантастике… Соответственно, и жюри в целом ряде случаев перестает видеть в писателе автора художественного произведения, оценивая его лишь с точки зрения «управляемости» в рамках системы «лобби-откат».
Вне изложенных выше моделей у современного литератора, обладающего настоящим большим даром, есть только два пути получить широкое признание.
Во-первых, он может плюнуть на мэйнстрим и начать писать фантастику, детектив, книги биографического жанра. Там пока еще сохраняется возможность плодотворного контакта с читателем. Но при этом качество читателя резко падает (за исключением, пожалуй, биографического жанра). Можно сделать прекрасную, талантливую вещь в рамках межавторского сериального проекта… Однако всю сложность и всю художественную силу текста некому будет оценить: мало кого из традиционной аудитории подобных проектов будет интересовать «загруз».
Во-вторых, он может найти понимание как автор ярко выраженной «литературы сопротивления». В роли бойца. В роли трибуна какой-нибудь «борьбы против…». Тогда, скорее всего, радикальные группы сетевого сообщества поддержат его и обеспечат мощную волну пиара. Но будучи ангажированным подобного рода группой, писатель окажется в плену у той самой разновидности «борьбы», которая ею «заказывается».
Что остается для тех, кто хотел бы не только приобрести громкое имя, но и сохранить достоинство?
По большому счету, два маршрута. Один из них ведет прямиком в биографический жанр, например, в серию ЖЗЛ издательства «Молодая гвардия» или в серию ВИП издательства «Вече». Недаром Алексей Варламов, создав знаменитую повесть «Рождение» и ряд других ярких мэйнстримовских текстов, откочевал впоследствии на тучные пажити ЖЗЛ. Его выбор совершенно оправдан. Там у него сохраняется возможность диалога с умным читателем, а это дорогого стоит…. Другой маршрут связан с триумфальным развитием блогерства. Культура электронных дневников (блогов) возродила к жизни эссе, да вообще малую публицистику, историософию, жанр миниатюры. То, что пишется объемом от одной строки до четверти авторского листа, получает в шанс на внимательное прочтение и мощный отклик в системе блогов. Если, конечно, сделано достаточно ярко и талантливо.
Других вариантов нет.
Всё, что мы можем сейчас, сводится к поиску трещин в чудовищных глыбах масскульта. Всё, что мы должны сейчас, — сохранить и передать способность сложно, красиво, умно писать. Эпоха литературоцентризма давно закончилась. Слово писателя и поэта весит в десять раз меньше, чем в 1985-м. Переделать и даже просто всерьез откорректировать нынешнюю реальность – утопия.
Нам открыта только одна возможность: с большим трудом выжить, продолжая писать и сохраняя этические, эстетические, религиозные идеалы.
Пока еще открыта…
Дмитрий Володихин
Ответить
11-03-15 18:03 Наталья Омельченко
С интересом смотрю, Дмитрий, Ваши не столь частые выступления по телевидению и в большинстве своём разделяю Вашу позицию. Но настроение, которое Вы озвучили в данном комментарии считаю пораженческим. Да, массовый запрос на качественную литературу, как Вы говорите, на сегодня утрачен. Так что теперь? Выбросить белый флаг? Сдаться без боя? Я думаю, вину в том, что массовый читатель охладел к серьёзной литературе, надо возложить, помимо читателя, и на самого писателя. Я хорошо помню конец 90-х, когда ко мне в библиотеку приходили читатели, в буквальном смысле изголодавшиеся по хорошей, настоящей книге. Всё, что было написано из русской, советской и зарубежной классики, они не по одному разу прочли, и с надеждой смотрели на меня. А мне нечего было им предложить. Где были наши славные писатели в то время? А экспериментировали. Искали новых форм и смыслов. Определялись с политическим кредо. Но свято место пусто не бывает. Вот тут-то и хлынули все эти маринины, донцовы, устиновы, бушковы — да с крупным шрифтом, да с яркими обложками. Заполнили нишу. И дрогнул читатель, не устоял. Вскоре он понял, что это эрзац, что ничего для души такая литература не даёт, и вообще перестал читать. И вместо того, чтобы подбирать ключи к сердцу утраченного массового читателя, искать эти самые «трещины в чудовищных глыбах масскульта», мы хотим и далее плыть по течению. «с большим трудом выжить, продолжая писать и сохраняя этические, эстетические, религиозные идеалы». А вы уверены, что вам удастся таким образом выжить, да ещё сохранить эти самые идеалы? Нет, дорогие мои, уж лучше с бурей силы мерять, как говорится, последний миг борьбе отдать, чем… ну, дальше вы знаете. Ответить
11-03-18 12:19 Александр Титов
Уважаемая Наталья! Не все писатели в то время экспериментировали. Я, например,написал с десяток повестей на темы деревни 90-х, их нигде не приняли. Позже, лет пять спустя, почти все они были опубликованы в разных толстых журналах. Т.е. и у редакторов, видимо, есть точка отсчета, выдержка рукописей по времени, осмысление минувших событий, после которой текст становится востребованным.А горячее, злободневное, с «колеса», не всегда пользуется спросом. К тому же я — провинциал, а это дополнительные 90% гарантии того, что повесть не будет опубликована. Значит, на оставшиеся 10% процентов возможности опубликоваться и надо работать, работать качественно. А в годы перестройки шла коммерциализация литературы на фоне ломки общественного сознания. Но такие как я, «от сохи» тогда этого еще не понимали. Ответить
11-03-15 22:40 Александр Титов
Дмитрий, я полностью согласен с Вами.В Вашей статье я увидел анализ литературной ситуации и возможность какого-то спасения. Действительно, ситуация в обществе такова, что уже мало кого интересуют споры «либералов» и «патриотов» они выглядят зачастую мелко на фоне всемирных событий, которые пока еще не осмыслены. Пора перестать сводить личные счеты, надо попытаться консолидировать ряды думающих и совестливых людей. Пожалуй, ваши советы писателям — единственная модель поведения в данных условиях, возможность не опуститься на «Дно» литературы, уцелеть самому как творческой личности и поддержать товарища. Писатели должны перестать ругаться друг с другом,зачастую по пустякам. Пора вырабатывать новые приемы творческого выживания в изменившемся мире. Талантливые люди должны научиться беречь и уважать друг друга. Надо отойти от крайностей: от конформизма с одной стороны и от нетерпимости с другой. В связи с этим вспоминается землемер из кафкианского «Замка». Замок — это современная литература, где кто-то и как-то существует по своем законам. Землемер — это писатель, все поступки которого логичны, мотивированы и целеустремленны. Ответить
11-03-18 10:35 Андрей Рудалёв
Есть ли у литературы дно?
«Долго думал, как быть. Дело в том, что все прочитанное мной не просто плохо, а настолько плохо, что просто руки опускаются. Если ЭТО лучшее из написанного, каково же остальное? Я давно не следил за текущим положением дел, и вот прикоснулся и ужаснулся. Выбирать приходится не лучшее, а наименее омерзительное. Наиболее честно в данной ситуации было бы выйти из состава жюри, предоставив разбираться в данном компосте более опытным ассенизаторам. Я не иронизирую: ситуация на мой взгляд такова, что премию лучше всего было бы просто закрыть» – это изрек в прошлом году член жюри премии «Национальный бестселлер» Илья Стогов и не стал жюрить.
Нечто подобное, ну или по духу схожее сформулировал в своей статье «На дне литературы» Иван Зорин. Литературы нет, авторы, журналы, премии ничтожны, кругом мерзость запустения, а то, что выдается за литературу – не более, чем ее имитации. Короче, полный и беспросветный эрзац…
Все современное – со знаком «минус». Поэтому и лучшей иллюстрацией этого «минуса» в литературе служит «новый реализм», который по мысли Зорина оперирует декорациями последних событий…
Странно, но все принципиальные критики современного состояния нашей литературы, как два пузыря пивной консистенции, похожи друг на друга. Основная претензия у Ивана Зорина – «отсутствие стиля». Помнится, Наталья Иванова что-то настойчиво твердила про «литературное вещество»… В лесу таких абстрактно-умозрительных категорий, при полном отсутствии конкретики и рождается стойкое чувство антагонизма, исходящего из якобы социально неблизких авторов, как у Ивановой, или возникает призрак «еврейских» денег, растливший все вокруг, как у Зорина.
Вот Иван Зорин выводит: «В литературном пространстве господствуют два-три «субъязыка», которыми легко овладеть, преобладающими являются письмо, близкое Интернет-сленгу, или осовремененное феней продолжение советской «деревенской» прозы». Получается, что язык современной литературы – это сплошной жаргонный полумаргинальный новояз. Но где, у кого? На какие произведения он ориентируется, прописывая это? С сайта «Проза.ru» или еще на какие-то другие сетевые ресурсы? Но так проще обтекаемо и сентенциями…
Премии – отвратительны, талантов нет и даже сам талант противопоказан. Опять же с чем сравнивать, а мера не предъявлена. Современные писатели у Зорина, что Белка и Стрелка, двинувшие в космос. Абзацем ниже пассаж про «еврейские деньги», на которые все, кто на поверхности, харчуются. То есть «еврейские деньги» уничтожают «стиль» и дали толчок отечественной космонавтике? Или я что-то не пойму.
Такое вот мифотворчество, причем очень комфортное как для построения, так и для восприятия многих. Нечто схожее активно используется нашими властно-политическими «патриотами» из известной партийной будки. У них там тоже везде деньги западных разведок мерещатся, под пуховыми варежками – наглые когти врага, который окружил жестким кольцом нашу Отчизну. Зачем 31-го на Триумфальную выходят? Деньги западных спецслужб отбивают, они ведь «поураганили» в свое время, а теперь растратились, как выразился наш любимый премьер. Конспирология проста, но всегда у нас действенна и к ней прислушиваются, также как и к «еврейским деньгам».
Я тоже считаю, что сейчас по преимуществу многое в современной литературе является скорее русскоязычным, чем относится к русской литературе. Но, впрочем, не могу согласиться, что пишется лишь «еврейская история русского искусства», потому как знаю массу примеров, которые доказывают обратное и внушают мне надежду и всякий раз восстанавливают желание что-то еще отыскать в нашей литературе.
Может все же есть праведники, ради которых можно спасти нашу литературную Содом и Гоморру?..
Но в статье-реплике Зорина царит отчаяние, в котором сквозит ощущение не принадлежности к компендиуму текстов нашей великой отечественной литературы, а соглашательство на прозябание в настоящей провинциальности, на неверие в читателя, уровень которого Зориным подвергается большому сомнению, на вырождение современного искусства. Да и неверие в судьбу своих текстов. А как же иначе, когда Иван Зорин говорит, что «пишу для прошлых поколений. Или, возможно, будущих». Для нас современников — однотипные «читбургеры».
С одной стороны, у Зорина русские классики — «описывали реальность, выходящую за пределы окружавшей реальности, и это возвысило их книги до общечеловеческих», а настоящая проза должна «должна расщеплять сознание, разрывая круг привычных ассоциаций, расширять горизонты». С другой – «два-три поколения после написания» – это время жизни книги, далее классические произведения могут вызвать интерес «разве у историков литературы»… Общечеловеческое со сроком годности на пару поколений… Наверное, это и есть «присутствие глубинной парадоксальности», о необходимости которой пишет Зорин. Не мне судить, мне нечего предъявить…
Несостоявшийся пестрый манифест «На дне литературы», конечно же не имеет ничего общего с высказыванием о литературе. Это текст о себе, о своей обреченности: «В российской литературе все едят кашу из одного котла. И ею же кормят читателя. Сегодня не сочиняют как прежде, а на манер американцев делают литературу. Это сплошной конвейер однотипных «читбургеров», которыми завалены полки современных книжных макдональдсов. А я – кустарь, надеющийся победить фабричное производство, уловив дух времени, я обречённо зажимаю нос».
Его позиция, как и реплика Ильи Стогова, как и статьи и колонки Натальи Ивановой имеют право на существование. Но, к сожалению, делается это обычно, чтобы продвинуть своих социально близких авторов или заявить о своей инаковости и уникальности и вслед за Мережковским сказать нечто подобное: «Я людям чужд и мало верю я добродетели земной, иною мерой жизнь я мерю…». Поэтому и высказывания подобного рода не более, чем бросок камнем в воду: всплеск и никакого следа. Что ж тут не порассуждать, что камень теперь на дне для будущих читателей покоится, раз современники не приняли?!..
Андрей Рудалёв
Ответить
11-03-29 05:19 bkzjgs
wPTafW cgjgjpnzjmku, [url=https://sgonnllutbfs.com/]sgonnllutbfs[/url], [link=https://gnnssimjivxn.com/]gnnssimjivxn[/link], https://phjputnodyer.com/ Ответить
12-07-08 11:46 Deandre
cheap california auto insurance 935 home loans mwnvlm online degrees axbtn mortgage rates zdo Ответить