Он не предал любви
А.Вампилов «Прощание в июне». Театр русской драмы «Камерная сцена»
Маленький театр, маленькая сцена, колокол вместо привычного звонка – всё это создает атмосферу теплоты и домашнего доверия к зрителям. А дома дела ведутся с любовью и нежностью. Именно таким и вышел спектакль «Прощание в июне» по пьесе Александра Вампилова, поставленный Михаилом Щепенко и Тамарой Басниной.
«Прощание в июне» – это молодая, ранняя пьеса Вампилова. Свежая, энергичная, веселая и грустная одновременно, с невероятными сюжетными ходами, путаницей в событиях, парадоксальностью во встречах, неожиданными переходами из комедия почти в трагедийность. Но тем и нов был Вампилов – нов живыми, яркими характерами своих героев. Он не просто пренебрегал советским бодрым официозом – его творческая оптика устроена была, очевидно, очень по-своему. А потому так широк его захват жизни.
Спектакль «Камерный сцены» привлекателен уже тем, что возраст артистов и возраст вампиловских героев-студентов идеально совпадают (в «больших» театрах спектакль играют часто артисты иных возрастных категорий – лет на десять-двадцать постарше). И режиссер смог из факта молодости, юности своих артистов извлечь особый аромат постановки. Задорный, искренний, где все устремлено в будущее, полно уверенных надежд, наполнено любовью, ревностью, молодой глупостью, удалью и просто радостью. Молодость – это здорово! И мы, студенты другого времени, тоже ощущали эту молодую силу спектакля.
Конечно, тут главный – талантливый бунтарь Коля Колесов. А потому, естественно, самое главное испытание и выпадает на его долю. Он «случайно» встретит девушку, которая «неожиданно» оказывается дочерью ректора, который совершенно невзначай придет в общежитие в той комнате, куда и приведет милиционер Колесова, обвиняющегося в дебоширстве. Роковая цепь случайностей привела совершенно закономерно к взаимной любви дочки ректора Тани (арт.Антонина Королёва) и «хулигана» Колесова. Но любовь дочери сдвинет все с места в размеренном, стабильном и раз навсегда заведенном порядке ректорской семьи. В прекрасном актерском дуэте Валерии Поляковой и Геннадия Кухаренко точно прочитывается история их любви – ее юной веры в то, что муж ученый и его предательство своей собственной карьеры (Н.Шалимова, театровед, высказала идею, что когда-то ректор, будучи молодым, на выпуске, студентом, должен был подписать письмо против «генетиков», чтобы получить направление в аспирантуру). Потом он сделает карьеру и все забудется, жизнь будет идти неизбежно в гору, сопровождаясь соответствующими удобствами и благами.
Колесов как человеческий тип – антипод ректора, с его нынешним стандартным и шаблонным представлением о «правильном человеке» м «хорошем студенте». Колесов выпадает из этого стандарта и не только потому, что у него незаурядные научные способности, но он внутренне свободен. Он знает, что ему много дано и готов к тому, что с него много и спросится. Это свободное внутреннее чувство и пусть немного завышенная самооценка, но в исполнении Дмитрия Щепенко Колесов совсем не циничен, не нагл, не эгоистичен (а играли его и таким – разочарованным холодным циником). Дмитрий Щепенко показал своего героя и почти наивным ребенком, и дерзким (приглашающим на свадьбу артистку Голошубову), и решительным в любимом деле (сцены с «садовником» у него на даче). Ну, а с ректором он довольно долго держит себя с достоинством, разговаривая почти на равных – ведь он, действительно, не совершил никакого преступления. Если не считать таковым их взаимную с Таней симпатию. Вот тут то и обнаруживается главный нравственный конфликт: ректор начинает торг с Колесовым за свою дочь. Сцены, когда Колесов делает выбор в пользу карьеры, когда врет любящей его Тане, когда все же позже говорит ей правду, вплоть до момента, когда он рвет диплом, – все эти сцены играются артистами с очень точными психологическими нюансами.
Красный диплом – вот символ светлого будущего. Но цена его – отказ от любви, отказ от Тани.
Длинные косы, с вплетённые большими бантиками, клетчатые платьица, белые туфельки, угловато-резкая пластика – все в этой Тане открыто, искренне, порывисто и до конца честно. Ее косы рассекают пространство как плетки – так резко она умеет развернуться, не стараясь скрывать своего отношения к человеческой двусмысленности отца или Колесова. Таня в исполнении Антонины Королевой – это чистый ребёнок.. Если она сама открыта и не способна притворяться, то и люди, её окружающие, кажутся ей точно такими же. Потому она абсолютно не видит причин к изменению тона в голосе Коли в тот день, когда её отец (ректор) предложил ему роковую сделку. Она просто не понимает, зачем кому-то стоять на пути у любви, когда два человека любя друг друга. У неё нет страшных мыслей, которые так часто терроризируют головы взрослых: о несовместимости людей, о различии в социальных уровнях, о не взаимной, а лживой любви… Она любит, просто любит, не думая о будущем. Она просто любит.
Вместе с тем, Геннадий Кухаренко показал ректора Репникова человеком, преданным своей семье. Он предан своему домашнему очагу, он страстно желает счастья дочери и искренне любит жену. Но если жена — хранитель домашнего очага, то он – душа их общего дома, он действительно «крепость» для своих близких. Тем большим контрастом выглядит другая натура Репникова, скрытая от близких до поры до времени,. Ведь он не просто беспокойного бунтовщика-студента не любит – он не любит этот тип человека, талантливого и свободного. Если Колесов выберет карьеру, то он тогда и станет «своим» для ректора, сломившимся и прогнувшимся «перед обстоятельствами» как и он сам когда-то в молодости. И тут-то наступает кульминационная точка спектакля. Колесов не предаст любви, он бросит вызов ректору, он прекратит тяжбу. И… у нас, зрителей, возникает вера, что он непременно будет удачлив и в карьере…
В вампиловском спектакле «Камерной сцены», поставленным по законам психологической достоверности, все живет и дышит легко и естественно. Конечно, за всем стоит большой труд режиссеров, но они как и положено «умирают в актерах». Студент Букин, каким показал его Владимир Шашмурин, человек достойный, любящий и, как любой представитель молодого поколения, горяч и безрассуден в моменты высшего накала событий. Друзья его, Фролов (Александр Шанин) и Гомыра (Иван Бурдин), столь же горячи, но не так бесстрашны и стойки в своих намерениях, как сам Букин. Букин признаёт, что шутка с дуэлью – самая глупая из его шуток, но головы он не отворачивает, а страх так и не заставил вздрогнуть этого волевого мальчика. Вообще каждый герой спектакля заметен, точен, – тема каждого, голос каждого вплетен в общий рисунок спектакля.
Молодость и естественная для нее чистота – вот главная тема спектакля. Ведь несмотря на всю наносную заносчивость и «скандальность» Гмыры, странное поведение Фролова, временную соблазненность Колесова, настырность и упрямство Букина – все они чистые люди, все они люди с совестью…
В этом спектакле, несмотря на небольшое сценическое пространство, актерам помогают все – и те, кто создавал декорации, и кто создавал наивные и милые костюмы, и кто ставил свет, музыку, пластику. Предметное наполнение спектакля не является просто декорациями. Предметы живут своей жизнью, являясь «продолжением» характеров героев. Все эти вещи помогают передать ощущение той эпохи, в которой жили герои Вампилова. Во время представления создаётся впечатление, что сцена – это разрезанная комната, в которую чудесным образом проникли зрители и наблюдают за историей, происходящей в советское время.
На заднем плане в театре воздвигли ограду с брешью – это создавало впечатление, что на сцене театральная действительность не кончается, она продолжается, стоит лишь пройти сквозь эту брешь-проем. Повесили полотно, на котором изобразили небо. Небеса, как вода или же зеркала, имеют характер бесконечности. В левой части сцены возвели стену, на которую либо вешали афиши или объявления, либо вставляли оконную раму. Пару раз актёры появлялись из окна, а потому зрителю могло показаться, что за окном находится ещё пространство. Правую сторону не подвергали значительным изменениям, лишь ставили туда мебель, вешали плакаты, либо использовали по назначению – как забор.
Сценическое пространство часто наполняется элементами декора, или бутафорией. Интерьер создается емкими и точными деталями. Если улица, значит должны быть афиши на предстоящие культурно-массовые события. Если остановка, то должна быть табличка с расписанием и номерами маршрутов. Если это студенческое общежитие в момент проведения свадебного пиршества, то много вещей не нужно, но как же обойтись без красочного плакатика в честь молодых, патефона и коробочки с пластинками, а на столе обязательно должны стоять граненые стаканы (свадьба-то студенческая, на роскошь стипендии не хватит) и полупустые бутылки спиртного. Если мы находимся в квартире ректора, то должен иметь место большой и круглый стол с белой кружевной скатертью, знатное радио и фигурка хрупкой и нежной девушки на нём. На даче же всегда валяется куча ненужных, но необходимых вещей, как-то: тазики, крючки, ковшики, зеркала, книжки, коробки с землёй, лейки, вёдра, метла и так далее. А если вы входите в актовый зал университета, то помимо рядов стульев и агитационных плакатов там должна стоять трибуна. Актовый зал без трибуны – не актовый зал!
В спектакле звучат песни, характеризующие дух людей того времени. Услышав песню «Королева красоты», или же строки «…мы с тобой два берега одной реки», или зажигательную мелодию «Let`s do the twist», воображение человека само мысленно построит пространство, в котором живут герои постановки, наделяя их чертами и настроениями музыки, рождающей множество ассоциаций. Вставки из радио-эфира советского времени, сообщения о запуске ракет или же пропагандистские высказывания напоминают зрителям, что сейчас они в советском времени. А если записать пару неурядиц голосом Игоря Кириллова, то получится презабавнейшая шутка.
Плюс ко всему, не только музыка способна рассказать о времени, но и предметы. Постановочная группа словно ведёт разговор со зрителем, она заставляет нас вместе с ними допридумывать нюансы спектакля, пробуждая ассоциации различными шумами. Разговоры, которые невозможно разобрать, стук стульев, топот, гомон, звоны бокалов, тарелок, вилок, ножей – всё это является атрибутами застолья счастливой компании, что мы слышали во время свадьбы Маши и Букина. Автомобильные гудки, пение птиц, звуки выхлопных газов – разумеется, это мы слышали на остановке, где впервые встретились Коля и Таня. А если мы на даче, то звук переливающейся воды пробудит какое-то родное ощущение деревни, запаха скошенной травы и картины необъятных просторов полей. Между прочим, находясь на даче, Колесов и Золотуев не раз омоют лицо, зачерпнут ковшиком воду из ведра и зальют в лейку, польют рассаду, делая всё это с некоторым наслаждением. Оттенок милого и печального ретро есть в этом спектакле.
…Зрительный зал был переполнен. Нам говорят, что мы, публика, любим когда стреляют, льется кровь, происходят измены, падения, интриги. А тут театр доказывает, что нам сегодня нравится и другое – концентрированная доброта. Юмор не захватан пошлостью шуток, которые ежедневно сыпятся на нас с экранов телевизора. В этом юморе присутствует и ум, и благородство, и доброе отношение к ближнему. Спектакль относит нас в то время, когда люди верили, что будут счастливы, потому что они живут в великой стране, а потому каждый из них – это кирпичик, способный своими намерениями и поведением исполнить мечту всего народа.
Дети любят сказочные истории, где всё всегда хорошо, а миром правит добро. Но взрослым тоже нужна сказка, даже больше, чем ребёнку, чтобы изо дня в день побеждать чудищ, придуманные нами самими из-за любви к преувеличениям, побеждать тоску, слабость, несчастья. Нам нужна эта сказка, дающая надежду, чтобы побеждать себя самих, дабы воспрянуть и продолжить двигаться вперёд. Именно такую надежду в ясное будущее, именно веру в человека и даёт «Прощание в июне» в постановке коллектива театра «Камерная сцена».
Напечатано в журнале «Москва» (№1 2009г)
Вероника Васильева