Вообще лучше со временем всех и вся обложить данью: ввести налог на интеллект, на красоту… На все что угодно, ведь чем больше круг задействованных лиц и интересов, тем больше щепок может перепасть скромному чиновнику.
Коррупция. Все знают, но никто в открытую не может признаться. Все сталкивались, но каждый раз утешаешь себя мыслью, что это не правило, а исключение, типа в семье не без урода. В тоже время мы можем всерьез рассуждать на предмет искоренения этого зла, выдумываем свои припарки от этого общественного недуга. Но при этом плохо понимаем на самом деле, что это такое.
Чаще всего в голове рождается экранный образ, взятого с поличным лица, которое суетливо озирается по сторонам, прячет свои влажные ручки. Перед ним конверт, из которого вызволяют купюры, на них высвечивается слово «взятка». Иногда это гаишник, к которому мы взываем:
— Да ладно, что там командир, давай без протокола как-нибудь решим…
Буквально недавно у нас в городе пьяный экскаваторщик лет за шестьдесят решил покататься на своих «Жигулях». Покатался, как в таких случаях говорят, до первого мента. Но и это не беда:
— Возьми сынок штукарь и разойдемся…
Но то ли служитель закона оказался принципиальным и не любит пьяных за рулем, то ли оскорбился скудостью суммы, но отказался, препроводил в отделение. Так мало того, седовласого экскаваторщика и это не остановило. Резонно рассудив, что в отделении ставки возросли, он предложил в три раза больше, такой вот настырный оказался. Завели дело. Это я для того рассказал, чтобы показать насколько прочно в головах наших на ментальном уровне засела эта система взаимоотношений. Причем для каждой прослойки общества своя, адаптированная под контекст. «Грешки грешкам – рознь» — как говорил Аммос Федорович из гоголевского «Ревизора»: «Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками. Это совсем иное дело».
Сейчас все высшие чины с гигантским усердием твердят о том, что им предстоит большая работа по реализации национального плана противодействия коррупции. Будут разнарядки и планы по отлову коррупционеров, рапорты об их перевыполнении, соответственно начнут присуждаться звания по типу «борец с коррупцией года» и так далее. Этот новый нацпроект уже достаточно разрекламирован.
Но ведь, по большому счету мы до сих пор не знаем что такие коррупция на самом деле. Фантазия и СМИ рисует какие-то картинки, но покров тайны с этого явления, естественно, не снимается. Банальная взятка за справочку… Ну да, еще модное слово «откат» вошло в наш лексикон. Но опять же все это в единственном числе, не дает понимания масштабности. А то, что это тотально, повсеместно. Что этими токсинами насыщен воздух, которым дышим, вода, которую пьем… Конечно, подобное можно признать только на уровне шутки, комикса. Зачем нагнетать страх и панику? Такие настроение могут вызвать отвращение от власти, поколебать основы, а этого никак допустить нельзя.
Да и зачем нам, простым обывателям знать обо все этом? В незнании крепче спится. Уж лучше провести какую-нибудь очередную акцию по искоренению, произнести гневную речь на камеру, а для наглядности насадить на кукан правосудия очередного зловредного коррупционного червя.
В этой ситуации единственно адекватной, как это и всегда бывает у нас, остается литература. Зачем в книге лукавить, елозить полуправду, рисоваться, политиканствовать и осторожничать? Она этого не терпит. В 19 веке Николай Гоголь в «Ревизоре» и «Мертвых душах» попытался вскрыть коррупционную природу деградирующего общества. Но что там?!.. В наши благословенные времена все жестче, циничнее, объемы другие, масштаб. Это уже даже не в голове сидит, не на молекулярном уровне, а следствие измененной структуры ДНК.
Эту ДНК попытался предельно тщательно исследовать Александр Потемкин в своей повести «Стол», описав один трудовой день из жизни заурядного чиновника, отлично вписанного в систему.
Стол — обычный предмет интерьера. На нем можно обедать, выполнять какую-то бумажную работу, может быть творить, если кто-то этим болен. В принципе, при большом желании можно спать или накидать на него всякий хлам. За столом не грех устроить пированье, философический диспут, принимать какие-то решения. Стол может быть круглым и тогда становится символом единения или, как на свадьбе выстроен буквой «П». Может быть параллельным, и тогда две делегации рассаживаются друг напротив друга, смотрят в глазки и о чем-то договариваются. Бывает начальственным, совещательным, буквой «Т», и люди рассаживаются у него по ранжиру.
Стол – главный коммуникатор в нашем обществе, он определяет место человека. Ведь если за столом ты не один, то он выстраивает четкую иерархию. Звенья нашей государственной вертикали – столы. Ее киты, скрепы, держащие всю структуру по принципу «рука руку моет». Стол – это твой карт-бланш, определенный мандат на действия в пределах полномочия стола.
В этих четырех буквах метафизика, государственная политика, национальная идея.
Он может стать смыслом жизни, основой ее. Как в случае генерала фискального ведомства Аркадия Львовича Дульчикова, героя потемкинской повести.
У каждого стола есть свой столоначальник. Это еще Николай I говорил: «Россией не я управляю; Россией управляют сорок тысяч столоначальников». А ведь, действительно, разница не велика. Всего лишь убрать приставку «пре» и все различия стираются…
Столоначальник – это не хозяин стола. Здесь стол – одно, а начальник – отдельно. Сложно даже сказать, кто кем заведует. Оба они в какой-то мере автономны и заключают меморандум о сотрудничестве на паритетных основах. Важно сохранить эту коалицию, взаимовыгодную гармонию. Иначе стол сам по себе мало что значит – деревяшка, которую можно и на свалку, и начальник без стола – разве что на пенсии, всеми забытый и заброшенный.
При столе необходим начальник, а при начальнике – стол. Это основа основ, краеугольная заповедь.
Главная цель, основная забота чиновника – сохранить, уберечь свой стол. Он должен быть неприкосновенен, всевозможные многочисленные посягательства на него, возникшие даже еще только в мыслях, должны быть на корню пресечены: «Мой стол – вот ключевые слова! Защищая стол, я оберегаю собственную жизнь! Именно за стол я буду платить всем российским вельможам крутые суммы. Вокруг него создавать круговую оборону». Стол – это больше чем доходное место, больше, чем деньги. Это залог непоколебимости основ. Гарантия того, что твое будущее будет надежно покоиться на твердых основательных ножках, которые никогда не подкосятся.
«Столы теперь в моде, они на особом положении. Я сам бы сегодня за свой собственный стол пять миллионов бросил. А если вопрос встал принципиально – то все семь. Как семь? Неужели только семь?» – только один эпизод из потока сознания Аркадия Львовича. Понятно, что такой удивительный стол может стать и объектом любовного вожделения, эрогенной зоной. Он в силах приобретать человеческое обличие, как во сне Дульчикова, в котором тот разгуливал «под руку со своим столом» по бутикам на Кутузовском и называл его «столешницей Дусей».
Ради такого чудесного стола, через который открывается вход в мир обетованный, можно снести любые унижения, сменить сексуальную ориентацию, но только, чтобы он остался в неприкосновенности. Надо сходу оценить с кем имеешь дело и умело мимикрировать под обстоятельства. Только чтоб дело не пострадало, стол не обшарпался, не поцарапался.
Всегда нужно быть начеку, если не претенденты на пре- стол, то какие-нибудь форс-мажорные обстоятельства могут поменять все планы, а потому ко всему надо быть готовым, быть начеку и непрестанно бдить. Вот если пожар?.. прочнейшей веревки накупить на случай эвакуации стола. Все ведомство погорит, а он Дульчиков не прекратит работы, будет на улице «в стеганом пальто, в оленьих валенках да в норковой ушанке прием посетителей вести». Тогда и «настоящие вопросы начну самостоятельно решать», да и тарифы за особые условия службы можно поднять.
Генерал Дульчиков – продвинутый столоначальник. Не все же в одном кабинете сидеть и выносить разношерстных посетителей, которые так и норовят облапошить, да еще и на стол зарятся. Скопить капиталец и за кордон. Может быть, и не в Рио-де-Жанейро за мечтой Великого Комбинатора, но к спокойной цивилизованной жизни. Такое вот ощущение самозванства, временности, которое становится повсеместным. За этот срок, не известно на какое время отпущенный, необходимо многое успеть, надо быть расторопным, сметливым. Нужно работать, в каждом деле искать свой интерес: «на какие-нибудь пятьдесят-семьдесят миллионов долларов! Не больше! Что это от бурного денежного водопада России? Капля! Я даже на полкапли согласен».
Выражение «лес рубят – щепки летят» в новой России приобрело несколько иное значение. Идет «распил» всего и вся, что имеет хоть какую-то ценность. И щепки, которые летят в стороны и приземляются в нужные натренированные руки, очень даже лакомы. Из них может произрасти твое личное благоденствие.
Чиновник – особая каста. Пройдя обряд инициации в чиновничество, ты обретаешь не только бюрократический дух, но и меняешься на физиологическом уровне, происходит переформатирование всей твоей личности. Основная вельможная забота, перерастающая практически в манию: как остаться, сохранить свою должность, а если получится, то и по карьерной лесенке приподняться. Ведь служба – это микрокосм, все здесь в пределах этих стен, за ними — дикие пустынные земли, населенные хтоническими чудищами.
Конечно, бывают моменты радения за общее дело, за мифический народ, ритуалы своеобразной жертвы неким неведомым силам. Но и здесь только для того, чтобы внешнюю витрину обустроить, «чтобы о генерале Дульчикове говорили как об инициативном чиновнике». Но при этом следует держать меру, чтобы не захвалили, «не нарекли реформатором». Слишком высовываться чревато. Предложат повышение, а там еще не известно какая выгода: «Уж лучше за своим столом быть новатором собственного кармана, иногда вспоминая о государственном бюджете».
Вообще лучше со временем всех и вся обложить данью: ввести налог на интеллект, на красоту… На все что угодно, ведь чем больше круг задействованных лиц и интересов, тем больше щепок может перепасть скромному чиновнику. Поэтому идеология поборов, дани, распила, откатов должна популяризироваться и распространяться повсеместно. Повязанный в эту систему человек не будет возмущаться подобным мелочам.
Вот она система, поразившая своими метастазами все общество: «Врачи лечат больного – готов пятизначные гонорары!» В этот «тотальный бизнес» включены все профессии и сословия: и учителя, и пожарные, и милиционеры… «За прописку, за паспорт, за отсрочку, за право выезда, за регистрацию новорожденного, зам развод… – теперь за все надо платить! Нал! Ведь какое сладкое слово: нал! У кого нет шансов заработать нал, тот мечтает! Видит сны. Если власть победит коррупцию, Россия замрет от ужаса! Гробовой страх поселится в душах соотечественников» – рассуждал один из посетителей генерала молодой владелец птицефабрик. Сам же Дульчиков мысленно прокомментировал это: «Именно так суждено строить Россию! Нам другие архитекторы не нужны».
Подобный ресурс и называется власть, он моделирует архитектуру государства, как закрытого акционерного общества — ЗАО.
Коррупция – правила игры в этом ЗАО, шестеренки системы, на которых она круговой порукой держится. Любые декларации, законы способны лишь притушевать ее внешние проявления. Червь же коррупции давно проник вглубь, в саму кость, разносится по венам и чувствует себя достаточно вольготно. В том то и дело, что явление это у нас давно узаконено и все это прекрасно понимают. Что такое «административный ресурс», странное слово «лоббирование» или лакомое для многих «откат» как не коррупция?
Даже у высших титулованных особ нашего государства бывают моменты секундной искренности. К примеру, принялся однажды рассуждать наш президент: «Открываю сегодня с утра любимый Интернет, смотрю: наши американские приятели говорят, что мы будем и впредь оказывать поддержку в Российской Федерации учителям, врачам, учёным, профсоюзным лидерам, судьям. Последнее для меня вообще просто было чем-то выдающимся. Это что имеется в виду, они собираются наших судей взять на кормление что ли, коррупцию будут поддерживать?» (https://www.kremlin.ru/appears/2008/09/19/1828_type63376type63381_206646.shtml). Цитату можно даже не комментировать, особенно последнее ее предложение, итак все понятно.
У нас в городе один чиновник по юридическому ведомству предложил свою методу борьбы с этой зловонной гидрой. В своем ЖЖ новоявленный вельможа, которому нет еще и тридцати лет, рассуждает практически как герой повести Потемкина: «Каждый государственный или муниципальный служащий обязан написать заявление на имя руководителя РУФСБ по соответствующему субъекту Федерации, и в этом заявлении должно содержаться согласие чиновника на проведение в отношении него сотрудниками ФСБ любых оперативно-розыскных мероприятий. Без объяснения причин и предупреждений. В любое время. В отношении его телефонных переговоров, корреспонденции, транспортных средств, жилья, кабинета и т.д. Это должно стать тем законным ограничением прав и свобод, которое возлагается на государственного или муниципального служащего. Если человек честен, если ему нечего скрывать, то он без замедлений напишет подобное заявление». Вот это силища аналитический мысли! Каково?! А ведь подобное витает в воздухе и тлеет в головах не случайно…
Под шумок о противодействии коррупции можно многое подогнать. Душить свободы, учреждать расстрельные тройки и запускать по улицам страны стаи черных воронков… А гидра тем временем мимикрирует под что угодно, потому как все эти акции – только формы ее выживания. И завтра у нее, как и у Аркадия Львовича Дульчикова, будет новый день, придут новые посетители, откроются свежие заманчивые перспективы.
Ну что ж, цирк продолжается. Свиные рожи вместо лиц бесконечно мельтешат перед глазами. Реинкарнированные гоголевские герои вольготно чувствуют и в нашем веке. Они умеют приспосабливаться ко всему. Так что если у кого-то еще есть иллюзии относительно архитектуры выстроенной системы, то милости просим заглянуть в «Стол» и отведать яств с бюрократической кухни.
Андрей Рудалёв, г. Северодвинск
Комментарии:
10-04-06 16:21 Василий
Ежу понятно, что план по борьбе с коррупцией — очередная фикция. Довольно занимательное плетение словес вокруг обычного предмета интерьера — стола. Но к каждому столу полагается кресло или стул. Стул не менее важен для чиновника. Вот только если стул будет жидким, то чинуша долго не усидит за столом… Ответить
10-04-07 10:30 Олег Сергеев
Воистину, творения великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя бессмертны! С героями «Ревизора» и «Мёртвых душ» каждый гражданин России может столкнуться в любой день и час. Российское общество, по всей видимости, неизлечимо. Отрадно, что Александр Потёмкин пишет в жанре сатирической литературы. Да, есть кого изобличать и выводить на чистую воду… Ответить