Патриотизм с синей «мигалкой»

Россия — такая огромная страна… Её пространства необъяснимы. Н.В. Гоголь, оставивший один из наиболее ярких и горьких художественных образов России, где-то обмолвился о том, как возвращался из Италии, где он с друзьями вёл пылкие споры о сущности и будущем России. Пересекая её границу, он замечал, как взгляд путешественника начинал теряться в зыбких очертаниях её ландшафтов и в бесконечности. И тогда вся “конкретика” “итальянских” споров постепенно обессмысливалась. Вот о такой, “реальной” России нечем было спорить и всё становилось непредсказуемым. Таково воздействие пространства на пытливый ум, взыскующий истин. Оно соотносится с космосом, и навевает на сердце холодок. Что не мешает продолжать биться мысли — то ли крамольной чаадаевской, то ли угрюмой, как придорожные пыльные валуны, розановской, то ли аскетически-античной леонтьевской: они о России сказали, может быть, самое важное. И теперь она не останавливается, как не может остановиться процесс фотосинтеза и рождения новой жизни.

Книга нашего земляка Александра Уварова (Александр Уваров, “Русское национальное самосознание. Современный взгляд”. Москва, изд. ИТРК, 2000), бывшего высокопоставленного чиновника, бывшего пропагандиста и “комитетчика”, аналитика российской службы экономической безопасности и заместителя председателя Исполкома Народно-патриотического союза России, а ныне консультанта Аналитического управления Госдумы в этом смысле представляет особый интерес. А. Уваров не “встроился” в сервильный слой нынешнего аппарата управления — то ли из отвращения к перебежчикам типа Бобкова, то ли из нелюбви к суете, а может, из естественного брезгливого неприятия нового порядка вещей и того, что случилось со страной. Книга объединяет ряд статей, собранных под одну обложку, как кажется на первый взгляд, лишь волей автора. Поскольку материалы книги внутренне противоречивы, требуют разработки некоторых мест и положений. Но отдадим должное и явно ощущаемой жгучей потребности автора пробить в колокола, взбулгачить народ, да и о себе заявить (чего уж там!). Пример хорош тем, что в общих чертах иллюстрирует “методологию” патриотической мысли, как бы задвинутой на задворки официальной политики, и сходным образом освещает работы других авторов патриотического лагеря, в которых с разной степенью дотошности и под разными углами зрения осмысляются исторический опыт и прогнозируется важный вопрос “Как жить?”, связанный с главным вопросом “Зачем?”. Здесь не можешь отделаться от впечатления некоего ущерба патриотической мысли, скрытой “прорехи” в цепи рассуждений. Мыслей много, предлагаемых путей выхода из кризиса избыток, а “прореха” одна, но большая.

Известно, что источником вдохновения, причиной высказаться, служит энергия человеческого заблуждения: она боковыми путями выводит-таки к истине. Патриотическая мысль захватывает большой диапозон тем: от истории русского самодержавия до глобалистских тенденций европейской политики. Часто состояние российского государства связывается с судьбой цивилизации вообще: и не меньше. Кажется, не до жиру, быть бы живу — и пускай эта заблудшая цивилизация сама выкарабкивается. Не таков русский патриот, ему до всего есть дело. Речь может идти о патриотической риторике и фразеологии, об избранном типе заклинаний, в иной степени свойственных и представителям противного лагеря либералов и “лжедемократов”. Здесь энергия заблуждения возрастает.

Основа подобного рода работ — критика, отражающая переходное, межеумочное состояние современной мысли. Кризис должен затем преодолеваться “позитивной” программой, иначе он длится. И критики хватает. В ней нащупываются исходные многих понятий, важных для дискуссии: происхождение нации, народа, судьба России, ее предназначение, эволюция “русской идеи”. Имеется касательство даже до таких понятий, как теория биоэнергетических типов цивилизации, с уходом в их борьбу, в запредельные области психоистории или чего-то ещё псевдонаучного. И хочется же определить, относительно каких ценностей и “ориентиров” производится критика и предлагается “позитив” — здесь обнаруживаются: степень “современности” взглядов, глубина анализа и острота прозрений.

А критика — на противостоянии и определении образа врага. Прием не новый, но А. Уваров им с успехом пользуется. Образ главного врага — либерализма — определяется точно: ведь все мы как бы являемся объектами “приложения” его деятельности и каждый день видим “его” в окошке телевизора. Либерализм, по словарю В.И. Даля — отвлечённое понятие, а либерал — вольнодумец, политический свободомысленник. Понятно, во времена Даля либерализм ещё не был наполнен “конкретикой”, от созерцания которой сегодня невольно поёживаешься. Если чёрт сидит, как приметили люди, в мелочах, и от переставленной во фразе запятой меняется её смысл — нужно следить за пунктуацией. Многие понятия и термины перевраны таким образом, что не поймешь, что имелось в виду в самом начале. Либерал, как представитель политического течения, жаждет свободы от чего, или для чего? А по сути либерализм, как групповое выражение побуждений и интересов личности — ныне “мягкая”, размытая форма человеческой безответственности. Мы убедимся в этом в ходе следующих ниже рассуждений. Упомянуть же об этом пришлось потому, что и либерализм и патриотизм неожиданным и странным образом объединяются по этому признаку, что становится заметно из содержания работ того же А. Уварова.

Потому что патриоты видят источник бед в “плохих” людях, по-крохоборски выясняют, либералы ли задавили императора Павла 1, “сионюги” ли развратили киевское окружение князя Владимира. Дескать, за каждым явлением истории ищи — кому выгодно, обозначай конкретную личность или группу людей. Никто не должен уйти от возмездия истории. Око за око. Ветхозаветная “кровь” зовет к отмщению, но никогда не просветляет будущего. Потому что зло может “работать” и безлично, как гладомор или землетрясение, но принцип личной ответственности человека неотменим. Принцип личной ответственности на другого переложить нельзя и эта мысль патриотам невыносима.

А. Уваров обвиняет либерализм во многом зле и, в частности, в том, что он “создаёт систему коррупции чиновников”, которая разъедает скрепы государства. Однако не странно ли выглядит утверждение, что не мздоимец повинен в коррупции, а либерал, создавший “систему его подкупа”? Относительно чего сделано это утверждение? По заповедям: “Не укради” — и всё. (Если все виноваты, то никто не виновен). Не человеческая слабость, не склонность его к греху, а козни зломысленных тварей, понуждающих к воровству. Очень удобно тем, кто ворует. Патриотическая риторика востребует обличение и погром, и пророческий пафос недотянутой струной дребезжит в каждой строке подобных писаний. “Они” подбрасывают, а мы их — лопатой…

Злоязыкие всезнайки-москвичи называют бывшего премьера Касьянова “Миша Два-процента”. С любой сделки, которую он разрешал осуществить, ему, дескать, такое вознаграждение. Не знаю, не знаю, но очень похоже на правду. За такое теперь не сажают, даже не осуждают, а только посмеиваются. Но “масоняры” ли его продвинули на пост премьера и заставили искать свой “интерес”, либералы ли его поддерживали? Кто-нибудь замечал на запястьях премьера наручники, или видал, как он под дулом пистолета подписывал какие-либо документы? Действовала ли здесь “система коррупции”, или премьер, возможно, добровольно забирал себе эти два процента? А то на “брифинге” у Господа Адам показал на Еву, а Ева на змия — и никто оказался не виновен в грехопадении: не спрашивать же с ползучей гадины, когда её цель в том и состоит, чтобы творить всякие бяки. Пора бы бросить эти штучки…

Мы всё ближе к “прорехе”. То есть, относительно чего, какой опоры… Если “относительно” Нагорной проповеди, то её исполнять нужно. Патриоты ведь признают роль церкви в строительстве государства, обильно цитируют святых отцов. “Относительно” Нового Завета и Евангелий, в которых-то и находится эта самая Нагорная проповедь, они начинают что-то мямлить, вяло намекают читателю на то, что апостолом Павлом, “цензором” Евангелий, и на Вселенских соборах произошла-де подмена учения Христа, и были утаены от публики некоторые “факты” Его “биографии”. По этой причине, дескать, Евангелия и не вызывают доверия непорочных граждан. Это — скороговоркой, не углубляясь в историю “вопроса”. Разве патриоты не православные! Конечно. На словах. Но разве и мы Евангелий не читали! Это там якобы “отредактированный” Павлом Христос говорил о фарисейской закваске и о волках в овечьих шкурах. Окститесь, патриоты: с больной-то головы да на здоровую!..

Тут и начинаешь догадываться, отчего в своё время патриоты невзлюбили Достоевского. Как же всё повторяется… Фёдор Михайлович заявил о том, что идеи государства и народа не могут быть выше идеи Бога. И это же он намекал: оглянитесь на себя. О любви к народу кричите, о готовности самопожертвования, а Христа затоптали. Нет истины вне Христа: даже если завтра на сто процентов докажут математически, что истина вот где-то рядом, а не в Христе, я со Христом останусь.

Такая твердость многому учит.

Вот уж третья тысяча лет пошла, как Христа пытаются “отменить”, принизить, объявить “устаревшим”. Третью тысячу лет по всему миру против Него ведется скрытая, и оттого ещё более ожесточенная война, война против Его духа. Если существует вертикаль, вокруг которой держатся бытование народов, социальные практики, культуры и внутренний мир личности — её надо выбить. В догмах христианства заключены суть и сила человеческих прозрений, запечатлены универсальные истины, которые уже нельзя поколебать, как светоносные столпы, и нельзя “опровергнуть”, потому что они вымучены, выношены судьбой многих поколений, проверены веками и духовным опытом святых. А А. Уваров, получается, опровергает их как бы из нелицеприятных требований “свободного поиска истины”, из “неподкупности мысли”, ради “новизны”. Все новое и новое, воздыхали русские люди, когда же будет хорошее? Душа-то “старая”, а о душе кто подумает?

Но пишут и о душе. Патриоты приветствуют такое явление, как душа, и даже иногда выделяют ее заглавной буквой. В научных выражениях пишут, как о “системе ценностей”, “помогающей отделять зло от добра”. Греческая “энтелехия” (“жизненное начало”) предполагала же особое, психическое, невидимое ядро личности, а христиане “выяснили” напрямую, что душа и есть суть человека, обтянутая плотью, как тело одеждой. Но патриоты больше “практики”, чем “метафизики”, и для них зло зарождается не в сердце человека, которое душа стремится помирить с развратным умом, а в порядке вещей, установленном нехорошими людьми. Будто те пришельцы из межпланетных образований. Они и душу, и Христа “отменят”, если потребуется в очередной раз построить светлое будущее.

Понятно, почему А. Уваров мямлит и оговаривается о Евангелиях. Для того нужно, чтобы “вспомнить” дохристианские образы человека и государства, якобы уже существовавшие в России. Имеется в виду “справедливая” арийская цивилизация.

О происхождении русских много спорили. В истории скифов-сарматов, этрусков или ариев можно, конечно, отыскать следы общности происхождения протолюдей от Адама и Евы, указания на особый путь общности. Остатки зачаточной письменности, отзвуки культурных традиций, особенности законоустройства и обычаев, обнаруженные историками и археологами — тоже наводят на такие выводы. Важно определить, в какой точке времени общность перетекла в народ и почему он в нынешней действительности кристаллизуется в безликую “нацию”. Нужно понять, что мы наблюдаем процесс. Даже сегодня народ переживает жуткое состояние и находится, повидимому, в стадии новой трансформации с переменой основ культуры и языка, блуждает духом и ослабел нравственно. Потому что выбита опора, а опора в высшем смысле — Бог.

А. Уваров вдруг начинает рассказывать побасёнки о дохристианском арийском “государстве”, в котором зло якобы удерживалось безо всякого понуждения самими слабыми и грешными людьми. Удерживалось не “относительно” чего-то, не по “причине” порядка вещей, а добровольно. Однако где такие водились в дохристианскую эпоху среди язычников? Исландские саги почитать: закон или договор соблюдался под страхом вено (воздаяния), или под угрозой смерти.

И были-таки у язычников боги, были! С православным на деле, а не на словах, человеком, о том не было бы нужды и говорить: христиане знают, что богами язычников являлись демоны. В их ритуалы входили человеческие жертвоприношения. Бог потом призрел на язычников, и из них собрал стадо Свое: собирать было больше не из кого. Последней жертвой стал Христос, искупивший зло язычества. Оно ведь было туманным детством человечества, а все дети когда-то пачкали пелёнки, у них резались первые зубы и от боли источались слезы. Но потом дети взрослели и становились разумными людьми.

А. Уваров же предлагает вернуться в это “детство”, зовет приникнуть к “незамутнённым истокам”, к прародительской “святости”. И с оговорками религиозных образов, условных, “мистических” знаков, он-таки зовет в царство тьмы, в лапы сатане, которого тоже не любит, как нехорошего дядю. Но, дескать, “там”, у “истоков” — мудрые волхвы, рьяные витязи, идеальная и честная “иерархия” и этакий добровольный орднунг.

Окститесь, патриоты! Что зовут не в “чистое начало”, а во мрак происподней, видно из истории майяской цивилизации. Была высокоразвитая культура, и было добровольное, под водительством жрецов, соблюдение ритуалов человеческих жертвоприношений. А закончили майя массовыми гекатомбами, в которых вырезались, как скот, самые красивые девушки и самые сильные юноши — собственное цветущее будущее. Испанские христиане-конкистадоры ужаснулись этим “обычаям” и пытались их пресечь еще большей жестокостью. И майя исчезли. Царство тьмы, которому они приносили жертвы, поглотило их в самом прямом смысле. И мало кто может сомневаться в том, что все великие цивилизации прошлого исчезли по одной этой “простой” причине. Да ведь и сказано: сатана лукавец, человекоубийца искони. И с ним — заигрывать? Такая “смелость” выше разумения…

Вот где “прореха”-то! Ветхим язычеством в новой блестящей упаковке соблазнилась наша интеллигенция. Неоязычеством поражены “элита”, олигархические кланы, обыватели, социальные проектанты и “прогнозисты” будущего. Молчу о либералах, но и патриоты, выходит, тоже? Зачем вы тогда критику наводите на них — ведь они же “свои”!

Труды А. Уварова не составляют исключения в веренице проектов “возвращения в будущее” — уже с первых страниц становится неинтересно: ясно ведь, к чему (или к кому) они ведут… Его “проект” — странная, взболтанная смесь ведического шаманизма и социальной утопии. Любое неоязычество, облекается ли оно формой социального общежития, или личной, духовной “склонностью”, заканчивает идолом, к подножию которого воскладаются людские жертвы.

Патриоты сурово относятся к формуле однофамильца А. Уварова “Православие — самодержавие — народность”. В целом как бы признают, но отрицают “по опыту” — ведь развалилось же всё. Могут сделать вид, что незнакомы с русскими религиозными представлениями о государстве, как о Святой Руси. В полной мере они не были воплощены в реальность по слабости правителей и по греховности подданных, стали размываться и пришли в полную негодность к использованию. Значит — несовершенны, а, может, и опасны. Так и христианство “отменят”: если люди не исполняют заповеди, значит, они ложны, если Святая Русь не выдержала “контур”, значит, и здесь обман.

Но Святая Русь — идеал, а не утопия. Утопия неисполнима, но ждёт человечины, а идеал недостижим. Выбирайте! А государство нужно строить, а Россия государственная страна, а русские — государственники. Пространство нужно отеплить и одушевить. Перед ним нельзя холодеть сердцем. Русские могут, они широкие.

Патриоты искренне и с болью пишут о распылении патриотических сил, о разъединённости русских, об их склоках и непримиримости, доходящей до взаимоистребления. И в этом — правда. Но как объединяться, и с кем? Родину любить — не обязанность, а естественный зов простого сердца, помогать Отечеству — потребность гражданина. И плевать, если кто-то рядом его ненавидит и жаждет его уничтожения. С ним нельзя входить в родство, и тёплые отношения не сложатся сами собой. Тут спорить не о чем.

А разъединены мы, действительно, потому, что перестали брататься. Вот французы высчитали, что они, галлы, являются братьями — родственниками в четырнадцатой степени. Наше понимание родства не отрицает братства по крови: братство по крови остается, пока не пресёкся род человека. Но братство по духу, “по-Христу” — долговечнее. Мы знаем, что оно такая же реальность, как и братство по крови. Вот его-то и хочет похоронить казённый патриотизм, зараза которого вновь разрастается в нашей жизни, и о котором невольно в своих трудах напомнил русский человек А.Уваров.

…В курских краях, на станции Мармыжи, откуда родом известный лидер патриотов, там же и поребённый после своей кончины, скульптор Вячеслав Клыков, живёт и странный писатель, который подписывается псевдонимом “Виктор Н.”. У него неуравновешенный характер, он неуживчив и — немного болеет. Ещё и безработный. А живёт среди жителей станции такой же простой, земляной и трудной жизнью, что и они, пишет о них рассказы, просвеченные незлобивой усмешкой, иногда печатается, и даже безгонорарно. На обед ему нужно взять что-то зелёное с огорода, требуются так же буханка хлеба на два дня и пачка соли на две недели. И писчая бумага на будущее. Думаю, он-то и есть соль этой земли, в отличие от интеллигенции, которая себя таковой объявила, но ею не является!

А некий чиновный патриот сегодня пообедал на пятьсот рублей (и даже севрюжиной с хреном) и тотчас помчится на чёрной машине на “брифинг” патриотических сил продолжать борьбу за светлое будущее. Он себе место приискал, он и “за патриотизм”, может быть, прилюдно хлопотал потому, что на место надеялся. Вот так и возник вопрос, который повторять, право же, не доставляет удовольствия: брат ли ты ему, нищему, юродивому писателю “Виктору Н.”? Если не можешь помочь ему (да и не поможешь, наверное, всем горемыкам сразу), то хотя бы пыль машиной не поднимай — и так дышать нечем.

Разве не на таком понимании братства и должно строить государство? Этот “Виктор Н.” может быть не русским, а татарином или осетином — не суть важно. Отнесись к нему сегодня по-братски, по-Христу, и не строй ты такого светлого будущего, которого если и дождется кто, так страшненько станет.

…Ещё и другое… Если следить за стилистикой нынешнего “Радио России”, которое сообщает о “сообщении на брифинге, которое сделал министр сообщений” — она, конечно, сильно озадачивает. Но и вселяетуверенность, что если есть министры сообщений, то могут быть и министры патриотизма. У нашего казённого патриота ведь мечта стать главным министром патриотизма. И тогда разъезжал бы он под вой сирен на “черносотенной” машине с синей “государственной” “мигалкой” — нехай, дескать, злыдни трепещут. И хорошо, если бы на этом и успокоился…

И всё-таки есть удовлетворение оттого, что состоялся полезный разговор, и что поводом к нему послужила книжка нашего земляка. Надеюсь — не последняя. В следующей книжке он, как я предполагаю, станет на важной точке идейного водораздела и честно скажет: да, арийский ведизм, дремучее кровавое язычество в новой упаковке — с христианством несовместно. Иначе не будет никакого будущего и братству конец. Ведь это братьев язычники закалали в жертвы.

И хватит лукавить-то, мужики!

Борис Агеев