Юрий Мамлеев тяжёл. Труден. И вовсе не слогом: язык Мамлеева понятен, сюжеты остры, образы выпуклы. Читать интересно, очень. Но трудно. Почему трудно? Потому что Мамлеев в своих простых текстах ставит такие вопросы, перед которыми замирает не только ум, но и сам дух!
Для меня очень приятно быть участником Гражданского Литературного Форума России, потому что здесь мои любимые друзья: Андрей Рудалёв, Сергей Шаргунов, Дмитрий Орехов, Захар Прилепин. Но для меня это также большая честь, потому что участником Форума и одним из членов Общественного Совета является Юрий Мамлеев. Это очень важно. И не случайно. Это показатель уровня дискуссии, глубины и серьёзности. Юрий Мамлеев – великий русский писатель современности, мыслитель, духовидец и интеллектуал. Если о нашем современнике мы можем сказать – философ, мудрец – то мы можем сказать это о Юрии Мамлееве. И едва ли о ком-то другом.
Потому что дальше идут чарующие иллюзии, обман и профанация.
По результатам голосования на одном популярном интернет-ресурсе самым влиятельным интеллектуалом России назван писатель Виктор Пелевин. Самое интересное – так ведь оно и есть. Виктора Пелевина читают все: и Президент страны, и главный идеолог, который ещё и подражает ему в своей прозе, и высоколобые критики, и Ксения Собчак, и все почти без исключения коллеги-писатели, как утончённые эстеты, так и Сергей Минаев. Никому не стыдно признаться в том, что он читает Виктора Пелевина. Даже если другой современной русской литературы человек не читает – он читает Пелевина, и этого достаточно. Пелевин – это наше всё. Пелевин пелевински велик. И народ читает Пелевина – тот народ, который ещё читает. Выходит, у нас есть одна идея, одна платформа, один автор, объединяющий патриотов, коммунистов и либералов, левых и правых, чистых и нечистых, белых и чёрных, ангелов и демонов – Пелевин. Всем интересен Пелевин. Все его признают. Как это здорово. Как это здорово?
Как это печально. Мы бы жили в совсем другой стране, если бы самым влиятельным интеллектуалом был Юрий Мамлеев. Потому что именно он мудр, глубок, серьёзен, именно он – учитель. Это фантазия, это едва ли возможно. Но давайте хотя бы поймём всё как есть. Давайте не обманываться насчёт нашего самого влиятельного интеллектуала.
Пелевин талантлив, даже гениален. Он мастер, лучший из мастеров; как правильно заметил в отношении его прозы Виктор Топоров, настоящее мастерство – когда мастерства не видно. Возможно, Пелевин действительно самый лучший из русских беллетристов. Давайте и определим его на эту полку.
Потому что наш самый влиятельный интеллектуал – не учитель и не мудрец.
Он шут.
Пелевин – гениальный придворный шут, и только. Да, это очень важная и нужная роль – быть придворным шутом. Иногда только шут может сказать правителю правду. Шут умён, искусен. Шут влиятелен. Но не будем забывать, что правда шута остаётся при дворе для внутреннего пользования. Правитель волен слушать или не слушать шута. Глас шута – это не глас народа. Это всего лишь глас шута. Идеи шута веселят, дают утешение и разрядку, примиряют, забавляют, дразнят – но никогда не становятся силой, не овладевают массами, не двигают духовный прогресс и исторические процессы. Они остаются казусами, кунштюками. Шут хорош на своём месте. Глупо делать из шута учёного мужа, главного мудреца и учителя. Это всё же разные вещи.
Шут нужен и при дворе, и в обществе. Но если шут становится в государстве самым влиятельным интеллектуалом – значит, в государстве и в обществе беда. Понятие интеллектуального водительства извращено.
При всей кажущейся заумности, Пелевин лёгок. Место этого писателя – в ряду прочих талантливых и успешных писателей, таких, как Минаев, Робски, Акунин. Для этих писателей Пелевин идеал и образец. Потому что он лучший и самый умный из придворных шутов. А ещё Пелевин – это Камеди Клаб. Только, в области, где шутить человеческой душе опасно, не потому что накажут в этом мире. Потому что… ладно, читатель сам поймёт, о чём я.
Юрий Мамлеев тяжёл. Труден. И вовсе не слогом: язык Мамлеева понятен, сюжеты остры, образы выпуклы. Читать интересно, очень. Но трудно. Почему трудно? Потому что Мамлеев в своих простых текстах ставит такие вопросы, перед которыми замирает не только ум, но и сам дух! Вопросы, на которые нет простого и прямого ответа. И размышлять над которыми – это и значит быть человеком. Юрий Мамлеев, как это принято говорить, «грузит». Именно поэтому он – и только он – гуру, учитель. Санскритское слово «гуру» одного индоевропейского корня с русскими словами «груз», «грузить». Гуру – тот кто тяжёл, труден, нагружен знаниями и грузит их на своего ученика. «Лёгкого» гуру не бывает. Лёгким бывает шут, шут даже серьёзные вопросы переводит на стёб – и это Пелевин. Гуру не примиряет, не развлекает, не облегчает. Он затрудняет жизнь ученика, показывает сложность постижения, доказывает, что жизнь человека должна быть – труд и подвиг. Духовный подвиг. Когда замечательный русский поэт Николай Заболоцкий написал: «Не позволяй душе лениться // Чтоб в ступе воду не толочь, // Душа обязана трудиться // И день и ночь, и день и ночь» — он тоже говорил о таком труде, внутреннем, ежедневном, еженощном.
Русский социализм упрекают в том, что он не смог добиться такого же уровня производства и потребления, каковой достигнут в капиталистических странах и поэтому ущербен. Но кто сказал, что целью социализма было построение общества потребления? Да, действительно, капитализм тут более преуспел и это закономерно – капитализм так устроен, что все ресурсы общества и личности мобилизует для достижения высокого материального уровня жизни. При капитализме, как мы можем видеть сейчас на собственном примере, человек упорно, невероятно тяжело трудится для того, чтобы обеспечить свои материальные потребности и потребительский статус-кво. А для внутренней, для духовной жизни остаются только лень и праздность – все силы растрачены на погоню за призраками. Гуру не нужны, нужны шуты, нужны развлечения. Идея русского социализма, который на самом деле немного общего имел с западным марксизмом, хоть и начертал это имя на своих знамёнах, эта идея, пусть с миллионом искажений и извращений, но подспудно выраженная в советском бытии, состояла в том, чтобы обеспечить человека необходимым минимумом материальных благ и освободить его творческую энергию для жизни духа!
Но мы не поняли сути того строя, который должны были построить, хотя ещё Сергей Есенин горько сетовал, что «конторский» социализм не тот социализм, которого жаждала народная душа. Зарылись в догмы, а потом покрылись номенклатурной плесенью. Плесень же расцвела и заразила весь наш мир, заведя нас ныне в тупики, где мы шутовской колпак путаем с монашеским клобуком.
Итак, о Пелевине. И это серьёзней, чем может показаться. Потому что Пелевин – не «попса». Попса не претендует на метафизические основы, она остаётся целиком в вульгарности. Именно поэтому вся попса снизу вверх с глубоким уважением смотрит на Виктора Олеговича – он может такое, что им не доступно. Он их «гуру». (Если шут может быть учителем, то только учителем шутов и шутовства).
Я знаю, что рассуждать о коллеге-писателе, тем более критиковать его, а ещё если он в отличие от тебя успешен и признан – моветон. Каждый волен подумать и произнесть известную формулу a-la Ксения Собчак: тот, кто не любит Пелевина – просто ему завидует. Завидую ли я Виктору Олеговичу? Нет, наверное, нет. Не сейчас. Не в этой жизни. Было время, и я, открывая «Жёлтую стрелу» или «Чапаева и Пустоту» ждал научений и откровений. Но, помилуйте, теперь я слишком бит и стар, чтобы повестись. You can fool some people some time, you can fool some people all time, you can even fool all people some time, but you can’t fool all people all the time.
И я не собираюсь критиковать Виктора Пелевина как писателя. Для этого я неквалифицирован – не таковский мой уровень. Напротив, я уже выразил весь возможный пиетет перед его литературным талантом, признал его гений и прочая, и прочая. Безусловно, Пелевин на порядок талантливее не только меня, что не сложно, но и, наверное, многих других известных русских писателей, лауреатов и авторитетов. Но талантливее ли Пелевин, чем Юрий Мамлеев? Нет, скорее, нет. Да и сравнение неуместно – несопоставимые величины. Так почему книги Мамлеева в нашем обществе не продаются такими же тиражами, почему не Мамлеев – самый влиятельный интеллектуал? Случайно ли это? Или закономерно? И в чём дело? Может, в философии?
Я думаю, что в философии. И намерен обсудить именно философию Пелевина. Вы скажете: её нет? Как же нет, есть. У всех есть философия. Когда Джона Леннона спросили, какой философии он следует, он ответил: никакой, я просто живу. Но просто жить – тоже философия. Везде есть философия. Вы скажете: может быть, но философия Пелевина очень сложна, запутана, чтобы воспроизвести её – нужно процитировать весь корпус его текстов! Нет, всё не так сложно. Не бином Ньютона. И не «Мир как воля и представление» Артура Шопенгауэра. Шопенгауэр сказал, что его идею никак нельзя выразить короче, чем он сделал это в нескольких томах своего трактата. Однако же исследователи излагают, и умещаются в рамки одной энциклопедической статьи. Не во всех нюансах конечно, но в сути. А Пелевин всё же проще и площе чем Шопенгауэр.
Хотите, я суммирую весь заумный message нашего самого влиятельного интеллектуала? Мне хватит пары абзацев.
Весь мир – иллюзия. В действительности ничего не существует. Но тот, кто введён в иллюзию – субъект познания и восприятия – сам является иллюзией. Его самого не существует. Это «телепрограмма которая смотрит другую телепрограмму». Итак, объекта восприятия не существует, но субъекта восприятия не существует также. Что же остаётся? Остаётся само восприятие, лишённое реального субъекта и реального объекта. Минус на минус даёт плюс, иллюзия, иллюзорно познающая другую иллюзию, означает, что единственной и предельной реальностью является само иллюзорное восприятие. В том, что это восприятие существует, вы можете легко убедиться без всяких логических выкладок – достаточно кольнуть себе палец иголкой или положить в рот сладкую конфету. В этом и заключается простой и банальный смысл всех парадоксальных «дзеновских» моментов, когда, к примеру, Чапаев возвращает своего ученика Петра Пустоту в обыденность из философских эмпиреев. Каков же практический вывод, как эта негативная гносеология претворяется в жизненную философию, в философию жизни? А так: нужно не «грузиться», не заморачиваться метафизикой, а просто принимать процессы восприятия в чистом виде, стараясь, по возможности, чтобы уколов было меньше, а конфет – больше. Очень удобная философия: нет объекта – значит, нет истины, любая теория одинаково верна и не верна; нет субъекта – значит, нет ответственности, нет воздаяния. Ничего нет, только поток ощущений, который трансформируется умом в познание, в субъектно-объектный дуализм; ум бесконечно генерирует иллюзии, будучи сам лишён всякой субстанциональности; далее и более – ощущения, которые трансформируются умом в когнитивную деятельность, оказываются сами сгенерированы тем же умом, которого нет, так как то, что мы считаем своим умом есть лишь комплект иллюзорного опыта.
Есть ли проекция этой философии на социальное бытие? Как же не быть, пожалуйста: на самой верхушке пирамиды оказываются те, кто ни во что не верит и понимают иллюзорность как объекта, так и субъекта, не отказывая себе при этом в приятностях чистого восприятия. Например, денег, власти и красивых женщин в реальности нет, как нет и обладающего ими, что не мешает испытывать удовольствие от самого обладания. И социальная структура общества – идеальный инструмент, чтобы паразитировать на тёмных, невежественных массах, которые во что-то верят, сосать из них «кровь» чистого ощущения, энергию их мечты и веры. При этом наиболее грубые слои масс верят в реальность денег и прочего, благодаря чему ими просто манипулировать, показывая им призраки этих вожделенных призраков, а менее грубые не верят в реальность и окончательную ценность материальных благ, но наивно убеждены в ценности понятий второго порядка, таких, как «родина», «честь», «справедливость» или даже третьего, высшего порядка, таких, как «бог», «душа», но отличия никакого, ими даже легче манипулировать, потому что призраки призраков понятий второго и третьего порядка изготовить на компьютере ещё легче, чем призрак грубых материальных благ. Вполне себе известная масонская, иллюминатская структура, на вершине которой «просветлённые», чья просветлённость заключается в предельном неверии и цинизме, в эксплуатации иллюзий невежественных народных масс. При этом, хочу огорчить поклонников философии Пелевина – само по себе «знание» об иллюзорности не даёт пропуска к высшим уровням, высшие уровни либо твои, либо не твои – это лишь Вавилонская лотерея, как вышло, так и есть. И знания никакого нет, сплошная иллюзия. Поэтому технологической и методологической ценности проникновение в суть иллюминатства не даёт. А в чём назначение такой, с позволения сказать, науки? А ни в чём. Так, психотерапевтический эффект. Для априори «высших» — это апология цинизма и беспринципности, а для прочих – липовая утешаловка для примирения с действительностью.
Вот тебе бабушка и Юрьев день!
И далее, можно ли сказать, что философия Пелевина является чем-то новым и оригинальным? Или, как обычно, хорошо забытое старое? Я хочу показать на примере школ индийской философии. Отчасти потому, что эту философию я изучаю много лет и немного знаю, отчасти потому, что Юрий Мамлеев знает её наверняка: Мамлеев много лет преподавал курс индийской философии. Поскольку главный герой моего текста не Пелевин, а Мамлеев, полагаю, сравнение в рамках дискурса индийской мысли будет более чем уместно.
Тем более, аналогия напрашивается. Есть такая партия. Есть такая философия – была в Древней Индии. Это локаята – древнейший материализм. Другое название локаяты – чарвака, также от общего индоевропейского корня «очаровывать». Потому что речи чарваков очаровывали простых людей, большинство, массы – своей лёгкостью, простотой, приятностью и удобностью в оправдании любого греха. И, как следствие – lokeshu ayatah lokayata – в мире людей наиболее распространены материалистические воззрения. О, да, так было всегда, даже во времена Вед! Локаята послужила философской основой грязных тантрических практик, как убедительно показывает индийский автор Дебипрасад Чаттопадхья. Показанная выше аргументация двойной иллюзорности, приводящая парадоксальным путём к признанию материальных ценностей и отвержению духовных вполне могла быть использована в софистических приёмах локаятиков для обоснования гедонизма и эгоизма. И есть ещё более важные, глубинные нити, связывающие Пелевина именно с локаятой.
Напрасно, по заблуждению, Пелевина считают «буддистом» или даже «дзен-буддистом». Это мишура. Обмануться легко – локаята и буддизм были тесно связаны, часто пользовались одной системой логики, особенно при опровержении ведийской теологии. Но буддизм некоторым хотя и неявным образом признаёт высшую реальность, безсубъектную и безобъектную, однако трансцендентную к вульгарной жизни. Никакой трансцендентной парадигмы в текстах философа-Пелевина нет, и быть не может. Он не буддист. Он локаятик. Мамлеев называет свой метод «метафизическим реализмом». Метод Пелевина может быть напротив охарактеризован как «диалектический сюрреализм». Диалектика присутствует, выявляются противоречия, но они не указывают на вечное становление реальности, ибо нет ни реальности, ни становления, только чистые парадоксы. Как отметила французская левая мыслительница Пейо Агирре, диалектика обретает свою посмертную жизнь в постмодернизме. И, да, это про Пелевина – его постмодернизм это и есть призрак, мёртвый кадавр диалектического метода. Это мировоззрение асуры, демона, софистически изощрённого атеиста. Бога нет и, конечно, всё позволено. Даже не так: позволять или не позволять Некому и некому, в плане адресанта и адресата предположительных позволений и запретов.
И позвольте одну прекрасную цитату из Чхандогья упанишады: «Бака Дальбхья знал это. Он стал певцом удгитхи для народа наймиши. Он пел им об их желаниях».
Пелевин – наш Бака Дальбхья. Вам хочется песен? Их есть у меня! Он знает это, знает, что хочет услышать наш интеллектуальный народец. И поёт. Поёт им об их желаниях. И они в восторге рвут лифчики на волосатых грудях. Вот о чём они, «Песни царства «Я». Зная это, ты, я, другой и третий всё равно не стали бы Пелевиным – таланта не хватит. Но он, зная это, обладая талантом – почему? Был ли это его выбор? Так использовать свой талант? Чтобы было «легко», чтобы широким путём, который известно куда ведёт, чтобы слава, деньги и прочее? А не труд, не подвиг, как выбрал Юрий Мамлеев, чей талант, по крайней мере, не меньший? Я не хочу судить. Я не знаю. Не знаю, как сам Виктор Олегович понимает и думает. Иногда в его текстах я чувствовал горечь, искреннее страдание и со-страдание, жаление сущего. Может, мне показалось. Или нет? Индийские писания рассказывают, что гуру дэвов, ангелов, Брихаспати, учил асуров, демонов атеизму – локаяте. Зачем? Чтобы привести их к гибели.
Так крысолов выводит на своей флейте чарующую мелодию, на которую сползаются крысы. И ведёт их топить в море. Крысы ведутся. Крысы выползают изо всех щелей. И покорно, восхищаясь по пути волшебной музыкой флейты, семенят к смерти. Это и нужно крысолову. Ведь кроме крыс его флейта никого не обманет! А крыс нужно утопить, чтобы очистить город от мерзости.
Судить всех нас будут в другом месте и в другое время. И не человеци, но Высший Суд. Однако же, чтобы не быть крысой, чтобы не погибнуть, нужно принять трудную правду и не очаровываться «лёгким» и «волшебным» звучанием флейты крысолова.
Герман Садулаев
Комментарии:
10-01-25 20:28 Марта
Самое интересное, что такой шут явился в такое время. Наверное, не случайно. Ответить
10-01-26 19:29 Анвар
О, вызови на мою голову дождь из говна! Мамлеев, духи свидетели, самый мутный и пустяшный писатель в этом мире. Чего стоят только его \»Шатуны\»! Он — это эпилептический Сорокин. Там, где Сорокин демонстрирует, о да хранят его дар святейшие, сдержанное мастерство стилиста, хладнокровное, талантливое! — там Мамлеев начинает то, что не подобает делать мужчине: плясать, источать слюну, демонстрировать свои увечья и гниль души своей, поднимая настоящий фонтан гноя, зловоние которого не позволяет подобраться на расстояние должное для того, чтобы хоть что-то человеческое различить в этом месиве. Ответить
10-02-15 22:20 Achintya
ну ребята, тут у Садулаева с философией всё в поряде! обеими руками \\\\\\\\\\\\\\\»за!\\\\\\\\\\\\\\\» может быть уже \\\\\\\\\\\\\\\»Долой имперсонализм!\\\\\\\\\\\\\\\» в соблазнительной и сладкой обертке? Ответить
12-01-31 22:35 Кромвель
//Нет в мире никого, серьезнее шута// (неизв. авт.) Пелевин с большой натяжкой может быть назван «крысоловом с флейтой», поскольку никого никуда не ведет. Он скорее человек с фонариком, который следует некоторому своему пути. Идет и никого особо не тянет. И фонарик не такой уж грандиозный — маленький, переносной. Просто в нынешнем мире темного сознания любой лучик света сразу привлекает к себе внимание и к нему хотят приблизиться. Люди это нутром чуют. Всегда все идут на свет, если он показался. Мамлеева не читал, готов на слово поверить в его сильную философскую сторону. Но видно света там мало, раз в его сторону не смотрят. При всем уважении к философским хитросплетениям. С уважением Кромвель Ответить