Советы господину Федорову Николаю Васильевичу, руководителю «Института социально-экономических и политических исследований» Часть вторая
Национальность — вне политики и экономики
Пора преодолеть суверенные местечковые амбиции не только неправомочно раздробленных областей, но и столь же неправомочно созданных национальных образований. Внедренный при советской власти принцип национального самоопределения развил, похоже, непомерное, не соответствующее подлинному политическому и экономическому весу, самомнение этих субъектов. Не стану оценивать сейчас, насколько правильным было решение о вступлении этого принципа в действие в прежней исторической ситуации. Скажу лишь, что сегодня, благодаря произведенному национальному самоопределению, страна буквально нашпигована взрывоопасной картечью неадекватных суверенных амбиций великого множества территориально-национальных автономий. Тем более, что сам принцип закладывался большевиками искусственно, «на глазок», на потребу текущего момента, во имя внедрения сугубо политического принципа «разделяй и властвуй».
Судите сами. Право на самоопределение субъекты получили в произвольном порядке. В результате в одних местах образовались такие конгломераты, как в Дагестане, где около ста народностей были собраны в одну республику, а в других местах один народ был поделен, как в Осетии, на две автономии. При создании так называемых национальных образований напрочь игнорировались исторические факторы. Статус самостоятельного народа иной раз получали такие субъекты, как коряки, балкарцы, хакасы, черкесы, абхазы, калмыки и т.д., общей численностью каждой народности не более 50-100 тысяч человек, у которых никогда прежде не существовало исторического государственного прошлого, они всегда были или недавно стали всего лишь своеобразной разновидностью общего населения данного региона.
Так, народности северного Кавказа, за исключением Дагестана, входили либо в Кубанскую область, либо в Терскую область, карелы – в Олонецкую губернию и т. д. Для примера возьмем степи между Доном и Волгой, Азовским и Каспийским морями. На этом пространстве с 7 века до н.э. и по 4 век н.э. проживали скифы, савроматы, синды, роксоланы, меоты, аланы, сарматы и т.д. С 4 по 6 века здесь господствовали гунны, в 6 — 7 веках – булгары, вплоть до конца 10 века – хазары, 11-12 века — половцы, 13 – 15 века – мангыты и кунграты, 16-18 века — ногайцы и т.д. Где эти народы, кто вообще знает об их существовании на Юго-Восточных Европейских землях России? Но если мы ознакомимся с данными переписи населения Российской империи 1896 года, то узнаем, что в Черноморской губернии в те годы проживало всего 55 тысяч человек, из которых 61 процент были русскими, 22 — малороссами, 7 — грузинами, 4 – черкесами, 3 — греками. И все! Остальные национальные разновидности были так малочисленны, что даже не фиксировались статистикой. Сегодня на этой же территории два национальных субъекта федерации – Карачаево-Черкессия и Адыгея. А вот греческой, скажем, автономии не существует, хотя эта национальность появилась в Причерноморье, как известно, до новой эры. Такова нелепая логика произведенного в двадцатых годах прошлого века самоопределения наций в России. Особенно вызывающе с точки зрения логики и историографии звучит один из последних субъектов, созданный большевиками: Еврейская автономная область на границе с Китаем. Что это за этническое образование?
Во многом национальные амбиции подобных инкубаторных субъектов федерации возникают от того, что в российской общественной практике фактически отсутствует опыт полноценного функционирования настоящей культурной автономии, которая определяет во всем мире национальность как таковую, сохраняет, поддерживает, развивает ее традиционную ментальность. Даже понятие «диаспора» считалось едва ли не крамольным. Имеющиеся диаспоры действовали при советах практически подпольно, не входя ни в самоопределившиеся республики, ни в общий союз. У нас выращивался единый советский народ, и этот эксперимент потерпел фиаско.
С учетом ошибок большевистского недомыслия, теперь мы должны выстроить Россию таким образом, чтобы не делить граждан нашей страны на русских, карелов, ингушей, карачаевцев. Слава богу, что в паспортах изъята соответствующая графа. Сегодня нас ждет следующий этап: убрать этнические названия из наших субъектов федерации. Мы должны стать единым народом — россиянами. Иначе в будущем нас может ждать та же участь, что и СССР.
Взглянем на Европу. Она лишь сейчас подступает к проблеме создания единого многонационального этнического пространства. Кстати, в данном эксперименте мы почти на век опередили ее, правда, с отрицательным результатом. Так вот: европейцы, понимая, что появление мультиэтнической общности — историческая неизбежность в условиях глобализации мира, и проявляя готовность во имя общих экономических интересов пожертвовать политической суверенностью, не собираются, однако, отказываться от своих культурно-национальных традиций и особенностей. Они в условиях объединения стараются сохранять и даже возвеличивать свою культурную автономию. Диалектику своей эволюции европейские народы видят именно в том, чтобы, сохраняя свои монокультурные ценности, сознательно формировать себя мультикультурной нацией, поскольку лишь такая нация является единственно перспективной в третьем тысячелетии. Не грех и нам обернуться на соседей, поучиться у них умению цивилизованно сочетать свои моно- и мультикультуры.
Александр Потёмкин